G4ЛукинГлава2

73

Общие закономерности развития цивилизации

Глава 2.

ОБЩИЕ ЗАКОНОМЕРНОСТИ РАЗВИТИЯ

ЦИВИЛИЗАЦИИ.

1. Нарастание и самовозрастание искусственности

в развитии цивилизации и человеческом существовании —

фундаментальная тенденция цивилизационной динамики.

Представляется возможным сформулировать некоторые общие тенденции и закономерности развития человеческой цивилизации. Наиболее фундаментальной из этих закономерностей, определяющей и другие, более частные законы динамики человеческого общества, является тенденция к нарастанию искусственного в развитии цивилизации и в человеческом существовании. Как правильно отмечает А. П. Назаретян, в истории человеческой цивилизации конструктивное разрешение каждого антропогенного кризиса сопровождалось повышением неравновесности социальной системы, усилением искусственной опосредованности социоприродных и внутрисоциальных отношений, что означало удаление общества вместе с преобразованной природной средой от естественного (дикого) состояния¹. Ханс Йонас говорит о «кумулятивном саморазмножении технологического преобразования мира»¹. В этом замечании Йонаса важно подчеркнуть слово «саморазмножение». Действительно, мы можем вести речь не только о нарастании, но и самовозрастании искусственного. Х. Йонас отмечает, что «…то, что уже создано, вынуждает к применению все новой изобретательности для его поддержки и дальнейшего развития»². Искусственное как бы помимо желания человека требует своего дальнейшего наращивания.

Рассмотрим вопрос о нарастании и самовозрастании искусственного в развитии цивилизации более подробно. Цивилизация с самого начала базируется на искусственном. Как уже отмечалось, неолитическая революция представляет собой принципиальный скачок, означающий переход к значительному развитию искусственных средств, используемых социальной системой. Но вся сущность цивилизации развертывается не сразу. Эволюция цивилизационного процесса проходит этапы от нарастания этих средств к их преобладанию и, наконец, к доминированию искусственности и ее эффектов.

В чем конкретно проявляется нарастание искусственности в развитии цивилизации и человеческом существовании? Если взять область производства, то это выражается, во-первых, в постепенной передаче производственных, энергетических, исполнительских и контрольных функций искусственным средствам. Первоначально человек передал часть своих производственных функций животным, в частности, используя их в качестве транспортных средств, затем, в индустриальную эпоху энергетические и исполнительские функции были переданы паровым машинам, электродвигателям и станкам-полуавтоматам, и, наконец, в информационную эпоху искусственные средства (компьютеры и роботы) стали исполнять уже и некоторые контрольные человеческие функции. Это движение неостановимо. Современные компьютеры способны даже выполнять некоторые функции программирования.

Во-вторых, нарастание искусственности проявляется в том, что естественный человек все более втягивается в искусственные, не свойственные его природе сферы и ритмы производственной деятельности (атомные и космические станции, ночные работы в системе глобальных коммуникационных сетей и т. д.).

Далее, нарастание искусственности проявляется в технологизации человеческой биологической и социально-культурной жизнедеятельности вообще (прокреативные технологии, замена живой межличностной коммуникации информационными техническими посредниками, внедрение компьютеров, робототехники в процессы ухода за детьми и престарелыми, в сферу образования и обучения, в сферы судопроизводства, досуга, спорта и т. п.). Интенсифицируются и становятся все более разнообразными внешние воздействия на человеческий организм (искусственные органы, трансплантология, фармакология, технически вооруженная медицина, генная инженерия, психотехнологическое воздействие на человека, например, с целью ускорить процесс чтения и т. д.).

Наращивание мощи искусственного подчиняется закону ускорения изменений, что проистекает из самой сущности искусственного. Коренящееся в самой сущности искусственного ускорение развития цивилизации можно считать даже особой, отдельной закономерностью. Именно с появлением и развитием искусственного эволюция принципиально ускоряет свой бег. Развитие искусственных форм материи связано с ускорением и облегчением процесса появления новаций. Много времени пройдет, прежде чем на месте разрушенной ветровой эрозией горы естественным путем появится другая. Принципиально быстрее и экономнее осуществляются изменения в органическом мире, где случайные небольшие мутации в генетическом аппарате, например, в порядке следования нуклеотидов в генах, приводят к большим изменениям. Здесь не нужны огромные материальные и энергетические затраты, какие были бы, например, необходимы для того, чтобы для появления нового вида сразу изменить все клетки, ткани и органы приобретшего устойчивость организма. Что касается социума и цивилизации, то здесь, прежде всего в сфере науки и техники, мутации, т. е. новации, осуществляются уже не только случайно, но и специально и постоянно посредством свободного манипулирования чистой информацией, отделенной от вещей и материальных процессов, а это ведет к появлению все новых технических устройств и технологий, все новой информации, связанной с оптимизацией новаций, внедрения, материализации отработанных на информационном уровне новаций. Так, начиная с 1900 года наука каждые три года открывала новый элемент таблицы Менделеева. В настоящее время научная информация удваивается каждые 20 месяцев. В ходе развития цивилизации неизменно сокращалось время между изобретением нового и использованием его в массовом производстве. Человечеству потребовалось 112 лет для освоения фотографии и 56 лет для организации широкого использования телефонной связи. Для внедрения в производство радара потребовалось уже 15 лет, телевидения 12,5 года, транзисторов — 3 года. Как отмечал Масуда, в 40-е-70-е годы XX века смена поколений компьютерной техники происходила со все возрастающей быстротой. Скорость развертывания информационной революции от трех до шести раз выше темпов развития технологий по использованию энергии и имеет тенденцию к ускорению. Возрастание темпов ускорения в развитии цивилизации и рост масштабов искусственного преобразования среды в связи с этими изменениями, особенно в техногенный период, выглядят поистине фантастическими. А. Тоффлер отмечал, что основные материальные блага, основные результаты развития человеческой цивилизации получены в присутствии последнего, нынешнего поколения людей. А ведь на Земле жило 800 поколений.

Одним из аспектов, характеризующих процесс наращивания мощи искусственного, можно считать изменение соотношения внутренних и внешних факторов в развитии цивилизации. Данный аспект изменений можно выделить особо и следует представить также как особую, отдельную закономерность цивилизационного процесса. Можно высказать гипотезу, что происходит относительное уменьшение роли внешне-природных факторов и увеличение роли внутренних (прежде всего технологических) факторов в развитии цивилизации. Когда-то внешние природные факторы играли судьбоносную роль в развитии цивилизации. Почему цивилизации Мезоамерики и Южной Америки не изобрели металлургии, колеса, втулки? Просто потому, что не было животного, которого можно было использовать для перевозки грузов и военных целей, и не было необходимости изобретать колесо и втулку. В распоряжении ацтеков был всего-навсего индюк, а у инков слабосильное гуанако (животное типа ламы).

Ярким примером рокового влияние внешнеприродных факторов на развитие цивилизации является судьба индской цивилизации с городами Хараппа и Мохеджо-Даро. Эта цивилизация исчезла вследствие природных изменений. Изменение уровня морского дна вследствие тектонического толчка привело к переменам в направлении муссонов, к последовавшим вслед за этим наводнениям. Изменилось русло Инда. Прежняя долина Инда постепенно становилась непригодной для жизни, люди стали искать новые места и прежняя богатая цивилизация пришла в упадок.

В современную техногенную эпоху природная среда уже не определяет фатальным образом характер цивилизационного развития. Теперь одного и того же цивилизационного уровня можно достигнуть и в различных климатических условиях (например, Япония, Канада, Австралия). Человеческая цивилизация становится как бы все более независимой от внешней природной среды. Возможности науки и техники таковы, что человечество теперь в силах ядерными средствами расстреливать опасные астероиды, предотвращая их столкновение с Землей.

Но, с другой стороны, это обособление, герметизация искусственного мира, возрастание его независимости идет параллельно со все увеличивающимися трудностями, вызванными самим масштабным преобразованием естественно-природного в искусственное. Стремясь быть более независимой от внешней природной среды, цивилизационная система вынуждена во все возрастающей степени покорять, использовать материальные, энергетические и прочие ресурсы внешней среды, тем самым не обособляясь от природы, а расширяя свои связи с природными процессами (вводя в мир искусственного ядерные реакции на атомных электростанциях, сложные непредсказуемые процессы физики элементарных частиц в синхрофазотронах, манипулируя в лабораториях вирусами и генетическим аппаратом живого и т. п.). Эти мощные и сложные силы материи действуют уже не вдали от «человеческого дома» (как, например, ядерные реакции на Солнце), а приближаются непосредственно к самому человеку посредством его собственных усилий. К тому же эти силы как бы «загоняются в ловушку», берутся в плен, их «заставляют» действовать в ограниченных, сжатых пространственно-временных рамках (соответствующих ограниченным возможностям и целям людей). Но естественно-природный бесконечный потенциал этих сил, их стихийное «буйство», укрощенные в одном отношении, взрываются непредвиденными эффектами в другом.

Таким образом, закон возрастания роли внутренних факторов в развитии цивилизации не означает ее сколько-либо гарантированной герметизации. Чтобы герметизировать себя, цивилизация расширяет свой фронт контактов с естественно-природными силами, превращая естественное в искусственное, внешние факторы во внутренние, но эти внутренние факторы становятся взрывоопасными, бесконечностью, загнанной в конечность. Природа, загнанная в клетку цивилизации, как бы мстит своим предельно амбициозным, но все же слабым хозяевам. Человечество со своей цивилизацией, техногенными катастрофами и всякого рода чрезвычайными ситуациями похоже на человека, решившегося избавиться от своей зависимости от капризного и сурового климата путем разведения мощного костра в своей комнате.

В целом однако можно сказать, что каким бы противоречивым ни был процесс самовозрастания искусственного, этот процесс представляет собой неуклонное нарастание и самовозрастание творческого преобразования социумом внешней природы, человека и самого себя.

Из наиболее масштабной закономерности о возрастании масштабов искусственности в развитии цивилизации и человеческом существовании путем конкретизации можно вывести и другую общую закономерность, которая будет специально проанализирована в дальнейшем. Речь идет о том, что в своем движении к развертыванию искусственного, т. е. своей сущности, человеческая цивилизация проходит три основные стадии, каждой из которой соответствует определенный тип цивилизации. Этими типами цивилизации являются аграрно-ремесленная, индустриальная и постиндустриальная (информационно-биогенная) цивилизации. Последовательная смена этих типов цивилизаций, осуществляющаяся посредством цивилизационных революций, образует основную линию развития человеческой истории. Каждый последующий тип цивилизации действительно представляет собой новый скачок в нарастании искусственного. А. П. Назаретян отмечает, что собирательство и охота в процессе неолитической революции сменились более искусственными земледелием и скотоводством, а за ними последовали два новых качественных скачка в развитии искусственного (индустриальная и информационная революции)¹. Причем необходимо отметить, что технология каждой последующей цивилизации не только является все в большей степени искусственной, т. е. сотворенной, но и все в большей степени творящей. Если в аграрной цивилизации опредмечивание человеческого творчества было скрыто за процессами органического роста (культурное растение как бы росло само), то уже в промышленной техногенной цивилизации опредмечивание стало еще более значительным (машина — это что-то более сотворенное и более творящее, чем растение). В основании каждого последующего типа цивилизации лежит некое начало, которое является более искусственным, чем основание предшествующего типа. В основании аграрно-ремесленного типа цивилизации лежат хотя в какой-то мере преобразуемые, но еще естественно-природные факторы (земля, сырье, биологическая энергия животных и человека). Фундаментом, на котором базируется индустриальная цивилизация, является более искусственное начало, т. е. нечто в большей степени сотворенное и творящее, в большей степени способствующее творению и преобразованию, чем поля и луга. Как было отмечено выше, этим более искусственным началом является машина, т. е. полуавтомат, обеспечивающий специализированное массовое производство. Как мы увидим позже, именно принцип машины определяет наиболее существенные черты индустриальной эры. Фундаментом основания постиндустриальной цивилизации является информация, точнее деятельность на информационном уровне на базе универсальных, мгновенных, действенных информационных потоков. Создается как бы третья природа, гиперартефакты, гиперискусственное, некий искусственный информационный мир, явление еще более маловероятное, чем земледелие и машина. Это некая новая реальность, виртуальная реальность, могущая даже служить заменой реальности традиционных ощущений, восприятий, мыслей человека, могущая сымитировать, в частности, визуальные, акустические и другие виды человеческих ощущений. Такая искусственная информация становится все менее обремененной материальными вещами и материальными процессами, все более «чистой». Творческое созидание на информационном уровне приобретает небывалый размах. Искусственное в своем самовозрастании находит нишу для почти тотального, безграничного развития, ибо в информационном мире, в сфере созидания информационных моделей меньше ограничений для преобразования и творчества.

Для развития искусственного становится даже не обязательным преобразование реального материального мира. То или иное явление, которое хотят получить, может быть смоделировано, проимитировано в компьютерной модели или в системе виртуальной реальности вообще, и этого уже будет достаточно для целей самовозрастания творчества. Сотворенные информационные модели деятельности будут творить новые информационные модели. Безграничное превращение творчества в сотворенное, а сотворенного в творящее — это и будет полной реализацией сущности искусственного. Реально всю Вселенную все равно преобразовать нельзя, но в сфере духовно-информационного творчества почти нет предела.

2. Усиление амбивалентности

социально-антропологических последствий развития

цивилизации как закономерность цивилизационной динамики.

С самого начала цивилизация является двуликим Янусом. Следствия цивилизационного развития двойственны, амбивалентны, особенно если рассматривать эти цивилизационные эффекты с точки зрения задач сохранения человеческого вида и обеспечения благополучия человеческого индивида. Другими словами, эволюция цивилизации оказывает как положительное, так и отрицательное воздействие на общество и на человеческую жизнь.

Вообще говоря, с развитием цивилизации находит все более полное выражение двойственность, присущая динамике сложных, неравновесных систем. Особенно это касается биологических систем и систем социальных. И те и другие, попадая в ситуацию эндо-экзогенного кризиса, вынуждены увеличивать свою неравновесность, переходя на новый уровень этой неравновесности. Переход в ситуацию эндо-экзогенного кризиса происходит потому, что собственная активность системы, как правило, вызывает неблагоприятные для нее изменения внешней среды. В этих ситуациях, в условиях, когда нельзя сменить среду, неравновесные системы оказываются перед опасностью падения в равновесие, деградации, т. е., выражаясь языком синергетики, перед опасностью соскальзывания в зону притяжения простого аттрактора. Но система может и усовершенствовать свои антиэнтропийные механизмы, пройдя череду успешных адаптаций к последствиям собственной деятельности, перейдя на новый, более высокий уровень неравновесности, на более высокий уровень неравновесной устойчивости, новый уровень усложнения дифференциации и динамичности, т. е. изменить направленность своего движения и приобрести ориентацию в сторону так называемого странного аттрактора. Но новая неравновесность и новая устойчивость (порядок) выявляют свою амбивалентность и противоречивость еще в большей степени, чем это было на предыдущей стадии развития системы.

В процессе цивилизационного развития, с одной стороны, возрастают масштабы и дальнодействие научно фундированного прогнозирования, а, с другой стороны, возрастает неопределенность в оценках будущего из-за каузально-кумулятивной, сложной, трудно поддающейся учету взаимосвязи все возрастающего количества факторов, затронутых процессом преобразований. Чем более универсальными становятся преобразования, тем более прогностические модели могут отставать от развития самотворящей социальной реальности, ибо эти модели всегда конечны. Но универсализация искусственного, половодье творческих изменений затрагивают сами прогностические модели, цели и планы. Универсальность изменений, бесконечность их взаимосвязей, лавина принципиальных и небывалых новаций могут сделать предвидение всей массы изменений невозможным и даже бессмысленным.

Рассмотрим сначала те стороны цивилизационной динамики, которые явно отрицательно сказываются на судьбе человека, на благополучии вида и человеческого индивида. По мере нарастания искусственности все резче выявляются такие стороны цивилизации, которые становятся чуждыми человеку, опасными для его здоровья и враждебными его природе. Иногда эта сторона отношения «цивилизация — человек» обозначается таким недостаточно четким и недостаточно адекватным понятием, как цивилизационное отчуждение человека. Действительно, человек не только творец цивилизации, но и в какой-то степени ее жертва. По мере эволюции цивилизации свобода человека, полнота и сила его бытия, даже его здоровье значительно ущемляются. Свидетельством этому являются обусловленные цивилизацией вышеназванные вредные для биологической природы человека сферы, способы и ритмы жизнедеятельности, сбои в искусственных системах и техногенные катастрофы, неизбежные деформации жизненной среды. Достаточно сказать, что современные технические системы могут оставаться функциональными лишь при условии, что они не обеспечивают стопроцентного антропологического комфорта. Транспортные аварии, производственный травматизм, производственные профессиональные болезни — все это неизбежный продукт цивилизации. Конечно, цивилизация стремится компенсировать ущерб, наносимый человеческой природе, его антропологическим константам; она создает очаговые центры, травматологические пункты, целую сеть клиник. Однако полная компенсация ущерба не достигается. Например, глобальная информационно-финансовая сеть для своего интенсивного и эффективного функционирования требует, чтобы операторы работали одновременно в Токио и в Париже, т. е. чтобы кто-то обязательно не спал ночь. Также и постиндустриальная цивилизация наносит вред человеческому здоровью. В США 10 млн. человек не спят от трех до пяти ночи. При президенте создан специальный комитет по изучению этого вопроса. Но и без скрупулезного анализа очевидно, что это явление в значительной степени обусловлено компьютерами, интернетом, телевидением, нервными и информационными перегрузками.

Серьезным отрицательным фактором, направленным против человека, является в немалой степени связанное с законом опережающего ускорения производства технологических достижений опережающее развитие боевых технологий (оружия). Учитывая остаточную природную агрессивность человека, отсутствие у человеческого вида популяциоцентрического инстинкта¹, это опережающее развитие мощи боевых технологий не дает возможности человечеству быстро избавиться от войн, вооруженных конфликтов, акций запугивания людей применением страшного оружия и угрозой его применения. Несмотря на прогресс цивилизации и культуры, доля населения, уничтоженного в войнах и вооруженных конфликтах уменьшается крайне медленно, а в абсолютном исчислении составляло в ХХ веке неизмеримо более высокую цифру, чем прежде.

В то же время можно было бы привести огромное количество доводов в защиту цивилизации. Цивилизация улучшает человеческое существование, ее развитие значительно способствовало решению продовольственной проблемы, обеспечило людей жильем и защитой от холода и диких зверей, наладило массовое производство разнообразных нужных людям вещей, в том числе тех, которые освобождают человека от рутинных функций и помогают превращению труда в творчество; цивилизация обеспечила средства для лечения многих болезней и значительно увеличила среднюю продолжительность жизни. И даже несмотря на остаточную агрессивность человека, отсутствие популяциоцентрического инстинкта, возможности развития боевых технологий и скученность в городах, цивилизация и культура все же развивают достаточно сильные государственно-юридические и моральные механизмы, чтобы постепенно относительно уменьшить масштабы убийства людей в войнах и вооруженных конфликтах¹. М. Кастельс отмечает, что сама война в современных условиях приобретает хирургический характер¹.

Но допустим, что цивилизация сможет полностью компенсировать весь ущерб, который она наносит человеку, что она полностью будет залечивать причиняемые ею раны. Безусловно, это весьма проблематично, но дело ведь не только в этом. Существует и другого рода двойственность, амбивалентность в развитии цивилизации. Необходимо особо подчеркнуть, что даже блага цивилизации ослабляют человека. Поддержка естественных параметров человека искусственными средствами (медицина, фармакология, комфорт цивилизации) выводят людей из сферы позитивного естественного отбора. Искусственно компенсируя свою недостаточную приспособленность к суровой природной среде (строительством теплых жилищ, производством одежды, стерильностью как защитой от вирусов) человек становится еще более биологически уязвимым, он не натренирован на преодоление новых воздействий среды. Цивилизация поставила барьер между человеком и природой. Человек имеет дело с искусственно приготовленной и стерилизованной пищей, он уже не обогащается необходимыми микроэлементами от естественной пищи и естественной воды. Так, по оценке медиков, искусственные пища и вода в 7-10 раз беднее серебром, чем природная пища и природная, естественная вода. Это снижает способность организма бороться с инфекциями. Вот и оказывается необходимым новый виток искусственного (искусственные фармакологические препараты, лекарства и т. д.). Но посредством этих препаратов и медицинских технологий, как правило, слабость иммунитета полностью компенсировать не удается или для этой компенсации требуются значительные усилия цивилизации, которые по карману только развитым, богатым странам. Но и в условиях этой компенсации положение человека оказывается каким-то двойственным. Значительно продлевая жизнь массе населения (за двадцатый век в США средняя продолжительность жизни увеличилась на 26 лет), заботясь о здоровье всего населения, современная цивилизация в развитых странах одновременно создает миллионы больных, ибо люди теперь не умирают от болезней сразу, а старятся, накапливают эти болезни и, подлечивая их, несут их с собой во все более долгосрочную старость.

В целом можно сказать, что современный человек общества потребления, хотя и живет дольше, но оказывается биологически слабее. В. И. Вернадский подчеркивал, что дикая природа в заповедниках не жизнестойка, так же как и созданные человеком виды, ибо их естественность искусственно поддерживается обществом. По аналогии мы можем сказать то же самое и о человеке. А. М Буровский справедливо отмечает, что 90% населения современных развитых стран — это «живые покойники», т. е. в условиях комфорта цивилизации остаются жить и иметь потомство те, которые 100-200 лет назад должны были бы умереть в первые месяцы или годы своего существования¹. Как саркастически замечал знаменитый этолог Конрад Лоренц, человек цивилизации похож на фазана-аргуса. Фазан-аргус, стремясь привлечь самку величиной и расцветкой своих крыльев, отращивает крылья такого размера, что уже не может ходить, и он становится жертвой хищников. Человек отрастил такие крылья комфортности, что уже не способен биологически выжить в естественной природной среде. По мнению К. Лоренца, человек отчуждается от своей бытийной силы и полноты, он даже не способен к сильным жизненным удовольствиям. Человек отчуждается от своих подлинных удовольствий. Комфорт потребительской цивилизации, стремящейся освободить человека от неудовольствий — холода, голода, напряженных усилий, — приводит к инфляции удовольствия. Если ты не испытал неудовольствий, ты не можешь чувствовать и истинного удовольствия. Если ты не был голоден, ты не можешь с удовольствием есть, если ты не устал от напряженной физической деятельности, ты не можешь с удовольствием спать, если ты не испытал холода, ты не можешь ощутить прелесть тепла, отсутствие неудовольствий приводит к ликвидации самого удовольствия. Все это ослабляет стимулы к активной жизнедеятельности и реальной жизненной борьбе. Инфляция удовольствия ведет к тому, что начинается погоня за исчезающей птицей удовольствий, порождаются и стимулируются всякого рода искусственные удовольствия, заменители, удовольствия-симулякры. Происходит симулякризация человеческой жизнедеятельности. Человеческое бытие в процессе автоматизации и научно-технологического прогресса как бы вытесняется в облегченные сферы жизнедеятельности. Такое развитие цивилизации стимулируется жаждой человека к облегчению жизни, стремлением к тому, чтобы жить без постоянной борьбы и напряжений. Человек-симулякр попадает во власть все более симулякризированных желаний. В современных условиях мы наблюдаем много проявлений этой симулякризации бытия (всякого рода псевдопотребности, расширенный досуг, производство и потребление симулякров шоубизнеса и т. п.) Происходит как бы смещение бытия человека от бытийно-напряженной действительности к фиктивности. В процессе уже отмеченной технологизации многих видов человеческой жизнедеятельности человек по существу обкрадывается и оказывается опустошенным. Он как бы вытесняется из этих сфер деятельности. Роботы стирают и убирают помещения, играют с детьми, являются сиделками, компьютеры принимают экзамены и выносят приговоры правонарушителям. Но в этих фиктивных, облегченных сферах бытия как итог опустошения бытия усиливается паралич свободы (по мере отрыва от жестко необходимых видов деятельности, по мере уменьшения необходимости противоборства с необходимостью). Симулякры свободы оказываются мало похожими на действительную свободу. Свобода приобретает превращенные формы. Суррогатные, фиктивные, досуговые формы жизнедеятельности опасны из-за капризов и соблазнов этих превращенных форм свободы и из-за пустоты этой свободы, ибо эта пустота тяготеет к тому, чтобы заполняться даже патологическим, опасным для жизнедеятельности людей содержанием.