1 (Сказанное, разумеется, не распространяется на отдельные узлы или подсистемы, которые могут быть относительно автоматизированы.)

Итак, развитие автоматизации не устраняет человека. Человек остается.

Вместе с тем развитие автоматизации меняет не только мир технических объектов, который окружает человека, но и функции, выполняемые им в производстве.

Уже первые успехи автоматизации привели к радикальной трансформации трудовых функций. Если в условиях прежней техники главное содержание трудовых процессов составляло выполнение двигательных операций и от рабочего требовалось прежде всего владение необходимыми ручными навыками, то введение автоматики переместило основные трудовые операции на новый уровень - на уровень внутренних процессов. Человек-оператор автоматических технических систем должен воспринимать, перерабатывать и удерживать большое количество информации, принимать решения и передавать команды машинам.

Легко понять, что это резко повысило роль человеческого фактора, который теперь выступил прежде всего как фактор психологический. Если неточное, ошибочное движение рабочего-станочника приводит лишь к малосущественным следствиям, скажем к браку детали, то ошибка, допущенная, например, диспетчером современного аэропорта, грозит настоящей катастрофой.

Поэтому если когда-то проблема "человек - машина решалась на основе простейших антропологических, физиологических и гигиенических данных или просто по здравому смыслу, то сейчас ее решение требует про ведения сложных лабораторных экспериментально-психологических исследований. Это породило такие научные дисциплины, как техно-психология, инженерная психология, человеческая инженерия. Инженеры, конструирующие автоматические системы, уже не могут сейчас обходиться без учета данных этих ветвей психологии. Техника, если так можно выразиться, начала все более психологизироваться.

От человека-оператора автоматических систем требуется высокая надежность работы, высокая помехоустойчивость и это - на уровне психической деятельности. Возникли такие новые проблемы, как проблема активного сбора информации, проблема формирования у оператора на основе получаемой им в условной форме информации так называемых "информационных моделей", т. е. представлений о соответствующей реальности, проблема бдительности, проблема положительных и отрицательных эффектов эмоциональной и оперативной напряженности и множество других сложных психологических проблем.

Но что скрывается за этими проблемами, которые настойчиво ставятся развитием автоматизации? Чрезвычайное усложнение трудовой деятельности, ее интеллектуализация.

Хотя на первый взгляд кажется, что автоматизация упрощает работу человека-оператора, в действительности же она становится более тонкой.

Правда, на известном этапе развития автоматизации (который во многих областях сохраняется и в наши дни) большинство операторов автоматизированных систем было занято относительно простыми операциями, выполняемыми по строгому алгоритму. С этой стороны они напоминали операции, выполняемые рабочими на конвейере. Однако именно потому, что эти операции могут быть алгоритмизированы, их выполнение стало все более передаваться автоматическим устройствам. Особенно важным фактором явилось здесь введение в контуры управления электронных вычислительных машин. В результате между информацией получаемой оператором и передаваемой им командой возникло еще одно звено: запрос, адресованный вычислительной машине.

Легко понять революционизирующее влияние этого фактора В большой перспективе широкое распространение счетных и логических машин обозначает освобождение человека от исполнительских интеллектуальных функций, в том числе таких, которые сам человек реализовать практически не может.

В этой перспективе трудовые процессы человека трансформируются еще раз: происходит не только их дальнейшая интеллектуализация, но и их эврологизация.

Что мы понимаем в данном случае под этим термином? Это производное от слова эврология. Эврология отличается от таких понятий, как понятия "эвристика", "эвристические программы", которые обычно употребляются сейчас в значении операций, сокращающих поиск решения проблем. Иначе говоря, мы описываем термином "эврологизация" приобретение интеллектуальными процессами творческого характера.

Здесь мы подходим к пункту, который возвращает нас к еще не решенному вопросу о мышлении человека и мышлении машин.

В связи с этим я должен сделать небольшое теоретическое отступление.

Научный анализ человеческого поведения позволяет выделить некоторые специфические его единицы.

В целой человеческой деятельности, протекающей то во внешней форме, то в форме внутренней, интериоризованной, мы прежде всего выделяем отдельные конкретные деятельности. Эти "единицы" представляют собой объединение процессов, подчиненных одному и тому же мотиву, в котором конкретизируется ("опредмечивается") та или иная потребность субъекта - материальная или духовная, например познавательная. Мотив не только побуждает деятельность и создает ее направленность, но что очень важно - мотив вместе с тем придает деятельности (и всем реализующим ее процессам) определенный личностный смысл (можно сказать также - субъективную ценность).

Дальнейший анализ показывает, что осуществление сколько-нибудь сложной деятельности требует выполнения ряда действий. Мы называем так относительно самостоятельные процессы, признаком которых является их направленность на достижение сознательной цели. В отличие от собственно деятельности действия не имеют самостоятельного мотива, а подчиняются мотиву той деятельности, содержание которой они образуют. Относительная же самостоятельность действия выражается в том, что одно и то же действие может входить в состав разных деятельностей. Сохраняя при этом свою прямую цель, оно меняется лишь по своей мотивации и, соответственно, по своему смыслу для субъекта, а значит и по своей напряженности, эмоциональной окраске и т. д.

Итак, вторая единица, которую мы выделяем, есть действие - безразлично внешнее, практическое или внутреннее, умственное.

Наконец, третья единица, которая должна быть выделена, есть способ, каким выполняется действие - то, что мы называем операцией. Операции определяются не самой целью, а теми условиями, в которых дана цель1.