к любым языкам часто используется как метаязык. Причина ясна. Язык философии имеет дело с наиболее общими чертами мироздания; особенное и единичное удобно рассматривать с позиций общего. Философия есть метаязык по отношению как к физике и математике, так к логике и математике. Но, с другой стороны, язык философии тоже может быть подвергнут исследованию, например, с позиций языка логики. В таком случае логика играет роль метаязыка, а философия имеет значение исследуемого (объектного) языка. В науке существует что-то вроде закона оборачивания языков: каждый язык смотрится в зеркало другого. В оборачивании языков активное участие принимают естественные языки.

Когда неопозитивисты применили к анализу естественного языка логику, то они обнаружили там… логику. Естественный язык остался естественным языком, но ему был придан более ясный логический вид. Не без изумления логики и математики обнаружили, что создаваемые ими в муках и тревогах творчества "точные" языки всегда окружены неустранимым "шумом" естественного языка. Естественный язык гонят в дверь, а он заглядывает в окно. Нечто аналогичное происходит и с философским языком — он неустраним.

Философия культуры. Что есть культура? Культура и цивилизация

Чрезвычайно сложный процесс символизации человеком своих исконно человеческих возможностей и сил характеризуется различными категориями, среди них такие наиважнейшие, как культура, цивилизация, практика. Термины "культура", "цивилизация" часто используются как синонимы. В таком случае обычно подчеркивают, что культура как специфический человеческий способ бытия отличается от бытия животных. Культура наследуется не биологически, а посредством социализации, например через обучение. Обозначение одной и той же категории двумя различными терминами малоуместно. Мы считаем, что между категориями культуры и цивилизации есть существенная разница.

Цивилизация и культура — слова латинского происхождения. Цивилизованный — гражданский, государственный. Культурный — воспитанный, образованный, развитой, почитаемый, возделанный. Уже в происхождении слов "культура" и "цивилизация" видно определенное различие, которое и получило свое оформление в категориях культуры и цивилизации, введенных в обиход философской мысли во второй половине XVIII в. Цивилизация — это все человечество во всем его богатстве, в том числе и символических проявлений. Культура — это достижение цивилизации, самое совершенное в ней, триумф человеческого.

Что касается языка, то он является составляющей цивилизации. Лишь своими достижениями, совершенством он достигает области культуры. Анализ природы языка, выявивший многие специфические и характерные черты символического, существенно облегчает нам анализ природы цивилизации и культуры. Такой анализ необходим. События в XX в. зачастую развиваются совсем не так, как бы хотелось, восходы сменяются закатами, взлеты — падениями, и всякий раз в этих метаморфозах едва ли не решающую роль играет культура и внутреннее содержание цивилизации. Стремление человека к совершенству требует знания феноменов культуры и цивилизации. Когда обществу плохо, то его надежды связаны с культурой (а на что еще можно надеяться?).

Исходное определение культуры выражает ее символический характер. Культура — это инобытие человеческого духа , представленное в звуке, электромагнитных и других волнах, в ядерных реакторах, одним словом, в знаках. Уже здесь возникают первые коллизии, истоки взлетов и падений, различного рода кризисов. Культура не только соединяет, но и разъединяет внутренний и внешний мир человека. Русский философ и литературовед М.М. Бахтин подчеркивал, что культура не имеет своей территории. В нашем контексте это означает, что она постоянно мечется между духом человека и его знаками, находя лишь временное пристанище в каком-то из этих двух регионов. Если Э.Кассирер оценивал символический характер культуры как обязательное ее свойство и, следовательно,

не подлежащее критическому восприятию, то интуитивист А. Бергсон резко критиковал такую позицию. Он настаивал на том, что философский акт состоит в преодолении символических форм, после чего только и возможны чисто интуитивное постижение предмета и вообще действительная жизнь. Символическую природу культуры, однако, никому не дано отменить. Критики Бергсона указывают на возможность забвения человека в символических продуктах культуры и цивилизации. Этого не будет в случае, если, культура реализуется как полноценный диалог. М.М. Бахтин не уставал подчеркивать диалоговый характер культуры.

На стадии своего перехода от внутреннего мира человека во внешний мир цивилизация выступает как совокупность знаков, культура — как особый знак, произведение, совершенство. Шум оркестра — это еще не культура, хотя уже Цивилизация. С культурой мы встречаемся тогда, когда слушаем Чайковского или Бетховена, читаем Пушкина, созерцаем иконы Рублева, смотрим игру лучших артистов мира, пользуемся современной техникой. Культура — это мастерство, высочайшая квалификация, в ней показывает себя автор-мастер. А перед ним находится зритель, слушатель, который может и не понять смысл произведения культуры. Культура вне общения умирает, она, кроме всего прочего, есть общение.

Культура как общение реализуется только в том случае, если она общезначима, т. е. не остается сугубо личным делом своего творца. В общезначимости культуры скрыты новые коллизии. Как наиболее совершенное достижение цивилизации культура доступна в равной степени далеко не всем. Культура обладает общезначимостью лишь для того круга людей, которые понимают ее, она не универсальна и не всеобщна. Чем выше уровень культуры, тем меньше удельный вес членов общества, понимающих ее . Всякая цивилизация гордится своей культурой, но она не в силах сделать ее своим подлинным основанием, фундаментом. Общественная пирамида в своей опоре на культуру крайне неустойчива, ибо ее основание малочисленно по сравнению с верхней частью. Это весьма напоминает ситуацию с геометрическим телом, поставленным на свое острие: балансирование если и возможно, то лишь в течение короткого промежутка времени.

Фактически, само создание культуры является источником одной из глобальных проблем современности: отрыва культуры от широких народных масс. Последним доступна массовая культура , значение которой огромно как в положительном, так и в отрицательном смысле. По отношению к настоящей культуре массовая культура есть маргинальное явление, то есть она находится на краю культуры.

Культура как диалог состоится только тогда, когда имеет место триумф человеческого не только на стороне автора, но и воспринимающих его творения. Хорошо известно, что этого триумфа может и не быть. Культура — это торжество не просто человека, а человечности, но именно этого иногда лишен просвещенный, образованный — и только — субъект.

Культура — это всегда творчество, деятельность, ценностное отношение человека к себе и другим по законам истины, красоты и добра. Истина выше уже была предметом философского анализа, теперь очередь красоты.

Эстетика. Красота и прекрасное

Мир человека включает красоту, интуитивно это ясно каждому. Всякий человек способен на любовь, а любят по большей части красивое, прекрасное, возвышенное. И соответственно многим, мягко говоря, не нравится безобразное и низменное. Однако наивноинтуитивное понимание мира красоты недостаточно для уверенного ориентирования в нем. Здесь, как обычно в проблемных ситуациях, ощущается потребность в хорошей философии. Интересно, что вплоть до середины XVIII в. философы не придавали должного значения сфере красоты. Философы античности, средневековья, Возрождения считали самостоятельными разделами философии, например, логику и этику, но не эстетику.

Почему?

Греческое "эстетикос" означает "относящееся к чувству". Но чувство считали всего лишь моментом познавательной или же практической деятельности. Когда же было выяснено, что мир чувственно-эмоционального имеет не только подчиненное, но и самостоятельное значение, то и наступило время эстетики, в рамках которой получают свое осмысление такие ценности, как красота и прекрасное. Основатель эстетики Баумгартен определял красоту как совершенство чувственного, а искусство — как воплощение красоты. Категория прекрасного конкретизирует категорию красоты, ибо она более конкретна, включает в явном виде элементы сопоставления: нечто не просто красиво, а очень красиво, прекрасно и максимально далеко отстоит от безобразного, антипода прекрасного. Подчеркивая своеобразие эстетического восприятия, Кант характеризовал его как "целесообразность без цели". Эстетическое суждение не заинтересовано в чем-то другом, оно обладает самостоятельной ценностью. В жизни человека эстетическое начало имеет свою особую нишу.

Где и как существует эстетическое? Самый простой ответ на этот вопрос таков: эстетическое, а сюда входит и красота, это свойство предмета. Такой ответ с позиций понимания знакового, символического характера эстетического является довольно наивным. Будучи включенным в процесс символизации, эстетическое объединяет, связывает субъект с объектом, духовное с телесным. Ошибаются как "природники", считающие эстетические свойства принадлежащими объектам, так и те, кто сводит эстетическое к восприятиям индивида. Тайна эстетического состоит в удивительной согласованности "лица" предмета с внутренней эмоционально-образной жизнью человека. В своем эстетическом отношении к природе, к другим и к себе человек постоянно проверяет все на человечность, ищет пропорции, которые бы органично связывали его с внешним окружением.

Если мы обратимся к субъективной стороне эстетического начала, то первое, что хочется сделать, это отнести его к одному из ведомств психической жизни человека. Что есть эстетическое? Чувство, эмоция, наслаждение, мысль, эйдос, ценность? Оказывается, ничто из перечисленного нельзя исключить из феномена эстетического, можно лишь выделить доминирующие моменты. В субъективно-эстетическом доминирует чувственноэмоциональное, а не мыслительное, которое в данном случае имеет подчиненное значение. Вместе с тем эстетическое не имеет места вне целостного и живого единства, полноты переживания, а это означает, что оно есть эйдос. Эстетическое в форме красоты, прекрасного есть обещание счастья.

Ценностный характер эстетического особенно ярко проявляется в соотношении в нем прекрасного с безобразным, причем они далеко не разнозначны. Человек стремится не к безобразному и низменному, а к прекрасному и возвышенному . Лишите мир эстетически положительного, и вы потеряете значительно больше, чем половину чувственного восприятия.

В стремлении преумножить и развить мир прежде всего прекрасного, красивого человек обращается к искусству. Искусство, как уже отмечалось, есть воплощение красоты, что, разумеется, предполагает сотворение последней.

Выражением красоты могут быть звук, свет, вещество, движение, ритм, тело человека, слово, мысль, чувство. Видов искусства, как известно, много: архитектура, скульптура, литература, театр, музыка, хореография, кино, цирк, прикладное и декоративное искусство. Всякий раз носителем красоты является нечто, например, в случае музыки — звуки, которые извлекаются музыкантами посредством музыкальных инструментов. Известная строка русского романса гласит: "О если б мог выразить в звуке всю силу страданий моих…" Искусство есть умение выразить себя по признакам красоты. Датский философ XIX в. С.Кьеркегор дал образную характеристику поэту: его губы устроены так, что даже стон превращается в прекрасную музыку. Красоту, прекрасное можно выразить не только в чемто сугубо материальном, но и, например, в мысли. Так, в науке высоко ценят доказательства, т. е. красоту мышления, мыслей. Красивыми являются и чувства, если они ведут к

положительно ценностным переживаниям. Примеров тому не счесть, от любви Ромео и Джульетты до мужества воина, защищающего Родину.

Для конструктора, инженера, техника весьма существенно видеть сходство и различие между, с одной стороны, произведением искусства и, с другой стороны, техническим артефактом, т. е. техническим изделием или устройством. Греческое "технэ" означает искусство, мастерство. Как художник, так и техник являются искусными мастерами, хотя цели их работы и творчества не совпадают. Предназначение произведения искусства состоит

вфункционировании в качестве символа красоты, прекрасного; предназначение технического артефакта состоит в его полезности для человека. Нельзя исключить того, что в некоторых случаях техническое изделие является и произведением искусства, но это имеет место далеко не всегда. Вместе с тем всякий технических артефакт не выпадает из мира эстетического. Более того, как выяснилось, полезность технического изделия не противостоит его эстетическим достоинствам, а образует с ним своеобразное, но желательное для человека единство. Осознание этого факта привело к развитию дизайна, художественного конструирования предметов, в том числе техники. Слово "дизайн" английского происхождения и весьма удачно отражает суть технической эстетики. Оно состоит из корневой основы "зайн" (= знак, символ) и префикса "ди" (= отделение). Дизайнер осуществляет разнообразную символическую деятельность. Он переводит свой духовный мир в технические знаки, актуальные для пользователей техникой. Для дизайнера техника — это не просто железки, а символ красоты, прекрасного. Он, надо полагать, глубоко понимает, что, хотя выразительные возможности техники не всегда позволяют достичь совершенства произведений искусства, в эстетическом смысле именно последние являются идеалом техники. Философия открывает доступ к пониманию эстетических достоинств мира, техники

втом числе.

Философия практики. Что есть практика?

Символизируя себя, человек действует, он есть деятельное существо. Греческое слово "практикос" означает деятельный, активный. Соответственно практика есть деятельность человека .

Все, что выступает как деятельность человека, есть практика. Язык, культура и многочисленные ее составляющие — это разновидности практики. Мышление, переживание, эйдетирование тоже относятся к практике. Но например, эйдетирование представляет собой весьма вырожденный случай практики, когда средство и результат сводятся к использованию возможностей самого субъекта. Часто под практикой понимают материальную практику, то есть такую деятельность, где средством и результатом является материальный предметный мир. Но материальная практика — это также всего лишь одна из разновидностей практики.

Вантичном обществе тяжесть физического труда была уделом рабов. Даже к искусству культивировалось пренебрежительное отношение. Наиболее высокой формой деятельности считалось созерцание мудреца. Созерцательное отношение к действительности перемещает проблематику практики в разум человека. Учение о практике (праксиология) выступает как этика, учение о добродетели. Этика — характерная черта как античной, так и древнеиндийской философии. Через всю мировую философию проходит традиция этического понимания практики.

Христианство первоначально рассматривало труд как проклятие, наложенное Богом на человека. Главная форма деятельности связывается со служением Богу, а это прежде всего молитва и все, что с ней связано.

ВНовое время в борьбе против схоластики практическая направленность философии подчеркивалась английскими философами (Бэконом, Гоббсом, Локком). Стремление создать философию, имеющую применение в жизни, основывается на могуществе разума. Во всей философии Нового времени в качестве подлинной формы деятельности рассматривается мыслительная деятельность.

Кант вводит градации разума: теоретический разум созерцает мир вещей; только практический разум преодолевает границы созерцательного отношения к объектам, и поэтому он имеет приоритет над теоретическим разумом. Практический разум выступает как воля, а практика — как нравственно-справедливое деяние. Практика характеризуется Кантом в категориях цели, свободы, воли, нравственности. Гегель делает решительный шаг по освобождению практики от субъективной установки. Он обращает свое внимание на категорию средства. Средство, по Гегелю, обладает преимуществом перед целью, а именно "всеобщностью наличного бытия". Субъективное единично, а средство всеобще. Для Гегеля труд есть самопорождение человека, но реализует он логику не человека, не средств производства, а абсолютного духа. Абсолютный дух как целое реализуется в своих абстрактных моментах в теории и практике. Практика выше теоретического познания, ибо она обладает достоинством не только всеобщности, но и действительности. К гегелевским приоритетам объективного над субъективным, практического над теоретическим, средств над целью самым теснейшим образом примыкает марксизм, который Грамши, итальянский философ и политический деятель, называл философией практики.

Для многих направлений западной философии XX в. практика есть деятельность индивида, понимаемого как волевое (прагматизм), рациональное (неопозитивизм) существо, реализующее свою бвободу в проекте и выборе (Сартр). В философии Гуссерля практика содержит все формы активности человека, из которых, однако, философский анализ вычленяет чистое знание, теорию. Именно это знание становится предметом анализа. Для Хайдеггера "бытие-в-мире" человека есть обхождение с вещами. Сфера общественнопрактического обладает неподлинным бытием, в ней источники кризиса человечества.

Итак, подведем итоги рассмотрения практики в различных философских направлениях. (Категория практики понимается в широком и узком смысле, либо как любая деятельность человека, либо как его исключительно предметная деятельность. Автор надеется, что известная неоднозначность терминов стала для читателя чем-то само собой разумеющимся. Такова специфика языка философии.

Практика обладает структурой; структурными элементами практики являются: 1) цель; 2) целесообразная деятельность; 3) средства практики; 4) объект практического действия; 5) результат действия.

Цель присуща субъекту или же группе людей. Цель — это субъективный образ желаемого будущего. Это то, ради чего предпринимаются определенные действия. Не надо думать, что конечная цель непременно сводится к каким-то конкретным предметам. Целью может быть и идеал, стремление к которому не ограничено каким-либо пределом. Философское учение о цели называется телеологией . Практика является деятельностью преследующего свои цели человека. Поэтому она есть целесообразная деятельность.

Сама эта деятельность выступает символизацией цели. Здесь субъект неминуемо встречается с природой, которая признает не благие пожелания, а силу. Природе человек противостоит как сила природы. В природе человек осуществляет свою цель. Все, что используется ради достижения цели, называется средством практики . Это не только машины, орудия труда, но и знания и жизненный опыт людей.

Деятельность, как выражался Маркс, угасает в продукте. Цель осуществляется. Реализованная цель уже не есть цель. Возможность превратилась в действительность; практическое действие исчерпало себя. Эстафета практических действий образует практику человека, его деятельную жизнь.

На стадии достижения результата практики субъект имеет возможность оценить эффективность своих действий, все те эмоциональные и рациональные моменты, которые их сопровождали. Практика становится критерием истинности, не всегда окончательным и исчерпывающим, но тем не менее всегда позволяющим сделать оценку истинности обстоятельной и содержательной. Практика не единственный критерий истинности, но один из главных. В "Тезисах о Фейербахе" молодой Маркс писал: "В практике должен доказать человек истинность, т. е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления".

Вструктуре практики много относительно самостоятельных моментов, значение которых неодинаково. Это находит свое отражение в специфике философских учений. Когда кантианцы анализируют практику, то они исходят из активности субъекта. Марксисты переносят акцент на средства практики, придавая им особое значение. Между тем практика есть единое целое, здесь все взаимосвязано. Не всегда вообще уместно "разбивать" практику на ее определенные моменты и устанавливать между ними субординацию.

Практика, как и все в мире, существует в более или менее развитых формах. Практикой является не только общественное производство, но и всякая человеческая деятельность. Например, процесс индивидуального мышления — это тоже практика. В практике принимают участие не только рабочий и инженер, но и политик, и ученый, короче, каждый человек. Непрактикой является не умственная или какая-либо другая интеллектуальная деятельность, а отсутствие деятельности в ее специфических человеческих качествах. Если природные процессы не вовлечены в сферу деятельности человека, то они не относятся к сфере практики. Часто говорят о необходимости преодоления разрыва между теорией и практикой, получается, что практике противоречит теория. Другая же точка зрения состоит в том, что нет ничего практичнее, чем хорошая теория. Актуальной задачей является не преодоление мнимого разрыва между теорией и практикой, а развитие практики, наращивание ее эффективности. Хороший практик — это тот субъект, то общество, которое действует эффективно.

Что касается форм практики, то их в соответствии со структурой человеческой деятельности достаточно много. Есть практика экономической, политической, социальной, духовной жизни, практика искусства и науки, языковая практика и т. д. Философия рассматривает практику в категориальном плане, с позиций того общего, что присуще всем формам практики.

Тема практики весьма тесно и органически смыкается с проблемами нравственности. Если человек действует, то ради чего? Знаменитый вопрос Канта гласит: "Что есть цель человека?".

Для Платона практика есть нравственно благая и к тому же прекрасная деятельность. Свободная воля человека, считали стоики античности, воплощается в добродетели.

Согласно христианству у деятельность человека положена Богом и пронизана его благостью. Бог воплощает в себе высшее добро. Бог ведет человека к добру, но, чтобы успешно двигаться по этому пути, надо преодолеть разного рода искушения.

Согласно Бэкону и философии Нового времени, практическая деятельность должна быть направлена на облегчение бедствий человеческого существования и достижение благих целей, в особенности согласия между людьми (Локк).

Кант идет дальше: он считает высшим достижением практического действия отнюдь не стремление к благим целям, а реализацию основного нравственного закона. Проблема цели решается в сфере не того, что есть, а в сфере того, что должно быть. В этой связи возникают многочисленные аксиологические (ценностные) проблемы.

Вмарксизме историческая поступь практики понимается как реализация диалектики добра и зла. Марксистская программа переустройства мира направлена на достижение коммунистических идеалов, а они, мол, имеют общественно-этический характер.

Гуссерль обеспокоен тем, что практика ведет к забвению исходных жизненных реалий,

ккоторым надо постоянно возвращаться, чтобы избежать всеобъемлющего кризиса. Лишь в этом случае практика достигает своих подлинных целей.

Как видим, в философии есть влиятельные традиции рассмотрения практики как достижения благих целей. Чаще всего философы не склонны понимать практику в русле узкого практицизма, стремления из всего извлечь непосредственную материальную выгоду. Интерес философов явно направлен на реализацию ценностей всеобщего характера, а это и есть добро:. Тезис "цели оправдывают средства" критиковали и Кант, и Гегель, и Маркс. Использование неблагих средств неминуемо ведет к достижению неблагих целей.