- •James f.T. Bugental
- •1. Утраченное чувство бытия
- •2. Лоренс: личность и ничто
- •__________
- •28 Октября
- •12 Ноября
- •__________
- •28 Декабря
- •1 Сентября
- •26 Января
- •10 Апреля
- •27 Августа
- •11 Декабря
- •3. Дженнифер:
- •14 Февраля
- •28 Февраля
- •19 Ноября
- •21 Ноября
- •4 Декабря
- •15 Января
- •1 Февраля
- •13 Февраля
- •10 Апреля
- •4. Фрэнк:
- •11 Июня
- •23 Августа
- •3 Октября
- •5 Октября
- •8 Января
- •9 Января
- •2 Февраля
- •27 Февраля
- •24 Апреля
- •29 Июля
- •5. Луиза:
- •12 Ноября
- •18 Октября
- •20 Октября
- •5 Декабря
- •19 Марта
- •2 Апреля
- •18 Июня
- •20 Июня
- •22 Июня
- •26 Июля
- •8 Ноября
- •10 Января
- •11 Июня
- •6. Хол: объективность
- •26 Марта
- •19 Июня
- •21 Июня
- •27 Июля
- •30 Августа
- •25 Ноября
- •18 Декабря
- •20 Декабря
- •15 Января
- •22 Января
- •29 Января —7 февраля
- •7 Февраля
- •15 Февраля
- •10 Сентября
- •7. Кейт: одиночество
- •6 Февраля
- •10 Июня
- •19 Ноября
- •7 Февраля
- •21 Октября
- •22 Октября
- •24 Октября
- •25 Октября
- •26—27 Октября
- •28 Октября
- •29 Октября
- •31 Октября
- •1 Ноября
- •4 Ноября
- •5 Ноября
- •7 Ноября
- •17 Ноября
- •10 Февраля
- •21 Марта
- •8. Двойственность и открытость:
- •Содержание
- •103104, Москва, а/я 85.
- •Isbn 0-87589-273-6 (usa)
- •Isbn 5-86375-097-9 (рф)
- •121099, Москва, Шубинский пер., 6.
5 Декабря
В эти дни в центре размышлений Луизы оказалось понимание того факта, что ей необходимо быть приятной для каждого. Она изумилась, насколько навязчивым оказалось это стремление, и упорно стала работать над тем, чтобы избавиться от него. Луиза проанализировала свои взаимоотношения с продавцами, сослуживцами и друзьями, находя почти в каждом случае вместо подлинного осознания своего Я готовность к тому, чтобы ею управляли те, с кем она имеет дело. Эти однообразные сеансы были утомительны, но моя пациентка знала, насколько они важны, и постепенно стала все больше осознавать различие между собственным внутренним чувством и внешними голосами, которые звучат в ней. Однако даже это понимание не всегда было действенным.
— Я помню, как очень давно говорила вам, что не знаю, существует ли какое-то мое Я помимо стремления сделать все для любого человека, который подвернется под руку. Я не обманываю, я действительно сомневаюсь, что во мне есть что-то еще. Правда, иногда пугаюсь, чувствуя, что все, чем я являюсь, и все, чем когда-либо смогу быть, — это нечто вроде милой куколки, которая дает людям то, о чем они просят.
— Вы и со мной это делаете?
— Нет. — Она быстро и почти испуганно взглянула на меня, пытаясь прочесть выражение моего лица. — Нет, конечно, нет.
— Это искренний ответ или ответ, который должен быть мне приятен, правильный ответ?
— О, я... я не знаю. Вы меня пугаете. Я не думала о такой ситуации — с вами, здесь.
— С чего бы вам здесь быть другой?
— Ну, я... Я... Может быть, иногда да.
— Может быть, правильный ответ, такой, какой мне приятно услышать именно сейчас, состоит в том что вы иногда так себя ведете.
— О, я не хочу, чтобы вы так говорили. Я действительно не знаю, что сказать. Я понимаю, что вы имеете в виду, но...
— Луиза, вы сейчас юлите, потому что полностью вне себя. Вы думаете о том, что я сказал, и пытаетесь понять, правда ли это, но вы также пытаетесь угадать и мои намерения, а также то, какого ответа я от вас ожидаю, и...
— Да. — Она начала плакать, но с усилием продолжала. — Да, я это делаю, именно так, как вы сказали. Я пытаюсь понять, почему вы внезапно перенесли проблему прямо в наш разговор... так что... О! Я и здесь должна это делать. О, я ненавижу это! Действительно ненавижу!
— Вы действительно согласны со мной теперь, или вы решили, что это будет мне наиболее приятно?
— О, мне не нравится, когда вы так говорите! — Тон Луизы стал резким, в ней нарастало раздражение.
— Мне было бы приятно, если бы вы рассердились?
— Прекратите это! Прекратите! Вы меня так смущаете. Перестаньте, пожалуйста, перестаньте.
— Луиза, я не хочу причинять вам беспокойство, но вы все еще, насколько я могу сказать, не нашли время заглянуть внутрь себя и почувствовать свои собственные мысли и переживания. Вы все еще думаете о том, что я делаю, и когда вы это делаете, то запутываетесь в том, что я могу желать или ждать от вас.
— Да, это так. Подождите! Дайте подумать. Я только что согласилась с вами, потому что действительно согласна или потому что хотела выглядеть понятливой? Подождите! Подождите! О, я не могу... Я действительно не могу понять различие. В конце концов, вы пытаетесь помочь мне, так для чего вам говорить мне что-то... Нет, я вижу, куда это ведет. Я не знаю, Джим, не знаю! — Последние слова Луиза произнесла, всхлипывая, и из глаз полились слезы. Она выглядела ужасно несчастной.
— О, это ужасно. Я как будто хожу кругами внутри самой себя. Как будто у меня кружится голова. Да, как будто я не могу сохранить равновесие. Когда вы продолжаете давить на меня таким образом, я как будто не могу... Не могу... Как будто пол уходит из-под ног, и я падаю, но прежде, чем упаду, он снова переворачивается, и я падаю куда-то еще, и... О, черт побери, Джим! Это бесит меня!
— Вам кажется, что описание ваших чувств — именно то, чего я добиваюсь от вас?
— Что? О! Вы опять за свое. Ну, честно говоря, в этот самый момент мне наплевать! О! О Боже, о! — Она остановилась, ее лицо передернулось. Она бросала на меня взгляды, отодвинувшись назад. Внезапно она встала, слезы лились по ее лицу. — О Боже! — Луиза задыхалась. — Я не могу этого вынести! Я хочу убежать, просто убежать отсюда. Я хочу убежать от вас и от себя.
— Скажите мне, Луиза. — Спокойнее, спокойнее. Важно, чтобы мой тон передавал: то, что она делает, правильно и необходимо. Но не усиливает ли это зависимость? Не думаю, что существует какой-то другой путь. Она должна пройти через это.
— На минуту я почувствовала, где нахожусь. Когда я описывала головокружение и какую-то непрочность внутри себя... Тогда я знала, но считала, что вы можете думать об этом или обо мне. Затем, когда вы спросили, я почувствовала: что хорошо бы сказать вам, что меня не беспокоит, чтоґ вы думаете. Но внезапно ужасно испугалась. Я была уверена: вы рассердитесь на меня, и в то же время знала, что не рассердитесь. И все же одновременно я думала: вам будет приятно, что я знаю, что вы не рассердитесь. А затем я подумала: вам не понравится, если я буду думать о том, что вам приятно, а затем... И я начала чувствовать, что задыхаюсь, и вынуждена была встать, и хотела убежать, и часть меня все еще хочет сделать это. О, пожалуйста, не делайте так больше, по крайней мере, сейчас. — Она опустилась на кушетку.
— Я вас слышу, Луиза.
— Но, Джим... Джим, я знаю, что рано или поздно нам придется пройти через это. И через гораздо большее. Я ненавижу это. Я ненавижу вас в тот момент, когда вы вызываете у меня головокружение и страх, но хочу снова пройти через это, и еще, и еще! — Она говорила очень настойчиво, сердито и решительно. Мои глаза внезапно увлажнились: я был растроган ее мужеством.
__________
Мы провели много сеансов, на которых концентрировались на постоянной потребности Луизы быть приятной, и на том, как это блокирует доступ к ее внутреннему осознанию. Когда мы работали над тем, как она пыталась угодить мне прямо в момент наших разговоров (как на сеансе, который я описал выше), Луиза испытывала сильную душевную боль и тревогу. Для нее важно было пройти через это, чтобы освободиться, но мы вынуждены были учитывать, сколько переживаний она может выдержать с пользой для себя за один сеанс. Все же постепенно Луиза добивалась все большего доступа к своему внутреннему центру, к своему внутреннему видению.
Чтобы помочь ей в этой борьбе, я убедил Луизу присоединиться к терапевтической группе, и она сделала это с явной неохотой. Она снова вынуждена была угождать, и быстро завоевала почти всех в группе. Но постепенно и здесь ее навязчивость начала ослабевать.