Семинар.

Репортер:

Лес вокруг мемориала в Катыни очень густой. Ели тычутся друг в дружку макушками, намертво переплетены ветвями... Удивительно, как они здесь разрослись. Тут, на польской стороне захоронений расстрелянных в 1940 году 4 тыс. польских военнопленных одна полька, из тех, кто приехал сюда из Иркутска, потомок ссыльных еще 1864 года, после подавленного польского восстания, говорила мне с настоящей, не 1864 года, тоской в глазах: — Мы, поляки... (по паспорту она, конечно, русская, как и ее родственники в третьем и даже четвертом колене.— А. К.). Мы все готовы пойти навстречу вам! А Россия не идет! Где же извинения?! — А Горбачев? — спрашиваю я.— А Ельцин? — Разве они не признали, что это НКВД расстрелял здесь поляков и русских в 1940 году? — Да что вы мне рассказываете?! — кричала она.— Я сегодня читаю смоленскую газету: в 1940 году больше 4 тыс. польских офицеров были расстреляны в Катынском лесу немецкими патронами! И до сих пор, значит, неизвестно, кто их расстрелял?! Это что такое?! Почему до сих пор нет юридической реабилитации?! Почему их не назвали жертвами политических репрессий?! Им не нужна материальная компенсация! Им и их семьям нужна правда! Где она?! Ее нет и не будет. Я подхожу к Анатолию Торкунову, сопредседателю российской комиссии по сложным вопросам, и слышу: — Польское правительство не требует юридической реабилитации. А морально они давно реабилитированы... Польские журналисты с ним не спорят. Они просто молча отходят от него.

Андрей Колесников, «Коммерсант».  № 61 (4361) от 08.04.2010

Комментатор.

Думаю, мнение, что Кафельникову помогла дойти до финала легкая сетка, может быть и ошибочным. Не исключено, что Евгений действительно хорошо играл. Того же Нормана, например, к слабым соперникам не отнесешь. Об этом свидетельствует и его победа над Ллейтоном Хьюиттом (причем на родине последнего — в Австралии) в начале года, и успех в матче с Кифером. Другое дело, что, конечно же, ничего сверхъестественного на корте швед никогда не показывал. Он, если так можно сказать, играет на контрударах, на чужих слабостях, а Кафельников обычно не имеет проблем с такими теннисистами. Что касается самого Евгения, то, похоже, по ходу турнира он набрал форму и обрел уверенность в своих силах. Я бы сказала, что в четвертьфинале и полуфинале он играл свободно, то есть диктовал соперникам свою волю.         Каковы его шансы в финале? Трудно сказать. Но, во всяком случае, против Агасси Кафельников всегда играл достаточно спокойно. Вспоминаю прошлогодний полуфинал US Open. Агасси, который тогда находился в поистине фантастической форме, выиграл, но Евгений боролся с ним на равных. Одним словом, он знает, как играть против Андре.Анна Дмитриева, Коммерсант,Номер 013 от 29-01-2000

Интервьюер

На ее выступлениях веришь, что поэзия снова любима и популярна. Все по-настоящему: стихи поэта Веры Полозковой цитируют влюбленные девушки, о ее творчестве ведут споры литературоведы, на концертах аншлаги. Она меняется у нас на глазах: первая слава пришла к Вере Полозковой благодаря ее блогу, куда она выкладывала свои стихи, большинство из которых были посвящены неразделенным чувствам. Теперь она еще и актриса, участвует в проектах театра «Практика», а также записывает альбомы вместе со своей группой, нашла свое звучание в сочетании стихов и музыки. Часто бывает в Индии, ездит на гастроли по России, встретила свою любовь. Мы беседуем в гримерке клуба «Teatro» перед ее томским концертом, и Вера производит впечатление очень светлого и гармоничного человека, который здесь и сейчас счастлив.

- В последнее время вы меньше пишите в ЖЖ, дело в том, что изменились вы, или ЖЖ сегодня переживает не лучшие времена?- Прежде в него было интересно писать, Live Journal был некоторым цехом производством смыслов, там жили довольно активно почти все современные деятели культуры и словесности. Их читали только свои, человек 400-500 максимум, шло общение в жанре обмена мнениями. Сейчас ЖЖ утонул в непонятных людях. Сначала в дураках и хамах, а со временем вообще в машинах, в спамерах и ботах. Я  не перестаю присутствовать в социальных сетях, у меня есть страница на facebook, теперь пишу туда какие-то личные вещи, которые раньше становились достоянием ЖЖ.  Но невозможно быть откровенной без лукавства на 27 тысяч человек, это уже опасная история.

 

- У вас нет желания сделать станицу на facebook доступной только для друзей?- У меня нет паранойи на этот счет, я человек привычный к публичному говорению. Просто когда ты что-то пишешь, условно говоря, какую-то шутку или диалог, то подразумеваешь читателя-единомышленника, человека, посвященного в культуру вашей речи, который не будет задавать идиотских вопросов в духе: «Что значит это слово» или «Зачем вы это друг другу сказали?».  Рассчитываешь на то, что разговариваешь со своими. Это возможно в facebook, где ты знаешь людей, которые ставят тебе лайки и пишут комментарии. А ЖЖ стал достаточно странной формой общения… Но я при этом не бросаю его, что-то еще иногда пишу туда.

Мария Симонова

Колумнист

Помню, как я вздрогнула, когда меня впервые назвали колумнистом.

Потом постепенно привыкла, но, честно признаться, и до сих пор воспринимаю это слово с определенной долей иронии. Ну зачем, зачем нам слово "колумнист", хочется мне спросить?

"А как же нам это называть?" - отвечает мне незримый собеседник. Column по-английски - это колонка, а колумнист - автор персональной колонки, рубрики в газете ("журналист, ведущий определенные вопросы, и ему отведена на полосе определенная колонка" согласно книге Григория Сагала "Двадцать пять интервью...").

Иногда эта колонка имеет особое название, иногда сопровождается фотографией автора. Главное же для колонки - чтобы у нее и у автора было свое стилистическое лицо, свой неповторимый способ мышления и восприятия событий.

Как справедливо отмечает Владимир Новиков в своем "Словаре модных слов", колонка - это не статья, а скорее субъективное эссе.

Российская газета" - Неделя №5647 (271), Марина Королева

Расследование

Вечером 6 августа прошлого года директор ООО «Катавлесхоз» Светлана Велитченко и главный технолог этого предприятия Мария Григорьева ехали из Катав-Ивановска в Юрюзань. Недалеко от бывшего мясокомбината (это примерно в 8 километрах от Катав-Ивановска) они увидели «УАЗик» в лесном массиве и услышали доносившийся оттуда шум. Женщины решили посмотреть, что происходит, и направились в лес. Метров через четыреста наткнулись на нескольких мужчин с бензопилами, занимавшихся погрузкой уже сваленного и стрелеванного леса. Наверное, наткнуться вечером в довольно глухом лесу на мужиков с бензопилами — удовольствие не из самых приятных. Тем более для двух молодых женщин, одна из которых была на шестом месяце беременности. Тем не менее, Светлана и Мария спросили у мужчин, на каком основании они заготавливают лес. — Наша фирма является арендатором довольно крупных участков леса в Катав-Ивановском районе на условиях полного ведения лесного хозяйства, — говорит Светлана Велитченко. — Согласно договору аренды одной из наших обязанностей является защита и охрана арендуемых участков от разных неприятностей, в том числе от пожаров и незаконных вырубок. И мы, заподозрив в данном случае неладное, исполняли свои обязательства поНа просьбу женщин предоставить документы, на основании которых велась заготовка леса, откликнулся Константин Тарнопольский, представивший три договора на куплю-продажу леса, оформленных на жителей Юрюзани Юрия Артемова, Александра Киреева и Владимира Долинина, а также доверенности на заготовку и вывоз леса, выписанные от их имени Тарнопольскому договору.