uroki_gipnoza

Понедельник 41

Другой пациент не помнил названий предметов, но мог показать, как они ис7 пользуются. Он не мог произнести слово “ключ”, не мог указать на скважину, или ручку двери, или саму дверь. Если дашь ему ключ и скажешь: “Открой дверь” — он не понимал, о чем речь. Но если покажешь, куда вставить ключ, он открывал дверь. Если скажешь ему: “Поверни дверную ручку” — он не по7 нимал, что ему говорили. А если покажешь ему вот так (Эриксон показывает, как открыть ручку), он понимал. Откроешь дверь, это ему тоже понятно.

Говоря иначе, клетки мозга настолько специализированы, что буквально на каждый элемент знания есть своя клетка, и все они связаны.

Хочу обратить ваше внимание еще на одну вещь — гипноз. Гипноз — это со7 стояние, когда вы перестаете осознанно воспринимать действительность. Под гипнозом включается неосознанное восприятие. Потому что бессознательно вы знаете гораздо больше, чем когда мыслите осознанно. (Обращается к сидя, щей в зеленом кресле Санде.) Я попрошу вас поменяться местами с... (Обраща, ется к Кристине.) Как вас зовут?

Кристина: Кристина.

Эриксон: Кристи?

Кристина: Кристина. (Пересаживается в зеленое кресло.)

Эриксон: Джо Барбер погружал вас в транс?

Кристина: Да.

Эриксон: Много раз?

Кристина: Несколько раз.

Эриксон: Хорошо. Откиньтесь на спинку кресла и смотрите на эту лошадку.

(Эриксон указывает на пластиковую лошадку на книжном шкафу на проти, воположной стороне комнаты. Кристина усаживается поудобнее и отклады, вает в сторону свой блокнот . Ноги не скрещены, руки лежат на коленях.)

Видите ее?

Кристина: Да.

Эриксон: Смотрите в этом направлении. А вы все слушайте и запоминайте, что я говорю.

Понедельник 42

Так, Кристина, смотри на эту лошадку. (Кристина перекладывает блокнот и пристраивает его в кресле с левой стороны, между собой и подлокотником.)

Не надо двигаться. Не надо говорить. Я попробую напомнить тебе то, что ты давно забыла. Когда ты первый раз пошла в школу и стала учиться писать бук7 вы алфавита, это казалось тебе ужасно трудной работой. Такая тьма букв. И все разной формы. А еще того хуже, буквы прописные и строчные. (Кристина медленно мигает .) Пока я с тобой говорю, у тебя меняется дыхание. Изме7 нился ритм сердца. Изменилось давление. Изменился мышечный тонус. Двига7 тельные рефлексы изменились. А теперь (Кристина закрывает глаза) я хочу, чтобы глаза у тебя оставались закрытыми и чтобы тебе было очень удобно и приятно. И чем лучше ты будешь себя чувствовать, тем глубже будет транс. Я хочу, чтобы ты погрузилась в такой глубокий транс, что перестанешь ощущать собственное тело. Ты будешь один только лишенный тела разум. Разум, плыву7 щий в пространстве. Плывущий во времени. Давние воспоминания вернутся к тебе. Память о том, что давно забыто.

И повсюду за тобой будет следовать мой голос и станет голосом твоих родите7 лей, твоих учителей. Он будет звучать и по7немецки. Это будет голос твоих друзей по играм, по школе, голос учителя.

Далее, я хочу, чтобы ты знала еще нечто важное. Я хочу, чтобы твое тело оста7 валось в глубоком крепком сне, а спустя некоторое время пусть проснется только твоя голова. Только голова. Тело пусть спит. От шеи и выше ты будешь бодрствовать. Это будет для тебя трудно, но ты сумеешь проснуться от шеи и выше. Это будет тяжело, будет трудно, но ты сможешь. А тело пусть крепко спит. Ты способна на большее; даже если тебе не хочется просыпаться, ты все равно проснешься от шеи и выше. (Кристина открывает глаза.) Как ты себя чувствуешь?

Кристина: Отлично. (Кристина улыбается. Когда она начинает отвечать Эриксону, тело ее напряжено, а глаза устремлены только на Эриксона.)

Эриксон: Ну, так какими воспоминаниями ты хочешь с нами поделиться?

Кристина: Я чувствовала только то, о чем вы говорили.

Эриксон: Так... Как насчет школы?

Кристина: Сомневаюсь, что я помню что7нибудь о школе.

Эриксон: Сомневаешься, что помнишь о школьных днях?

Кристина: Я могу припомнить кое7что осознанно, но я ничего не почув7 ствовала.

Понедельник 43

Эриксон: Ты уверена?

Кристина (поднимает глаза): Думаю, да.

Эриксон: Ты ощущаешь, что ты не спишь.

Кристина: Как вы и сказали, я не сплю от шеи и выше. (Улыбается.) Мне ка7 жется, стоит мне собраться с силами, я бы, пожалуй, смогла пошевелить рука7 ми, только что7то не хочется.

Эриксон: Самое главное открытие новорожденного (Кристина смотрит на кинокамеру) — это то, что он не осознает, что у него есть тело. Просто не знает об этом. “Это моя рука (Эриксон поднимает левую руку), а это моя нога”.

Когда младенец голоден, он плачет (Кристина смотрит на студентов), а мать может взять его на руки, погладить по животику и уложить обратно в по7 стель. Мышление у ребенка развито еще недостаточно, но на уровне ощуще7 ний он понимает многое. Когда голодный спазм повторяется (Кристина смот, рит на студентов, а ее правая рука медленно поднимается), ощущение под7 сказывает ему: “Не надолго хватило мне этого обеда”. Мать снова берет его на руки и гладит по спинке, малыш воспринимает это как насыщение, до следую7 щего приступа голода. Тогда он опять кричит, возмущаясь, почему это обед та7 кой скудный.

Через некоторое время, когда малыш приучается брать в руки и играть с по7 гремушкой или другой игрушкой, он вдруг обращает внимание на свою руку.

(Рука у Кристины перестает двигаться и останавливается на уровне чуть ниже плеча.) С интересом он пытается дотянуться до руки и, полный изумле7 ния, не может понять, почему эта “игрушка” ускользает от него, когда он пы7 тается ее достать. Наконец, однажды малышу удается ухватить “игрушку” и он выглядит неимоверно озадаченным, потому что настоящая игрушка на ощупь совсем другая, чем “эта”... Причем “эта” есть по обе стороны от тебя.

Появляется осязательная стимуляция, а с нею упрощается процесс дальнейше7 го знакомства со своим телом.

Как получилось, что у тебя поднялась рука?

Кристина: Еще не открывая глаз, я почувствовала, что она хочет подняться. Я знаю, где она сейчас.

Эриксон: Для тебя именно это важно или то, что твоя рука поднялась, а ты не знаешь почему?

Понедельник 44

Кристина (улыбается): Верно. Я всегда думаю, почему? Это ведь не пер7 вый раз.

Эриксон: И что же?

Кристина: Я всегда размышляю над этим и не первый раз наблюдаю, как это происходит. Обычно поднимается именно эта рука.

Эриксон: Так что же заставляет ее подниматься?

Кристина (отрицательно качнув головой): Не знаю.

Эриксон: В твоем поведении есть многое, о чем ты не знаешь. У тебя обычно движется правая рука и поднимается к лицу. (Рука движется к лицу, вскоре тыльная сторона касается лица. Ладонь обращена к группе, большой палец и мизинец оттопырены.) Ты понимаешь, что все происходит помимо твоей воли: рука словно приклеилась к лицу и ты не можешь ее оторвать. Чем силь7 нее ты стараешься, тем крепче она приклеивается. Ну, постарайся отвести руку. Видишь, не получается. (Кристина улыбается.) Ты можешь опустить свою руку только одним способом... (Эриксон поднимает левую руку.) У тебя хорошая реакция. Ты тут же скопировала мое движение рукой.

Кристина: Простите, не расслышала.

Эриксон: Я сделал движение рукой. Ты начала копировать. Чтобы твоя рука опустилась на колени, тебе надо поднять вторую и, взяв первую, с силой толк7 нуть ее вниз.

Кристина: Вот именно в этом месте во мне всегда идет ужасная борьба. С од7 ной стороны, мне кажется, что я могу это сделать, а с другой — что это невеж7 ливо. И я не пойму, то ли я не делаю этого, потому что не хочу быть невежли7 вой, то ли я на самом деле не могу этого сделать.

Эриксон: Это понятно. Твой ум вмешивается в твое знание.

Кристина: Так всегда происходит.

Эриксон: Теперь все обратите внимание. Вы видели, чтобы в жизни кто7нибудь сидел так неподвижно, в застывшей позе? Сначала она даже не повернула го7 лову в мою сторону. Двигались только ее глаза. Обычно вы поворачиваетесь лицом к собеседнику. (Обращаясь к Кристине.) А ты повернула глаза. Ты от7 делила свои глаза от головы и шеи.

Кристина: У меня рука устала.

Понедельник 45

Эриксон: Что? Не понял.

Кристина: У меня рука устала.

Эриксон: Рад это слышать. Когда тебе будет на самом деле невмоготу, твоя ле7 вая рука поднимется и толкнет правую вниз. Так ты полагаешь, что не спишь, не так ли?

Кристина (слабым голосом): Да.

Эриксон: На самом деле ты спишь. Но ты действительно не понимаешь, что ты спишь. Как ты думаешь, ты еще долго сможешь пробыть с отрытыми глазами?

Кристина: Не знаю.

Эриксон: Может, они сейчас закроются? (Кристина моргает .) И останутся закрытыми? (Глаза у Кристины закрываются.) Ну что, опять хочется пораз7 мыслить над этим? (Кристина открывает глаза.)

Кристина: Если бы я могла отключить этот дурацкий ум! Он вечно обо всем размышляет.

Эриксон: Ты осознаешь, что не можешь встать?

Кристина: Нет.

Эриксон: У тебя не закрадывается сомнение, что ты сможешь встать?

Кристина: Угу.

Эриксон: А тебе не кажется, что ты неподвижна, как при крестцовой блокаде?

Кристина: При чем?

Эриксон: При крестцовой блокаде. Крестцовой анестезии...

Кристина: А, поняла. Да, так.

Эриксон: Такое ощущение?

Кристина: Почти.

Эриксон: Пусть посмотрит, как вот эта вертится (Эриксон указывает на одну из женщин), как другие ерзают. Вы все понимаете, что я имею в виду, когда

Понедельник 46

говорю “посмотрим, как другие ерзают”. Для бодрствующего человека ты страшно неподвижна. (Кристина делает слабое движение правым локтем.)

Пусть рука у тебя устает все больше, пока тебе не захочется... (Кристина за, крывает глаза) воспользоватья левой рукой и пригнуть правую вниз... (Крис, тина улыбается, открывает глаза, поднимает левую руку и осторожно при, гибает правую вниз.)

Чувствуешь, что твои руки немного проснулись, верно?

Кристина: Руки? Да.

Эриксон: Можешь ими пошевелить? Не пальцами, а руками.

Кристина: Нужно большое усилие. (Улыбается.)

Эриксон: Можешь проанализировать это усилие? Вот доктор7анестезиолог и она интересуется гипнозом. Чтобы получить крестцовую блокаду у беремен7 ной женщины, я неоднократно погружаю ее в транс, вот и все. Я ей говорю: “Когда вас повезут рожать, думайте о поле ребенка, и его весе, о внешности, о том, будут ли у него волосы. Через какое7то время акушер, который отвечает за нижнюю часть вашего тела, предложит вам полюбоваться вашим малышом. Он будет держать его высоко в руках. У вас крестцовая блокада — полная ане7 стезия”.

Когда моя дочь, Бетти Элис, рожала первого ребенка, доктор очень беспокоил7 ся. Он был одним из моих студентов. Но дочь сказала: “Не волнуйтесь, доктор, вы акушер и знаете свое дело. В ваших руках вся нижняя часть моего тела, зато верхняя — в моих”. И она начала рассказывать сестрам и другим медикам в операционной, как она училась в школе в Австралии. Через некоторое время доктор спросил: “Бетти Элис, вам разве не интересно, кто у вас родился?” И он поднял мальчика. “Ой, мальчик, — обрадовалась она.— Дайте его мне. Я такая же, как все мамаши. Хочу пересчитать пальчики на ручках и ножках”. Ей, ко7 нечно, хотелось знать, что с ней происходит, хоть она и рассказывала про Ав7 стралию.

Я смотрю, вы все постоянно меняете положение на своих стульях. (Кристина улыбается.)

(Эриксон смотрит в пол.) Как7то у меня лечилась одна пациентка. Она ходи7 ла ко мне несколько месяцев. Однажды она мне заявляет: “Хочу в транс, док7 тор Эриксон”. Уже в трансе, говорит: “Мне так приятно, я останусь здесь на весь день”. А я отвечаю: “К сожалению, у меня есть еще пациенты. На весь день не получится”. А она: “Какое мне дело до ваших пациентов?” Я ей объяс7

Понедельник 47

няю, что это мой заработок. Она в ответ: “Хорошо. Плачу за каждый час. Но я останусь на весь день”. (Эриксон смотрит на Кристину.) Как мне удалось от нее избавиться? Я ей сказал: “Спите в свое удовольствие. Надеюсь, вам не при7 дется бежать в туалет”.

(Обращается к Кристине.) Твои плечи просыпаются.

Кристина: Хотите, чтобы все остальное тоже проснулось?

Эриксон: Пожалуй, а то как бы чего не вышло. (Эриксон смеется, Кристина улыбается.)

Кристина: Не понимаю, что может случиться.

Эриксон: Надеюсь, тебе не придется бежать в туалет... (Кристина смеется и отмахивается рукой.) Приходишь понемногу в себя. (Кристина шевелится, двигает руками.)

Кристина: Да.

Эриксон: Туалет отменяется. (Смех.). (Обращается к группе.) Кто из вас ни7 когда не был в трансе?

(Обращается к Кэрол.) Ты не была. (Обращается к Зигфриду.) И ты не был. Так, доктор, в трансе приятнее смотреть на хорошенькую девушку, чем на муж7 чину. Не так ли?

Зигфрид: Повторите, пожалуйста, я не расслышал.

Эриксон: Приятнее смотреть на хорошенькую девушку.

Зигфрид: Теперь дошло. (Смех.)

Эриксон (обращается к Кэрол): Так, поменяйтесь местами с... (Кристина и Кэ, рол меняются местами.)

Вы заметили, что Кристину я ни о чем не просил.

Кристина: Вы спрашивали, приходилось ли нам бывать в трансе? Я тоже ни7

когда не была в трансе, только я сперва не поняла ваш вопрос и поэтому...

Зигфрид: Теперь дошло. (Смех.)

Эриксон (обращается к Кристине): Тебя зовут Кристи, верно?

Понедельник 48

Кристина: Нет. Кристина.

Эриксон: Я просил тебя пересесть?

Кристина: Я думала, что вы просите меня поменяться с ней местами.

Эриксон: Нет, я ее попросил. (Указывает на Кэрол.)

Кристина: Так что мне надо делать?

Эриксон: Ты уже это сделала. Я не сказал тебе проснуться. (Смех.) Я включил твое сознание. Я просил ее пересесть. А ты сделала остальное.

(Обращается к Кэрол.) Ты никогда не была в трансе? (Кэрол сидит, положив руки на подлокотники.)

Кэрол: Я не совсем уверена. (Кэрол отрицательно качнула головой.) Кажет7 ся, однажды, а может, и нет. (Кэрол удобнее устраивает руки.)

Эриксон: Твое имя?

Кэрол: Кэрол.

Эриксон: Кэрол. (Эриксон поднимает левую руку Кэрол за запястье, и она ка, талептически повисает . Кэрол смотрит на руку, затем на Эриксона. Кисть руки опущена, пальцы раздвинуты.) У тебя такое было когда7нибудь, что не7 знакомый человек берет тебя за руку и оставляет ее висящей в воздухе? (Кэ, рол отворачивается, потом снова смотрит на Эриксона.)

Кэрол: Такого со мной никогда не было. (Кэрол смеется.) Подожду, посмотрю, что дальше будет.

Эриксон: Как ты полагаешь? Ты уже в трансе?

Кэрол: Нет.

Эриксон: Ты, правда, так считаешь?

Кэрол: Да.

Эриксон: Ты уверена?

Кэрол: Глядя на руку, не уверена. (Кэрол смеется.)

Понедельник 49

Эриксон: Ты не уверена. Как ты думаешь, у тебя скоро закроются глаза? (В этот момент Кэрол смотрит на Эриксона. Эриксон пристально смот, рит на нее.)

Кэрол: Не знаю.

Эриксон: Не знаешь.

Кэрол: Похоже, скоро.

Эриксон: Ты действительно уверена, что глаза не закроются и не останутся закрытыми.

Кэрол: Не уверена. Они слипаются. (Улыбается.)

Эриксон: Думаешь, они скоро совсем слипнутся и не откроются.

Кэрол: Дело идет к этому. (Студенты смеются. Кэрол улыбается.)

Эриксон: Так что, ты вовсе не уверена, Кэрол?

Кэрол: Нет.

Эриксон: Но начинаешь убеждаться, что глаза у тебя закроются. (Кэрол морга, ет .) Вот уже довольно скоро... и останутся закрытыми. (Глаза у Кэрол закры7 ваются.)

Относительно психотерапии, следует знать, что ваш пациент помнит о своем прошлом опыте гораздо больше, чем можно предположить. Вы не знаете, как вы засыпаете. Вы не знаете, как освобождается ваше восприятие, осознанное восприятие. Так что, когда ко мне приходит пациент, передо мной много неяс7 ного. Но я знаю, как найти ответ на мои сомнения, а пациент не знает. (Эрик, сон обращается к Кэрол, которая медленно опускает руку на колени.) Ты чувствуешь себя все удобнее и приятнее. Теперь засыпай так крепко, что тебе покажется, будто у тебя совсем нет тела. Ты будешь ощущать себя только разу7 мом, плавающим в пространстве и времени.

Возможно, ты маленькая девчушка, играющая у себя дома, или школьница. Я хочу, чтобы к тебе вернулись воспоминания о том, что ты давно позабыла. Хочу, чтобы ты ощутила себя маленькой девочкой, со всеми ее чувствами. Не7 много позже ты, возможно, поделишься с нами некоторыми из этих ощущений.

Допустим, ты играешь в школьном дворе, или завтракаешь, или любуешься платьем своей учительницы. Вот ты вглядываешься в написанное на школьной доске или рассматриваешь картинки в книжке... все это ты давно забыла.

Понедельник 50

И сейчас не 1979 год — все происходит гораздо раньше. И даже не 1977 год и даже не 19707й. Скорее всего, это 19597й или 1960 год. Кто знает, может, ты сейчас любуешься рождественской елкой, или стоишь в церкви, или играешь с собачкой или кошкой.

Спустя некоторое время ты проснешься и расскажешь нам о маленькой девоч7 ке по имени Кэрол. И стань на самом деле милой маленькой Кэрол, какой она была в 19597м или 1960 году. Я хочу, чтобы твое тело пребывало в глубоком сне, а сама ты бодрствовала от шеи и выше. (Эриксон замолкает на мгнове, ние. Кэрол поворачивает голову и смотрит на него.)

Эриксон: Ну! (Эриксон пристально смотрит на Кэрол. Во время индукции он в основном смотрел ей под ноги.) Что ты хочешь мне сказать?

Кэрол: Вы кажетесь очень милым. (Голос у Кэрол совсем юный.)

Эриксон: Вот как?

Кэрол: Угу.

Эриксон: Спасибо. А где мы?

Кэрол: По7моему, в парке. (Отвечая, Кэрол, не отрываясь, смотрит на Эрик, сона.)

Эриксон: В небольшом парке. Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?

Кэрол: Не знаю, это еще так не скоро.

Эриксон: Очень нескоро. А сейчас чем бы ты занялась?

Кэрол: Я бы поиграла.

Эриксон: Во что?

Кэрол: С мячиком.

Эриксон: С мячиком?

Кэрол: В “классики”.

Эриксон: В “классики”. Где ты живешь? Рядом с парком?

Кэрол: Нет.