социология

ГЛОБАЛИЗАЦИЯ: УКРАИНСКИЙ АСПЕКТ

Поступательно развитие цивилизации неминуемо приводит к интеграционным процессам между государствами. Наиболее универсальным проявлением этих процессов является глобализация, ставшая особенно распространенной в последней четверти прошлого века. Глобализация — процесс всемирной экономической, политической и культурной интеграции и унификации. Основным следствием этого является мировое разделение труда, миграция в масштабах всей планеты капитала, человеческих и производственных ресурсов, стандартизация законодательства, экономических и технологических процессов, а также сближение культур разных стран. Это объективный процесс, который носит системный характер, то есть охватывает все сферы жизни общества. [1]

Проблема эта далеко не однозначна и вызывает дискуссии о реформировании и реструктуризации политического и экономического пространства среди ученых, бизнесменов, политиков, журналистов, представителей разнообразных негосударственных институтов. Совершенно очевидно, что и Украина стоит перед необходимостью разработки оптимальной модели участия в этом процессе, чтобы не оказаться на обочине глобализационной реальности современного мира.

Сторонник системных научных подходов к существующей проблеме, Сергей Типко убежден: чем раньше и качественнее общество наработает механизмы преодоление внутренних политических и социально-экономических конфликтов, тем меньше риск попасть под пресс глобализации, разрушающей всё неэффективное, недостаточно жизнеспособное. Ни в коем случае нельзя забывать, что за мощным положительным зарядом, скажем, в интенсификации торговых отношений, стремительном распространении новейших технологий, открытии горизонтов для наращивания темпов экономического роста, кроются серьезные риски. Они обусловлены, прежде всего, неравномерностью распределения экономических выгод от глобализации, их концентрацией в странах так называемого «золотого миллиарда» (на эти государства, где проживает 19% населения мира , приходитчя 71% глобальной торговли, 55% иностранных инвестиций, 91% всех пользователей Интернета). Как следствие – сохранение и даже углубление разрыва между бедными и богатыми странами. [2]

Отсюда на мировом уровне возникает проблема создания глобальной системы регулирования распределения выгод глобализации, которая бы четко учитывала баланс интересов разных государств. Иначе в мире будут нарастать угрозы распространения природных, техногенных, гуманитарных катастроф, межэтнических и межконфессиональных противостояний, торгово - экономических войн.

Проблемы, связанные с глобализацией, становятся важнейшими среди факторов, определяющих приоритеты украинского общества. Наше государство должно стать конкурентоспособным на мировых рынках товаров, труда и капитала, стабилизировать свои внешнеполитические отношения, поскольку у него нет иного пути, чтобы гарантировать западный стандарт качества жизни своих граждан и соответствующее место в международном содружестве развитых стран. Европейская интеграция – следствие процесса мировой глобализации. В 2007 году правительство Украины впервые провозгласило европейскую интеграцию одним из ключевых стратегических направлений развития Украины, для которой это, прежде всего, способ ускорения внутренних преобразований украинского общества [3]. На этом пути следует существенно усовершенствовать общественные, политические и экономические институты страны. Бывшая централизованная система управления государством до сих пор обуславливает значительный разрыв между властями и обществом.

С одной стороны, политическая власть еще остается инструментом для достижения собственных политических, финансовых и других целей. А с другой, еще не выработана публичная политика принятия демократических решений в государстве. Это особенно остро проявляется в современной ситуации политического кризиса в Украине, когда в условиях смены власти важнейшие для страны решения не принимаются во избежание ответственности за последствия этих решения, вследствие чего экономика и общество страны остается абсолютно незащищенным перед лицом мирового экономического кризиса. Законодательная система настолько далека от совершенства, что значительно затрудняет развитие малого и среднего бизнеса, который так важен для формирования социально стабильного среднего класса в обществе, и, наоборот, открывает множество лазеек для развития и процветания теневого сектора в экономике, коррумпированности в обществе.

Таким образом, следует отметить, что Украине, тем более как европейской стране, желающей жить по европейским стандартам с соответствующим уровнем жизни, необходимо активно включаться в современные мировые глобалистические процессы, но при условии последовательности этого включения, учитывая как положительный эффект, так и риски. Для чего, в первую очередь, необходимо решить внутригосударственные проблемы политического, экономического и социального характера, встать на путь активного преодоления мирового экономического кризиса и интеграции в мировое сообщество.

СОЦИОЛОГИЯ

ЗАКОНОМЕРНОСТИ ТРАНСФОРМАЦИИ ОБЩЕСТВА В РИТМЕ ЦИКЛИЧНО-ГЕНЕТИЧЕСКОЙ ДИНАМИКИ

Ю.В.Яковец - Д-р экон. наук, профессор, академик РАЕН

Глубокая трансформация общества является символом, содержанием современной эпохи, хаотичным кажущегося девятого вала перемен. В действительности в основе этих перемен лежат во многом еще не осознанные закономерности цикличной динамики и социогенетики.

Понятие и виды трансформации общества

Трансформация — преобразование общественной (социальной) системы того или иного масштаба, глубины, направленности, вызванное внутренними или внешними факторами или их комбинацией. Трансформация может быть случайной, вызванной каким-либо внешним фактором (стихийным бедствием, крупной техногенной катастрофой типа чернобыльской, войной) или закономерной, обусловленной циклично-генетическими закономерностями динамики общества.

По сфере действия трансформация может преобразовывать все общество или отдельные его подсистемы: функциональные (демографические, экологические, технологические, экономические, государственно-политические, социокультурные) или территориально-пространственные (точечные, региональные, национальные, цивилизационные, глобальные).

По глубине и длительности преобразований различают трансформации краткосрочные (в пределах года), среднесрочные (длятся несколько лет), долгосрочные (длящиеся десятилетиями) и сверхдолгосрочные (длящиеся столетиями — например, преобразование античной мировой цивилизации в средневековую). Можно говорить о революциях и реформах как видах трансформаций — радикальных или постепенных.

По направленности следует отличать прогрессивные преобразования от реакционных, отбрасывающих назад (контрреволюции, неолиберальные рыночные реформы 1990#х гг. в России).

Близкое по смыслу понятие — инновации. Они определяют содержание, живую душу трансформаций. Однако трансформации — понятие более широкое, объемное, включающее и результаты инноваций, их социально-экономические последствия.

Цикличные закономерности трансформаций

Основной закономерностью трансформаций является их цикличность, периодическая повторяемость в начале каждого цикла или при смене фаз циклов, — повторяемость не в смысле тождественности, а в виде подобия перемен на разных витках спирали общественного прогресса, с новым содержанием, в новом качестве.

Исходной базой, импульсом для трансформации служит кризисное состояние той или иной социальной системы (подсистемы), исчерпание потенциала развития, неспособность удовлетворить возросшие потребности общества или адекватно реагировать на изменения среды, внешние вызовы. С помощью трансформации система отвечает на вызов, переходит к новой фазе жизненного цикла или сменяется иной, более прогрессивной системой. Например, смена преобладавших технологических и экономических укладов позволила индустриальной цивилизации периодически трансформироваться, отвечая на вызовы, пока она не исчерпала свой потенциал. К концу XX в. пришло время более глубокой трансформации — преобразования индустриального общества в постиндустриальное, смены сверхдолгосрочных цивилизационных циклов. Следовательно, трансформация охватывает не все время цикла, а в основном две его фазы — инновации и диффузии (распространения) преобразованной общественной системы (подсистемы, надсистемы). Цикличные закономерности трансформаций раскрыты А. А. Богдановым в рамках теории динамики систем (текстологии), Н. Д. Кондратьевым (в его теории циклов) и Йозефом Шумпетером. В историческом плане трансформации в обществе исследованы Питиримом Сорокиным (социальная и культурная динамика), Арнольдом Тойнби (история цивилизаций), Фернаном Броделем (история Средиземноморья, капитализма), в наших работах (по истории цивилизаций, теории циклов, кризисов и прогнозов).

Генетические закономерности трансформаций Трансформации в обществе выражают закономерности социогенетики — наследственности, изменчивости и отбора в динамике социальных систем.

Система существует до тех пор, пока сохраняется ее наследственное ядро — генотип. Трансформации, преобразуя структуру общества, сохраняют ее генотип, обновляя и обогащая его. При смене социальных систем (подсистем) этот генотип разрушается, его элементы используются при формировании генотипа идущей на смену социальной системы (как случилось при распаде СССР).

Закономерность изменчивости отражает тот факт, что часть элементов общественной системы видоизменяется, трансформируется или заменяется при переходе к очередной фазе жизненного цикла системы или реагируя на вызовы внешней среды, адаптируясь к радикальным, устойчивым переменам в ней. Тем самым генотип системы (надсистемы) обогащается, она начинает новый цикл своей жизнедеятельности или переходит к очередной фазе цикла. Такие перемены наблюдались в истории древнеегипетской, китайской, индийской цивилизаций.

Закономерности отбора означают, что люди и только люди и их объединения осуществляют трансформации исходя из своих целей, интересов, уровня познания и умения, организованности или дезорганизованности. Никакие внешние (естественные или божественные) силы вне людей, без людей осуществить трансформации не могут. Другое дело, что трансформации осуществляются в противоборстве социальных сил, имеющих разные интересы и цели, а иной раз их результаты оказываются противоположными ожидаемым (как это нередко бывает при социальных революциях). Осуществляют социальные трансформации государства и их объединения, политические партии и общественные движения, другие общественные институты, массы людей, ведомые лидерами.

Измерение глубины, трансформаций Желательно измерять глубину трансформаций, по крайней мере, в сферах, где они поддаются количественной оценке. Питирим Сорокин использовал экспертные оценки для измерения сдвигов в социокультурной сфере за длительный период, при смене исторических эпох (количество технических изобретений и научных открытий; соотношение художественных стилей, религиозных и светских картин и скульптур, пейзажей, портретов в искусстве; соотношение эмпиризма, рационализма, мистицизма, критицизма, скептицизма и фетишизма в философии, чувственной и идеациональной этики, сторонников абсолютных и релятивистских систем ценностей и т. п..(Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Политиздат, 1992.)

Нами были предложены коэффициенты интенсивности трансформаций (Кит) в экономике, примерная оценка глубины трансформаций для циклов разной длительности, темпов структурных сдвигов в экономике России и зарубежных стран.(Яковец Ю. В. Циклы. Кризисы. Прогнозы. М.: Наука, 1999. Гл. 9.)

Демография использует обширный круг показателей, которые характеризуют темпы естественного прироста (или депопуляции) населения, его структурную динамику и т. п. На основе этих показателей можно измерять глубину трансформации в обществе. В экономической сфере для измерений трансформации используются темпы роста ВВП и его динамика на душу населения, изменения воспроизводственной, отраслевой, технологической и институциональной структуры экономики и т. п. Для каждого слоя общества используются свои специфические системы измерителей, которые можно обобщить в интегральном измерителе. Эта проблема еще ждет своего решения. На этой основе создается возможность моделирования процессов трансформации как по отдельным странам и цивилизациям, так и по миру в целом. При всей условности таких расчетов они дадут возможность выявить тенденции и прогнозировать трансформации в обществе.

Трансформации XX века

Двадцатый век был чрезвычайно богат на трансформации во всех сферах общества и на всех пространствах. Это был период вершины и заката индустриального общества и зарождения нового, постиндустриального (смена цивилизационных циклов); распространения третьего, становления и распространения четвертого и пятого технологических укладов и адекватных им кондратьевских циклов; начала, вершины и заката социалистической трансформации общества; достижения пределов в создании оружия массового уничтожения и начала его сокращения и частичного уничтожения; разложения чувственного социокультурного строя и создания предпосылок для его трансформации в интегральный строй; распада колониальной системы, рождения десятков независимых государств и распада мировых империй; движения через интеграцию к глобализации. Все это происходило на фоне демографического взрыва второй половины века и появления тенденций к депопуляции в конце века, крупномасштабного вовлечения в эксплуатацию природных ресурсов и угрожающего глобальной экокатастрофой загрязнения окружающей среды. Процесс трансформации затронул и науку — индустриальная научная парадигма в основном исчерпала свой потенциал, открывая дорогу для постиндустриальной парадигмы, для нового видения мира, адекватного условиям XXI в. Этот процесс, вероятно, завершится в первой половине наступившего столетия. Фокусом этих трансформаций в истекшем веке стала Россия, осуществившая самые смелые преобразования, а в конце века безрассудно устремившаяся в прошлое, реализовав крупномасштабные антиинновации. Свой вклад в это попятное движение внесли и ученые-обществоведы, не сумевшие обоснованно оценить суть происходящих в мире и в стране трансформаций и предложить политическим и государственным деятелям научно обоснованную стратегию радикальных перемен.

Прогноз трансформаций в XXI веке В наступившем веке, особенно в первой его половине, также можно ожидать обилия радикальных трансформаций в мире и в России. Уже сейчас просматриваются основные их направления (включая и возможные коррективы):

- завершение процесса становления постиндустриального общества во всех его ипостасях в передовых странах с постепенным его распространением по планете в двух вариантах — информационно-технократическом или гуманистически-ноосферном;

- развертывание и достижение вершины глобализации по неолиберальной или гуманистически-ноосферной моделям;

- становление ноосферы или сползание к глобальной экокатастрофе, которая изменит лицо мира;

- трансформация разлагающегося чувственного социокультурного строя в интегральный или идеациональный (сверхчувственный);

- сокращение экономического и технологического разрыва между богатыми и бедными странами и цивилизациями на базе выработки и реализации глобальной стратегии инновационного прорыва либо сохранение и даже увеличение разрыва (при инерционном сценарии);

- формирование многополярного геополитического строя на базе диалога и партнерства цивилизаций или однополярного строя с нарастанием угроз столкновения цивилизаций и международного терроризма.

Следовательно, мир на протяжении первой половины XXI в., а может быть и дальше, будет находиться в переходном состоянии хаоса, из которого рождается новое лицо общества, какое — пока однозначно ответить нельзя. Это дало основание И. Валлерстайну сделать вывод: «Динамика столетия или около того, возможно, в большей степени чревата новыми чертами великого мирового хаоса… После завершения бифуркации, скажем, в 2050 или 2075 г., мы сможем с уверенностью говорить только о нескольких веках. Мы не будем больше жить в условиях капиталистической микроэкономики. Вместо этого мы будем развиваться в рамках нового порядка или порядков, некой новой исторической системы или систем, поэтому, возможно, снова возродятся мир, стабильность и законность. Но будут ли этот мир, стабильность и законность лучше тех, которые мы знали раньше, или они будут хуже? Мы этого не знаем, но это зависит от нас».(Валлерстайн Й. После либерализма. И.: УРСС, 2003. С. 30, 49.)

Культура как социальный институт

В широком смысле под культурой обычно понимается все то, мю относится к специфике бытия человека как сознательного существа (в отличие от чисто природных сил): результаты его материальной и духовной деятельности (культура труда, быта, досуга, общения, производства и потребления, городская, сельская, техническая, физическая, психологическая и т.д.). В более узком смысле термином «культура» определяется сфера духовной жизни людей. Именно социально психологические проблемы духовной культуры, и прежде всего художественной, рассматриваются в данном параграфе.

С социально-психологической точки зрения основными элеменлми духовной культуры выступают верования, убеждения, идеалы, ценности, а также соответствующие им обычаи, нормы общения, деятельности, поведения людей, которые выражаются и закрепляются в знаках, символах, образах и прежде всего в языке (в письменных, печатных, иконографических, видео- и аудиодокуменгах). Причем эти элементы духовной культуры можно рассматривать на общечеловеческом уровне, уровне того или иного общества, этноса, нации, класса, на уровне других, менее масштаб-

ных больших групп, а также малых групп (групповая мораль, групповой эстетический вкус и т.п.) и личности (индивидуальная культура). В рамках культуры того или иного общества формируются разнообразные частные, групповые субкультуры (например, молочежная, национальных меньшинств, региональная и т.п.). Особое шачение в социально-психологическом плане имеет процесс социализации, посредством которого новые поколения приобщаются к культуре своего общества, народа, своей группы.

Истоки духовной культуры прослеживаются в мифах, фолькиоре, верованиях, религиях народов. В истории духовной культуры человечества важное место занимают религии, являющиеся мощными выразителями определенных систем ценностей и норм (предписаний, правил поведения).

Даже в России, несмотря на семидесятипятилетнее господство государственного атеизма, культура и образ жизни пронизаны духом православного христианства. Достаточно вспомнить архитектуру белокаменных русских храмов, духовную и светскую музыку Бортнянского, Мусоргского, Чайковского, Рахманинова, традиции хорового пения и колокольных звонов, иконопись и живопись, великую русскую литературу. Православные мотивы присутствуют и в современном русском искусстве (А.Солженицын, В.Астафьев, И.Глазунов, Ю.Кузнецов и др.), в том числе в произведениях мо-лодых живописцев, поэтов, музыкантов. До сего дня не перевелись иконы в деревенских домах, всенародно отмечаются православные религиозные праздники (особенно Пасха, Троица).

Если к началу XX в. в большинстве европейских обществ художественная культура существовала в формах высокой элитарной (изящное искусство, классическая музыка, литература) и народной культуры (фольклор, песни, танцы, сказки), то позднее в связи с развитием средств массовой коммуникации (кинематограф, грамзапись, радио, телевидение и т.п.) на Западе возникла так называемая массовая стандартизированная культура, которая, в конце концов, размыла границы между элитарной и народной культурой.

Однако понятие «массовая культура» требует более четкого пояснения. Содержание данного термина проясняется через синонимические и близкие ему понятия: полукультура, эрзац культура, поп-культура, люмпен-культура, развлекательное искусство, коммерческое искусство. Характерные черты массовой культуры: коммерческий успех и популярность любой ценой; развлекательность и занимательность любыми средствами; эксплуатация инстинктов и суеверий людей (агрессивность, секс, страх, мистика и т.д.), культ гедонизма и потребительства; схематизация, стереотипизация, упрощение всех явлений жизни; безвкусица, редуцирование искусства к вульгарному зрелищу; зачастую несоответствие содержания и формы. Все это типично для бульварных романов, детективов, всевозможных шоу-зрелищ, поп-музыки, кинобоевиков, эротических журналов и т. п. Постепенно, особенно с конца 60-х - начала 70-х годов, на Западе происходит слияние массовой культуры с модернизмом (авангардизмом), который дополняет ее такими качествами, как дегуманизация, принижение традиционных человеческих ценностей, грубые ирония и пародизм, «черный юмор», алогичность, ирреальность, наркотическая суггестия, шокирование и провоцирование аудитории, что находит выражение в рок-музыке (металлический рок, панк-рок и т. п.), различных направлениях изобразительного искусства (поп-арт, фотореализм, соцарт и др.), в кинематографе (фильмы ужасов, мистическая фантастика, фильмы-пародии), в алогичной шокирующей моде и т.д.

В нашей стране массовая культура в западном варианте начала заметно проявляться примерно со второй половины 70-х годов (поп-музыка, западные фильмы, поп-арт, беллетристика, молодежная мода и т. п.).

Если рассматривать историю культуры в широком ракурсе, то можно выявить некоторые универсальные закономерности. Так, крупнейший русско-американский социолог Питирим Сорокин на основе анализа громадного исторического материала разработал оригинальную концепцию социокультурной динамики, в свете которой на протяжении человеческой истории постепенно происходит неоднократная смена трех основных систем культуры: во-первых, основанной на принципе сверхчувственности и сверхразумности Бога как единственной ценности и реальности (греческая-

культура VIII-VI вв. до н.э.; средневековая западноевропейская культура и др.); во-вторых, исходящей из того, что объективная реальность частично сверхчувственна (греческая культура V-IV вв.до н.э.; культура XIII-XIV вв. в Западной Европе), и, в-третьих, светской, базирующейся на принципе сенсорности объективной действительности и ее смысла (западная культура с XVI в. до наших дней). П.Сорокин считал, что в XX в. начался кризис чувственной культуры и общества в целом: «Кризис чрезвычаен в том смысле, что он, как и его предшественники, отмечен необычайным взрывом войн, революций, анархии и кровопролитий; социальным, моральным, экономическим и интеллектуальным хаосом; возрождением отвратительной жестокости, временным разрушением больших

и малых ценностей человечества; нищетой и страданием миллионов». Однако в целом ученый выражал оптимистический взгляд на историю человечества: «К счастью, культура и цивилизация бесконечно прочнее, чем заверяют нас клоуны политического цирка. Политические, да и не только политические, партии, группировки, фракции и армии приходят и уходят, а культура остается вопреки их похоронным речам» [3].

В русле концепции П.Сорокина то, что сейчас происходит в мировой, и в частности российской, культуре, выглядит достаточно закономерным.

Новая общественная политическая ситуация, сложившаяся в нашей стране со второй половины 80-х годов, развитие демократии, гласности и плюрализма позволили преодолеть многие бюрократические и авторитарные традиции в эстетическом воспитании и функционировании культуры и искусства, создавшиеся в годы культа личности и застоя. Положительные тенденции проявились в восстановлении прав на доступ ко всей мировой культуре, на свободное развитие различных эстетических подходов, художественных направлений и школ (от реалистических до экспериментальных), в том числе связанных с русской духовной культурой, философией и эстетикой конца XIX - начала XX в. Однако новые условия породили и новые серьезные нравственные, социально-психологические и эстетические проблемы в художественной культуре, которые требуют своего научного осмысления.

Во-первых, с конца 80-х годов началось резкое снижение ценностей духовной культуры среди россиян. Во-вторых, в настоящее время в общественном эстетическом сознании обозначились тенденции к некоей релятивистской мозаичности, к конгломерату народной, религиозной, классической, соцреалистической, масскультовской и модернистской эстетики, что вызвано переходным характером переживаемого обществом периода.

На место авторитарно-централизованной регламентации художественных ценностей, жанров, имен, произведений пришла аналогичная групповая регламентация, в результате которой частно групповые эстетические ценности (например, определенных группировок художественной интелли-

генции, столичной молодежи) порой получают несоразмерное по сравнению с общечеловеческим представительство в общественном сознании.

Так, экспансивно-развлекательная тенденция, разраставшаяся в годы застоя, превращается в самое широкое культивирование массовой культуры на эстраде и в театре, в музыке и кино, в изобразительном искусстве и дизайне (особенно связанном с молодежной модой в одежде, аксессуарах, эмблематике и т.п.). Тиражируемый телевидением и радио, видео- и аудиозаписями, иллюстрированными журналами масскульт размывает критерии художественного вкуса, вульгаризирует и, по сути, уничтожает его.

Наблюдаются тенденции дегуманизации и деморализации в содержании искусства, что проявляется прежде всего в принижении, деформации и разрушении образа человека. В частности, это фиксируется в обилии сцен и эпизодов насилия, жестокости, в усилении их натуралистичности (кинематограф, театр, рок-музыка, литература, изобразительное искусство), что противоречит традиционной народной нравственности и оказывает негативное воздействие на молодежную аудиторию.

С конца 80-х годов ситуация в нашем массовом искусстве, особенно в ее экранных видах (кино, видео, телевидение), стала изменяться, приобретая негативный характер. В кино, на телевизионном экране демонстрируются насилие и эротика, особенно в связи с распространением кабельного телевидения, по которому обычно идут малохудожественные западные фильмы.

С социально-психологической точки зрения несомненно, что экранные насилие и агрессивная эротика вносят свой вклад в криминализацию современной жизни, особенно влияя на детей, подростков и молодежь. Как известно, преступность среди них неуклонно продолжает расти. Не случайно в развитых западных странах общественностью созданы организации типа Международнойкоалиции борьбы против насилия в зрелищных мероприятиях или Национальной коалиции против телевизионного насилия (США). В российском обществе против подобных негативных явлений пока выступают только отдельные духовно чуткие и высококультурные люди.

Анализируя современную массовую культуру, невозможно обойти вниманием такую ее разновидность, как рок-музыка, которая была табуирована (запретна) на официальном уровне до конца 80-х годов, а позднее с такой же неумеренностью и необъективностью превознесена и идеализирована как некое прогрессивное и революционное явление. Безусловно, не следует отрицать рок-музыку как жанр, тем более ее разновидности, связанные с народными традициями (фолк-рок), политической и авторской песней. Однако необходим объективный анализ зарубежной и отечественной продукции различных направлений этой музыки (например так называемые «тяжелый металл» и панк-рок носят несомненный контркультурный агрессивно-вандалистский характер).