Философия

какая побудительная причина заставляла бы человека предпринимать и дово­ дить до конца обширные и утомительные работы в области искусства, науки и практической жизни»1 .

I

Фантазия имеет свой собственные законы, отличные от законов обычной логики мышления. Творческое воображение позволяет по едва заметным или совсем незаметным для простого глаза деталям, единичным фактам улавливать общий смысл новой конструкции и пути, ведущие к ней. При прочих равных условиях богатое вообра­ жение предохраняет ученого от избитых путей. Человек, лишенный творческого воображения и руководящей идеи, в обилии фактов может не увидеть ничего особенного: он к ним привык. Привычки в научном мышлении — это костыли, на которых, как правило, держится все старое. Для свершения великого нужна независи­ мость от установившихся предрассудков2.

Сила творческого воображения позволяет человеку взглянуть на примелькавшиеся вещи по-новому и различить в них черты, до­ селе никем не замеченные.

Английскому инженеру Брауну было поручено построить через реку Твид мост, который отличался бы прочностью и в то же время не был слишком дорог. Как-то, прогуливаясь по своему саду, Браун заметил паутину, протя­ нувшуюся над дорожкой. В ту же минуту ему пришла в голову мысль, что по­ добным образом можно построить и висячий мост на железных цепях.

Творческое воображение воспитывается всем ходом жизни че­ ловека, усвоением накопленных человечеством сокровищ духовной культуры. Существенное значение в воспитании творческого вооб-

1 Писарев ДМ. Избранные сочинения: В 2 т М., 1935. Т. II С. 124

Так, характеризуя достижения отечественной астрофизики, В.А. Амбарцумян от­ метил, что у нас успешно развивается точка зрения, согласно которой мощные про­ цессы, происходящие во Вселенной, связаны с переходом от более плотного к менее плотному состоянию. Наши ученые утверждают, что в ядрах галактик происходят ко­ лоссальные взрывы. Под напором фактов к тому же выводу пришли американские аст­ рономы, хотя они еще несколько лет назад категорически отрицали, что радиогалак­ тика — результат взрывов. В этом сыграло роль то, что наши ученые отвергли пред­ рассудок, который жил в науке и согласно которому вообще все существующее надо объяснять исходя из чего-то диффузного, хаотического, имеющего ничтожную плот­ ность (см.: Амбарцумян В.А. Марксистско-ленинская методология и прогресс науки // Методологические проблемы науки. Материалы заседания президиума Академии наук СССР. М, 1964. С. 19).

ражения играет искусство. Оно развивает фантазию и дает боль­ шой простор для творческой изобретательности. Далеко не случаен тот факт, что великие мыслители и ученые обладают исключитель­ но высокой эстетической культурой, а ряд крупных физиков и ма­ тематиков считают красоту и развитое чувство красоты эвристи­ ческим принципом науки, существенным атрибутом научной интуи­ ции. Известно, что П. Дирак выдвинул идею о существовании про­ тона по соображениям чисто эстетическим. К.Э. Циолковский не раз говорил, что основные идеи его концепции о космических пу­ тешествиях сформировались под сильнейшим воздействием науч­ но-фантастической литературы.

Открытия никогда не вырастают на пустом месте. Они — ре­ зультат постоянной заполненности сознания ученого напряженны­ ми поисками решения каких-либо творческих задач.

В научных открытиях и технических изобретениях немалую роль, как отмечают многие ученые, играет аналогия. Она присут­ ствует почти во всех открытиях, но в некоторых она является ос­ новой. Например, в знаменитом открытии всемирного тяготения, когда Ньютон в отличие от всех своих предшественников, видевших падение яблока на землю, усмотрел притяжение яблока землей, имела место и аналогия между движением небесных и подброшен­ ных кверху тел. К достижениям нового ведет острая наблюдатель­ ность: шерлокхолмское внимание к «мелочам», умение подметить то, мимо чего сотни и тысячи людей проходят без внимания1. В про­ цессе научного исследования — экспериментального или теорети­ ческого — ученый ищет решение проблемы. Этот поиск может вестись ощупью, наугад, и целенаправленно. Во всяком творении есть направляющая идея. Она является своего рода руководящей силой: без нее ученый неизбежно обрекает себя на блуждание в потемках.

1Однажды, идя по улице в дождь, русский ученый Н.Е. Жуковский, погруженный

всвои размышления, остановился перед ручьем, через который-ему нужно было пере­ шагнуть. Вдруг его взгляд упал на кирпич, лежавший посреди потока воды. Жуковский стал внимательно всматриваться в то, как под напором воды изменялось положение кирпича, вместе с тем изменялся и характер обегающей кирпич струи воды... Это на­ блюдение подсказало ученому решение гидродинамической задачи

514 ОСНОВЫ ОБЩЕЙ ФИЛОСОФИИ Раздел II

конечное многообразие по содержанию, по силе блеска мысли, ло­ гически построены по этому общему принципу1.

Архимеда попросили определить состав золотой короны, т.е. процент различных примесей. Он придумал остроумнейший способ определения веса тела и открыл знаменитый закон физики. Не слу­ чайно в науке нередко говорят о том или ином ученом: «Он постро­ ил остроумную гипотезу», «Он придумал остроумнейший экспери­ мент». Способность к остроумию вообще и к научному в частности воспитывается всеми достижениями культуры, искусством, пред­ полагает большой запас знаний и умение оперировать ими.

В поисках решения проблемы, в процессе открытия мысль за­ частую черпает ассоциации и аналогии из весьма отдаленных об­ ластей. Порой в сокровенных глубинах души как бы наплывом воз­ никают поражающие глубиной прозрения образы, которые намно­ го обгоняют логически систематизированную мысль.

Об интуиции в творчестве. Способность постижения истины или идеи изобретения, открывающее нечто или изобретающей нечто, без обоснования с помощью логики именуется интуицией. Интуицию издавна делят на две разновидности: чувственную и ин­ теллектуальную. Интуиция — это некое полуинстинктивное созна­ ние и вместе с тем стоящее выше обычного сознания, являющее собой по своей познавательной силе по существу сверхсознание. Она, как бы в одно мгновение пробегая по частям, по малейшим деталькам объекта, схватывает суть целого, как бы «вывертывая наизнанку» всю его подноготную. Бывают случаи, когда человек чрезвычайно быстро, почти мгновенно, схватывает мыслью слож­ ную ситуацию, например во время военного сражения, и, ясно осознавая «что к чему», находит правильное решение. Интуи­ ция — это способность постижения истины путем прямого ее ус­ мотрения без обоснования с помощью доказательства.

По словам А. Бергсона, интуиция есть окраина или полутень интеллекта; ее вытеснили из центра из-за того, что для действия она менее, полезна, чем интеллект: ее функция заключается скорее

Вот два примера остроумных мыслей из области науки: «Судьба всякой новой истины — сначала быть ересью, а потом превращаться в предрассудок» или «Новое в науке делается так: все знают, что это сделать невозможно Затем приходит невежда, который этого не знает. Он и делает открытие» (А. Эйнштейн).

знания, когда его взгляд на вещи становится максимально прони­ цательным и он оказывается способным предвосхищать итог мыс­ лительной работы, мгновенно пробегая и как бы перескакивая через отдельные ее звенья. Композитор в эти мгновения, по словам В.А. Моцарта, слышит всю ненаписанную симфонию, а у поэта, как отметил А.С. Пушкин:

Имысли в голове волнуются в отваге,

Ирифмы легкие навстречу им бегут,

Ипальцы просятся к перу, перо к бумаге Минута — и стихи свободно потекут.

Этот способ мышления нередко окутывают густым туманом мистики и объявляют его бессознательным процессом. В каждом научном открытии и изобретении решающую роль играет послед­ нее звено длинной цепи подготовительных работ. Интуитивные вы­ воды возможны лишь на почве огромных усилий ума не одного че­ ловека.

Имеется жесткая зависимость содержания проблем и методов их решения от всего накопленного обществом знания. Так, откры­ тие И. Ньютоном закона всемирного тяготения было подготовлено работами И. Кеплера, X. Гюйгенса и др. К теории относительности непосредственно также подводили многие исследования, а А. Пу­ анкаре, как говорят, «чуть не открыл» теорию относительности одновременно с А. Эйнштейном. Но никакая сила интуиции даже самого могучего гения не могла привести к открытию теории отно­ сительности, например, в Древнем Египте. Для этого не было пред­ посылок. Иногда научное творчество резко противопоставляют ло­ гике, считая, что никто из великих ученых не мыслил логически так, как это изображается в книгах по логике. В этом есть доля истины. Строго логическое мышление, подчиняющееся готовым правилам формальной логики, алгоритмам, автоматически гарантирует успех в решении типовой задачи. Но новые знания, которые не вытекают из добытых ранее систем правил, могут быть получены эвристичес­ ки, путем творческого поиска, не гарантируя заранее успеха: ищу­ щий новое должен быть готов к тому, что его поиски могут кон­ читься неудачей. Научить человека «делать» открытия и мыслить творчески так же трудно, как научить его быть мудрым, сообщив правила житейской мудрости. В основном они дают нам возмож-

ность лишь задним числом осознать меру совершенной нами глу­ пости. Логика также мало может помочь, как знание грамматичес­ ких правил — научить создавать подлинно художественные стихи. Но интуиция не нечто сверхразумное или неразумное. В интуиции не осознаются все те признаки, по которым осуществляется вывод, и те приемы, с помощью которых делается этот вывод. Интуи­ ция — это не только постижение истины, но и чувство и понима­ ние, что это именно истина. Интуиция — это эмоционально насы­ щенное понимание сути проблемы и ее решения, когда ученый врастает в проблему и сливается с ней до такой степени, что уже и во сне она преследует его и властно требует ответа.

Интуиция тесно связана с так называемым жестким экспери­ ментом, когда объект исследования ставится в неимоверно тяже­ лые, необычные условия. Интуиция — это как бы свернутая, резко сгущенная логика мысли. Она так же относится к логике, как внешняя речь к внутренней, где очень многое опущено и фрагмен­ тарно.

Интуиция не составляет особого пути познания, идущего в обход ощущениям, представлениям и мышлению. Она составляет качественно особый вид умозаключения, когда отдельные звенья логической цепи проносятся в сознании более или менее бессозна­ тельно, а предельно ясно осознается именно итог мысли — истина.

В интуиции тесно смыкаются мышление, чувство и ощущение. Она сближает научное познание с художественным творчеством и наоборот. Когда талантливый актер играет негодяя, то этот негодяй «находится в нем», а самость актера выражается в оригинальном мастерстве игры, что проявляется в правде этого художественного образа, в котором как бы слиянно существуют «два человека в одном лице». Но это, разумеется, — не шизофреническое раздвое­ ние личности, а вполне здоровый феномен подлинно творческого искусства.

На крыльях интуиции, а не только по лестнице логики осущест­ вляется интеллектуальный скачок от старого знания к новому, от­ крытия в науке, изобретения в технике и созидание в области ис­ кусства. Интуиции бывает достаточно для усмотрения истины, но ее недостаточно, чтобы убедить в этой истине других и самого себя. Для этого необходимо доказательство.

Вчисло оснований доказательства входят определения основ­ ных понятий данной науки. Это не значит, будто определению под­ лежат все понятия данной науки. Определить — значит свести неизвестное к известному, сложное к простому.

Вчисло оснований доказательств, на которые опирается дока­ зываемый тезис, кроме определений основных понятий науки и ак­ сиом входят еще доказанные ранее положения науки, необходимые для обоснования тезиса. Чем дальше наука развивает доказатель­ ства своих положений, тем^большим становится число предшест­ вующих оснований доказательства каждого нового положения.

По словам В.Ф. Асмуса, связь оснований и выводов из них, имеющая результатом необходимое признание истинности доказы­ ваемого тезиса, называется способом доказательства. Доказатель­ ство одного и того же положения науки может быть различным, основанным, например, на дедукции, индукции, использовании ана­ логий, моделирования и т.п. Связь оснований, ведущая к истиннос­ ти доказательного тезиса, не единственная. Поскольку она не дана вместе с самими основаниями, а должна быть установлена, по­ стольку доказательство — теоретическая задача. В ряде частных случаев задача доказательства оказывается настолько сложной, что разрешение ее требует от ученых огромных усилий на протяжении целых десятилетий или даже столетий. В течение почти 2500 лет оставалось недоказанным существование атома, пока успехи экс­ периментальной и теоретической физики наконец не доказали этого. Гениальная догадка Джордано Бруно о существовании пла­ нет, обращающихся вокруг друг звезд, получила доказательное подтверждение только в последнее столетие.

От примитивных способов доказательства, опиравшихся на не­ точные, приблизительные и потому часто ошибочные наглядные представления, до современных доказательств, опирающихся на удостоверенные факты, точно определенные понятия, на свобод­ ные от противоречий и достаточные в своем числе аксиомы, а также на уже строго доказанные ранее положения, практика дока­ зательства прошла большой путь совершенствования, подняв ум­ ственную культуру на уровень современной науки.

<&&

Итак, рассмотрением проблем теории познания и некоторых вопросов логики, мы завершили изложение содержания тех вопро­ сов, которые составляют, будучи вместе взятые, основы общей фи­ лософии и включают в себя учение о бытии, категориальный строй философского разума, проблемы философской антропологии, т.е. учение о человеке и его бытии в мире, прежде всего духовный мир человека. Этот круг проблем вполне логично вывел нас на пробле­ матику теории познания, анализом которой мы и завершаем весь этот крупный блок фундаментальных философских проблем. Те­ перь мы должны перейти к следующему и последнему разделу книги — к социальной философии и философии истории. Оба эти раздела, которые предваряются достаточно большим разделом ис­ тории философии, и образуют, как нам думается, всю систему фи­ лософского знания в ее учебном курсе.

«S!«£,