Столяров, А. А. Стоя и стоицизм

Раздел третий. Поздний период Стои

ся от раннестоической не по материи, но по отношеншо к

этой материи - тем этико-религиозным моментом, который

может быть извлечен пракmчески из moбого понятия о бо­

жестве. В этом теология Сенеки прилежит скорее к этике.

В психологии Сенека явно следует Панэтmo и Посидо­ нmo. В душе самостоятельно существует иррациональная часть (не способность, как у Посидония) (Ер. 92; 6). Разум -

высшая часть ведущего начала (Ер. 76, 8; 92, 1). Неразумная

часть состоит из двух половин: одна более благородна и

заведует аффектами, другая, связанная по преимуществу с

телом (Ер. 71, 27), руководит наслаждениями (92, 8). Это приблизительно соответствует разделенmo иррационально­ го начала у Посидония. к ПСИХОЛОПfЧескому дуализму при­ соединяется еще довольно заметный дуализм душа/тело в

духе Филолая и Платона: тело - оковы и темница души и т.

п. (Ad Helv. 11,7; Ер. 65, 16 - 24; 92, 10; 33 - 34). Истинная

жизнь души начинается со смертью тела (Ad Marc. 18,6; 24,

5; Ер. 102, 24 - 27; 120, 13 - 15). Душа живет вечно (до

«воспламенеиия» - ? - Ер. 57, 9), возвращаясь после смерти

тела к богам (в эфирную сферу - ? - 102, 22; 120, 14). Кар­

тину дополняет пифагорейско-платоновский мотив предсу­ ществования душ, немыслимый, конечно, в ортодоксальном

стоическом учении (65, 16; 79,12). Все это, однако, не меняет

общего пантеистического фона: душа - тоже тело (Ер. 50, 6;

58,7; 106,4 sq.).

Тем не менее и в психологии Сенека не был достаточно

.последователен. Помимо общешкольной догматики, кото-

297

Раздел третий. Поздний период Стои

рой он, видимо, не хотел ПОШlостью поступаться, быJпl' Boi~

можно, и другие соображения, которые npепятствоваШf доl'\

водить психолоmческий дуаШfЗМ до последней степени рез~

кости8• Быть может, Сенека искал что-то среднсе между пси~

хологиями Хрисиппа и Посидония. В трактате «О гневе» он

ближе к Хрисиппу: аффекты вообще не принадпежат к при~ родным задаткам души и нужно устранить их полностыо (1

5 - 21 cf. Ер. 85, 1 - 16; 24 - 29). В О]ОJOМ месте Сенею!

говорит, что в человеке существует некая злая сила (Ер. 92, 29 - конъектура illвайгхойзера), неразумные стремления,

С8язанные с телом (65, 22). В другом столь же решительном

УТ8ерждается, что пороки не врождены нам, но притекают

ИЗ8не (94,55 - 56).

Этика в основных положениях традиционна -- даже если учесть ее, так сказать, общий паренетический тон. Наставле­ IШЯ на случай (Ер. 94, 31; 95, 40) особенно 8ажны ДJIЯ нео­ крепшей души. Необходимость теОIК'Пlческой этики задана 11рактической потребностью. Чтобы пра8ИЛЫЮ вести себя, нужно знать, что такое благо и доБРОJ(~'ТСЛЬ (Ер. 95, 40; 55;

Основы теории пересказываются при каждом подходя­

щем случае, БШfЗКО к норме и без всяких Шfшних тонкостсЙ.

Конечная цель - жизнь согласно природе, т. е. разуму (Ое Ьеll. IV 25, 1; Ер. 122, 5 sq.): это то же самое, что нравствсн­

но-прекрасная жизнь, а только нравственно-прекрасное CCТl,

благо и истинная добродетель (Ер. 74, 10; 76, 7 sq.). Прочес

-- безразтlЧНО; безразтlЧlюе, но предпочитаемое есть блап)

11 переносном смысле (Ер. 62, 3; 74, 14 -- 17; 76, 22 sq.). Доб­ ,)()}{стетl равны между собой (71, 17 sq.; 33 sq.). Но и щеСI.

L'I:ТI, нспослеД08ательность.

298

Р_ел третий. Поздний период Стои

,,Н,,

о/Ь

То говоритс,и, что добродетель довлеет себе (74, 12; IlIкольное опреJфПение добродетели - Ер. 113, 2; De otio 1, ~), ЧТО важен ТОЛЬКО выбор, ТОЛЬКО верная оценка безраз­

;шчного как такового (Ер. 92, II - 13), то столь же реши­

л::льно yrв!=рждается, что здоровье, богатство и прочие жиз­

ненные блага способствуют добродетели (De beat. У. 21, I

sq.). Целлер и Прехтер склонны были усматривать здесь

перипатетические мотивы. Но в столь далеком допущении

нет нужды: все прекрасно объяснимо из нововведений Анти­

патра и Средней Стои. Эти колебания приводили к шобо­

пытным психологическим казусам. Заявляя, например, что

II:Iгнание - не зло (Ер. 24, 3 - 4; Ad Helv. 4, 2; 5, 4; 6, 1),

Сенека не СЧl:Iтает нужным скрывать печаль по поводу соб­

ственного изгнания (Ad Polyb. 2, 1; 13,3; 18,9; Ер. 14,7; 14).

Вознося хвалы Катону, Оенека как-то неожиданно пр.огова­

рнвается, что Катон вообще-то напрасно принес себя в

жертву (Ер. 14, 12 sq.; 95, 69 sq.).

На этом фоне отчетливо выделяются изшобленные Сене­ кой темы. Вопреки утверждению Целлера9, «продвига­

IOщийся» не занимает у Сенеки место мудреца: они высту­

пают бок о бок БYJCвалы~о везде (Ер. 71, 27 и др.). Испытан­ IIbIe примеры Геракла и Одиссея казались ему чересчур от­

влеченными, и он предпочитает заявлять, что нельзя желать

lIичего более убедительного, чем пример Катона (De const. sap. 2, 2 sq.; 7, I sq.). Но Катоны, понятно, рождаются редко,

н большая часть человечества в лучшем случае «продви­ ('ается» к добродетели. Самая возможность «продвижения»,

l\Прочем, имеет не меныпее значение, чем цель - нравствсн-

299

Раздел третий. Поздний период Стои

etc.). Своего рода парадигму паренетического «философ­ ствования» Сенеки, определяющую стиль и дух его рассуж­ дений, можно найти буквально в каждом трактате. Эта ста­ рая lIIКольная схема (см. с. 204 ел.) излагается им не только

живо, но с некоторым даже надрьшом, свойственным лич­

ности, которая осоз.,ала величие своей трагической судьбы.

Мудрец в версии Сенеки обладает совершенной доброде­

телью; он не бесчувствен, но не доступен аффекту (<<апатия» к-ак «несогласие» на аффект - Ер. 9, 1 sq.). Конечным выра­

жением добродетельного состояния, как и прежде, является

71, 35 и т. д.)IО.

Своеобразие Сенеки - не в теории, а в новом, еще неве­

домом Стое (да и не только Стое) общем настрое. Сам Сене­

ка вполне самокритично оценивает себя как «продвигающе­

гося». Все, что он говорит, и все, что не договаривает, - это

внутренний монолог человека, который действительно с

трудом, в постоянных колебаниях, в тревоге и неуверен­

ности, с отступлениями и возвращениями продвигается к

тому, что он считает добродетелью. Посидониева утопия

лично близка ему. Ощущение внутренней нестабильности и

тревоги нарастает после «выхода В отставку» в 62 г. и осо­

бенно заметно в «Письмах», суммирующих его духовную

эволюцшо. Это ощущение Сенека переживал с глубиной и

искренностью, достойной «Исповеди» Августина: «Неужели

300

Раздел третий. Поздний период Стои

мы уже знаем, как жить и как умирать» (Ер. 45, 5 пер. С. А. Ошерова). Здесь обнажаются тайны учения Стои и

тайны человеческой души. Мир тревожен и неуютен, и пред­

ставить его разумным так, чтоб еще и ПРОННlCнуться этим

ощущением, очень трудно; человечество в массе своей глубо­

ко испорчено (Ad Polyb. 1, 2; Ad Marc. 11, 1; Ер. 107, 7). Из­

менить все это не в СlШах человеческих. Школа дает один

рецепт: чтобы не чувствовать страха перед существованием,

старайся достичь спокойной уверенности готовностью ко

всему (Ер. 98, 7; 103, 1; 107,7 sq.). Этому должна учить фило­ софия, ЦeJnlтельница и прибежище души (Ое tr. an. 1 - 2; Ос

beat. v. 26, 7 - 8; Ер. 14, 11; 65, 4; 66, 50; 94, 18).

Особую важность имеет внутренняя мотивация поступ­

ка, верность избранному принципу. Совесть приобретает

значение важнейшего критерия нравственности (Ое const.

sap. 7, 4; Ое ben. V 14,2; Ер. 41, 2; 50, 4; 94, 69; 97, 12 sq. сг.

Juven. ХIII 209 - 210; М. Aur. 1 3). Здесь возможно влияние школы Секстия, но Д/IЯ Сенеки (и не только ДIIЯ него) эти

проблемы ставИJШСЬ всем опытом саморефлексии. Формаль­

ная сторона имеет здесь большое значение: важна сама воз­

МОЖНОСТЬ стать лучше. «Будь благ - этим ты достаточно

почтишь богов» (Ер. 95, 50 cf. М. Aur. ХН 14). Примеры

мудрости как будrо убеждают, что человек может ДОСТИЧЬ се

собственными силами. Но за наигранной бодростыо и за

искренней верой в философию временами проглядыветT

нечто вроде отчаяния. Люди в массе своей слишком слабы,

чтобы исполнить императив мудрости (Ad Helv. 5, 2; Ер. 6, 1;

301

Раздел третий. ПоздIOlЙ период <fОИ

57,3; 77, 3; 89, 2). Подспудно выясняется, xo~ и не ГОВОРИТСЯi

прямо, что И одной философии мало: должно. быть еще что·,

.'"

то В мире, более сильное. «Кто без помощИ 'бога может воз-

выситься над фортуной?» (Ер. 41, 2). Бог помогает человеку

(73, 14 16). По форме это достаточно ханоничныс выска­

зывания, но их дух режо контрастирует с мироощущением

Ранней Стои. В отличие от Клеанфа ·Сенека нс желает рас­

творять в космосе свое общение с божеством, он предпочи­

тает максимально концентрировать его, он признает само­

довлеющее значение за самым переживанием этого контак­

та, этой связи, religio, - личной связи с личным божеством.

Перед нами картина кризиса, показавшего нсиспоJUШ­

мость имш:ратива: ссли мир недостаточно хорош в рсаш,­

ности, сделай его ХОрОUlИм в свосм сознании и стань мудре­

цом. Это начало кризиса эллинистическOI:О Иllдивидуа­

лизма вообще. Невозможность найти источник стабиль­ ности в самом себе толкает на поисхи его вовне.

Из пессимистически-трезвой оценки собственных сил

(Ер. 72, 9) рождается снисходительное отношение к человеку.

Снисходительность тайными путями приводит к утвержде­

шпо почти что самоценности человеческого существа в его

слабости: «человек для человека свят» (Ьоmо homini sacer est

Ер. 95, 33 cf. 51). Моральный императив формулируется

как «золотое прав~шо»: поступай в отиошении другого так,

как он, на твой взгляд, должен поступать по отношеншо к

тебе, не причиняй зла другому (Ер. 103, 3; 105, 7 cf. 47, 11).

Эти настроения, значительно усилившиеся к концу жизни,

302

Раздел третий.. Поздний период Стои

кнешнс БJШЗКИ К христианскому мирочувствmo. БтlЗОСТЬ -

ПУСТЬ ВО многом и мнимая - бьmа замечена ДОВОЛЬНО бы­ стро. Авторитет Стои достаточно ВСШIК ддя отцов церКlIИ

(например, Tertull. Ое ао. 20, 1; Hieroo. Adv. Iov. 1 49). Лак­

танций прямо говорил, что Сенека мог бы стать христиани­

ном и, несомненно, осудил бы Зенона, естl бы знал ИСПIIIIIОС

учение (Oiv. Iost. VI 24, 7 8). Это обстоятельство lIЫЗllаJIO

к жизни легенду о личном знакомстве Сенеки с ап. Павлом и

привело к появлению их «переПИСICJI» (широко известной уже

тической невозможности реальных контактов и переписки

между Сенекой и ап. Павлом несомненна известная близость

их стиля, восходящего к дна1рибеll .

§3. Между Сенекой и Эпиктетом

Современником Сенеки бьm Луций Анней Корнут, родом

из тlВИЙСКОГО города Лептис Магна. При Нероне 011 был

изгнан (66 или 68 г. - Oio Cass. LXII 29). Корнуту принад­

лежит написанное на греческом языкe обширное изложение

МИфОJlОПIИ в духе стоической аллегорезы (преимущественно

ПОlже) ШIШlса110 сочинение Гераклита «Гомеровские вопро­

СЫ», состоящее из 79 глав и посвященное заuщте Гомера от

упреков Платона и Эпикура, с попутным aJшегоричсским

303

Раздел третий. Поздний периодСтои

ТОJIКованием мифов, отчасти в стоическом духе. Это частич­ ное и подчас внешнее сходство не ПОЗВОJDIет считать Ге­

раКШIта таким же приверженцем Стои, как и Кориугl2.

Корнут, по-видимому, держал нечто вроде ШКОJThI, где

учились его друг Аил Персий Флакк (Sat. V 21 sq.),

небезызвестный Петроний Арбитр и КлавдИЙ Агатурн. Пос­ ле смерти Персия в 62 г. Корнуту досталась его библиотека

- в т. ч. 700 книг Хрисиппа (Suet. Pers. 6). У Корнута же учился племянник Сенеки Марк Анней Лукан, автор поэмы

«Фарсалия», которую можно рассматривать как поэтиче­

ский парафраз стоических установок, превращающихся уже

в мировоззренческие КШlше. Стое, во всяком случае, сочув­

ствовали многие участники заговора Пизона - сам Пизон,

ГCJThвИдИЙ Приск, Тразея Пет (БОJThШОЙ почитаТeJTh Катона

и автор его жизнеописания - Plut. Cato 25; 37), СервИJШЙ

Барея Соран, Арулен Рустик, Рубеллий Плавт и другие., За­

говор еще раз показал, что в глазах римлян Катон и Стоя были ОдИО, ибо на идейном знамени заговорщиков эти име­

на стояли рядом как синонимы свободы и добродетели, как

символ стойкости (cf. Тас. Апп. XVI 35 - знаменитая сцена

смерти Тразеи Пета). СредИ мелких адептов ШКОJThI следует

упомянуть Эгнamuя Целера. Тацит характеризует его, прав­

да, до крайности нелестно - он учил философии своего

патрона Барею Сорана, а затем донес на него (Тае. Anп. XVI 32; Hist. IV 1О; при ДОМlЩИане Музоний Руф подал на Эгнатия в суд и добился его изгнания - Hist. IV 40). Кроме

того, ДОJI?lCны быть названы друг, а возможно, и родствен-

304

Разш:л третий. По~ДЮIЙ период Стои

ник Сенеки Аннгй Серен, адресат ряда «Диалогов» (ум. ок.

62), Кларан (Sen. Ер. 66, 1 - 5), стоик Керан, упоминаемый

ТаЦИТОМ (Anп. XIV 59).

Самой заметной фигурой этого времени был Гай Музо­ lШЙ Руф, сын Капитона, из Этрурни. Год рождения НСИ3- вестен, но не позже 30, ибо при Нероне МУЗОНИЙ добился уже большой известности (Тас. Аnn. XV 71). При Нероне же он бьш изгнан на остров Гиар (Кикладские о-ва) (ib.; Dio Cass. LXII 27, 4). Возвратившись при Гальбе (в 69 г.), Музо­

НИЙ образовал вокруг себя кружок учеников Рубеллий

Плавт, Гай Миниций Фундан, консул 107 г. (Plut. Ое соЬ. ira

2, 453 d), возможно, Плиниймладший (Ер. III 11, 5), греки

Артемидор, ставший зятем Музония (ib.), АфИIIОДОТ, учи­

тель Фронтона, Эвфрат (Epict. Diss. IV 8, 17), Дион, Тимо­

крат (Front. Ер. ad. Ver. 1 115). Кружок, видимо, стал скла­

дываться еще на острове, куда многие приезжали послушать

Музония (Philostr. Vit. ApoU. Т. VH 16; Рlin. ib.). При Веспа­

сиане Музоний бьш, видимо, вновь изгнан и возвращен Ти­

том, с которым бьш дружен (Themist. ХIII 173 с.). Умер, оче­ видно, в начале Н в. Возможно, что лекции Музония запи­

сьшали слушатели, как позже Арриан лекции Эпиктета.

Основные материалы, сохранивпrnеся у Стобея (в издании Хензеl3 53 фрагмента сравнительно небольшого объема;

значительные фрагменты - N2N2 1 - 21 - часто представ­

ляют собою тематически цельные дИатрибические топы),

записаны неким Луцием или, возможно, жившим при Ад­

риане грамматиком Валерием Поллионом.

305

Раздел третий. ПозДЮIЙ период Стои

Пафос Музония - развитие nракmuческой стороны уче~'

ния. Логика и теория познания имеют значение для трени­

ровки мышления, умения давать точные формулировки и

для образования верных нравствеЮIЫХ понятий (Epict. Diss. 1 7, 9; 32; fr. 1. р. 2, 19 sq. Н.). Физика показывает реальную связь явлений (fr. 38 - 42). В несколько большей степени разработаны теоретическая этика и связанная с ней психо­

логии. Но и здесь Музоний лишь бегло пересказывает

основные догмы. Только добродетель - благо, только по­

человек имеет склонность к добродетели - O\KEUOO~ qruOE\

,3 I

пр~ apE'tТ1v (р. 9, 9; 24, 3; 26, 18 Н.). Благодаря ей 011 в

прmщипе способен жить добродетельно, но этому мешают

ошибочные представления (fr. 2; 11). Сила их такова, что

человек с детства нуждается в руководстве: философия - по

преимуществу искусство врачевания души (Plut. Ое соЬ. ira 2,

453 d =36 Н.).

Основное место в учении занимает поэтому аскеза, пред­

ставленная подчеркнуто практически. Об этом говорят на­ звания отдельных рассуждений: «Об аскезе» (fr. 6), «О том,

что следует презирать трудности» (fr. 7) и т. п. К ним при­

мыкают паренетические топы «Препятствуют ли брак фило­

софствованИIO» (14) и т. п. Этот перечень очень напоминает

пункты паренетической части в «Философуменах» Гиерокла.

Обыкновенно считалось, что Музоний находился под силь­

ным влиянием Посидонияl4• Но его программа выдает ско­

рее киническое или даже неопифагорейское влияниеI5 и на-

306