Вавилоно-ассирийская литература.

 

Древнейшие памятники датируются серединой III-го тысячелетия д.н.э. До наших времен дошло значительное количество вавилонских текстов, но, как правило, в плохом состоянии и в различных версиях. К диадактическим текстам относится «Поучение» (700 г. д.н.э.) оно адресовано дурному правителю (предположительно Синахерибу), которому ставятся в пример роковые события из жизни других, негодных по мнению автора «Поучения», царей – Салманасара V и Мардук-аппал иддина. Это произведение построено по схеме жанра «предсказаний» (omina): «Если царь сделает то-то и то-то, случится то-то и то-то». Педагогические тексты ведут свою родословную от шумерских текстов Эдубы. Определенная часть дидактических текстов – просто переводы с шумерского, например сборник пословиц и афоризмов «Поучение Шурупака».

С точки зрения библейской археологии необходимо обратить внимание на ряд произведений вавилонских авторов, оценивая их через призму книг Ветхого Завета.

Цикл праведных страдальцев Старовавилонская поэма о праведном страдальце («я восхвалю господа мудрости») (XV-XII вв. До н.Э.)

Эту поэму нельзя в полном смысле слова назвать произведением о праведном страдальце, потому что главный герой не уверен в своей безгрешности и допускает, что мог согрешить, не осознавая греха,²⁷[27] чего мы не видим в книге Иова, и поэтому строгой параллели между этими произведениями нет.

 

«Вавилонская теодицея»

Сочинение написано в форме диалога двух людей - Страдальца и Друга Страдальца, которые решают вопрос: почему злые и неправые торжествуют, а праведные терпят неудачи и страдают?²⁸[28]

Отвечая на этот вопрос, друг говорит:

«Ты ведь [стоишь на земле], (а) замыслы бога далече»

«Как средина небес, сердце бога далеко,

Познать его трудно, не поймут (его) люди».²⁹[29]

Но, несмотря на подобную непознаваемость воли божией, на которую ссылается Друг, последний утверждает традиционную для тех времён точку зрения, что грешники будут наказаны в течение земной жизни, а праведники получат награду тоже ещё в земной жизни:

59. Взгляни на [красавца]-онагра в [долине], -

60. Строптивца, (что) нивы топтал, стрела опрокинет.

61. Приди, увидь губителя стад, льва, о котором ты вспомнил, -

62. За преступленья, что лев совершил, ему уготована яма.

63. Пышного богача, что имущество (в кучи) сгребает,

64. Царь на костре сожжет до сужденного (ему) срока.

65. Путями, (что) эти идут, пойти (и) ты желаешь?

66. (Лучше) ищи неизменной благосклонности бога!..

 

235. Что до плута, - завидовал ты его процветанью, -

236. Прыть (?) его ног исчезнет скоро!

237. Без бога мошенник владеет богатством, -

238. Оружье убийцы его настигнет!

239. Что твой успех, если божьей воли не ищешь?

240. У влачащего божье ярмо - достаток скромный, (но) верный.

241. Найди благое дыханье бога, -

242. И что за год утратил - восстановишь тотчас».

Но Страдалец свою личную проблему страдания переносит на всё общество и показывает, что несправедливость в мире становится повсеместной:

70. «Дороvгой успеха идут те, кто не ищут б[ога],

71. Ослабли и захирели молившиеся бо[гине]...

243. Вгляделся в мир, - дела (обстоят) по-другому:

244. Демону бог не закрыл дороги».

Причём, причиной подобного положения вещей объявляется воля бога, который «не закрыл дороги» демону, попустил, чтобы демон причинял страдания праведным людям и помогал грешникам, не знающим бога.

Ещё один план, раскрывающийся в Теодицее, это план социальный, который имел очень важное значение в Древней Вавилонии. Видимо, социальные установления признавались ниспосланными свыше и освященными божествами, и поэтому нарушение этих установлений расценивалось как преступление против воли богов. И вот, Страдалец, возмущаясь притеснением богатыми бедняков, одновременно негодует и на присваивание бедными с помощью грабежа имущества богатых.

180. Все [...] об[ратились...] люди:

181. [В жалкое рубище] одет царевич,

182. [В роскошный наряд] облачен сын бедняка и голодранца;

183. Кто солод стерег - золотом [владеет],

184. Кто (мерой) червонное мерил - [тяжкую ношу] таскает;

185. Кто ел (одну) зелень - [пожирает] обед вельможи,

186. (А) сыну важного и богатого - дикий плод пропитанье!»

Нарушение общественных отношений наблюдаются и в семьях:

245. «Отец по каналам волочит лодку,

246. (А) сын его (взрослый) разлегся в постели,

247. Бежит, как пес, по дороге брат старший,

248. Младший ликует - погоняет мула.

249. По улице рыщет бродягой наследник,

250. Второй сын дает бедняку пропитанье».

Таким образом, мы видим, что в «Вавилонской теодицее» присутствует «необычный для шумеро-вавилонской литературы премудрости интерес к общественным проблемам»,³⁰[30] проявляющийся в жалобе не столько на свои болезни, сколько на различные проблемы общества. Но в общем плане произведение остаётся в традиционном русле: Страдалец не отрицает принятых в обществе понятий добра и зла, но осуждает, когда эти понятия нарушаются тем, что злодеи имеют успех, а праведные бедствуют.

Друг находит самый простой и лежащий на поверхности ответ на главный вопрос произведения - он возлагает ответственность на богов, утверждая, что это боги создали людей несправедливыми и лживыми:

276. «Царь богов Нарру, человеков создавший,

277. Зулуммар великий, добывший их глину,

278. Царица, лепившая их, владычица Мама,

279. Кривую речь человечеству дали,

280. Наделили его навсегда неправедностью и ложью».

Но почему они так сделали, человек познать не может, и должен смириться с этим - воля богов непостижима для простых смертных.³¹[31] При этом, Друг уверен, что в любом случае праведник будет награжден, а злодей наказан.

Если даже не вникать в глубь произведения, то можно понять, что Вавилонская теодицея чрезвычайно близка по своим идеям с библейской книгой Иова (bwY{a!, VIw.b).

О происхождении книги Иова существует несколько точек зрения:

1.   Это подлинная история реального человека;³²[32]

2.   Это произведение Моисея (мнение раввинов Талмуда);

3.   Поэтический вымысел с дидактической целью;³³[33]

4.   Аллегорическое изображение страдания народа израильского в плену;

5.   Иов - историческое лицо. Позднейший автор литературно обработал устные предания о нём.³⁴[34]

«Был человек в земле Уц, имя его Иов, и был человек этот непорочен, справедлив и богобоязнен, и удалялся от зла» (Иов. 1, 1). Судя по некоторым признакам (Иов как глава семьи является одновременно жрецом, нет упоминания о лошадях) Иов жил во времена патриархальные.³⁵[35] Как мы видим, текст Писания говорит нам о праведности Иова, также как и Вавилонская Теодицея говорила о праведности своего героя.

Далее Писание свидетельствует, что сатана клевещет на Иова перед Богом, что Иов не бескорыстно праведен, а ради земного благосостояния, которое даровал Бог Иову. Господь, зная истинную праведность Иова, попускает сатане проверить праведность Иова «на прочность». Сатана лишает Иова всего: состояния, детей, а потом и здоровья. Но Иов с честью выдержал все испытания и остался верен Богу: «наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь, Господь дал, Господь и взял: да будет имя Господне благословенно!» (Иов. 1,21).

После всего случившегося пришли к Иову, сидящему на гноище, трое его друзей. С ними происходит у Иова несколько циклов речей, в которых друзья пытались выяснить причину страдания Иова. Особенно они подозревали Иова в каком-нибудь тайном грехе, которых якобы и послужил поводом для всех его лишений. Но Иов был уверен в своей праведности пред Богом и не отступал.

В конце концов, сатана был посрамлен, а Господь вернул Иову и здоровье, и состояние, и детей.

В обоих произведениях, в Теодицее и книге Иова, утверждается непостижимость воли Божией. Человек не может сам постигнуть причин случающегося на земле, в том числе и причин своего страдания. Но если в Вавилонской теодицее проблема страдания праведника не решена, то, согласно книге Иова, праведнику попускается страдать для испытания его праведности. Таким образом, книга Иова «подытожила центральную для Древнего Ближнего Востока проблематику смысла жизни перед лицом страданий невинных».³⁶[36]