Шумерская литература.

 

Шумерские памятники литературы дошли до нас в поздних записях, они относятся, главным образом, к так называемаму послешумерскому периоду, когда шумеры слились с аккадцами. Самые древние из текстов восходят к XXVII – XXVI вв. д.н.э., особенно много их появилось во время 3-ей династии Ура. Почти все литературные памятники, которые дошли до нас, найдены в школьной библиотеке Ниппура. Как правило это мифы, но некоторые из них уже содержат оттенки, присущие жанру «мудрых» – глубокомысленное отношение к жизни и смерти, понимание необъятности мира:

«...О моих замыслах скажу, к моим надеждам слух обрати!

В моем городе умирают люди, горюет сердце!

Люди уходят, сердце сжимается!

Через городскую стену свесился я,

Трупы в реке увидел я,

Разве не так уйду и я? Воистину так, воистину так!

Самый высокий не достигнет небес,

Самый огромный не покроет земли,

Гаданье на кирпиче не сулит жизни!»

«Жрец к Горе Бессмертного»¹⁸[18]

Здесь можно увидеть настроение родственное «Екклезиасту».

Ярким эпизодом семейных отношений можно назвать текст, получивший название «Отец и его непутевый сын». В этом произведении уже четко проявляются признаки дидактической литературы:

«...Со старших бери пример,

Да и с младших бери пример!

Мудрые люди, что среди нас живут...»¹⁹[19]

Известен так называемый «Альманах земледельца», где само божество пучает земледельца, как и где орошать, пахать землю и т.д.²⁰[20] До нас дошло много сборников, включающих в себя афоризмы, пословицы и поговорки, это был излубленный шумерами жанр:

«Воин без командира – поле без пахаря!»,

«Не руби головы тому, у кого она уже отрублена»,

«Взглянешь мимоходом – он муж, рукою коснешся – сырая глина»²¹[21].

«Кто не испьёт чаши вина, не знает и радости. Чаша вина всё вокруг делает приятным»²²[22]

«Кто строит, как господин, живёт, как раб; кто строит как раб, живёт как господин»²³[23]

«Тот, у кого много серебра, может быть и счастлив.

Тот, у кого много ячменя, может быть и счастлив.

Но тот, у кого нет совсем ничего, спит спокойно»²⁴[24]

Это так называемые «тексты Эдубы».

«Человек и его личный бог»

Произведение, известное под названием «Человек и его личный бог» близок к жанру погребальной песни и является прототипом книги Иова. В нем некий смиренный, праведный и мудрый человек неожиданно для себя и окружающих поражен недугом. Мудрец обращается к своему богу-хранителю с мольбами и жалобами: «Я – мудрец, почему же я должен иметь дело с невежественными юнцами? ...Я – знающий, почему же причисляют меня к невеждам? Пища вокруг множество, а моя пища – голод...»²⁵[25]. Это произведение, может быть, самое первое, поставившее вопрос о причине личных страданий, о мирской несправедливости и о слепоте судьбы, которая подвергает страданиям мудрого, достойного человека. Однако, данное произведение не представляет собой строгой параллели с книгой Иова, потому что утверждает неизбежность греховности любого человека.²⁶[26]

К сожалению, подавляющая часть шумерских текстов не сохранилась. Остались лишь фрагменты в вавилонских клинописях, где угадывается влияние шумеров. Некоторые произведения вавилоно-ассирийской литературы являются свободной переработкой произведений шумерских авторов.