Столяров, А. А. Стоя и стоицизм

Раздел третий. Поздний период Стои

всегда есть - «двери опсрьпы ) (111 8, 6), но самоубийство

дозвоmпелъно mппъ тогда, когда разум говорит, что поло­

жение и впрямь безвыходное (1 24, 20; 29, 28; 11 15, 4; III 24,

95 sq.). Становилось ясно, что настоящий выход надо искать

на кaICИХ-ТО других nyтxx, а пока все туманно: назначение

человека - тайна, и даже быть просто настоящим стоиком

очень и очень трудно (11 16, 17; 17,29; 19,20 sq.; III 21, 17).

Эти настроения в полной мере проявились у последнего

крупного адепта Стои - Марка Аврелия.

§5. Марк Аврелий

1.Биографu. Будущий император родился 26 апреля 121 г. в Риме. Отцом Марка Аврелия бьш Анний Вер. После

смерти отца он бьш усыновлен сначала дедом и носил имя

Марк Анний Вер, а в 138 г. дядей, будущим императором

Антонином Пием и стал именоваться Марк Элий АврemlЙ

Вер. Видимо, тогда же он бьш помолвлен с дочерью Анто­ нина Пия Фаустиной, которая стала его супругой в 145 г. Со 161 г. он - император с именем Марк Аврелий Антонин Август, и до 169 г. правит вместе со своим сводным (по усы­ новлению) братом Луцием Вером, а после его смерти один. Умер в военном походе в Виндобоне (Вене) 17 марта

180 г. (см.: SHA Marc. Ant. passim; Eutrop. Breviar. УIII 8 - 12).

С юных лет получал хорошее образование. Учился, в частности, у знамениты x риторов Герода Аттика и Корне­ лия Фронтона (SHA Marc. Al1t. 2, 4 - 5). Широко изучал

317

Раздел третий. Поздний период Стои

--------------------------------------------------------

философюо -- слушал плаТОllliКа Александра (М. Аиг. 1 12),

перипатетю<а Клавдия Севера (SHA Marc.Ant. 3, 3), но, ВН­

димо, с самого начала отдавал предпочтение стоичеС!(оii

доктрине. Сначала он занимался с Аполлонием ХалкеДОIi_ ским, которого пригласил, Антонин Пий (SHA 3,1; М. Aur. ] 8), а затем с Квинтом Юнием Рустиком, познакомившим его

с записями лекций Эпиктета (SHA 3, 3; М. Аиг. 1 7). В ка!(ой_

то мере Марк АвреШIЙ имел представления об учениях Вссх крупных школ и, вероятно, об ионийской натурфилософии.

Единственное сочинение -- «К самому себе» (Etc; Ea:\)10V)

в ХН книгах (разделение на 12 книг -- по-видимому, ИЗна­

чальное; разделение на отдельные записи, принятое сейчас.

впервые осуществлено английским филологом Т. ГaTa!(epO~1

в издании 1652 года) -- своеобразный философский ДIICB­

ник, содержащий часто не связанные между собою сентен­

ции морально-наставительного характера; с теми ИШI ИНЫ­

ми оговорками книга отвечает жанру диатрибы.

2. Учение. Интересы Марка Аврелия ограничены в основном сферой практической этики. Физика, логика и

теория вообще значат ДJIЯ него меньше, чем ДJIЯ Сенеки и

Эпиктета. Точно так же они растворены в общей массе уве­

щаний, наставлений ИШI самонаблюдений (часто весьма

личного характера).

Космос есть целесообразно упорядоченное целое (10 ОЛО\'

-- УIII 5 и др.), управляемое промыслом, или всеоБЩИ~1 ра­ зумом (v 32; УI 5). Космический разум тождествен божс­

ственному природному 'началу -- пневме, проннзывающсii

318

Раздел третий. Поздний период Стои

"се мироздаЮlе (lУ 40).. Космическая целесообразность определяет круговорот элементов (УН 47; Х 11): подобное стремится к подобному (IX 9). Порядок космоса определяет

Вllутренюою упорядоченность человека (IV 27). Человек

состоит из тсла, души И Р~зума. Телу свойственны восприя­

тождественна «пневматическому» началу (ПVЕUf.LIа:nоv), ра-

с

'jYM - РУКОВОдЯщему (ТJ'YEf.LOVl1COVI - 11 2; xv 3). В основах физики Марк Аврелий, таким образом, не расходится с ран­ IIсстоической традицисЙ. Однако, подобно Сенеке, он не принимает Хрисиппова монизма в психологии: РУКОВОдЯщее

lIачало резко отделяется от влечений, разум противопостав­

_'IЯ(,'ТСЯ не только телесной части души, 110 и материи вообще

(11 2; IV 4; ХII 2)23.

Человеческий разум есть истечение, частица всекосмиче­

ского разума (lX 6; ХII 2); иногда он отождествляется с лич­

IIblM «демоном» (11 13; У 27). В представлениях о Вllешнем

~шре господствуют гераюrnтовские мотивы всеобщей теку­

чести: поток перемен вечно обновляет мир (YI 16; IX 28).

Сквозь все записи проходит постоянно варьируемая тема

бренности мира: все повторяется, все эфемерно (УН 17; VHI 25); о «воспламенении» упоминается лишь вскользь и тоже в

связи с Гераклитом (Ш 3). Смерть, которая есть простое

разложение на первоэлементы, не только естественна, 110 и

желанна (lX 3). Все предопределено от века (Х 5), мудрец

принимает СУJU,бу как должное и шобит свой жребий (lV 26;

УН 54 и др.). Как и Эпиктcr, Марк АВРСШIЙ преДJJагает

Оll)аничиться тем, что в «нашей власти» (1 8; V 15 и пр.).

319

Раздел трeпtй. ПОЗДНИЙ период Стои

Следует обратиться к самому себе, сообразовать свое разум­

ное начало с природой целого и так обрecrи душевный по~

Как Эпиктет, Марк Аврелий заинтересован в обоснова~

НШI автономии морального выбора. Добродетель должна

подчиняться иной причинности, нежели природиые явления:

какую бы картину мира ни выбрал человек - стоическую,

атомистическую и т. п. - он должен сделать себя достойным

божественной помощи (Х 6 - 7; XI 18; ХН 14). Скептические

основы этого рассуждения очевидны. Но конечную форму­ лировку, с чеканной краткостью, Марк Аврелий высказы­ вает более решительно, ~eM даже Эпиктет. Как вера в про­ мысл увязьшается с подлинно кантовским пафосом, как гор­ дый автаркичный мудрец снисходит до просьбы о помощи

-это великая тайна, это крах пластического оптимизма

Стои. Открытие того, что человек не в силах полностью

уподобиться космосу, вело к страшному и для стоика непе­ реносимо неуютному подозрению, что космос, быть может, и

устроен-то не так разумно, ка" это нужно. Первоначальный

императив: стыдись жить неразумно, когда мир так разумен,

сменялся другим: старайся жнть так, как если бы космос был

разумен. Пафос Стои всегда был в том, чтобы не допустить

ни тени сомнения в аналитическом соединении понятий

«космос» и <<разум». Теперь эта основа основ превратилась в

320

Раздел третий. Поздний период Стои

объект выбора, сперва шпеллектуального. Марк АврeJIИЙ фОРМУШlрует ДIDI себя вопрос так: Шlбо промысл и целесооб­ разность с их неизбежными издержками, Шlбо хаос атомов (lХ 39) - и, конечно, избирает первое, сохраЮUI, впрочем, сомнения относительно познаваемости мира (v 1О; VII 32;

IХ 41).

Боги не несут ответственности за зло, которое имеет ис­ КJПочительно моральный характер (vI 41 - 42). Иногда у

Марка Аврemtя проглядывает огрубленный интеллектуа­

Jlизм уже не стоического, а скорее платонического толка -

пороки суть следствие неведения (IV 3; XI 18 и др.).

С Сенекой и Эпиктетом Марка АвреШlЯ сБШlжают фи­

лантропические устремления (УII 31), КОСМОПОШlтический

пафос, приобретающий особый смысл в устах повemtтеля всемирной империи (lV 4). Призывы к гуманности, к внима­

тельной заботе о душе, к осознанию своей греховности (11 6; 11 8; IX 4 - 5) также сБШlжают его проповедь с христиан­

ским учением (хотя сам император отрицательно относился к христианам - XI 3). В обостренном Шlчном отношении ](

божеству, в ощущении неизбывной греховности, в песси­

\tистических нотах, приобретающих порой оттенок траги­ ч\:ской безысходности, проявляется характерное для позднепериода Стои сочетание философской спекуляции с ин­

I'НMHЫM реШlГИОЗНЫМ чувством.

Марка АвреШlЯ вряд ШI можно считать вполне ориги­ нальным мыслнтелем. Подкупает в нем скорее откровен­ '!Ость, чисто человеческое отношение к некоей «сумме» тра­

ДИционных стоических догм, которые в его лице получиш!

Последнего крупного адепта.

Эпилог.

Краткий очерк истории стоицизма

Главная задача очерка - показать, когда и как учение

Стон стало предметом внимания извне, попытаться, далее,

представить :пот процесс как нечто упорядоченное, члени­

\!Ое на отдельные стадии, со своими взлетами и падениями.

История стоицизма должна открыться нам как история

жизни стоических д()гм вне самой школы .

1. Начало

А). Прежде всего, требуется установить, какие материа­

.Ibl, кроме теоретических сочинений самих стоиков, суще­

CTBOBaJDI в те же времена, что и сама школа. Таковы, прежде

всего, материалы биографические. Сведения об основопо­

:lOжниках Стои впервые ПОЯВИJDIСЬ в сводках биографий Гермипоа Смирнского и Сатира (111 в. до н. э.). Именно в конце 111 в. выделялась особая ветвь - философская био­ графия. Ее основу состаВЛЯJDI так называемые «преемства» списки глав школы и их учеников. Уже к 200 г. существо­ BaJDI довольно полные списки вплоть до Хрисиппа и Лакида

IIЮПОчительно (Diog. L. 1 13 - 15). Сотион Александрий­

ский, по-видимому, первым попытался радикально упорядо­

чить «прееМСТВ8». Его книга (как и сочинение Сатира) была

)питомирована Филометором (ум. ОК. 146 Г. дО н. э.) и Ге­ раюпщом Лембом (например, Diog. L. V 79). ЭпитомаМII

IIIИроко пользовался сам Диоген ЛаэртиЙ.

323

Эпилог. Краткий очерк истории стоицизма

Следующим этапом бьшо появление историй отдельных

ШlCол и направлений, которые поначалу составJIЯJlИСЬ их

членами на основании ШlCольных архивов (для Стои - уче­

ник Панэтия Стратокл Родосский). Позже (но независимо от

Стратокла) появилось сочииение Аполлония Тирского -;

список членов стоической шlcолы и их сочинений начиная С

Зенона (источник Диогена Лаэртия). Аполлоний, подобно

Тимофею Афинскому или Диоклу Магнесийскому, собирал биографические сведения для «жизнеописаний» (упоми­ наемое Диогеном Лаэртием сочинение «О Зеноне»). Нача­

лось изучение хронологии - первым здесь бьш Аполлодор Афинский. Его «Хронология» - в целом добросовестная попытка установить даты жизни самых известных филосо­ фов (до 1201119 г. до н. э. включительно).

Постепенно развивалась и специальная доксография.

Крупные стоики в целях пропаганды учения сами составля­ ли краткие очерки основных частей доктрины. Особенно

активно занимался этим Хрисипп. Его обзор этики бьш

упомянут и, вероятно, использован Диогеном Лаэртием (УН

85 - 116; 199 - так полагал Арнйм, SVF 1 р. XLI). По от­

дельным проблемам составJIЯJlИСЬ так назьшаемые

сI

\J1toj.1v11j.1a:ta - ШlCольные «Записки», где излагались взгляды

шlcолы и ее противников. Из них Диоген Лаэртий охотно

заимствовал материалы для сравнения. Школьный учебник

этики появился, вероятно, ко времени Антипатра из Тарса;

этой книгой пользовался Цицерон. Популярный учебник

этики (видимо, типичный образец подобной литературы)

324

Эпилог. Краткий очерк истории стоицизма

(оставил Гиерокл в 1 в. н. э. Краткий очерк логики бьш на­ писан Дноклом Маmесийским и использован Диогеном Лаэртием (УН 48 - 82). Помимо этого, существовали сводки

~lНений разных школ по отдельным вопросам - их состав­

.1ЯJЩ например, Панэтий (Diog. L. 11 87), Клитомах (11 92),

Гиппобот (11 R8), Эратосфен и Арий Дидим. Из этих сводок

часто вырастали даже новые классификации философских

школ - у Панэтия (которому, вероятно, следует Диоген

Лаэртий, 1 18 - 19). Работу Панэтия продолжил Антиох

Аскалонский, оказавший, в свою очередь, влияние на Ария

Дидима, материалами которого широко пользовался Сто­ бей. СохраненlПO школьных материалов Стои способствова­

:Ia полемика с академиками. Карнеад собрал обширный

материал, которым пользовался для критики. Весьма воз­

можно, что материалами Карнеада пользовались затем Ци­

церон и Плутарх.

Сочинения представителей Средней Стои известны главным образом благодаря тем, кто ими пользовался - Цицерону, Галену, Страбону. Наконец, с источниками для Поздней Стои дело обстоит более или менее удовлетвори­

тельно.

В). Чрезвычайно важное обстоятельство заключается в

том, что со временем значительная часть культурной элиты

греко-римского, а затем и христианского мира ощутила

потребность каким-то образом выразить свое отношение к

Стое. Многое в истории античных идей неизвестно нам про­

сто потому, что бьшо забыто сразу же после своего появле­

ния. То, что сохранилось, вдвойне драгоценно. Orношение к

325

Эпилог. Краткий очерк истории стоицизма

Стое могло ПрОЯВШlТЬся, как минимум, ДВОJll(О. Школь~

догмы воспринимались как нечто живое и непосредствениd

затрагивающее человека. В этом случае ученне становитcI

предметом фнлософской <<Веры» ИЛИ, соответственно, «неверия»: оно либо заинтересованно принимается, либо столь же энергично отвергается. Наряду с этим легко пред­

ставить себе позицию спокойного наблюдателя, историо­ графа, незаинтересованного накопителя знаний. То, что в первом случае есть объект нападения или защиты, становит­ ся здесь объектом сравнительно бескорыстного изучения; рефлексия позволяет себе роскошь на некоторое время осво­

бодиться от пристрастий. Понятно, что в желательной чис­

тоте эта вторая позиция и самой античности, и последую­

щим эпохам бывала доступна не так уж часто.

Во всех возможных позициях для нас особенно ценен Момент отстраненности. Позиция человека заинтересован­

ного особенно интересна, если в его философской вере при­

сутствует рефлексия по поводу его стоицизма, как у анти­

СТОИICа - по поводу его анти-стоицизма. Конечно, далеко не

всегда можАо решить, в какой мере момент личной убежден­ ности способствует или препятствует объективной oцeНICe

того, в чем некто убежден.

В послецицерОНОВClCИе времена учение Стои открыто

претендует на ведущую роль. Растет число его адептов, по­

является, наконец, император-стоИIC. Таких государственных

высот ни одна школа не достигла (если не считать Юлиана

ОтСТУПНИICа). Но это ПИIC амплитуды. В те времена, когда lIекоторый набор стоических идей все больше и больше по-

326