Глава III текстология

1. Предмет и задачи текстологии

Текстология — область филологической науки об истории текстов и принципах их издания; текстов, прежде всего, литературных и фольклорных, но также и научных, если были связаны с исследованием литературы, фольклора и языка. У рукописей, как и у книг, своя судьба, своя история. Текстология изучает рукописи, прижизненные и посмертные издания литературных произведений, дневников, записных книжек, писем; записи устного народного творчества.

В зависимости от объекта исследования различают отрасли текстологии: текстология античности, Средневековья (медиевис- тическая), фольклора, восточных литератур, литературы Нового времени, исторических и лингвистических источников. Такое разнообразие не мешает считать науку единой.

В системе филологических знаний текстология занимает вполне определенное и самостоятельное место. Она тесно связана с теорией и историей литературы, служит основой для литературоведения и исторического источниковедения.

«Текстология, в частности исследование и расшифровка черновых рукописей, — писал С. М. Бонди, — принадлежит к числу тех дисциплин, объединяемых собирательным понятием «литературоведение», которые стоят ближе всего к тому, что мы называем точными науками. Выводы текстологических исследований менее всего могут быть произвольными и субъективными. Аргументация необходима строго логичная и научно убедительная»1.

Текстология — это наука об истории текстов, она рассматривает тексты исторически. «Текстология анализирует текст не только в его пространственных измерениях и в окончательно сложившемся виде, но и во временном отношении, то есть диахронически»2. История текста — его возникновение и развитие — связывает текстологию с философской категорией историзма.

97

7-532

Изучение истории памятника на всех этапах его существования дает представление о последовательности истории создания текста. В истории текста отражены закономерности художественного мышления автора, его личность и мировоззрение, индивидуальность и творческая воля.

Историю текста необходимо рассматривать и изучать как единое целое. Соотношение исторического и теоретического — важный принцип научной критики текста.

Практическое применение текстологии заключается в научном издании литературного памятника, основанном на предварительном всестороннем изучении истории его текста.

Споры, возникавшие много раз, о том, является ли текстология наукой или вспомогательной дисциплиной, имеют не только терминологический характер; они проясняют научный потенциал текстологического исследования и перспективы развития этой отрасли знаний. Правильный ответ на вопрос о значении текстологии заключается в анализе ее связей с филологической наукой. Вспомогательные дисциплины необходимы в научных изысканиях, однако они утрачивают свое значение и смысл, если теряют связь с наукой. Текстология же, как отмечал Н. Ф. Бельчиков, «определенно имеет научную основу, руководствуется научным методом, участвуя в решении вопросов, необходимых для развития литературоведческой мысли»3.

2. Европейская текстологическая наука

История европейской текстологической науки прослеживается с древнейших времен, включает несколько основных этапов и тесно связана с развитием общественной жизни, науки и культуры.

В античной филологии текстологические методы и приемы активно использовались в исправлении, толковании и комментировании текстов. Ранний этап развития «библейской критики» связан с именами Цельса, Порфирия, Оригена. Основываясь на их практическом опыте, «библейская критика» в последующие периоды стала приобретать научный характер и к XVII—XIX векам заложила основу принципов научного анализа библейских книг (Б. Спиноза, И. С. Землер, Г. В. Ф. Гегель, Д. Ф. Штраус).

Эпоха Возрождения, сформировав новое историческое сознание, укрепила связь текстологии с науками гуманитарной сферы. Основателями европейской текстологии Нового времени считаются Р. Бентли, X. Порсон, И. Рейске, Фр.-А. Вольф, Г. Герман.

В XIX веке немецкая историко-филологическая школа внесла свой значительный вклад в развитие текстологической науки.

Основное внимание было сосредоточено на изучении источников, однородных мотивов, выявлении «архетипа». Берлинский профессор И. Беккер (1785—1871) разработал критический метод в подготовке изданий греко-римских классиков. А его последователь — немецкий историк Леопольд фон Ранке (1795—1886) — применил метод Беккера к обширной области исторических исследований.

Немецкая текстологическая школа базировалась преимущественно на исследовании древних литературных памятников. Основоположником новейшей филологической критики текста стал Карл Лахман (1793—1851). Ему принадлежит теория «общих ошибок», выявление которых указывало на сходное происхождение рукописей. Теория К. Лахмана отличалась устойчивыми нормами и строгой методикой; она строилась на количественном соотношении деталей. Приемы критической обработки античных текстов К. Лахман применил и к литературе немецкого Средневековья.

Использование принципов текстологического исследования в изучении литературы Нового времени было введено немецкой текстологической школой М. Бернайса и В. Шерера. Идеи К. Лахмана получили развитие также и в трудах Пражской текстологической школы. Ее научная теория и практическая деятельность развивались преимущественно в историко-филологическом направлении текстологии.

Однако механистическая теория К. Лахмана не была универсальной. С ее критикой выступил Ш. Бедье.

Механистическая теория отдавала предпочтение хронологически раннему тексту, считая, что он «искажается» в позднейших списках. Применительно к новой литературе «незагрязненными» считались автографы и первые публикации. Сторонники механистической теории ратовали за внесение в позднее авторизованный текст всех замеченных при переходе от автографа к копии разночтений.

С середины XIX века заметно усилилось внимание к текстологии во Франции. XX век был ознаменован появлением текстологической научной школы Г. Лансона, активной деятельностью парижского Института истории древних текстов.

В начале 1970-х годов во Франции зародилось и начало активно развиваться молодое текстологическое направление — генетическая критика. Основным центром развития генетической критики стал парижский Институт современных текстов и рукописей (1ТЕМ).

Философская база этой текстологической школы — рожденная XX веком теория относительности, которая во многом и объясняет взгляд генетической критики на текст и его историю. В центре внимания — происхождение, движение текста, воспроизведение всех этапов его создания в процессе письма, без предпочтения какой-либо одной из его редакций. Последний авторский текст не имеет преимуществ перед первоначальным черновиком; просто — разные стадии. «История текста иногда столь сильно отличается от конечного результата, что часто в ней следует видеть особую форму (а точнее — особые формы) произведения, которые не могут рассматриваться в категории конечной целесообразности, но, напротив, отвечают логике различных, сталкивающихся между собой возможностей»'.

Генетическая критика значительно расширяет проблематику исследования и сферу своих интересов, обращаясь к сущности процесса письма: «не только генезис текста, но и генезис мысли»4. В свою очередь, это расширяет и объект генетической критики: «не только литературный текст, но и текст вообще»5. Это предполагает неизбежный синтез различных наук: лингвистики, истории, культурологии, психологии, медицины, математики и т. д.

«Применительно к классическим формам искусства Нового времени, русскому XIX веку в частности, генетическая критика очень нужна, но недостаточна, — заметила Л. Д. Громова- Опульская. — Уравнивая в правах рукописный и печатный текст, черновики и окончательные результаты, мы рискуем стать разрушителями самой культуры»6.

3. Текстология в России

Русская литература XI—XVII веков — литература по преимуществу рукописная. Это определило главные особенности создания, распространения и бытования ее многочисленных памятников. Переписка книг неизбежно вела к тому, что памятники древнерусской литературы теряли устойчивый текст, обрастая новыми и новыми редакциями. Чем дольше длилась жизнь литературного памятника, тем, как правило, больше появлялось его редакций, в которых отражались требования жизни, литературные вкусы, мастерство (или его отсутствие) переписчика.

Первыми текстологическими опытами в России можно считать «исправление», систематизацию и описание рукописных книг в XVI—XVII веках; например, описи книг Иосифо-Воло- коламского монастыря и книг патриарха Филарета, описание рукописей Кирилло-Белозерского монастыря (конец XV века).

Петровские времена отмечены большим интересом к древнерусской письменности. Как известно, указом 1722 года было велено собирать и привозить в столицу летописи, степенные книги, хронографы. С учреждением в 1724 году в Петербурге Академии наук началось освоение древних памятников русской истории. Много в этой области сделали академики Г. Ф. Миллер и Авг. Л. Шлёцер. Изготовленные с научными целями копии памятников письменности сохраняются до наших дней в «портфелях Миллера» (Российский государственный архив древних актов — РГАДА); их ценность особенно велика в тех случаях, когда сам памятник утрачен.

К систематической эдиционно-текстологической работе приступили позже. В числе первых опытов русской научной исторической критики — издания Несторовой летописи (И. С. Барков и И. К. Тауберт; 1761), «Русской правды» (Авг. Л. Шлёцер; 1767). «Опыт исторического словаря о российских писателях» (1772), объединивший сведения о 300 авторах, начиная с древнейших времен, подготовил Н. И. Новиков. Им же создана «Древняя российская вивлиофика»; в 1773—1774 годах она вышла в 10 томах, в 1788—1791 годах — в 30.

Новый этап был связан также и с развитием авторского начала в литературе. Эдиционные достижения европейской книжной культуры, ее опыт и приемы были применены в изданиях сочинений Феофана Прокоповича (С. Ф. Наковальнин; 1760— 1765), А. Д. Кантемира (И. С. Барков и И. К. Тауберт; 1762), М. В. Ломоносова (арх. Дамаскин Семенов-Руднев; 1778), А. П. Сумарокова (Н. И. Новиков; 1781—1782).

Первые десятилетия XIX века отмечены развитием русской текстологической мысли, в значительной мере обогатившей библиографические и книговедческие исследования древнерусских исторических и литературных памятников. Этот процесс существенно повлиял на возникновение фольклористики — текстологической обработки записей произведений устного народного творчества. Вопрос о самобытности русской культуры, как в письменном, так и в устном ее выражении, в числе первых ввели в круг научных проблем А. X. Востоков, И. М. Борн, М. Н. Макаров.

«Слово о полку Игореве» — открытие, публикация и утрата оригинала — дало основание обстоятельным изысканиям, преимущественно текстологического свойства, а также сопоставлениям произведений народной поэзии с историческими и литературными памятниками древнерусской письменности.

Собиранием рукописей, их изучением и описанием активно занимались граф Н. П. Румянцев и сотрудники его кружка К. Ф. Калайдович, митрополит Евгений Болховитинов, А. X. Вос- токов, П. М. Строев. Текстология древнерусских памятников заметно обогатилась их археографическими трудами. Учрежденная в 1834 году Археографическая комиссия не только разбирала и систематизировала собранные в экспедициях рукописи; результатом ее самостоятельной научной работы стало «Полное собрание русских летописей» (1841). В 1861 году рукописное собрание Н. П. Румянцева было перевезено из Петербурга в Москву и положило начало Румянцевскому музеуму (ныне Российская государственная библиотека — РГБ). В изданиях Археографической комиссии начали применяться результаты точных лингвистических и палеографических исследований. А. X. Востоков подготовил образцовое «Описание русских и славянских рукописей Румянцевского музеума» (1842), издал Остромирово Евангелие (1843). Трудами митрополита Евгения Болховитино- ва были составлены справочные издания: «Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина» (1818; 1827) и «Словарь русских светских писателей, соотечественников и чужестранцев, писавших в России» (1838; 1845).

В начале 1830-х годов в отечественном источниковедении возникла «скептическая школа», многими нитями связанная со взглядами Авг. Л. Шлёцера. Главой школы выступил М. Т. Ка- ченовский. Его метод исторического исследования строился на убеждении, что не всякому свидетельству древнего памятника можно верить. Скептицизм (то есть критическое и очень серьезное сравнение текстов, «критика свидетельств»') заключал в себе как безусловные достоинства, так и очевидные недостатки. Критическая мысль М. Т. Каченовского способствовала совершенствованию методов исследования повествовательных источников, приучала оценивать каждый факт с точки зрения внутренней достоверности и соответствия общим законам исторического развития. В то же время сторонники школы успешно доказывали баснословность многих известий русских летописей, склонялись к перечеркиванию киевского периода русской истории лишь на том основании, что повествующие о нем документы сохранились не в ранних, а в более поздних списках XIII—XIV веков.

Применительно к литературным источникам идеи Авг. Л. Шлёцера развил М. П. Погодин. Настаивая на изучении всех вариантов текста, пользуясь приемом аналогии, он доказал ошибочность многих конкретных выводов «скептиков». В подходе к литературному материалу М. П. Погодин успешно применил анализ общеисторических и общенациональных условий возникновения, бытования и распространения памятника.

Уроки М. П. Погодина, как надо «читать и разбирать старинные рукописи»7, в свою очередь развил Ф. И. Буслаев. Крупнейший представитель русской мифологической школы разработал идею неразрывности языка и мифа, языка и народного предания. О диссертации Ф. И. Буслаева «О влиянии христианства на славянский язык. Опыт истории языка по Остромирову Евангелию» (1848) А. Н. Пыпин писал, что «это был первый опыт применить сравнительное и историческое языкознание к древностям славянского языка, откуда извлекалась бытовая картина такой далекой поры, на исследование которой подобным путем еще никогда не покушалась русская наука»8. Впоследствии Ф. И. Буслаев подробно изложил свои научные воззрения в капитальном двухтомном труде «Исторические очерки русской народной словесности и искусства» (СПб., 1861).

Мифологическая школа и пришедшая ей на смену теория литературного заимствования значительно расширили историко-литературные знания, стали важным, поворотным этапом в развитии русской науки о литературе, который А. Н. Пыпин точно охарактеризовал «научно-литературной реакцией»3. Соединив точные текстовые исследования с широкими истори- ко-литературными обобщениями, они дали начало ведущим направлениям литературоведческой мысли XIX века — истори- ко-культурному и сравнительно-историческому.

Историзм как научный принцип неизменно предполагает изучение явлений в развитии; как новое слово в науке в середине XIX века он отвечал потребностям времени и приобретал прочное основание. Овладение историческим подходом к предмету изучения было присуще всем отраслям филологических знаний.

Фольклористы А. Н. Афанасьев, П. Н. Рыбников, П. И. Якуш- кин в своих трудах стремились к расширению вариантного состава материалов, обновляли методы их собирания. Практическая основа изданий сборников устного народного творчества придавала принципам их текстологической обработки самостоятельное теоретическое значение.

1 Буслаев Ф. И. Мои воспоминания. М., 1897. С. 128.

2 Пыпин А. Н. История русской этнографии. СПб., 1891. Т. 2. С. 80.

3 Пыпин А. Н. История русской литературы. СПб., 1898. Т. 1. С. 39.

Настойчивее стала обращать на себя внимание ученых новая и новейшая литература. Вырабатывался исторический взгляд на литературное наследие писателей XVIII и XIX веков. Одним из первых о том, что для развития современной национальной культуры необходимы «критические разборы книг, отдельно и ежегодные обозрения литературы вообще»9, заговорил на страницах «Московского телеграфа» Н. А. Полевой. Он «первый обратил критику на все важнейшие современные предметы»10. Продолжение большинства его идей — в литературно-критической деятельности В. Г. Белинского. Задуманный в 1841 году В. Г. Белинским и частично осуществленный им в циклах статей труд «Критическая история русской литературы» был нацелен на противопоставление условно-эстетического взгляда на отдельные литературные произведения новому, историческому на все наследие писателя в его творческой полноте и хронологической последовательности.

Эдиционная культура заметно развивалась и достигла в России к середине XIX века высокого уровня. Этому во многом способствовала сложившаяся организация академической издательской деятельности. «Известия Академии наук по Отделению русского языка и словесности» (1852—1863) и «Ученые записки II Отделения Академии наук» (1854—1863) стали образцовыми филологическими журналами не только для своего времени. Отделение этнографии при созданном в 1845 году в Петербурге Императорском Русском географическом обществе своими добротными изданиями также участвовало в общем процессе развития отечественной издательской культуры.

В деле публикации памятников древней и новой литературы неоценимы заслуги Ф. И. Буслаева и Н. С. Тихонравова. Ими был создан образцовый для своего времени тип научного издания. Сравнительно-исторический метод филологических исследований разработал А. Н. Веселовский, что также имело громадное значение для совершенствования методики текстологического анализа.

Применительно к новой литературе на раннем этапе развития русской текстологической науки было заметно подражание опыту классической филологии. Но вскоре начались поиски собственных методов; связано это было с серией научно-крити- ческих изданий.

В 1851 году П. В. Анненков начал подготовку первого в России научно-критического издания Сочинений А. С. Пушкина (Т. 1—7. СПб., 1855—1857). Текстологический анализ рукописей поэта, доступ к которым был получен у Н. Н. Ланской, лег в основу историко-литературного изучения творчества А. С. Пушкина. Параллельно П. В. Анненков создал еще один труд: «Материалы для биографии Пушкина» (1855). Оба издания составили комплексное исследование. Научное новаторство П. В. Анненкова высоко оценили Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов, Н. А. Некрасов, И. С. Тургенев и др.

Во многом трудами П. В. Анненкова издано «Первое собрание писем И. С. Тургенева. 1840-1883 гг.» (СПб., 1884). Перед смертью писатель разрешил Анненкову пользоваться своим архивом и разбирать корреспонденцию. Первые публикации писем И. С. Тургенева — «Шесть лет переписки с И. С. Тургеневым. 1856—1862» (Вестник Европы. 1885. № 3, 4) и «Из переписки с И. С. Тургеневым в 60-х гг.» (Вестник Европы. 1887. №1,2) — были подготовлены также П. В. Анненковым.

Образцовым для последующих текстологов новейшей русской литературы стало издание Сочинений Г. Р. Державина (Т. 1—9. СПб., 1864—1883), подготовленное исследователем русской литературы XVIII—XIX веков Я. К. Гротом. В него, помимо основных текстов, вошли материалы архива писателя — в виде вариантов и ранних редакций произведений. Тома были снабжены подробным историко-литературным, биографическим и реальным комментарием, разветвленным справочным аппаратом. Том 8 составила биография поэта, написанная Я. К. Гротом. Впервые в русской издательской практике в том 9 вошел «Словарь к стихотворениям Державина». Это издание сочинений Г. Р. Державина до настоящего времени является наиболее полным. Новые эдиционные принципы Я. К. Грот применил еще раз в подготовленном им издании Сочинений и писем И. И. Хем- ницера (СПб., 1873).

В числе научных изданий последних десятилетий XIX — начала XX века сочинения К. Н. Батюшкова (Л. Н. Майков и В. И. Сайтов; 1885—1887), М. Ю. Лермонтова (П. А. Вискова- тов; 1889-1891), Н. В. Гоголя (Н. С. Тихонравов; 1889-1890), М. В. Ломоносова (М. И. Сухомлинов; 1891 — 1902), Кольцова (А. И. Лященко; 1911), Е. А. Баратынского (1914—1915), А. С. Грибоедова (Н. К. Пиксанов; 1911 — 1917). Их научную ценность определил принцип соблюдения творческой воли писателя, которого по возможности строго старались придерживаться составители.

Опора на фактический материал и изучение широкого литературного фона, наблюдавшиеся с середины XIX века, давали ощутимые в науке результаты. Потребность в библиографических, фактографических, источниковедческих разработках способствовала появлению и успешному развитию «библиографического» направления филологической отрасли знаний. По-новому стало осознаваться значение библиографии: «Без предварительной библиографической работы невозможна история литературы без истории литературы ни одна наука не может рассчитывать на верный успех»11, — писал в 1858 году видный петербургский библиограф Р. И. Минцлов. В это же время В. И. Межов вел систематическую библиографию русских книг, составившую впоследствии его знаменитый труд «История русской и всеобщей словесности» (1872).

Выявление достоверных фактов, их исторический анализ были принципиальной установкой научной школы, которую возглавили В. И. Сайтов и Л. Н. Майков, считавший себя учеником И. И. Срезневского (его идеи он продолжил в своих работах текстологического и библиографического свойства). Трудами ученых в 1885-1887 годах издано Собрание сочинений К. Н. Батюшкова. Впоследствии намеченное историко-фактической (так называемой майковско-саитовской) школой направление архивных поисков, работы с источниками, биографиями, генеалогиями значительно развил Б. Л. Модзалевский.

Знаменитая картотека, составленная Б. Л. Модзалевским, состоит из 165 тыс. карточек и хранится в Отделе рукописей Пушкинского Дома. Как знаток и исследователь биографии и генеалогии русских деятелей ХУШ-Х1Х веков особенно ценный вклад Модзалевский внес в изучение декабризма - такими справочными изданиями, как «Архив Раевских», «Архив декабриста С. Г Волконского», «Алфавит декабристов» (совместно с А. А. Сиверсом). Высшим достижением академического пушкиноведения стали подготовленные Б. Л. Модзалевским комментированные издания: «Пушкин. Письма» и «Пушкин. Дневник 1833—35» (М.; Пг., 1923).

Систематизация накопленного филологической наукой материала по истории русской словесности дала на рубеже XIX— XX веков много справочной литературы, в том числе известные труды С. А. Венгерова «Источники словаря русских писателей» (I. 1-4. СПб., 1900-1917), «Критико-биографический словарь русских писателей и ученых (От начала русской образованности до наших дней)» (Т. 1-6. СПб., 1886-1904); капитальную работу А. В. Мезьер «Русская словесность с XI по XIX столетие включительно. Библиографический указатель произведений русской словесности в связи с историей литературы и критикой Книги и журнальные статьи» (Ч. 1—2. СПб., 1899—1902)

Таким образом, основные принципы русской классической текстологии определились к началу XX века — на базе уже имевшегося к этому времени колоссального эдиционного опыта и критического пересмотра позиций западноевропейской формалистической текстологии.

4. Текстология новой русской литературы

Петербургская академия наук к началу XX века стала передовым центром текстологических исследований. В ее рамках сформировались две самостоятельные текстологические школы, которые возглавили А. А. Шахматов и В. Н. Перетц, — школы по сути очень близкие, занимавшиеся проблемами изучения текста в его истории и всех его изменениях. А. А. Шахматов делал это, опираясь на материалы лингвистических наблюдений; В. Н. Перетц использовал преимущественно литературоведческие подходы.

Ученик Н. С. Тихонравова Алексей Александрович Шахматов (1864—1920) в своих трудах разработал методику научного анализа летописного текста на основе принципов историзма, предложил приемы изучения текстологически сложных памятников древнерусской литературы во всех редакциях, видах и изводах. Много времени посвятил русским летописям, проблемам русского и славянского этногенеза, заложил основы исторического изучения русского литературного языка, текстологии как науки.

Владимир Николаевич Перетц (1870—1935) руководил в первые десятилетия XX века в Киеве методологическим «Семинаром по русской филологии». После избрания в Академию наук в 1914 году переехал в Петроград. В его работе «Из лекций по методологии истории русской литературы» — единственном в дореволюционной науке кратком руководстве по текстологии — представлены материалы для понимания нового метода, основанного на внимании к изучению «литературной истории» памятника. Учениками и продолжателями В. Н. Перетца были В. П. Адри- анова-Перетц, Н. К. Гудзий, С. Д. Балухатый, И. П. Еремин.

1917 год стал рубежным как в судьбе государства, так и в истории текстологической науки. Широкие массы новых читателей нуждались в основных сочинениях писателей-классиков. Национализация архивов и литературного наследия авторов XIX века дала возможность не только перепечатывать, но и издавать новые материалы. Этой деятельностью занялся литературно-издательский отдел Наркомпроса.

1920-е годы оказались важнейшим этапом в развитии и интенсивной разработке теории текстологии, периодом формирования ее основных принципов и терминов, началом методической работы. Тогда же впервые был введен термин текстология — Б. В. Томашевским в его труде «Писатель и книга. Очерк текстологии» (1928), составленном по материалам лекционного курса.

В эти же годы Н. К. Пиксанов одним из первых сформулировал проблемы творческой истории как особой историко-литера- турной дисциплины, задачи и принципы ее изучения, изложив результаты исследований в своей главной книге — монографии «Творческая история "Горя от ума"»12. Заслуга ученого заключалась в том, что он «придал методике изучения творческой истории научный филологический характер, освободив ее от влияния эстетских, импрессионистских и формалистических трактовок»13. Н. К. Пиксанов ясно сформулировал мысль о том, что «понимание результатов процесса без изучения самого процесса для историка заранее опорочено: только исследование всей истории явления дает полноту его понимания. Историк все познает только исторически, диалектически, генетически»14. В этом заключалась суть так называемого «телео-генетического» метода Н. К. Пиксанова — нового типа литературоведческого исследования, посвященного «творческой истории» литературного произведения.

Значительное достижение отечественной текстологии новой литературы проявилось уже на раннем этапе становления науки. Б. В. Томашевским и С. М. Бонди была разработана методика осмысленного чтения контекста рукописи, а не традиционного по словам или частям слов.

Русская текстологическая традиция формировалась трудами таких выдающихся ученых, как Н. С. Тихонравов, В. Н. Перетц, А. А. Шахматов. Их научные принципы наследовали и творчески развивали Б. В. Томашевский, Ю. Н. Тынянов, Г. Г. Шпет, Г. О. Винокур, С. М. Бонди, Н. К. Гудзий, Д. С. Лихачев.

В 1930-е годы на базе АН СССР и в ее структуре были созданы центры текстологического изучения русской литературы: в Москве — Институт мировой литературы им. А. М. Горького АН СССР и в Ленинграде — Институт русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР.

Началась активная эдиционно-текстологическая работа. Стали появляться высококлассные книги издательства «Асаёепиа», серии «Библиотека поэта», «Литературное наследство», «Звенья», «Литературный архив», тома Полного собрания сочинений (Юбилейное) в 90 томах Л. Н. Толстого, Полного собрания сочинений в 16 томах А. С. Пушкина.

В середине 1950-х годов, преодолев вульгарно-социологические и догматические тенденции в литературоведении, отечественная текстология пережила второе рождение и стала утверждаться как самостоятельная научная дисциплина. Связано это было с необходимостью развивать текстологию новой литературы (памятниками древности успешно занимались и прежде). Издательская практика XIX и первой половины XX века оставила неразрешенными многие сложные вопросы, от которых напрямую зависел успех задуманных после войны академических и научных изданий писателей-классиков.

Кардинальный шаг к построению общей теории текстологии с обоснованием исторических принципов и подходов был сделан в книге академика Д. С. Лихачева «Текстология. Краткий очерк» (М.; Л., 1964). Выдвинутая автором идея исторической жизни текста утвердила необходимость исследовать его смысл и движение во времени, тем самым окончательно опровергнув механистическую теорию, исходившую из предпочтения хронологически раннего текста.

Постепенно из прикладной дисциплины, направленной преимущественно на решение издательских задач, текстология превратилась в базовую научную отрасль, развитие которой протекает в едином русле с общеисторическими и культурными переменами в государстве. Определились четыре направления отечественной текстологии: текстология древней литературы, фольклора, литературы Нового времени и современной.

Базовый тезис о существовании диалектической связи между историей литературы XIX века и текстологией выдвинула Л. Д. Гро- мова-Опульская, в продолжение идей Д. С. Лихачева развивавшая идею историзма как абсолютно универсального принципа текстологического исследования.

В теории Л. Д. Громовой-Опульской утверждается прямая и последовательная связь трех составляющих текстологии: истории текста, творческой воли писателя и научной критики текста, то есть анализа основного источника текста со стороны его аутентичности, достоверности. Построенная на детальных текстологических исследованиях и реальных фактах, эта теория не допускает как схоластики, так и механического следования автографу. В ней ясно обозначена граница между тонкой, ювелирной работой текстолога и механической считкой. Теория

Л. Д. Громовой-Опульской живо откликается на достижения современной научной мысли, но противостоит новациям эпохи постструктурализма в критике и постмодернизма в искусстве, в частности французской генетической критике с ее исключительным вниманием к множеству текстов (авантекст, посттекст, гено- текст, гипертекст, интертекст и проч.), в котором размывается единичная структура итога текстологического исследования — критически установленный текст. В этой позиции сохранена верность принципам отечественной текстологической традиции: любить сам шедевр, а не его редакции. Отрицая отдельные попытки публиковать произведения классиков с сохранением орфографии и пунктуации источников XIX века без модернизации их по современным нормам, теория Л. Д. Громовой-Опуль- ской и в этом случае утверждает необходимость научной критики текста, сопоставления источников и выявления «в целом и во всех деталях, до последней запятой» подлинно авторского текста в его окончательном виде.

Л. Д. Громова-Опульская возглавила текстологическую школу ИМЛИ РАН. Институт мировой литературы им. А. М. Горького Российской академии наук стал уникальным научным центром по разработке и реализации фундаментальных текстологических исследований. Под его грифом изданы собрания сочинений А. М. Горького (В 30 т. 1949—1955), А. И. Герцена (В 30 т. 1954-1966), А. П. Чехова (В 30 т. 1974-1983), С. А. Есенина (В 7 т. 9 кн. 1995—2001). Опубликованы Летописи жизни и творчества А. М. Горького (В 4 вып. 1958—1960), А. И. Герцена (В 5 т. 1974-1990), А. П. Чехова (Т. 1. 2001), С. А. Есенина (Т. 1. 2003); Материалы к биографии Л. Н. Толстого (6 кн. 1954—1998). Ведется подготовка академических и научных изданий А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, Л. Н. Толстого, Д. И. Писарева, Ф. И. Тютчева, В. В. Розанова, А. А. Блока, Л. Н. Андреева, А. М. Горького, М. А. Шолохова, В. В. Маяковского, А. Н. Толстого, А. П. Платонова и др. Издания такого типа — основа филологических исследований в любой области. Приведенный на их страницах эталон текста, его подробная творческая история и история текста являются тем базовым материалом, на котором строится всякое исследование в русле этого материала.

Широкую научно-издательскую программу осуществляет Институт русской литературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук (ИРЛИ РАН), подготовивший собрания сочинений Ф. М. Достоевского, И. С. Тургенева, Н. А. Некрасова, И. А. Гончарова, К. Н. Леонтьева, в которых также реализованы последние достижения текстологической науки, находки и открытия современных отечественных исследователей-текстологов.

5. Основные понятия истории текста

Текст — важнейший предмет текстологии.

Как «языковое выражение замысла его создателя» определил текст Д. С. Лихачев; при этом «бессознательно сделанные ошибки рукописи не входят в понятие текста»15, поскольку не относятся к художественному мышлению автора. Л. Д. Гро- мова-Опульская видела в тексте «оформленный в словесную ткань, систему сцеплений замысел или фрагмент замысла, независимо от объема»16. По М. М. Бахтину, текст — «первичная данность» «всего гуманитарно-филологического мышления»17. А. Л. Гришунин сформулировал так: «Это запись литературно- художественной или публицистической (да и всякой другой) речи в форме письменных знаков, существующая в виде письменного документа»; и еще: «Текст — одна из форм существования очень значительной части человеческой культуры, закрепленной в памятниках языка»18. Обоснование понятия и его научное определение в своих работах дали Н. С. Тихонравов, Б. В. Томашевский, Г. О. Винокур, Б. М. Эйхенбаум, С. М. Бон- ДИ и др.

Текст следует отличать от произведения как художественного целого. Текст — это запись произведения. Произведению же присущи самостоятельность, единство замысла, формы и содержания.

Текстологическое исследование опирается на источники текста.

Источником называется «документально фиксированный текст, отражающий один из этапов работы автора над произведением»19. Источники текста произведения бывают рукописные, печатные и устные: рукописи, автографы, списки, копии, авторизованная машинопись, корректуры, печатные тексты, звуко- и видеозаписи, издания. Это все исходящие от автора (авторские) или восходящие к нему (авторизованные) материалы, относящиеся к тексту произведения.

Наиболее достоверные источники текста — автографы. Но писатели по-разному относились к ним. Н. М. Карамзин сжигал, М. Е. Салтыков-Щедрин сохранял, А. П. Чехов уничтожал, А. А. Блок складывал в особую папку.

Л. Н. Толстой одобрил решение С. А. Толстой передать его рукописи на хранение в Исторический музей. Сегодня огромное рукописное наследие Л. Н. Толстого хранится в Государственном музее Толстого в специальной Стальной комнате, комнате-сейфе, — 165 ООО листов. В их числе — 7000 листов рукописей и корректур (нередко заполненных с двух сторон), относящихся к роману «Воскресение», который в книге занимает всего 450 страниц. Учеными создано «Описание рукописей художественных произведений Л. Н. Толстого» (М., 1955), помогающее ориентироваться в этом океане автографов. Иное отношение к черновикам было у А. А. Ахматовой: «Я иногда с ужасом смотрю напечатанные черновики поэта. Напрасно думают, что это для всех годится. Черновики полностью выдерживает один Пушкин»20.

Если отсутствуют авторские и авторизованные источники, возрастает значение неавторизованных. Функцию источников нередко выполняют вспомогательные материалы: письма, дневники, мемуары самих писателей, их близких, современников и другие документы. Ф. М. Достоевскому письма заменяли дневник; в них — полное выражение личности писателя, подробный рассказ о его жизни. 7000 писем написал И. С. Тургенев. Переписка Толстого за долгие годы жизни оказалась чрезвычайно обширной. Он отправил своим корреспондентам более 10 000 писем и получил от них более 50 000. В 30-томном академическом издании А. П. Чехова письма занимают 12 томов.

Рукописью принято называть текст произведения, написанный от руки. Работу с рукописями во многом усложняет почерк их автора. У большинства русских писателей XIX века он неразборчивый. Н. В. Гоголь однажды написал М. П. Погодину: «Скажи, пожалуйста: кто тебя всегда толкает под руку, когда ты пишешь? хоть бы одно слово можно было разобрать с первого разу. Я твое шестнадцатидольное письмо читал три дня и до сих пор некоторые слова остались неразгаданными»21. В одном из автографов Л. Н. Толстого переписчик, дойдя до одного особенно трудного места, пометил в копии: «Ужаснулся и бросил». А, например, к А. Н. Плещееву А. П. Чехов обращался с такими словами: «Напишите мне, дорогой мой, письмо. Я люблю Ваш почерк: когда я вижу его на бумаге, мне становится весело»22.

В текстологии древней и средневековой литературы различаются понятия рукопись, автограф, список. В текстологии литературы Нового времени эти понятия совпадают.

Автографом называют авторскую запись, отражающую работу писателя над текстом. При этом различают черновые и беловые автографы. В черновиках сохраняются и различимы слои, отражающие творческий процесс. Беловик — это текст, переписанный набело, и в некотором смысле итог данного этапа работы автора.

Копией считается текст, списанный оригинал. Механические ошибки не влияют на признание копии, как не влияет и разнообразная техника исполнения копии: скоропись, машинопись и пр.

Последние стадии авторской работы отражены в корректуре — оттиске набора текста.

История текста — ключевое понятие текстологической науки, обозначающее теоретическую реконструкцию процесса зарождения и развития творческой мысли автора, воссоздание хронологической динамики творческого процесса по сохранившимся источникам текста произведения. Полнота истории текста зависит от степени сохранности всего объема рукописных документов произведения. История текста — это материальное воплощение творческой истории.

Редакции и варианты являются результатом творческой переработки текста на разных этапах его истории. Отличие редакции от варианта заключается в той правке, которую они содержат.

Редакцией считается целенаправленно переработанный автором, редактором или цензором текст, смысловые изменения которого коснулись идейного содержания, художественной формы или фактографической основы. Ключевой позицией отечественной текстологической школы является правило, что «обе редакции могут избираться в качестве основного текста только тогда, когда сам автор включал их в основной состав прижизненных собраний сочинений»1.

Существует традиция названий редакций (Жандровская редакция «Горя от ума», Лицейская редакция стихотворений А. С. Пушкина). Наиболее часты порядковые наименования редакций.

Вариант — это разночтение между разными источниками одного и того же текста, не вносящее существенное изменение в их смысл и художественное оформление. Как бы ни были обильны разночтения, они не могут создать новую редакцию; и наоборот, для ее создания достаточно нескольких существенных смысловых правок.

1 Опульская Л. Д. Эволюция мировоззрения автора и проблема выбора текста // Вопросы текстологии: Сб. статей. М., 1957. С. 97.

6. Изучение истории текста

Подлинная история произведения, считал Б. В. Томашев- ский, «начинается с того момента, как автор переходит от планов к самому произведению и набрасывает его первоначальный текст»23. Ученый писал о текстологии как о «некоторой системе приемов критики текста», отчасти перенесенной из опыта изучения древних памятников, отчасти обусловленной своеобразием нового материала24.

Критика текста — это изучение его истории, выявление идейно-творческой задачи автора, ее формирования и осуществления.

«Вся текстология, в той ее части, в которой она занимается установлением текста, есть не что иное, как реставрация и консервация произведений искусства, воплощенных в текстовой форме. Во всех других искусствах существуют аналогичные проблемы. Если при этом приходится сводить некоторые варианты, которые никогда в данном произведении не сосуществовали, то это обусловлено природой литературы как особого вида временного искусства»25.

За основной текст обычно принимается последнее прижизненное издание. Но бывают исключения. Выбор основного источника текста требует гибкости подхода и основывается на изучении творческой и цензурной истории, а также внешней судьбы произведения. Недопустима механическая перепечатка текста последнего прижизненного издания: текст должен быть сверен с текстами всех предыдущих изданий, сохранившимися рукописями и наборным материалом. Проследив весь процесс становления текста от первой рукописи до последнего прижизненного издания, можно наиболее точно определить основной текст.

Телео-генетический метод Н. К. Пиксанова наглядно демонстрировал, что «авторская мотивация и телеология художественных средств и приемов всего надежнее и полнее раскрывается в текстовой и творческой истории произведения — в этих трудных поисках совершенства и законченности... Творческая история занимается уже не описанием и классификацией, а развитием, генезисом художественных явлений»26.

Понять черновик помогает верное определение последовательности авторской работы над рукописью. Без этого груда исписанных страниц останется неразобранной и малополезной для исследователей.

Критика текста проводится на основе его источников. «В выборе источника основного текста важно следовать принципу соблюдения авторской воли во всем, что касается процесса создания произведения, и руководствуясь фактами истории текста»1. Без источниковедческого фундамента текстология, как и любая другая отрасль филологии, наука вообще, развиваться не может. Источниковедение, разрабатывая методы изучения и принципы использования источников, является составной частью текстологии.

Основным источником может быть первая публикация, корректура или рукопись. Если первое издание является единственным достоверным источником (или когда точно известно, что текст, искаженный в последующих изданиях, восстанавливался в первом издании по рукописям), редакции первого издания незаменимы. Разумеется, необходимы доказательства, что именно этот источник отражает в наибольшей мере творческую волю.

Этапы истории текста устанавливаются расслаиванием рукописей, то есть изучением и анализом последовательности и взаимосвязи внесенных в рукопись исправлений. Такой метод помогает установить конкретные границы каждого этапа истории чернового текста.

Основной текст не может быть абсолютным, хотя и отражает последние стадии работы автора над текстом. В тексте неизбежно накапливаются искажения: ошибки переписчиков, не замеченные автором, редакторские изменения, цензурные купюры, ошибки наборщиков и т. п. Чтобы получился текст в его идеальном виде, текстолог должен устранить случайные искажения. Исправленный, выверенный по источникам текст принято называть критически установленным (каноническим, дефинитивным). Он считается «эталонным» для последующих переизданий.

Без учета и анализа всех доступных источников текст даже самых известных произведений может долгое время пребывать с существенными искажениями и считаться авторизованным. Так случилось, например, с «Записками охотника» И. С. Тургенева. Почти у каждого из 25 рассказов цикла есть несколько рукописных и печатных источников. Но их сличение не проводилось.

1 Спиридонова Л. А. Выбор источника текста // Современная текстология: теория и практика. М.: Наследие, 1997. С. 42.

Критически установленный текст впервые был опубликован лишь в 1991 году в серии «Литературные памятники».

Отечественная текстологическая школа придерживается исторических принципов и приемов изучения источников текста, признавая их безусловное преимущество перед механистической теорией. Принципиально новый текстологический метод открыл известный пушкинист С. М. Бонди. Ученый утвердил иное, чем было принято прежде, отношение к черновику, предложив заменить механистический подход к черновым рукописям на историко-аналитический. «Важно не установить, что Пушкин зачеркнул в каком-то месте начало слова "Пр", — но понять, что он хотел здесь написать и почему зачеркнул. А иначе—к чему нам воспроизведение всех этих отдельных отрывочных зачеркнутых слов или даже частей слова?»27

Ошибочной может оказаться формальная точка зрения и на проблему авторской воли.

«При жизни писатель волен делать со своими произведениями что он хочет, но после смерти они становятся достоянием истории» — так сформулировал Н. К. Михайловский суть отношения исследователя к авторской воле. В литературном наследии писателя даже слабые в художественном отношении произведения или идейно устаревшие могут предоставить ценный фактический материал для характеристики того исторического периода, который переживал автор. Воля автора является одним из оснований критики текста.

Авторская воля динамична и относится к категориям сложным и неустойчивым. «Лишь когда действие этой воли прекращается, то есть после смерти автора, возникает проблема стабилизации текста — проблема очень важная в практическом и сложная в теоретическом отношении»28.

Однако авторскую волю можно довольно точно определить, прояснив взаимосвязь развития авторской воли с работой писателя над замыслом произведения. Причины изменения авторской воли бывают творческие и нетворческие. К нетворческим относятся, например, цензурные увечья текста. Сохранилось свидетельство одного из современников И. С. Тургенева, который спросил автора «Записок охотника», почему тот не внесет в новое издание места, зачеркнутые цензурой. Ответ был кратким: «Знаете, это все так мне надоело»29.

Важной задачей текстологического исследования является анализ замыслов и намерений писателей, создающих текст. Этим обусловлена необходимость изучения источников текста при анализе в нем правки, как авторской, так и чужой. Последняя может быть причиной неполной реализации авторской воли. Следует учитывать и разную степень интенсивности проявления авторской воли: от открытой декларации, отдельных упоминаний до полного сокрытия. Встречается авторизация активная и пассивная; последняя таит в себе опасность нарушения, искажения авторской воли.

«В художественном произведении даже с «авторизованными» искажениями примириться невозможно, — писал А. Л. Гришу- нин. — Имея дело с литературой, видом искусства, текстологическая работа не может выполняться механически, руководствуясь только формально-логическими или юридическими критериями оценки того или иного текста или варианта. Решение должно основываться на исследовании творческой истории произведения, с применением филологического метода, опирающегося в своих заключениях не только на внешние обстоятельства и документы (которых может и не оказаться), но и на самые тексты писателя, из которых извлекаются достоверные суждения о творческих намерениях автора и, следовательно, о подлинности, аутентичности текста в целом или отдельных его частей»1.

Например, в рассказе И. С. Тургенева «Ермолай и мельничиха» (текст 1852 года) описаны берега реки Исты: «...в ином месте, с высоты крутого холма, видна верст на десять с своими плотинами, прудами, мельницами, огородами, окруженными ракитником и гусиными стадами». В издании 1859 года была допущена опечатка: вместо «гусиными стадами» — «густыми стадами». В 1860 году опечатку заметили и исправили, но без сверки с первопечатным текстом: «густыми садами». Так печаталось во всех последующих изданиях, вплоть до посмертных. Верным текстологическим решением может считаться обращение к тексту 1852 года и внесение по нему поправки.

Соблюдение творческой воли автора — один из основных принципов научной критики текста в современной текстологии. Важно определить меру участия автора в подготовке печатного текста, проанализировать авторскую правку текста на поздней стадии его истории.

Так, рассказ Толстого «Хозяин и работник» вышел в свет 5 марта 1895 года одновременно в трех изданиях: в петербург-

1 Гришунин А. Л. Исследовательские аспекты текстологии. М., 1998. С. 112-113.

ском журнале «Северный вестник», а также в Москве — в издании «Посредник» и в части XIX «Сочинений гр. Л. Н. Толстого», издававшихся С. А. Толстой. Исследователи установили, что набор московских изданий делался с корректур «Северного вестника», но в текст «Посредника», хотя он и получил цензурное разрешение на девять дней раньше «Северного вестника», перед выходом в свет Толстым было внесено 184 исправления. Поэтому в качестве основного принимается текст рассказа, напечатанный в «Посреднике»30.

Искажения в основном тексте устраняются проверкой по всем другим источникам. Но поправки вносятся только после обстоятельного историко-филологического анализа. «Если основным источником избирается не последний авторизованный текст, неизбежно приходится смотреть и назад и вперед, к предшествующим, но и последующим авторизованным источникам. Разумеется, нельзя контаминировать, то есть объединять разные редакции. Речь идет о критике текста, принятого за основной: удаление из него ошибок и опечаток путем сличения с рукописями и учета тех поправок этой основной редакции, которые сделал, успел сделать позднее сам автор»31.

Ошибки в тексте могут быть многих видов и разной природы: очевидные описки, грамматические ошибки, элементы старой орфографии, ошибки копииста, опечатки и проч.

Восстановление исправного текста — одна из задач текстологии при подготовке научного издания. Но поправки могут вноситься в текст лишь в том случае, если существуют бесспорные доказательства порчи текста и исследователь располагает другим полноценным авторским вариантом.

Недопустима контаминация разных редакций, создание в результате слияния их нового текста, фактически не существовавшего, не принадлежащего автору. Контаминация влечет за собой изменение идейно-художественной ткани произведения.

Понятие «порча текста» нельзя трактовать субъективно, произвольно расширяя его. Требуются бесспорные доказательства того, что фрагменты одобренного автором текста были действительно утрачены и могут быть восстановлены по сохранившимся более ранним редакциям, другому полноценному авторскому варианту. Исправление, вносимое в текст не на основании документов, а по догадке, называется конъектурой.

Известно, до какого абсурда был доведен текст повести Л. Н. Толстого «Детство» в издании С. А. Толстой 1911 года. Жена писателя, найдя в его письмах к брату возмущенные строчки о самоуправстве издателей и цензуры, решила восстановить текст повести по всем имевшимся рукописям. Дилетантский подход нанес ущерб повести.

«Научный принцип, — писала по этому поводу Л. Д. Громова-Опульская, — допускает устранение цензурных искажений по черновым рукописям и корректурам, но только с условием абсолютной доказанности цензурного характера того или иного разночтения. Отрицая механический документализм, мы вправе требовать в каждом отдельном случае тщательного анализа и доказательной аргументации»1.

Критически установленный текст достигается путем научного исследования, что гарантирует его преимущества перед всеми источниками.

Доскональность научной критики текста — залог целостного восприятия художественного произведения. Подробный текстологический анализ дает богатейший материал, еще раз подтверждающий непреложное единство содержания и формы литературного памятника, подчиненность всех аспектов поэтики текста, вплоть до особенностей его оформления и специфики графического расположения, общей идейно-эстетической задаче, поставленной автором.

7. Основания критики текста

Критикой текста принято называть изучение его истории. А если текст готовится к изданию — выбор основного, наиболее авторитетного источника и его очищение от искажений. Универсальный принцип научной критики текста исключает механистический и субъективный подходы, требует исторической объективности, использует все доступные филологической науке средства. Критически установленный текст — одна из главных задач и целей текстологического исследования.

Основными научными критериями критики текста являются: критерий подлинности, реально-исторический, идейно-художественный, критерий последней авторской воли, творческой воли автора. Каждый из них в отдельности недостаточен

1 Опульская Л. Д. Некоторые итоги текстологической работы над Полным собранием сочинений Л. Н. Толстого // Вопросы текстологии: Сб. ст. М., 1957. С. 258.

для установления достоверного результата; только их совокупность, а не предпочтение одного или нескольких критериев, обеспечивает научную критику текста.

Подлинность текста, его аутентичность, достоверность определяется принадлежностью автору. Первое место, конечно, занимает автограф. На более поздних стадиях работы — в копиях, печатных изданиях, редактуре, цензорских вмешательствах — текст не застрахован от искажений и наслоений, хотя авторизация делает его также подлинным. Таким образом, подлинных текстов, отражающих ранние и промежуточные стадии работы, может быть несколько и даже много.

Не всегда восстановление авторского текста возможно. Нередко сам автор, обнаружив искажения, предпринимает новые творческие переработки, отказываясь от первоначального чтения по идейно-художественным причинам или не имея возможности воспроизвести его. Так, переписчик повести Л. Н. Толстого «Казаки» не разобрал слово «вянущую», и автор, не обращаясь, разумеется, к автографу, внес в копию менее точное, но утвердившееся в последующих редакциях: Марьяна «легла под арбой на примятую сочную траву».

Иной пример находим в истории рассказа Л. Н. Толстого «Севастополь в мае». В журнале «Современник» в 1856 году при публикации характерное «...когда опять на баксиончик?» было заменено обычным: «...на бастинчик?». Точно так же в обоих прижизненных авторизованных изданиях «Круга чтения» в послесловии Толстого к рассказу Чехова «Душечка» печаталось, что героиня рассказа любила «смелого Кукина». Рукописи помогли устранить явную несообразность: не «смелого», а «смешного Кукина».

В связи с этим Л. Д. Громова-Опульская отмечала: «Опыт текстологической работы над изданием Толстого подтвердил непререкаемость общего текстологического правила: если в результате вольной или невольной посторонней поправки или небрежности в последний авторизованный текст вкралась ошибка, искажающая смысл или стиль, ее необходимо исправить по автографу, копии или корректуре, передающим правильное, авторское написание»32.

Критика текста выявляет один текст, освобожденный от посторонних и ошибочных вмешательств и соответствующий авторской цели в ее окончательном, завершенном виде.

Реально-исторический критерий хотя и основан на принципе историзма, но, как и критерий подлинности текста, отвергает возможность предпочтения одной редакции другой: каждая из них равноправна и составляет часть общей истории. В этом и кроется ограниченность реально-исторического критерия, поскольку главной целью и текстологического исследования, и творческого устремления автора является все же само произведение, а его история — только путь к постижению и установлению единственного текста данного конкретного произведения. Отметим, что исторический подход обогащает критику текста точными данными об истории создания, движении текста и авторских публикациях.

Идейно-художественный критерий научной критики текста выявляет эстетические достоинства литературного шедевра и особенности творческой лаборатории автора; но и он не может быть единственным. В текстологической практике бывает, что в черновиках остается лучшее, как кажется исследователю, более художественное. В таких случаях опасна контаминация, произвольные переносы отрывков и соединение их. Вторгаться в сложившуюся судьбу текста и перекраивать его историю ученый не имеет права. Но выявить разночтения, объяснить отличия и обосновать их принципиальное или случайное происхождение, дать почву для размышлений эстетического свойства текстологу помогает идейно-художественный анализ истории текста.

У Тургенева в «Свидании» («Записки охотника») говорится, что лицо крестьянки загорело «тем золотистым загаром, который принимает одна тонкая кожа». В издании 1859 года перенос в слове исказил его: «золо-стым». В 1860 году неточное исправление «золотым» было авторизовано. И только в 1991 году в «Литературных памятниках» текст был возвращен к первоначальному, эстетически более точному варианту.

Еще несколько примеров. В текст повести Л. Н. Толстого «Казаки» в академическом Полном собрании сочинений писателя в 100 томах внесено 65 поправок на основании 571 листа автографов и копий. Картина утра в лесу — одна из самых поэтических в повести: «Чувствовалось в воздухе, что солнце встало. Туман расходился, но еще закрывал вершины леса. Лес казался странно высоким. [Прежде печаталось: «страшно высоким», что, конечно, не совпадает с общим впечатлением необычности и загадочности.] При каждом шаге вперед местность изменялась. Что казалось деревом, то оказывалось кустом; камышинка казалась деревом». Первая публикация повести в январе 1863 года в «Русском вестнике» закрепила такое описание станичных казачек: «...в яркоцветных бешметах и белых платках, обвязывающих голову и глаза, сидели на земле и завалинках хат...» Очевидна несообразность. Как же они смотрели? Действительно, в автографе иначе: «платках, обвязывающих голову и лицо».

Выдающийся текстолог-пушкинист С. М. Бонди, отстаивая «непосредственно эстетический критерий», считал, что «в работе над подлинно художественным произведением в действительности это основной, наиболее надежный, верный, научный метод»33.

Критерий последней авторской воли также связан с умением филологически анализировать текст. На него можно опираться только с учетом и глубоким анализом всех обстоятельств заявления автором своей воли, их творческого или нетворческого характера. Последний прижизненный текст может быть испорчен редактором, цензором или самим автором. История литературы знает случаи, когда писатель, по разным причинам, чаще всего посторонним для художественной системы произведения, существенно изменял текст, давно написанный, опубликованный и принятый критикой. К тому же автор очень редко обладает качествами корректора: погружаясь в идейно-художественную глубину своего творения, он не в состоянии считывать свой текст с оригиналом. Это сложные для текстологического решения задачи. В каждом отдельном случае требуются основательность подхода и точность исследования.

В критике текста главенствуют критерий творческой воли автора и принцип ее нерушимости. «Историко-литературный, художественный, филологический и всякий другой анализ служит лишь средством для правильного осуществления этого принципа, но отнюдь не для того, чтобы, ссылаясь на необходимость «правильно» воссоздать историю общественных и философских идей или исходя из субъективных оценок художественных достоинств той или иной редакции, отвергать позднейшие авторские изменения и переделки текста»34. Историко-литературное понятие воли автора, разумеется, отличается от юридического. Справедливо суждение, что «права текстолога почти несовместимы с обязанностями душеприказчика и в ряде случаев он вынужден нарушать «волю» автора»35. Необходимо критическое отношение исследователя к авторским изменениям, обусловленным переменами в мировоззрении писателя.

Единственная надежная возможность установить текст произведения — обратиться ко всей совокупности основных критериев научной критики текста и соблюсти базовый принцип отечественной текстологической традиции: любить сам шедевр, а не его редакции.

1 Бонди С. М. Черновики Пушкина. Статьи 1930—1970 гг. М., 1971. С. 4.

2 Опульская Л. Д. Эволюция мировоззрения автора и проблема выбора текста// Вопросы текстологии. Сб. статей. М., 1957. С. 101.

3 Рейсер С. А. Основы текстологии. 2-е изд. Л., 1978. С. 16.

8. Творческая история и теоретические вопросы литературоведения

Соотношение и связь понятий история текста и творческий процесс, творческая история основываются на том, что история текста по своей сути является «материальным» воплощением творческого процесса.

«Крупное произведение есть результат долгого процесса, трудных исканий, борьбы организующего разума и неясных интуитивных замыслов. Многое даже в самом совершенном художественном создании остается недоразвитым и противоречивым и может быть правильно воспринято исследователем только в свете исторического изучения», — справедливо отметил Н. К. Пиксанов1. И далее: «Творческая история немыслима без текстовой истории, и история текста естественно и незаметно переходит в творческую историю»2.

Сферой изучения истории текста являются разного рода воздействия на текст памятника.

О филологическом исследовании как едином, нерасторжимом комплексе методов и приемов писал Б. В. Томашевский: «Литературовед не может быть не текстологом, то есть лицом, не умеющим разобраться в тексте. Равно и текстолог явится в весьма жалком виде, если он не будет литературоведом, то есть не сумеет разобраться в смысле изучаемого и издаваемого текста»3.

Фольклористика, древнерусская литература, литература Нового времени, прикладная лингвистика — все эти филологические дисциплины, разные отрасли филологии, в основе своей опираются на анализ рукописей и подготовленные текстологические материалы, которые являются их конкретно-исторической и объективно-фактической основой.

Начальный этап филологического научного исследования подготавливается текстологией, оснащающей его новым и достоверным материалом для изучения идейно-художественной структуры литературного памятника. Текстология изучает место и роль источников в творческой истории произведений: их рукописный фонд, прижизненные издания, публикации, отзывы современников и критики, — а также проводит экспертизу историко-литературных источников, дает научное обоснование изучения истории текста в его движении, хранении, пребывании, использовании.

«Работа текстолога подчас представляется каким-то сухим педантизмом, крохоборством (правда, она у некоторых и приобретает такой характер!), но по существу эта работа наиболее далека от крохоборства и сухости: в ней исследователь пытается проникнуть в мастерскую гения, подсмотреть его творческую работу»36. Так писал С. М. Бонди.

Движение текста находится в прямой связи с закономерностью литературного развития. Изучая историю текста, анализируя следы движения времени, запечатленные в тексте, процесс воплощения замыслов, отраженный в истории текста, текстолог участвует в типологических и сравнительно-исторических литературоведческих исследованиях.

Существует прочная связь научной критики текста и его истории с литературным развитием эпохи.

Текстология заключает в себе огромный исследовательский потенциал; материалы, добытые текстологами, существенно дополняют и обогащают анализ художественного текста, сопоставительный и сравнительно-исторический анализ.

Соотношение редакций и вариантов произведения — одна из ключевых проблем истории текста. Ее верное решение — залог концептуальной точности истории текста как основы текстологического анализа: от первоначальных наметок к планам, наброскам, первым, затем последующим редакциям, новым планам и рукописям, вариантам заключительных стадий работы.

Материалы текстологического исследования незаменимы в изучении взаимовлияний, связей и преемственности культурно-эс- тетических традиций, в частности проблема реминисценций и ее решение средствами текстологии, творческого опыта предшественников в художественном сознании последующих поколений. Содержательный потенциал реминисценций также может стать предметом текстологического анализа, направленного на решение проблемы.

Творческую историю произведения составляют совокупные результаты исследования многих дробных аспектов: начальных замыслов, путей и приемов их творческого воплощения; творческих поисков, успехов и заблуждений; авторской работы над языком, стилем, системой образов; идейных и композиционных решений.

Творческая история произведения — самостоятельный тип исследования. В сферу системного изучения творческой исто-

1 Бонди С. М. Черновики Пушкина. Статьи 1930—1970 гт. М., 1971. С. 16.

рии включены генезис, возникновение, формирование, бытование текста.

Прямую связь творческой истории с поэтикой подчеркивал Н. К. Пиксанов, находя, что «творческая история должна органически входить в историко-теоретическую поэтику»1.

Самостоятельной проблемой текстологического анализа в рамках творческой истории становятся общественные и литературные события, их влияние на творческий процесс.

Действительно, всякое литературное произведение — памятник своей эпохи. Но классическое искусство каждой эпохи, как писала Л. Д. Громова-Опульская, «имеет непреходящий интерес, потому что не только отражает в своем содержании и стиле дух своего времени, а является также достоянием общенациональной культуры, как и культуры всего человечества. Именно поэтому следующие поколения должны прежде всего знать то содержание и ту форму, которые получило произведение искусства в своем окончательном, наисовершенном, с точки зрения автора, виде»37.

Художественное мышление и его эволюция также воплощаются в тексте. Поэтому объектом текстологического исследования становятся источники творческой истории: материалы истории текста, автопризнания и документальные свидетельства в дневниках, письмах, мемуарах и проч. Своеобразие отношения писателя к документу, соотношение реального источника и литературного факта, проблема прототипов и ее текстологическое решение — весь комплекс этих и близких к ним вопросов решается приемами текстологического анализа. Обоснование анализа литературного памятника его творческой историей имеет богатый научный потенциал. Например, творческая история может быть успешно включена в изучение психологии художественного творчества.

Лингвистический аспект изучения истории текста предполагает анализ характерных для языка эпохи и стиля писателя лексических, морфологических и синтаксических особенностей. При подготовке текста к публикации они должны быть сохранены, как и авторские написания фамилий, топонимов, названий.

Легко нанести ущерб тексту художественного произведения, вторгаясь в его стилистику. Характерностью, индивидуальными особенностями своей языковой манеры очень дорожил Л. Н. Толстой. Об этом вспоминал Н. Н. Страхов, помогавший писателю в его работе над «Анной Карениной»: «По поводу моих поправок, касавшихся почти только языка, я заметил еще особенность, которая хотя не была для меня неожиданностью, но выступала очень ярко. Лев Николаевич твердо отстаивал малейшее свое выражение и не соглашался на самые, по-видимому, невинные перемены. Из его объяснений я убедился, что он необыкновенно дорожит своим языком и что, несмотря на всю кажущуюся небрежность и неровность его слога, он обдумывает каждое свое слово, каждый оборот речи не хуже самого щепетильного стихотворца»38.

Н. К. Гудзий осуществил в свое время критическую сверку печатного текста драмы Л. Н. Толстого «Власть тьмы» со всеми сохранившимися рукописями. Эта огромная работа вернула нам подлинное богатство народного языка, чутко уловленное Толстым и переданное в художественном тексте его произведения. В чем была причина утраты? Переписчики и наборщики, не знавшие часто тех метких и характерных словечек, а также диалектизмов, заменяли их привычными оборотами, нивелируя и обедняя стиль произведения. Некоторые примеры: жисть — жизнь, куфарка — кухарка, доживат — доживет, накошлял — на- кашлял, ответ произвесть — ответ произнесть, вчерась — вчера, милослевый — милостивый, мотри — смотри, робеночек — ребеночек, деревенска — деревенская, налился — напился, прокладная — прохладная, ведмедь — медведь, запутлять — запутать и т. п. Язык драмы является блестящим и выразительным художественным средством, что еще раз подтверждается восстановлением подобных ошибок.

В случае введения современных норм орфографии и пунктуации при подготовке к публикации литературных памятников XIX—XX веков приводится обоснованная аргументация.

Проблема пунктуации как наиболее подвижной, субъективной части стиля и ее решение средствами текстологии позволяет точнее определить смысловую и содержательную наполненность рукописей, составляющих историю текста. Хорошо известен сохранившийся в мемуарах рассказ о том, как относился к корректорским исправлениям авторской пунктуации Ф. М. Достоевский: «У каждого автора свой собственный слог, и потому своя собственная грамматика... Мне нет никакого дела до чужих правил! Я ставлю запятую перед что, где она мне нужна; а где я чувствую, что не надо перед что ставить запятую, там я не хочу, чтобы мне ее ставили!»39

История текста тесно связана с эвристикой, поскольку любой текст, тем более художественный, является источником широкого спектра сведений.

Комплексной проблемой считается датировка текста. Датировка включает в себя много разнообразных проблем. В свою очередь, никакое филологическое исследование творчества писателя, творческой истории его произведений и истории их текста невозможно без точной (или относительной) датировки. Существует последовательная связь датировок. Датировать — значит установить этапы создания: начальные, промежуточные и конечные. Определить дату написания произведения, период, когда оно создавалось, — значит включить его в контекст данной исторической эпохи. «Датируя то или иное произведение, — писал Д. С. Лихачев, — надо иметь в виду, что один основательный аргумент стоит любого числа малоосновательных»1.

Датировка бывает абсолютная и относительная, широкая и двойная. Если отсутствуют более точные сведения, текстолог устанавливает крайние хронологические пределы: когда всего ранее (1ептппш ро81 яиегп) и когда всего позднее (1епшпи$ апСе Яиет) был создан текст.

Противоречие предполагаемой дате бывает важным аргументом в установлении истинной датировки. Подтверждение датировки присутствует во всей истории текста памятника.

В академическом издании сочинений Л. Н. Толстого проблема датировки сформулирована так: «Авторские даты в рукописях чрезвычайно редки. Если работа над произведением длилась долго, автографы не только неоднократно переписывались, но и перекладывались, снова исправлялись — в составе уже другой редакции, с иной композицией. В поздние годы имел место и такой прием: оставшиеся чистыми кусочки копий вырезались ножницами и наклеивались в другую, следующую рукопись. По условиям архивного хранения все эти наклейки устранены; в больших по объему рукописных единицах создались так называемые «обрезки», которым теперь приходится находить свое место. Даже если речь идет об одном автографе, возникают проблемы верного прочтения и датировки первоначального текста, позднейших изменений, расшифровки многократно зачеркнутых мест, расслоения вариантов»2.

Косвенными указаниями на время создания текста, рукописей, корректур могут служить исторические события, обсто-. ятельства биографии автора, упоминание об известных лицах

1 Толстой Л. Н. Поли. собр. соч.: В 90 т. (Юбил. изд.) М., 1928—1958. Т. 20. С. 643.

2 Русская старина. 1882. № 4. С. 178-179.

как о живых или умерших, соотношение текста с другими произведениями (цитирование, отсылки).

Залог правильной датировки — во внимательном чтении и анализе текста произведения. «Уметь "читать" текст, научиться замечать его особенности в области языка (лексики, морфологии, синтаксиса, орфографии, пунктуации), версификации, стиля, идейного и реально-исторического содержания — при датировке самое главное, — писал П. Н. Берков. — Иногда нахождение в тексте какого-нибудь неологизма, "модного" словечка (вспомним, что "...Ленский задремал // На модном слове «идеал»...") позволяет с некоторой долей уверенности предполагать время создания произведения. Почти в каждую эпоху бывают модные слова, рифмы, темы, образы, заглавия и т. п.»40.

Определяя место создания или переписывания, копирования, издания древних и средневековых памятников, текстолог занимается его локализацией. Эта проблема актуальна и в литературе Нового времени, помогает «детально и конкретно видеть за историей текста историю людей, имевших к этому тексту отношение»41.

Еще одной важной отраслью текстологии является атрибуция, т. е. установление авторства. Проблема атрибуции возникает в связи с анонимными, не подписанными в печать или в автографах произведениями или напечатанными под псевдонимом.

Атрибуция имеет общий, исследовательский характер и смысл, направлена на выявление творческого наследия писателя, утверждение аутентичности, подлинности приписываемых ему текстов. Атрибуция может быть включена в изучение истории текста исключительно с точки зрения проблемы авторства. Может быть проведена атрибуция полная или частичная; пути и способы атрибуции бывают документальными и косвенными. Основные приемы атрибуции: документальный анализ, истори- ко-содержательный анализ, анализ языка и стилистических факторов, исследование литературных мистификаций.

«Титаническая работа атрибуции, — справедливо отметил А. Л. Гришунин, — может быть еще менее продуктивной, чем добыча радия. Могут быть счастливые открытия случайных людей, вовсе не задававшихся эвристической целью. И наоборот: целенаправленная работа часто не приносит желанного результата. Иначе говоря, здесь, как и в других вопросах текстологии, жестких рецептов нет. Элементы наблюдения определяются каждый раз особо, исходя из конкретного материала»1.

Существуют словари псевдонимов, основанные на достоверных фактах и помогающие исследователям в атрибуции того или иного текста. Одним из наиболее полных до сих пор остается четырехтомный «Словарь псевдонимов» И. Ф. Масанова; составитель трудился над ним более сорока лет.

Еще одной отраслью текстологии является атетеза — доказательство ложно приписываемого авторства. Атетеза — результат изучения всей истории текста. Атетеза бывает полная или частичная. К документальным и косвенным приемам атетезы относятся документальный анализ, историко-содержательный анализ, анализ языка и стилистических факторов, исследование литературных мистификаций. Комплексный анализ текста — основа атетезы.

Особая задача атрибуции — изучение и разоблачение мистификаций. В истории литературы известны разные виды литературных мистификаций и разнообразные причины их появления. В определении мистификации используются совокупности методов атрибуционного анализа.

9. Издание текстов. Эдиционные вопросы текстологии

Существуют разнообразные типы изданий, и зависят они во многом от вида литературного памятника.

Выбор типа издания зависит от его назначения и профиля. Издания древних памятников могут быть с историческим, литературоведческим и лингвистическим уклоном. Издания рукописного текста могут быть дипломатическими и факсимильными. Дипломатические издания предполагают новый набор, сохраняющий все особенности оригинала. Факсимильные сохраняют внешний вид источника. Традиционные способы воспроизведения рукописи — цинкографические, гравированные, фотомеханические.

Издания литературных памятников Нового времени имеют свои отличительные особенности. Они бывают научными, популярными и документальными.

Научные издания основываются на результатах специальной научной работы по подготовке текста произведения, изучению

1 Гришунин А. Л. Исследовательские аспекты текстологии. М., 1998. С. 262.

его истории, печатных и рукописных источников, комментированию. В зависимости от адресата оно может быть трех типов: научно-популярное, научное и академическое.

Состав издания — одна из категорий, определяющих тип издания (академический и неакадемический) с точки зрения его полноты (Полное собрание сочинений, Собрание сочинений, Избранные произведения, сборники, издания отдельных произведений).

Академическое издание является высшим, образцовым типом научного издания. В его состав входят художественные завершенные, незавершенные и составляющие раздел «БиЫа» произведения, публицистическое и эпистолярное наследие, дневники и записные книжки. Главная текстологическая задача академического издания — дать в основном его корпусе текст произведения, критически установленный путем проверки по всем сохранившимся источникам.

В практике изданий существует несколько способов размещения материала: по жанрам, по тематике, по хронологии.

Хронологический порядок удобен тем, что позволяет наблюдать историю, постепенное совершенствование, эволюцию творчества писателя. Но это — порядок механический, он смешивает разные жанры. Хронологический принцип, по мнению Б. Я. Бухштаба, «применим не всегда — и почти никогда не может применяться без сочетания с другими принципами»42.

В практике русской школы текстологии выработался жанро- во-хронологический принцип: группировка произведений по жанрам и внутри жанра — в хронологическом порядке.

Понятие издательского жанра отличается от литературоведческого. «Издательские жанры» — это «стихотворения», «поэмы», «проза», «драматические произведения», «письма». Практика изданий полных собраний сочинений показала, что наиболее правильным является строгий хронологический порядок внутри жанровых отделов. Такое распределение позволяет проследить творческое развитие автора, увидеть связь творчества с историческими явлениями и т. д.

Тома академического полного собрания сочинений строятся по определенному, общему для издания принципу. Первыми помещаются основные тексты произведений, завершенные и опубликованные писателем при жизни; затем — планы и наброски неосуществленных и незаконченных писателем произведений того же периода; далее следуют другие редакции и варианты; завершают том примечания.

К академическому типу издания относятся серии «Литературные памятники» и «Библиотека поэта». В первой, издаваемой Академией наук с 1948 года, выходят произведения — шедевры мировой литературы — научно установленный текст с редакциями и вариантами, с обширным справочным аппаратом и статьями об истории изучения памятника и его творческой истории. «Библиотека поэта» издается с 1933 года; многие тома содержат редкие, впервые публикуемые материалы.

Академическое издание предоставляет читателю возможность проследить историю текста: от возникновения замысла до его окончательного воплощения. Рукописи располагаются в хронологической последовательности. Очень важны планы и конспекты, служащие ориентирами в истории текста.

Печатать рукописные тексты принято по современной орфографии, но с максимальным приближением к источнику. Сохраняются языковые особенности писателя и его эпохи, если они являются элементами произношения: стеклушко, грыбы, воксал, стора и др. Не сохраняются формы, характеризующие только орфографию: мущина, съуметь, мачиха, мятель и др. Прописные буквы, употреблявшиеся в названиях национальностей (Русский, Француз, Немец), в обозначении чинов и званий (Генерал, Князь, Граф), месяцев года (Март, Август, Ноябрь) заменяются строчными.

Научный комментарий академического издания содержит обоснование выбора данного текста, датировок, атрибуции, сведения об источниках и редакциях, о связи их между собой, о первых публикациях, реально-исторический комментарий.

Самостоятельную эдиционно-текстологическую проблему составляет публикация записных книжек и рабочих тетрадей писателя. Ее двоякое решение в издательской практике обусловлено многоплановым значением записных книжек: как материала для изучения творчества и как своеобразных дневников.

Эпистолярное наследие писателя как часть его литературного творчества также включается в академические собрания сочинений. Разработаны основные принципы публикации писем. Сложившаяся издательская традиция купюр в тексте писем касается нецензурных слов.

Научно-исследовательским сопровождением издания является справочный аппарат. Его задача — помочь глубокому пониманию и восприятию наследия классиков.

Структура научно-справочного аппарата определяется типом издания. Если академическое издание ставит своей целью полное и точное опубликование всего литературного наследства писателя и установление канонического текста, то и комментарии должны давать точные, детальные сведения текстологического, библиографического, источниковедческого характера.

Обычно справочный аппарат включает предисловие или послесловие, комментарии, указатели. Их назначение: отразить состояние филологических знаний в той или иной области, итожить эти знания — кратко, но исчерпывающе, ориентируясь на современный уровень науки. Справочный аппарат соответствует основным целям каждого типа издания: в академическом — расчет на читателя-специалиста; в массовом — адресованность начинающему читателю.

В сопроводительной статье, как правило, помещается обзор творчества писателя, анализ его идейной и творческой позиции, своеобразия художественного мира и стилистической манеры, принадлежности к определенному литературному направлению.

Статья «От редакции» обобщает цели и задачи издания. В ней дается обоснование типа издания, принципов выбора источника основного текста, расположения материала, количества томов и распределения материалов; помещена краткая характеристика научно-справочного аппарата издания, орфографические принципы издания. Статья «От редакции» (или «От издательства», «От редакционной коллегии») необходима для академического издания и является его «проспектом».

Комментарий — часть справочного аппарата. В современной практике в зависимости от читательского назначения издания комментарий бывает: библиографический (текстологический, источниковедческий), историко-литературный, реальный, лингвистический.

Б. В. Томашевский выделяет семь видов комментария: исто- рико-текстовой и библиографический; редакционно-издатель- ский, мотивирующий выбор основного источника; историко- литературный; критический; лингвистический; литературный (поэтика произведения); «реальный», или исторический43.

Все виды комментария содержат документально-фактический материал при минимальной доле оценочного элемента. Истори- ко-литературные концепции неуместны в академических изданиях, поскольку не обладают достаточной объективностью.

Текстологический комментарий посвящен установлению научно обоснованного текста. Его разделы отражают этапы этой научно-исследовательской работы. В текстологическом комментарии помещаются источниковедческие, библиографические справки, приводятся сведения о месте и времени первого издания

1 Томашевский Б. В. Писатель и книга. Очерки текстологии // Прибой. 1928. С. 198.

произведения и последующих его перепечатках, о сохранности автографов и копий. В этом типе комментария представлены основания атрибуции, выбора основного источника, внесения исправлений в текст. В нем также содержится перечень всех источников текста — печатных и рукописных. Все перечисленные источники помещены в хронологической последовательности, отражающей историю текста.

Историко-литературный комментарий представляет творческую судьбу произведения, раскрывает его смысловое, идейное звучание. В комментарии охарактеризована историческая обстановка, в которой создавалось произведение, раскрываются творческие замыслы автора, приводятся отзывы критики, современников, реакция автора на критику. Обычно в нем приводятся сведения о прототипах, об авторском замысле и его реализации, анализируются идейная позиция и эстетическая система писателя, его художественный метод. Историко-литературный комментарий помещается преимущественно в научных и популярных изданиях; он дополняет и конкретизирует материалы сопроводительной статьи. Историко-литературный комментарий составляет основу дальнейшего литературоведческого исследования.

Д. Д. Благой придавал особое значение этому типу комментария. Ученый подчеркивал: «Справочный аппарат академического издания должен заключаться лишь в источниковедческих и библиографических справках, сведениях по истории создания произведения и в обязательном развернутом обосновании принятых датировок, а также выбора данного текста в качестве основного. Наконец, в академическом издании должна, в случае спорности или неясности, обосновываться принадлежность данного произведения данному автору. И только!»1

Лингвистический комментарий объясняет особенности языка произведения, слова и обороты речи, которые в современном русском языке не употребляются или употребляются в ином значении, специальную терминологию, диалектизмы, архаику и иноязычные заимствования. Лингвистический комментарий называют еще словарным. Часто сведения лингвистического комментария оформляются как подстрочные сноски.

Реальный комментарий разъясняет упомянутые в произведении, но забытые со временем события и реалии, исторические имена и факты, указывает источники цитат, расшифровывает иносказания и авторские намеки, сопоставления, скрытые за реальными названиями, дает пояснения к аллюзиям и скрытым цитатам, восстанавливает пропущенные факты. Реальный комментарий исходит из контекста, поэтому главной его задачей остается толкование и установление точного смысла текста.

Для комментариев нет общеобязательного объема помещаемых сведений. Б. В. Томашевский считал, что это зависит от материалов и типа издания: для классиков, хорошо представленных в массовых изданиях, в академическом — нужны минимальные примечания; для классиков, издаваемых редко, необходим более развернутый комментарий. При этом комментарий не должен становиться исследованием, хотя в некоторых случаях он может существенно дополнить исследование.

В состав справочного аппарата входят указатели. Их цель — помочь читателю в его работе над книгой. Основной указатель издания — именной (неаннотированный и аннотированный); он содержит перечень реальных лиц, упоминаемых в дневниках, письмах и т. п. Часто в именном указателе помещают имена литературных персонажей, названия журналов, газет, организаций. Распространены указатели произведений, помещенных в издании (сводные и по томам), а также предметные, терминологические, географические, диалектных слов и проч. В них в алфавитном порядке в виде кратких и емких сведений расположен справочный материал. Цель указателей — облегчить читателю пользование изданием.

Техника подачи редакций и вариантов, система текстологических обозначений выработана академическими изданиями Ф. М. Достоевского, А. П. Чехова, Л. Н. Толстого, И. А. Гончарова, С. А. Есенина, А. А. Блока.

В подстрочных сносках к рукописным вариантам используются пояснительные слова, например: вписано, фраза вписана, вписано поверх текста, зач. (зачеркнуто), Абзац зач. и снова восстановлен, Первоначально все части этой фразы начинались с прописной буквы, На полях:, По тексту:, вставка на отдельном листе и др. Во избежание повтора пространного текста между начальными и конечными его словами ставится знак ~ (тильда). Слои правки оформляются под буквами: а., б., в. и т. д. Знак 0 означает вариант, совпадающий с основным текстом. Зачеркнутое автором обозначается квадратными скобками []. Угловые скобки <> фиксируют редакционное добавление.

Основой неакадемического типа издания также является критически выверенный текст. Но при этом исследовательский комментарий, его место, состав и объем в неакадемическом типе научного издания зависят от назначения и адресата книги. Это определяет и основные принципы отбора материала.

Популярное издание предназначено для широкого и разнообразного круга читателей. Его задача — доходчиво открыть неискушенному читателю сокровищницу национальной классики. С учетом этой задачи формируется состав издания и его справочного аппарата; отбирается наиболее значительное и выдающееся из творческого наследия писателя. В популярном издании возрастает роль живо написанной критико-биографиче- ской статьи, имеющей свободную форму.

10. Литературное источниковедение

Текстология в значительной степени опирается на материалы и достижения литературного источниковедения — отрасль филологических знаний, изучающую историко-литературные источники. Н. К. Пиксанов так определил круг источников русской литературы XIX века: «Источники суть тексты литературных произведений, письма авторов, письма к ним и письма о них, документальные биографические материалы, потом — воспоминания современников. Их-то и надо изучать в первую голову. Пособиями являются научные исследования, биографические и литературные, а также критические статьи»44.

Результатом титанической исследовательской работы историков и филологов стали издания, которыми обогатилась современная наука; это — источниковедческая база любого филологического, в том числе и текстологического, исследования. Библиография историко-критической литературы — первое, что необходимо составить, приступая к выбранной теме исследования.

Наиболее авторитетными, признанными справочными изданиями этого типа являются:

1. Русская словесность с XI по XIX столетие включительно. Библиографический указатель произведений русской словесности в связи с историей литературы и критикой. Книги и журнальные статьи / Сост. А. В. Мезьер. Ч. 1-2. СПб., 1899-1902.

2. История русской литературы XIX века. Библиографический указатель / Под ред. К. Д. Муратовой. М.; Л., 1962.

3. История русской литературы конца XIX — начала XX века. Библиографический указатель / Под ред. К. Д. Муратовой. М., 1963.

Первым опытом систематизированного учета работ по текстологии русской литературы стали указатели Е. Д. Лебедевой:

1. Текстология русской литературы ХУ1И—XX веков. Указатель советских работ на русском языке. 1917—1975. М., 1978.

2. Текстология русской литературы XVIII—XX веков. Указатель советских работ на русском языке. 1976—1986. М., 1988.

3. Текстология. Вопросы теории. Указатель советских работ за 1917-1981. М., 1982.

Первые два Указателя имеют по два отдела: «Общие проблемы текстологии» и «РегзопаПа». В число общих проблем входят: атрибуция, история текста, комментирование, типы и виды изданий. В разделе «РегзопаНа» отражены работы по персональной текстологии русских писателей.

В предисловии к первому Указателю Е. Д. Лебедева так сформулировала его основную задачу: «Длительное время развиваясь как чисто практическая область деятельности филологов, готовивших тексты писателей-классиков к изданию, советская текстология накопила огромное количество фактов и частных наблюдений, нашедших свое отражение в массе статей, разбросанных по различным изданиям — журналам, сборникам, ученым запискам, газетам и т. п. Многие из них и сегодня не потеряли своего значения: это не только материалы по истории текстологии, но и та документальная база, на которой выросла современная теория ее. Однако для исследователей эти материалы в значительной части практически утрачены, поскольку они еще ни разу не были собраны в специализированном отраслевом указателе»1.

Систематизированный свод трудов отечественных литературоведов по теоретическим вопросам текстологии представлен в указателе Е. Д. Лебедевой «Текстология. Вопросы теории». В нем четыре раздела. В первом — «Основы текстологии» — собраны работы, посвященные широкому кругу текстологических проблем. Во втором — работы по наиболее общим вопросам теории текстологии, включая работы по истории текстологии и связи ее с другими областями знания. Третий раздел — «Проблематика текстологии» — состоит из рубрик: история текста, проблема издания, атрибуция, датировка, типы и виды изданий, орфография и пунктуация, комментирование и др. В четвертом разделе отражены материалы по некоторым частным вопросам, связанным с текстологией фольклора, древней и новой русской литературы.

' Лебедева Е. Д. Текстология русской литературы XVIII—XX веков. Указатель советских работ на русском языке. 1917—1975. М., 1978. С. 3.

Полнота и сложность литературной жизни на реальном фоне эпохи представлена в биобиблиографических словарях и справочных изданиях этого типа, имеющих большую практическую ценность. Роль биобиблиографических словарей возрастает, если учесть особую, стержневую роль литературы в духовной жизни страны и развитии общественной мысли.

Таковы в первую очередь словари Г. Н. Геннади «Справочный словарь о русских писателях и ученых, умерших в XVIII и XIX столетиях» (до буквы «Р» включительно — те, кто умер до 1874; Т. 1—3. Б.; М., 1876—1908. Т. 4 остался в рукописи), Д. Д. Языкова «Обзор жизни и трудов покойных русских писателей» (Вып. 1-13. СПб.; М., 1885-1916; 2-е изд., испр. Вып. 1—2. М., 1903—1916), фундаментальные издания С. А. Венгерова «Критико-биографический словарь русских писателей и ученых (от начала русской образованности до наших дней)» (Т. 1—6. СПб., 1889—1904; издание не закончено; в т. 6 указатель имен), «Источники словаря русских писателей» (Т. 1—4. СПб.; П., 1900—1917; доведено до сл. Некрасов), «Русские книги» (Т. 1—3. Вып. 1—30. СПб., 1895—1899; доведено до сл. Вавилов).

В 1992—1999 годах научным издательством «Большая Российская энциклопедия» выпущены первые четыре тома биографического словаря «Русские писатели. 1800—1917». Его цель — дать систематизированные, хотя и краткие сведения обо всех заметных русских литераторах XIX и начала XX века с современной характеристикой их творчества. Типовая структура словарной статьи включает хронологически последовательное жизнеописание и набор обязательных для этого издания сведений: даты и места рождения и смерти, социальное происхождение, образование, начало, основные этапы и конец служебной деятельности, первое опубликованное произведение, первые публикации основных произведений писателя и проч.

Во вступительной заметке «От редакции» сказано: «Будучи изданием, где впервые собираются, систематизируются и подвергаются историко-литературному осмыслению факты жизненного и творческого пути сотен русских писателей, Словарь естественно приобрел форму сугубо «фактографического», насыщенного ссылками на источники (и в этом смысле не предназначенного для легкого чтения, хотя во всем остальном вполне общедоступного) биобиблиографического словаря-справочника. Но и по отношению к писателям, сравнительно хорошо изученным, данный тип словаря в ряде моментов ориентирован на большую, чем обычно, полноту и систематичность сообщаемых сведений»1.

1 Русские писатели. 1800—1917. Биографический словарь. Т. 1. М., 1992. С. 7.

Полезным источником в изучении творческой истории произведения является летопись жизни писателя. Это особый и распространенный в наше время жанр научного издания. В нем собраны проверенные и точно установленные сведения о фактах биографии и творчества писателя, представленных в соотношении с эпохой и литературными направлениями времени. Материал летописи — факты биографии и творчества — расположен в хронологическом порядке: рождение, встречи, знакомства, вехи творческой истории произведений, появление их в печати, отзывы современников и проч. «Сущность всех летописей, — писал В. И. Кулешов, — думается, в том, что они объективно и синхронно показывают развитие событий в жизни писателя и в истории. Личность оказывается органически вписанной в контекст эпохи. Здесь мы поистине видим, как необходимость прокладывает себе путь через хаос случайности. Показом именно такой логики летопись и отличается от жизнеописания. В качестве таковой она и нужна для ученых, как объективный ориентир»45.

Отечественные ученые заметно преобразили сугубо научный жанр летописи. Являясь этапом на пути создания научной биографии, летопись стала изложением каждого «найденного» дня жизни писателя — книгой, которую можно читать. Эти черты присущи трудам М. А. Цявловского «Летопись жизни и творчества А. С. Пушкина. 1799-1826» (М„ 1951), Ю. Г. Окемана «Летопись жизни и творчества В. Г. Белинского» (М., 1958), Н. Н. Гусева «Летопись жизни и творчества Л. Н. Толстого» (Т. 1—2. М., 1958—1960), пятитомной «Летописи жизни и творчества А. И. Герцена» (М., 1974—1990).

«Когда речь идет о великом писателе, не приходится говорить о том, сколь важно в труде, посвященном его жизни и творчеству, учесть и все им созданное, и все то, что осталось в набросках и замыслах, засвидетельствованных как им самим, так и его современниками»46.

К летописям примыкает такая разновидность источников, как «Материалы к биографии». В материалах, как и в летописи, соединяются полнота и строгость документации, хронологический (но не подневный) порядок, синхронность личного, творческого и общественного; в то же время научно-справочный характер не снижает захватывающего интереса повествования о жизни.

Полвека настольными справочными изданиями всех толсто- ведов являются вышедшие шесть томов, подготовленные сначала Н. Н. Гусевым, а затем Л. Д. Громовой-Опульской: «Лев Николаевич Толстой. Материалы к биографии» (М., 1954— 1998). Труд Н. Н. Гусева был удостоен высокой премии Академии наук СССР.

1 Кулешов В. И. Новые книги о Белинском // Известия АН СССР. ОЛЯ. 1961. № 3. С. 234.

2 Летопись жизни и творчества И. С. Тургенева. 1818—1858 / Сост. Н. С. Никитина. СПб., 1995. С. 8.

В «Материалах к биографии» воспроизведена творческая история художественных произведений Л. Н. Толстого. Так, в томе, посвященном периоду с 1892 по 1899 год1, филигранно выстроена творческая история романа «Воскресение»: учтены все стадии работы, обозначены ключевые вехи, отражены творческие поиски Толстого-художника, влияние его менявшихся социальных, религиозно-нравственных и философских взглядов на создаваемый текст. Приведены результаты текстологического анализа лондонского издания и последних авторских корректур. Не упущены и детали — вплоть до писем Толстого с рассказами о заморышах детях (предвестниками деревенских картин романа) и непроясненной судьбы оттисков иллюстраций Л. О. Пастернака, на которых Толстой проставил высшие баллы: «5» и «5+».

Структура «Материалов к биографии Л. Н. Толстого» тради- ционна: предисловие, главы с дробным тематическим членением эпизодов, указатель имен и названий, список произведений, перечень иллюстраций.

Переписка русских писателей — еще один неисчерпаемый историко-литературный источник. «Письма писателей, — утверждал академик М. П. Алексеев, — важный источник, имеющий большое и разностороннее значение для изучения личности и творчества их авторов, времени, в которое они жили, людей, которые их окружали и входили с ними в непосредственное общение. Но писательское письмо — не только историческое свидетельство; оно существенно отличается от любого другого бытового письменного памятника, архивной записи или даже прочих эпистолярных документов; письмо находится в непосредственной близости к художественной литературе и может порой превращаться в особый вид художественного творчества...»2

Изданы в составе Полных собраний сочинений и широко прокомментированы письма И. С. Тургенева, Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого, А. П. Чехова. Подсчитано, что за свою долгую жизнь Толстой отправил разным корреспондентам более 10 тысяч писем и получил от них более 50 тысяч. Тургенев написал семь тысяч писем, Достоевский — тысячу. Шесть тысяч писем отправил Чехов; ему адресовано десять тысяч. Это не только внушительные объемы текста, но, прежде всего, ценный историко-литературный материал.

Письма русских литераторов представляли собой «важный фактор общего литературного развития», «выходили за сравнительно узкие пределы бытового средства связи, приобретая особую функцию, как и вся рукописная литература, живее и полнее отображавшая умственные запросы русского общества, чем подцензурная печать»47. Письма становились хроникой новостей, достопримечательных событий общественной жизни и комментарием к ним, доверительным изложением заветных мыслей и чувств; нередки в них жанровые и стилистические эксперименты. Есть все основания говорить о необычайном взлете эпистолярного искусства в истории русской мысли и литературного развития XIX века.

Отдельно принято издавать переписку. Образцами этого типа издания стали трехтомная переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым (СПб., 1896) и подготовленные М. К. Лемке пять томов — «М. М. Стасюлевич и его современники в их переписке» (СПб., 1911—1913). В число современных справочных изданий входят переписка с русскими писателями Л. Н. Толстого (В 2 т. М., 1978), А. С. Пушкина (В 2 т. М., 1982), И. С. Тургенева (В 2 т. М„ 1986), Н. А. Некрасова (В 2 т. М., 1987), А. П. Чехова (В 3 т. М., 1996), Ф. М. Достоевского с женой (Л., 1976), И. С. Тургенева с Полиной Виардо и ее семьей (М., 1988).

Издание переписки зависит от результатов архивного поиска и сохранности документов, возможности связно объединить их в блок, воссоздать прозвучавший некогда литературный диалог.

П. В. Анненков свидетельствовал, что А. С. Пушкин берег в своем архиве письма «почти от всех знаменитостей русского общества так же тщательно, как и записочки от старой няни своей Арины Родионовны»48.

А. П. Чехов писал А. Н. Плещееву: «Ваши и суворинские письма я берегу и завещаю их внукам: пусть... читают и ведают дела давно минувшие...»49 Сохранились, конечно, не только эти письма. Чехов «относился к переписке, как относятся к летописанию, — отметил М. П. Громов в своем предисловии к трехтомнику, — не отдавая особого предпочтения ни одной из глав или страниц, ничего не исправляя в этой летописи и не вычеркивая. И если целые главы все же были утрачены, то без его ведома, после его смерти: забрал и, по-видимому, уничтожил свои письма А. С. Суворин, взяла у М. П. Чеховой и сожгла свою часть переписки Л. А. Авилова, удивляясь тому порядку, в каком сохранялись ее письма, и не допуская мысли, что в таком же точно хронологическом ряду, отдельными подборками по алфавиту, хранилась вся корреспонденция Чехова»1.

Мемуарные источники, как и письма, сопровождают текстологическое исследование и способны существенно дополнить его. Однако необходимо помнить, что многие свидетельства мемуаристов требуют к себе, как источнику, особого критического отношения. «Всякий человек бывает слаб и высказывает прямо глупости, а их запишут и потом носятся с ними, как с самым важным авторитетом»2, — отметил в 1909 году в дневнике Л. Н. Толстой, не раз испытавший на себе последствия недобросовестных свидетельств.

Отечественными литературоведами создана серия литературных мемуаров — воспоминания современников о писателях: Н. В. Гоголе (М., 1952), А. И. Герцене (М., 1956), Л. Н. Толстом (В 2 т. М., 1960), А. П. Чехове (М., 1960), В. Г. Короленко (М„

1962) , Ф. М. Достоевском (М., 1964), А. Н. Островском (М., 1966), Н. А. Некрасове (М., 1971), М. Е. Салтыкове-Щедрине (В 2 т. М., 1975), А. С. Грибоедове (М., 1980), А. А. Блоке (В 2 т. М., 1980), Н. А. Добролюбове (М., 1986), Н. П. Огареве (М., 1989), писателях-декабристах (В 2 т. М., 1980). В них отобрано все наиболее интересное и достоверное. Материалы расположены в хронологии знакомства мемуаристов с писателем, снабжены биографической справкой и комментарием.

Изданы такие ценные документы эпохи, как «Записки о моей жизни» Н. И. Греча (М.; Л., 1930), «Литературные воспоминания» П. Перцова (М.; Л., 1933), «Дневник» А. В. Никитенко (В 3 т. М., 1955—1956), «Из дальних лет» Т. П. Пассек (В 2 т. М.,

1963) , «Литературные воспоминания» Д. В. Григоровича (М., 1987), «Воспоминания» А. А. Григорьева (М., 1988), «Литературные воспоминания» И. И. Панаева (М., 1988), «Записки современника» С. П. Жихарева (В 2 т. Л., 1989), «Дневник. Воспоминания» А. О. Россет-Смирновой (М., 1989) и др.

Хранилищами источников — и печатных, и рукописных — являются библиотеки, архивы, музеи. Их названия обычно представлены аббревиатурами:

РГБ — Российская государственная библиотека (М.)

РНБ — Российская национальная библиотека (СПб.)

1 Переписка А. П. Чехова: В 3 т. Т. 1. М., 1996. С. 6.

2 Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. (Юбил. изд.) М., 1928—1958. Т. 57. С. 124.

ИМЛИ РАН — Институт мировой литературы им. А. М. Горького Российской академии наук

ИРЛИ (ПД) РАН — Институт русской литературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук

РГАДА — Российский государственный архив древних актов (М.)

РГАЛИ — Российский государственный архив литературы и искусства (М.)

ГАРФ — Государственный архив Российской Федерации (М.) РГИА — Российский государственный исторический архив (СПб.)

РГА ВМФ — Российский государственный архив Военно- морского флота (СПб.)

ГИМ — Государственный исторический музей (М.) ГЛМ — Государственный литературный музей (М.) ГРМ — Государственный Русский музей (СПб.) ГМТ — Государственный музей Л. Н. Толстого (М.) РГО — Русское географическое общество (СПб.) Оформляя ссылку на тот или иной неопубликованный источник или цитату из него, принято указывать место хранения документа, название и номер фонда, номер единицы хранения и лист. Например: РНБ, ф. 124, собр. П. Л. Векселя, ед. хр. 4154, л. 1 об.

Аббревиатуры нередко применяются и в случаях цитирования периодических изданий. Наиболее распространены следующие сокращения названий русских журналов и газет:

БдЧ — «Библиотека для чтения», журнал, издавался в Петербурге в 1834-1865

ВЕ — «Вестник Европы», журнал, издавался в Москве в 1802— 1830 и в Петербурге в 1866—1918

ЖМНП — «Журнал Министерства народного просвещения», издавался в Петербурге в 1834—1917

ИВ — «Исторический вестник», журнал, издавался в Петербурге в 1880-1917

«Москв.» — «Москвитянин», журнал, издавался в Москве

в 1841-1856

03 — «Отечественные записки», журнал, издавался в Петербурге в 1820-1830 и 1839-1884

РА — «Русский архив», журнал, издавался в Москве в 1863—

1917

РВ — «Русский вестник», журнал, издавался в Москве в 1808-1824; затем в Петербурге в 1841-1844; вновь в Москве в 1856-1906

«Совр.» — «Современник», журнал, издавался в Петербурге в 1836-1846, 1847-1866; 1911-1915

МВед — «Московские ведомости», газета, издавалась в 1756— 1917

РВед — «Русские ведомости», газета, издавалась в Москве в 1863-1918

РИ — «Русский инвалид», газета, издавалась в Петербурге в 1813-1917

СП — «Северная пчела», газета, издавалась в Петербурге в 1825-1864

СПбВед — «Санкт-Петербургские ведомости», газета, издавалась в 1718—1917

ЧОИДР — «Чтения в императорском Обществе истории и древностей российских». 1845—1848, 1858—1918 (М.)

Упражнения и задания для самостоятельной текстологической практики

1. Известно, что комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума» не была полностью опубликована при жизни автора. Сохранилась ее ранняя редакция — так называемый Музейный автограф, который печатался с учетом цензурных требований. Кроме того, остались Жандровская рукопись (1824) и Булгаринский список (1828) с пометами автора. Какой из существующих источников выбран Н. К. Пиксановым в качестве основного? На чем основана аргументация ученого?

2. Какое прижизненное издание романа А. С. Пушкина «Евгений Онегин» обычно берется в качестве основного текста и почему?

3. В последнем прижизненном издании поэмы «Евгений Онегин», корректуру которой А. С. Пушкин читал в конце 1836 года, напечатано «дома» вместо «дама», «с отравой» вместо «с отрадой», «взор» вместо «вздор». Можно ли считать это прочтение подтвержденным автором и почему?

4. В одном из изданий «Евгения Онегина» Татьяна в последней главе изображена «неприступною башней», вместо того чтобы быть «неприступною богиней». В чем кроется, на ваш взгляд, причина ошибки?

5. В «Борисе Годунове» Пушкина еще при жизни поэта не особенно отчетливое слово рукописи в стихе: «Беспечен он, как мирное дитя» — было напечатано как «глупое». Что явилось причиной ошибки?

6. В чистовом автографе поэмы «Кавказский пленник» А. С. Пушкин допустил описку. Вместо стиха: «Живи! и пленник оживает» — написал: «Живи! и путник оживает». Эта описка оказалась своевременно незамеченной, попала в первое издание поэмы (хотя явно противоречила смыслу контекста), но была устранена в позднейших прижизненных изданиях. Как следует печатать отрывок и почему?

7. До академического издания Полного собрания сочинений И. С. Тургенева (1960—1968) в тексте повести «Вешние воды» печаталось: «Наконец, пришло письмо... Не разом решился он надломить пакет» (гл. Х1ЛУ). Изучение рукописи помогло восстановить верное прочтение: не «пакет», а «печать». В чем, на ваш взгляд, причина допущенной ранее ошибки?

8 Увидев публикацию своей первой повести «Детство» в журнале «Современник» (1852. № 9. С. 6-104), Л. Н. Толстой был огорчен многочисленными изменениями в тексте и 18 ноября 1852 года написал редактору Н. А. Некрасову письмо, в котором были и такие слова: «Перечесть всех перемен <...> нет возможности и надобности; но не говоря о бесчисленных обрезках фраз без малейшего смысла, опечатках, неправильно переставленных знаках препинания, дурной орфографии, неудачных перемен слов дышать вместо двошать (о собаках), в слезах пал на землю вместо повалился (падает скотина), доказывающих незнание языка. <...> Чугунная доска, в которую бьет караульщик, заменена медной. Непостижимо! Скажу только, что, читая свое произведение в печати, я испытал то неприятное чувство, которое испытывает отец при виде своего любимого сына, уродливо и неровно обстриженного самоучкой-парикмахером». Ознакомившись с комментариями к т. 1 (1) академического ПСС Л. Н. Толстого, скажите, какова судьба этих редакторских исправлений в последующих изданиях повести, начиная с 1856 года.

9. В первом издании повести Л. Н. Толстого «Юность» было напечатано: «брюзгливо дотрогиваются до вас». Какую смысловую правку следует внести в текст?

10. В 1903 году в письме к английскому переводчику Э. Мооду Л. Н. Толстой распорядился выбросить из рассказа «Севастополь в декабре месяце» несколько патриотических фраз. Как следует учитывать авторскую волю в издании «Севастопольских рассказов»?

11. В авторской редакции повести Л. Н. Толстого «Казаки» в описании охоты Оленина говорилось, что мириады насекомых шли «к этой темной густой зелени». Переписчик вместо «густой» написал «пустой», и Толстой просто вычеркнул это слово. Как следует печатать авторский текст в книжном издании?

12. Переписывая автограф повести Л. Н. Толстого «Казаки», копиист в тексте: «Марьяна... легла под арбой на примятую вянущую траву» — не разобрал слово «вянущую» и оставил пустое место. Толстой заполнил пропуск менее подходящим в данном случае словом «сочную». Как следует печатать текст повести в книжном издании?

13. В повести Л. Н. Толстого «Казаки» слова дяди Ерошки впервой публикации (Русский вестник. 1863. № 1) выглядели так: «Хоть ты и солдат...» В рукописях: «Хошь ты и солдат...» Другой пример. В журнале: «Что же, неужели...»; в рукописи: «Что же, неужли...» И еще. В журнале: «Очиститься должен»; в рукописи: «Очиститься должон». Как, на ваш взгляд, надо печатать эти реплики героя и почему?

14. Во всех изданиях романа Л. Н. Толстого «Анна Каренина» в главе I печаталось: «Мужа третий день не было дома». Исследователи обнаружили по рукописям: не «третий», а «целый». Обратившись к тексту, докажите, что это смысловая ошибка переписчика, которую следует исправить.

15. Рассказ Л. Н. Толстого «Божеское и человеческое» дважды печатался при жизни писателя. Но при этом незамеченной осталась ошибка: врач дает заключенному не «бром», а «ром». Какой вариант следует считать авторски утвержденным?

16. Наиболее авторитетным научным изданием произведений Л. Н. Толстого является Полное собрание сочинений (Юбилейное издание) в 90 томах. Является ли оно академическим?

17. Какое прижизненное собрание сочинений Г. И. Успенского считается основным и почему?

18. Назовите известные вам собрания сочинений Н. С. Лескова. Почему ни одно из них не может считаться академическим?

19. А. П. Чехов, написав в 1889 году пьесу «Леший», в 1896 году переделал ее в «Дядю Ваню»; при этом автор не включил «Лешего» в собрание сочинений. Правомерна ли публикация обоих текстов в Полном собрании сочинений А. П. Чехова?

20. Рассказ Горького «Емельян Пиляй» переиздавался при жизни автора более двадцати раз, при этом пять раз писатель существенно правил текст. Отчество героя, как известно, Павлович; но в одном случае он назван Емельяном Никитичем. Что должен предпринять текстолог в этом случае?

21. К изданиям какого типа относятся Большая и Малая серии «Библиотеки поэта», серия «Литературные памятники»? Каковы принципы этих изданий и основные характеристики?

22. В связи с изданием в 1884 году писем И. С. Тургенева, в 1888 году — писем Н. Н. Крамского И. А. Гончаров опубликовал в журнале «Вестник Европы» (1889. № 3) статью «Нарушение воли» (в черновике ее название звучало более резко: «Насилие воли»), в которой выступил против публикации писем известных

людей: «Едва умерший закрывает глаза, как его так называемые "друзья" пускаются на поиски его писем, собирают их, приводят в порядок, издают. Можно судить, какая молвь выступает наружу из сопоставленных на очную ставку между собою разнообразных, нередко разноречивых отзывов, мнений, против воли и желания писавшего». Собственную позицию И. А. Гончаров определил так: «Пусть письма мои остаются собственностью тех, кому они написаны, и не переходят в другие руки, а потом предадутся уничтожению». Должен ли историк литературы учитывать это мнение?

23. Может ли показание мемуариста, лица очень близкого предполагаемому автору, быть достаточным для атрибуции, если оно не подкреплено другими аргументами?

24. В каком типе издания возможно применение каждого из следующих указателей: алфавитный указатель имен, хронологический указатель произведений, указатель мест хранения автографов, указатель географических названий, указатель иллюстраций, список условных сокращений?

25. В работах отечественных и зарубежных текстологов встречаются различные термины, обозначающие текст как основную цель текстологического исследования: критически установленный, канонический, основной, дефинитивный, окончательный, подлинный вариант, образцовый для установления основы, рациональный копи-текст и проч. Какой термин точнее передает суть предмета?

Контрольные вопросы и задания

1. Текстология как наука и ее задачи на современном этапе развития филологических знаний.

2. Текст как языковое выражение замысла. Основные понятия истории текста.

3. История текста, ее изучение и основные понятия.

4. Взаимосвязь истории текста и творческой истории литературного произведения.

5. Методологическое значение творческой истории литературного произведения.

6. Комплекс методов и приемов изучения истории текста.

7. Научная критика текста и ее основные критерии.

8. Критерий творческой воли автора как принцип научной критики текста.

9. Сформулируйте различие между терминами «текстология» и «критика текста».

10. Чем отличается подлинный текст от критически установленного?

11. Каково значение реально-исторического критерия в критике текста?

12. Всегда ли автограф или первое прижизненное издание может быть основой для критически установленного текста?

13. Возможно ли критику текста основывать только на критерии подлинности? Почему?

14. Всегда ли последняя творческая воля автора совпадает с последним по времени этапом работы над произведением?

15. Каков смысл словосочетания: текстология «Анны Карениной»?

16. Что такое источник текста? Назовите основные виды источников текста.

17. Что такое порча текста (автором, редактором, цензором, родными и близкими писателя)? Приведите примеры.

18. Типы изданий произведений литературы Нового времени.

19. Типологические признаки научных изданий. Цели и задачи. Состав.

20. Литературно-художественные издания. Состав текстов. Вспомогательный аппарат.

21. Академическое издание как высший тип научного издания.

22. Состав вспомогательного аппарата издания.

23. Типы комментария и их основные задачи.

24. Условные текстологические обозначения и их применение.

25. Пунктуация и орфография как проблемы текстологии.

26. Текстология — это наука, искусство или ремесло?

Литература

Алексеев М. П. Текстологические особенности издания И. С. Тургенева // Текстология славянских литератур. Л., 1973. С. 3—23; Андрей Белый. Проблемы творчества. М.: Сов. писатель. 1988; Барыкин В. Е. Справочный аппарат изданий художественной литературы. М.: Книга, 1978; Белов С. В. Издатель Пушкина Я. А. Исаков // Временник Пушкинской комиссии. Л., 1987. Вып. 21. С. 173— 181; Бельчиков Н. Ф. Литературное источниковедение. М., 1983; Бельчиков Н. Ф. Пути и навыки литературоведческого труда. 2-е изд., доп. М: Высш. школа, 1975; Берков П. Н. Библиографическая эвристика (К теории и методике библиографических изысканий). М., 1960; Берков П. Н. Издания русских поэтов XVIII века. История и текстологические проблемы // Издание классической литературы. Из опыта «Библиотеки поэта». М., 1963. С. 59—136; Берков П. Н. Избранное: Труды по книговедению и библиографоведению. М.: Книга, 1978; Благой Д. Тургенев — редактор Тютчева // Тургенев и его время. М.; Пг., 1923. Сб. 1. С. 142—163; Благой Д. Д. Типы советских изданий русских писателей-класси- ков // Вопросы текстологии. М., 1957. С. 5—28; Бонди С. М. Об академическом издании сочинений Пушкина // Вопросы литературы. 1963. № 2. С. 123—132;

Бонди С. М. Черновики Пушкина: Статьи 1930—1970 гг. 2-е изд. М., 1978. 231 е.; Буров К. М. Записки художественного редактора. М.: Книга, 1987. 271 е.; Вал- гина Н. С. Уточнение понятия авторской пунктуации // Филол. науки. 1995. № 1. С. 76—86; Вацуро В. Э. Еще раз об академическом издании Пушкина: (Разбор критических замечаний проф. Вернера Лефельдта) // Новое лит. обозрение. 1999. № 37. С. 253—266; Веселовский А. Н. Историческая поэтика. Л., 1940; Виноградов В. В. О языке художественной литературы. М., 1959; Виноградов В. В. Проблема авторства и теория стилей. М., 1961; Виноградов В. В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963; Винокур Г. Критика поэтического текста. ГАХН. История и теория искусств. Вып. 10. М., 1927; Винокур Г. Биография и культура. М.: ГАХН, 1927; Винокур Г. Филологические исследования. М., 1990. Вопросы творческой истории литературного произведения. Л., 1964; Вопросы текстологии: Сб. статей. М., 1957; Вопросы текстологии: Сб. статей. Вып. 2. М., 1960; Вопросы текстологии. Вып. 3. Принципы издания эпистолярных текстов. М., 1964; Вопросы текстологии. Вып. 4. Текстология произведений советской литературы. М., 1967; Воспоминания о Николае Каллиниковиче Гудзии. М., 1968; Вспомогательные исторические дисциплины. Т. 13. Л., 1982; Гацак В. М. Устная эпическая традиция во времени: Историческое исследование поэтики. М., 1989; Генезис художественного произведения: Материалы советско-французского коллоквиума. М., 1986; Генетическая критика во Франции. Антология. М., 1999; Гришунин А. Л. Историко-литературные и текстологические работы 30—40-х годов // Возникновение русской науки о литературе. М., 1975; Гришунин А. Л. Текстологические уроки седьмого тома // Литература и искусство в системе культуры. М., 1988. С. 480—486; Гришунин А. Л. Исследовательские аспекты текстологии. М., 1998. 415 е.; Громова-Опульская Л. Д. Лев Толстой и проблемы текстологии // Славянские литературы: VIII Между- нар. съезд славистов. М., 1978. С. 326—340; Громова (Опульская) Л. Д. История текста как путь к истории литературы // Славянские литературы: XI Междунар. съезд славистов, Братислава, сент. 1993 г. М., 1993. С. 88—96; Гудзий Н. К. По поводу полных собраний сочинений писателя // Вопросы литературы. 1959. № 6. С. 196—206; Есенин академический: актуальные проблемы научного издания: Есенинский сборник. Вып. 2. М.: Наследие, 1995; Западов А., Соколова Е. Тип и ания как научная проблема и практическое понятие // Западов А., Соколова Е.

дочитанные строки. М., 1979; Захаров В.Н. Канонический текст Достоевско- ; // Новые аспекты в изучении Достоевского. Петрозаводск, 1994; Здобнов Н. В. История русской библиографии до начала XX в. 3-е изд. М., 1955; Издание классической литературы. Из опыта «Библиотеки поэта»: Сб. статей/Предисл. В. Н. Орлова. М.: Искусство, 1963; Корниенко Н. В. О некоторых уроках текстологии // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. Библиография. СПб., 1995. С. 4—23; Лавров Н. П. Издание произведений классической художественной литературы // Редактирование отдельных видов литературы. М., 1987. С. 349—373; Лавров Н. П. Систематизация книжных изданий // Редактирование отдельных видов литературы. М., 1987. С. 34—54; Лебедева Е. Д. Текстология русской литературы XVIII—XX вв. Указатель советских работ на русском языке. 1917—1975. М., 1978; Лебедева Е. Д. Текстология. Труды Международной эдиционно-текстологической комиссии при Международном комитете славистов. Указатель докладов и публикаций. 1958—1978. М., 1980; Лебедева Е. Д. Текстология. Вопросы теории. Указатель советских работ за 1917— 1981 гг. М., 1982; Лебедева Е. Д. Текстология русской литературы XVIII—XX вв. Указатель советских работ на русском языке. 1976—1986. М., 1988; Лингвистическое источниковедение. М.: АН СССР, 1963. Литература и искусство в системе культуры. М.: Наука, 1988; Литературный текст: проблемы и методы исследования. Калинин, 1987; Лихачев Д. С. и др. Текстология (на материале русской литературы X—XVII вв.). СПб., 2001; Лихачев Д. С. Текстология. Краткий очерк. М.; Л., 1964; Лихачев Д. С. Шахматов-текстолог // Известия АН СССР. Серия лит. и языка. Т. XXIII. 1964. Вып. 6. С. 481-486; Лихачев Д. С. Эстетическая оценка и текстологическое исследование. (Тезисы) // Роль и значение литературы XVIII века в истории русской культуры. М.; Л., 1966. С. 449—455; Лихачев Д. С. О филологии. М., 1989; Лихачев Д. С. Кризис современной зарубежной механистической текстологии // Известия АН СССР. ОЛЯ. 1961. Т. 20. Вып. 4. С. 274—286; Масанов Ю. И. Теория и практика библиографии: Указ. лит. 1917—1958 Гг. /Под ред. Е. И. Шамурина. М., 1960; Машкова М. В. История русской библиографии начала XX в. (до октября 1917 г.). М., 1969; Мейлах Б. Художественное мышление Пушкина как творческий процесс. М.; Л.: АН СССР, 1962. 249 е.; Мейлах Б. Талант писателя и процессы творчества. Л., 1969; Мец- гер Брюс М. Текстология Нового Завета. М., 1996; Мироненко С. В. Биографический справочник декабристов: Принципы издания // Декабристы: Биографический справочник. М., 1988; Михайлов А. Д. Основные типы зарубежных изданий эпистолярного наследия писателей (На материале французских писателей XVIII—XIX вв.) // Принципы издания эпистолярных текстов. Вопросы текстологии. М.: Наука, 1964. Вып. 3. С. 245—306; Михайлов А. Д. Сравнительная текстология // Современная текстология: теория и практика. М.: Наследие, 1997. С. 52—69; Назарова Л. Н. М. П. Алексеев — главный редактор Полного собрания сочинений и писем И. С. Тургенева // Россия. Запад. Восток: Встречные течения. СПб., 1996. С. 53—59; Непомнящий В. С. Новый тип издания: Полное собрание сочинений А. С. Пушкина в хронологическом порядке // Вестник Рос. гуманит. науч. фонда. 1997. № 2. С. 107—115; Опульская Л. Д. Эволюция мировоззрения автора и проблема выбора текста // Вопросы текстологии: Сб. статей. М., 1957. С. 89—134; Опульская Л. Д. Некоторые итоги текстологической работы над Полным собранием сочинений Л. Н. Толстого // Вопросы текстологии: Сб. статей. М., 1957. С. 247—288; Опульская Л. Д. Документальные источники атрибуции литературных произведений // Вопросы текстологии. Сб. статей. М., 1960. Вып. 2. С. 9—51; Опульская Л. Д. Принцип научной «критики текста» // Проблемы изучения культурного наследия. М., 1985. С. 364—369; Опульская Л. Д. Актуальные вопросы текстологии художественных произведений Л. Н. Толстого // Яснополянский сборник. Тула, 1986. С. 103—112; Опульская Л. Д. К творческой истории романов Льва Толстого: (Проблема жанра) // Динамическая поэтика: От смысла к воплощению. М., 1990. С. 120—147; Основы текстологии/ Под ред. В. С. Нечаевой. М., 1962; От Нестора до Фонвизина: Новые методы определения авторства / Под ред. Л. В. Милова. М.: Прогресс, 1994; Парфенов И. Д. Основы исторической библиографии. М.: Высшая школа, 1990; Перетц В. Н. Краткий очерк методологии истории русской литературы. Пг.: АсасЗегша, 1922; Пиксанов Н. К. Творческая история «Горя от ума». М., 1928; 2-е изд. М., 1971; Померанцева Г. Е. Биография в потоке времени: ЖЗЛ: замыслы и воплощения серии. М.: Книга, 1987; Попова И. Л. Литературная мистификация и поэтика имени // Филол. науки. 1992. № 1. С. 21—31; Потебня А. А. Из записок по теории словесности. Харьков, 1905; Потебня А. Мысль и язык. Харьков, 1913; Прокушев Ю. Л. Только одна буква: (Текстологические заметки) // Рос. литературоведческий журнал. 1997. № 11. С. 121—1486; Принципы текстологического изучения фольклора. М.; Л.: Наука, 1966; Пронштейн А. П. Методика исторического источниковедения. 2-е изд. Издательство Ростовского университета, 1976; Прохоров Е. И. Текстология (Принципы издания классической литературы). М.: Высшая школа, 1966; Рейсер С. А. Основы текстологии. 2-е изд. Л.: Просвещение, 1978; Рейсер С. А. Палеография и текстология Нового времени. М.: Просвещение, 1970; Рейсер С. А. Русская палеография Нового времени. М.: Высшая школа, 1982; Русская литература в историко-функциональном освещении. М.: Наука. 1979; Русский модернизм. Проблемы текстологии: Сб. статей. СПб., 2001; Соболевский А. И. Славяно-русская палеография. Лекции. СПб., 1908; Современная текстология: теория и практика: Сб. статей. М.: Наследие, 1997; Срезневский И. И. Славяно-русская палеография XI—XIV вв. Лекции, читанные в Имп. С.-Петербургском университете в 1865—1880 гг. СПб., 1885; Творческая история. Исследования по русской литературе / Редактор Н. К. Пиксанов. М., 1927; Творческая история произведений русских и советских писателей: Библиографический указатель / Сост. Н. И. Желтова и М. И. Колесникова. Редакция и предисловие Н. К. Пиксанова. М.: Книга. 1968; Текстологическое изучение эпоса. М., 1971; Текстология славянских литератур. Л., 1973; Теория и практика редактирования. Ч. 1—2. 2-е изд. М.: Высшая школа, 1964; Тимина С. И. Путь книги. (Проблемы текстологии советской литературы). Спецкурс. Л., 1975; Томашевский Б. В. Писатель и книга. Очерк текстологии. Л., 1928. 230 с.; 2-е изд. М.: Искусство, 1959; Трубачев О. Н. Этимология и текст // Современные проблемы литературоведения и лингвистики. М.: Наука, 1974; Туниманов В. А. Об академическом собрании сочинений и писем И. А. Гончарова // И. А. Гончаров: Материалы Междунар. конф., посвящ. 180-летию со дня рожд. И. А. Гончарова. Ульяновск, 1994. С. 327—332; Фридлендер Г. М. О научных принципах и задачах академических изданий русских классиков: (на материале Полного собр. соч. Ф. М. Достоевского) // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1991. Т. 50, № 5. С. 401—413; Цейтлин А. Г. Труд писателя. М., 1962; Чистов К. В. Современные проблемы текстологии русского фольклора. М., 1963; Чуковская Л. В лаборатории редактора. М., 1960; Эйхенбаум Б. М. Основы текстологии // Редактор и книга: Сб. статей. Вып. 3. М., 1962; Языки рукописей. СПб., 2000.