Рабочий день

Маркс очень наглядно изображает, что такое "норма эксплуатации".

Допустим, рабочий день равен 12 часам. При этом за 6 часов рабочий вырабатывает такое количество продукта, которое на рынке эквивалентно стоимости дневного содержания его вместе с семьей. Если все годовые расходы семьи рабочего на жизнь поделить на 365, получится, к примеру, 1000 руб. в день. И продукции рабочий изготавливает за 6 часов тоже на 1000 руб.

Это есть "необходимый продукт", а данные 6 часов — "необходимый труд", или, что то же самое, "необходимое рабочее время". Вот он и получает за весь этот день от хозяина 1000 руб. заработной платы.

Однако рабочий продолжает трудиться дальше, и за вторые 6 часов он делает еще продукцию на 1000 руб. Но этой второй тысячи, указывает Маркс, рабочий уже не получает — ее присваивает капиталист. Значит, следующие б часов рабочий работает бесплатно. Эта вторая партия изделий на 1000 рублей есть "прибавочный продукт", а вторые б часов рабочего дня — "прибавочный труд", или, что одно и то же, "прибавочное рабочее время".

Норма эксплуатации составит (6 ч : 6 ч) = 100%.

Теперь внимание!

Если капиталисту удается удлинить рабочий день, например сделать его 14-часовым, то что получается? Необходимое рабочее время остается равным б часам, зато прибавочное время увеличилось. Теперь норма эксплуатации получается (8 ч : 6 ч) = 133%.

А если рабочий день сделать 15-часовым, то норма эксплуатации составит (9:6) = 150%. И так далее.

Вот почему капиталисты всегда старались удлинять рабочий день, говорит Маркс. При этом он не обращает внимания на то, что исторически все было наоборот.

Однако все это не столь существенно, ибо капиталисты знают другой секрет, как увеличить норму эксплуатации без удлинения рабочего дня. Эту тайну смог открыть только д-р Маркс.

Абсолютная и относительная прибавочная стоимость

Если нельзя удлинить рабочий день, чтобы увеличить прибавочное время, то той же самой цели можно добиться... путем сокращения необходимого рабочего времени.

Что такое "необходимое рабочее время", откуда оно берется? Это то время, в течение которого рабочий вырабатывает эквивалент своей заработной платы.

Можно ли его сократить? Просто так — нельзя. Ведь рабочий и без того получает прожиточный минимум. Если уменьшить заработную плату, не будет восстанавливаться «расход мускулов и нервов».

Однако, что если так сократить необходимое рабочее время, чтобы рабочий и после этого смог вырабатывать эквивалент своей зарплаты? Подобное сокращение возможно, если увеличить производительность труда.

Допустим, прежде рабочий делал жевательные резинки вручную и за 6 часов вырабатывал их на 1000 руб.

Капиталист дает ему в руки несколько машинок. Труд становится механизированным Теперь ту же самую порцию жвачки ценностью в 1000 руб. рабочий делает не за б, а за 3 часа.

Но рабочий день остается 12-часовым. Зато прибавочное время стало уже не 6 часов, а 9. Норма эксплуатации вместо 100% стала равной (9 : 3) = 300%.

Прежде рабочий создавал ценность в 1000 рублей за 6 часов, а теперь он стал такую же ценность создавать за 3 часа. Если каждые три часа — по 1000 руб., получается, что за 9 часов прибавочного времени создается теперь прибавочная ценность в 3000 рублей вместо 1000, как было прежде.

Тот вид прибавочной стоимости, который создавался за счет удлинения рабочего дня, Маркс называет "абсолютной прибавочной стоимостью" (АПС). А тот вид, который создается за счет сокращения необходимого рабочего времени, он называет "относительной прибавочной стоимостью" (ОПС).

В наших числах: АПС = 1000 руб., ОПС = 2000 руб.

Если вы запомнили, чем измеряется стоимость продукта по теории Маркса и чем она (по той же теории) не может измеряться, тогда вы найдете ошибку в рассуждениях Маркса про ОПС.

До механизации труда, когда необходимое время равнялось 6 часам, труд был простым. После же введения механизации труд стал сложным. Ведь каждый час труда теперь стал эквивалентом двух часов простого труда. За 1 час стало возможным изготовлять ценность, эквивалентную 2 часам простого труда.

Однако сам же Маркс нас учил, что ценность продукта нельзя измерять конкретным и сложным трудом, а можно лишь абстрактным и простым. Без такого условия не работает "закон трудовой стоимости". Поэтому данное условие нарушать никак нельзя. А Маркс сам же его и нарушает.

Необходимое рабочее время нужно измерять, как и прежде, простым трудом. Но ведь труд теперь изменился, скажут вам. Отвечайте смело: не имеет значения — стоимость измеряется всегда одним мерилом. Нельзя применять разные гири и писать на обеих “1кг” . Так же точно нельзя применять разные часы . Хотя там и тут написано "1 час", но во втором случае 1 час вдвое тяжелее, чем в первом.

Если же применять одинаковую мерку, то во втором случае, как и в первом, необходимое время равно б часам простого труда. Оно и понятно: коли труд мы оставляем (для измерения, конечно) тем же простым, значит, и величина необходимого времени осталась той же самой, т.е. 6 часов простого труда ( = 3 часам труда механизированного).

Теперь еще один вопрос: откуда взялась ОПС величиной в 2000 руб., если рабочий день остался, как и прежде, 12-часовым?

Когда появились машинки, один час труда стал эквивалентен двум часам прежнего, простого труда. Вспомним: сам же Маркс учил нас, что ' сложный труд" — это "помноженный простой труд".

Но ведь и весь рабочий день можно пересчитать таким же образом: 12 часов измененного, сложного труда эквивалентны 24 часам прежнего, простого труда. Из них б часов — необходимое время, зато прибавочное — 18 часов.

Если при простом труде рабочий за б часов создавал ценность в 1000 руб., то за 18 часов такого же труда он должен был бы создать втрое больше, и все это было бы АПС.

Однако рабочий день не удлинился, просто на единицу создаваемого продукта стало тратиться времени вдвое меньше, чем прежде. ОПС в размере 2000 руб. происходит не из дополнительной затраты труда, а, наоборот, из экономии времени труда.

Допустим, производительность труда в той же самой мастерской выросла не вдвое, а втрое. Что бы получилось с нашими числами? 1 час сложного труда стал эквивалентен 3 часам простого.

12-часовой рабочий день как бы превратился в 36-часовой. А "необходимое время"? Конечно, оно осталось прежним — 6 часов простого труда. Зато "прибавочное время" выросло аж до 30 часов. Маркс сказал бы, что "норма эксплуатации" стала равна 500% (30 : 6).

И "прибавочная стоимость" стала равна 5000 руб. (АПС = 1000 и ОПС = 4000). 36-часовой рабочий день — чистая условность, зато дополнительный продукт в 4000 руб. — несомненная реальность.

Понятно, что в этом дополнительном продукте не овеществляется никакой дополнительной затраты рабочего времени (36-часовой рабочий день — это нелепость). Напротив, в прибавочном продукте овеществляется экономия труда.

Имеет ли место эксплуатация труда?

Что все это означает для Марксовой теории эксплуатации труда при капитализме?

Вспомним, что Маркс называет капиталистической эксплуатацией. Этим термином он называет присвоение капиталистом части продукта труда ("прибавочного продукта") без оплаты.

Почему это называется «эксплуатацией»? Потому что якобы весь продукт труда создается только трудом рабочего .

Тем не менее мы только что убедились, что капитал обладает своей собственной производительностью. Он превращает простой труд в сложный, т.е. более производительный.

Конечно, продукт (в физическом смысле слова — как материальная вещь) создается рабочими руками. Но этим рукам, несомненно, помогает капитал, он влияет на их деятельность, он добавляет рукам силы, умения, быстроты.

Из наших условных расчетов видно, что появление ОПС — это заслуга не рабочих рук, а капитала. Поэтому рабочие руки в таком случае не могут претендовать на полный продукт труда. "Прибавочный продукт" справедливо достается владельцу капитала.

"Эксплуатация труда", как понимал ее Маркс, не лежит в природе капиталистического уклада хозяйствования.

В I томе "Капитала" автор везде принимает, что "прибавочная стоимость" и прибыль капиталиста — это одно и то же. Однако он знал, что теоретически не все так просто.

Желая всеми силами доказать, что прибыль порождается только живым трудом без участия капитала, Маркс привязал размеры прибавочной стоимости к величине "переменного капитала".

В качестве "привязки" выступает коэффициент, который он назвал "нормой прибавочной стоимости". Если m : v = m' (так Маркс обозначает "норму прибавочной стоимости"), тогда верно и обратное: m = m'v. Получается, что прибыль зависит только от величины фонда оплаты труда.

Вспомним еще раз выражение К = с + v. Теперь у Маркса выходило, что если имеются два капитала с одинаковыми с и различными v, то при одинаковой норме эксплуатации m' тот капитал даст больше прибыли, у которого v больше.

Чтобы новая проблема стала еще понятнее, представим ситуацию несколько иначе.

Пример:

Допустим, имеются два судна с командами: фрегат капитана Кука и шхуна капитана Флинта. Капитан Кук занимается перевозками золота из Америки в Европу, а капитан флинт возит черных невольников из Африки в Америку.

Понятно, что отчаянные ребята Флинта не стали бы работать за обычную плату и ушли бы опять пиратствовать с Джоном Сильвером, поэтому так высока зарплата на шхуне.

Две команды, совершающие сходную работу в одних и тех же водах Атлантики, трудятся примерно в одинаковых условиях и с одинаковой нагрузкой. Поэтому и норма эксплуатации в обоих случаях одинакова.

Однако по теории Маркса получается, что капитал Флинта дает прибыли 80 тыс. пиастров, а капитал Кука — только 20 тыс. пиастров.

Маркс и сам понимает, что его теория дает странный результат. Поэтому он пишет в I томе, что, действительно, мол, моя теория противоречит всему опыту и в III томе я с этим разберусь.

Такого рода нестыковка была выявлена уже при анализе теории Рикардо в 30-е годы XIX в. Переняв основную предпосылку теории трудозатратной стоимости Рикардо, Маркс обрекал себя на столкновение с той же самой проблемой.

  Том III "Капитала" не был написан автором в законченном виде. Когда-то, за два года до выхода в свет I тома, Маркс сделал набросок всех томов. Эта рукопись и стала основой, из которой Энгельс на склоне лет изготовил текст, известный публике как III том "Капитала" Карла Маркса.

Чтобы разрешить нестыковку теории трудовой ценности и прибавочной ценности с моделью средней нормы прибыли, Маркс выдвинул одну из самых смелых своих идей — концепцию «превращенных форм».

Солнце вращается вокруг Земли. Но наука смогла доказать, что нам это лишь кажется, а на самом деле все наоборот.

В экономике то же самое. Посмотришь: прибыль, а на самом деле — "прибавочная стоимость". Глядишь: норма прибыли, а на самом деле — "норма прибавочной стоимости".

То, что можно видеть "на поверхности явлений", — это иллюзии, "превращенные формы" того, что скрыто от глаз, но может быть выявлено силой научного анализа. Такова идея Маркса. Выглядит вполне по-научному.

В "модели средней нормы прибыли" имеется в виду, что капиталы уходят из тех сфер приложения, где норма прибыли становится низкой, в те сферы, где норма прибыли выше обычного уровня. В итоге в прежних сферах конкуренция ослабевает и норма прибыли повышается, а в новых сферах конкуренция обостряется и норма прибыли снижается. Так что в пределе норма прибыли по всем сферам стремится к одной, какой-то средней величине.

Но почему — норма прибыли? Потому что норма прибыли показывает отдачу на 1 рубль вложенных денег. Норма прибыли, например, 10% означает, что каждый рубль капитала приносит 10 копеек прибыли. Если у меня норма прибыли 7%, а у соседа — 8,5%, значит, у меня дела идут хуже, чем у него. Норма прибыли — это показатель конкурентоспособности.

Вот этот важнейший показатель всякого бизнеса Маркс и объявляет иллюзией, вроде движения Солнца вокруг Земли. И не только объявляет, но начинает доказывать свое утверждение.

Понятие «цены производства».

Сперва Маркс объясняет нам, что происходит с ценностью. Ее формула: с + v + m. Взялось это из "закона стоимости», согласно которому товары обмениваются в соответствии с количеством затраченного труда. По Рикардо и Марксу, это главный принцип ценообразования .

Довольно неожиданно в III томе нам вдруг сообщается, что в действительности этот "закон стоимости" проявляется по отношению к отдельным товарам, а ко всей их совокупности в стране. Совокупность товаров обменивается на совокупность доходов. А поскольку доходы происходят от продаж, то дело обстоит еще проще: совокупность товаров обменивается сама на себя.

Об этом говорили Адам Смит и Жан Батист Сэй. Но Смит не привязывал эту мысль к ценообразованию, и Сэй тоже. Понятно, почему. Сообщение, которое говорит о совокупном общественном продукте, не содержит никакой информации о том, как формируются рыночные цены. Так что называть его "законом стоимости" никак нельзя.

Дело в том, что путем такой подмены одного "закона стоимости" другим Маркс, не признаваясь в этом даже самому себе, отказался от «закона трудовой стоимости» из I тома "Капитала". У него теперь товары продаются не по цене, равной с + v + m, а по цене, равной с + v + р (где р —

это (внимание!) прибыль по средней норме, а не по "норме эксплуатации").

Новый (для своей теории) вид цены Маркс называет ценой производства. Да, Маркс говорит, что на рынке товары продаются не по трудовой стоимости, а по «цене производства».

Почему же это не считается отказом от теории из I тома? Потому, говорит он, что цена производства есть превращенная форма трудовой стоимости. Другими словами, величина (с + v + р) есть результат какой-то трансформации величины (с + v + т). Два трехчлена различаются только третьим слагаемым. Всего-то и требуется, что показать, как т превращается в р.

“Превращение форм”

Демонстрацию того, как происходит указанное превращение, Маркс проводит в два этапа. Сперва прибавочная ценность превращается просто в прибыль, а затем уже в «среднюю прибыль».

Так выражается Маркс, но нужно помнить, что никакой "средней прибыли" нет ни в теории, ни в жизни. Сто рублей прибыли на тысячу вложений и сто тысяч прибыли на миллион вложений едва ли когда-нибудь усреднятся. Но обе величины отвечают общей норме прибыли 10 копеек на 1 рубль капитала, или 10%. Вот что имеет в виду Маркс, говоря о "средней прибыли".

Как же выглядит первый этап "превращения формы"?

Маркс говорит: норма прибавочной стоимости есть отношение величины прибавочной стоимости к «переменному капиталу», т.е. к v, а норма прибыли есть отношение той же прибавочной стоимости уже ко всему капиталу, т.е. к (с + v).

Маркс поясняет: капиталисту кажется, будто весь его капитал порождает прибавочную стоимость, поэтому он и измеряет уровень прибыли по отношению ко всему задействованному капиталу, а не к одному лишь «переменному». Норма прибыли, говорит он, есть просто «иное измерение нормы прибавочной стоимости». Так происходит, по Марксу, первая стадия превращения.

На втором этапе трудовая стоимость каким-то образом «превращается» в цену производства, потому что норма прибавочной ценности превращается в среднюю норму прибыли.

«Превращение норм»

Маркс соглашается с гипотезой, согласно которой нормы прибыли по различным капиталам стремятся к единой — "средней" — величине. Тут речь идет уже не о представлениях и иллюзиях, а о вещах, которые реально наблюдаются в жизни.

А что наблюдается? То, что товары не обмениваются по закону трудовой стоимости. Для рынка, оказывается, "закон ценности-стоимости" Рикардо—Маркса не существует. Может быть, этот "закон" вообще не действует?

Маркс говорит: нет! "Закон стоимости" действует, но не прямо. Его действие искажается различными факторами, происходит 'превращение форм" и т.д.

Свое рассуждение Маркс иллюстрирует числовым примером с пятью капиталами различного органического строения, представляя числа и вычисления в табличной форме. Так же поступим и мы (таблица 3).

Пункт 1 показывает "органическое строение" каждого из пяти капиталов. Эти числа, как принято говорить, нормированы (вся стоимость капитала приравнена к 100%, соответственно числа с и v показывают доли того и другого в общей стоимости капитала).

Тут Маркс вспоминает, что в затраты на производство входит не вся величина с, а только ее "потребленная часть", и задается для примера числами по п. 5. Прибавление этих чисел к числам, выражающим v в п. 1, дает текущие затраты на один рейс, указанные по п. б, а сложение чисел по позициям б и 3 дает трудовую стоимость одного рейса у каждого из капитанов (п. 7).

Средняя норма прибыли может в примере быть любой — важно, что она одинакова для всех капиталов. Так как каждый капитал выражается числом 100, процентное измерение нормы прибыли совпадает с абсолютным значением величины прибыли на каждый капитал, которое становится равным 22. Прибавив прибыль к затратам на один рейс, получаем "цену производства" каждого рейса (п. 9).

Чтобы понять, зачем появился п. 10 и что он выражает, рассмотрим ход рассуждений Маркса.

Во-первых, обратим внимание на п. 4. Следуя своим представлениям о том, как норма прибавочной стоимости превращается в норму прибыли, Маркс делит числа из п. 3 на сумму (с + v) и получает, как он считает, норму прибыли. В данном случае она численно равна показателям из п. 3, потому что делителем была 1 (100%).

Затем Маркс вычисляет (и заносится в п. 10) среднюю арифметическую из пяти норм прибыли; она выходит 22%. Он считает, что это и есть та самая "средняя норма прибыли", о которой говорят экономисты в связи с моделью средней нормы прибыли.

Это число — в качестве прибыли на капитал — Маркс прибавляет к текущим затратам на один рейс и получает "цену производства" каждого рейса (п. 9).

Наконец, вычисляется (и заносится в п. 10) разность между числами по пп. 9 и 7. А теперь нужно сложить все положительные разности (получается 26) и все отрицательные разности (получается тоже 26, но с минусом). Если же сложить все пять разностей, получается 0.

По этому поводу Маркс говорит: «Отклонения цен взаимно уничтожаются». На этом его доказательство фактически завершается, а дальше идут пояснения и рассуждения.

Свое доказательство Маркс комментирует следующим образом. Каждый отдельный капиталист может продавать свой товар по ценам, которые выше или ниже его трудовой стоимости, но все эти реальные цены представляют собой лишь отклонения от трудовой стоимости данного товара. Все капиталисты как бы складывают свои прибыли в общий котел и делят их между собой по средней норме, т.е. пропорционально размерам их капитала.

К этому их принуждает конкуренция, которая действует как механизм выравнивания нормы прибыли на капитал. Но основой всех прибылей все равно остается неоплаченный труд рабочих ("прибавочная стоимость"). А в основе всех рыночных цен ( цен производства ) все равно остается трудовая стоимость.

Почему неверно доказательство Маркса?

Чтобы признать доказательство неверным, часто бывает достаточно выявить в нем хотя бы одно уязвимое место. У Маркса их больше.

1. С отклонениями не происходит никакого "взаимного уничтожения". Алгебраическая сумма этих отклонений, по схеме Маркса, действительно равна 0, но сами отклонения от этого не уничтожаются и никуда не пропадают.

Если, по той же схеме Маркса, товары продаются по "ценам производства", тогда отклонения этих цен от величин трудозатратной стоимости (п. 9 от п. 7) должны всегда иметь место независимо от того, чему равна их алгебраическая сумма.

2. "Средняя" норма прибыли — это так называемая обычная, наиболее распространенная; Смит называл ее "естественной". Ниоткуда не следует, что это средняя арифметическая величина. Она действительно выступает как ось, вокруг которой колеблются цены, но она вовсе не обязательно должна быть арифметически посередине всех отклонений.

В примере с пятью капитанами "средняя" норма прибыли может быть не 22%, а, скажем, 15%. Тогда сумма отклонений будет равна не нулю, а, как нетрудно посчитать, числу (- 35). Поэтому 'цена производства" отнюдь не является столь привязанной к "трудовой ценности", как полагал Маркс.

3. Среднюю арифметическую норму прибыли Маркс получает путем усреднения... каких величин? Норм прибавочной стоимости. Маркс считает это корректным, полагая, что норма прибыли есть "иное измерение нормы прибавочной стоимости”, другими словами, прибыль и прибавочная стоимость — это одно и то же.

Чтобы все расставить по своим местам, вернемся немного назад.

Классики говорили о процессе образования общей ("средней") нормы прибыли.

Предположим, в производстве дубленок норма прибыли на капитал заметно выше обычной, а в производстве кроссовок — заметно ниже обычной. Некоторые из производителей кроссовок бросают это дело и переключаются на производство дубленок. Кроссовок на рынке становится меньше, а дубленок — больше.

Но отчего вначале кроссовки приносили пониженную прибыль на 1 рубль капитала, а дубленки — повышенную?

Оттого, говорят нам классики, что рынок был завален кроссовками, их выпускалось слишком много при данном спросе на них, так что цены их были невысоки. Дубленки же были на рынке в дефиците, потому цены на них были непомерными.

Когда кроссовок стали делать меньше, а дубленок — больше, тогда цены на кроссовки поднялись, а на дубленки — понизились. Соответственно норма прибыли на капитал в первом случае поднялась, во втором — опустилась.

Этот процесс будет идти до тех пор, пока нормы прибыли не уравняются на каком-то уровне, более или менее обычном для этой страны по многолетним наблюдениям.

Итак, исходное неравенство норм прибыли по кроссовкам и дубленкам было результатом неравновесия спроса и предложения по каждому из этих товаров. Оно не было результатом различий в "органическом строении" капиталов.

Подведем итог. Была классическая модель выравнивания норм прибыли на капитал между отраслями производства. И была теория Маркса, по которой "прибавочная стоимость" связана с величиной фонда оплаты труда. Общим моментом обеих моделей было только то, что "прибавочную стоимость" Маркс объявил прибылью на капитал и взялся это доказывать, причем очень своеобразно. Он с самого начала, только приступая к доказательству, уже исходил из того, что прибыль и прибавочная ценность — это одно и то же.

Таким приемом в основу доказательства закладывается то, что требуется доказать. Данный софистический прием давно известен — в формальной логике он называется idem per idem («То же посредством того же»).

Конкретно в примере с пятью капиталами софизм начинается с того, что исходные различия в норме прибыли выводятся не из соотношения спроса и предложения на каждый из пяти видов товаров, а из различий в "органическом строении" капиталов. Так поступать нельзя. Маркс начинает доказательство теоремы с того, что считает ее уже доказанной.

Один из первых серьезных критиков этой теории — Евгений фон Бем-Баверк (см. лекция 10) — сравнил Карла Маркса с человеком, "который очень хочет, чтобы из урны вышел белый шар, и предусмотрительно содействует этому, закладывая в урну одни лишь белые шары".

Таким приемом в основу доказательства закладывается то, что требуется доказать. Данный софистический прием давно известен — в формальной логике он называется idem per idem («То же посредством того же»).

Конкретно в примере с пятью капиталами софизм начинается с того, что исходные различия в норме прибыли выводятся не из соотношения спроса и предложения на каждый из пяти видов товаров, а из различий в "органическом строении" капиталов. Так поступать нельзя. Маркс начинает доказательство теоремы с того, что считает ее уже доказанной.

Один из первых серьезных критиков этой теории — Евгений фон Бем-Баверк (см. лекция 10) — сравнил Карла Маркса с человеком, "который очень хочет, чтобы из урны вышел белый шар, и предусмотрительно содействует этому, закладывая в урну одни лишь белые шары".

Схема общественного воспроизводства Маркса занимает особое место в его творческом наследии.

Своей схемой воспроизводства Маркс хотел, по его выражению, "заменить" схему Кенэ. Полемический же свой пыл он направил против фундаментальной идеи Смита, которую он назвал "абсурдной догмой", "нелепостью" и пр. («догмы Смита»).

Схема воспроизводства по Марксу

Убедившись, что "постоянный капитал" не хочет исчезать, Маркс утверждается в мысли, что Смит неправ. И строит свою схему. Вот один из ее вариантов:

  I. 4000с + 1000v + 1000v = 6000 

II. 2000с + 500v + 500v = 3000

Общественное производство Маркс делит на два больших "подразделения": I — производство средств производства, II — производство предметов потребления.

В правой части обоих равенств указана стоимость годового продукта каждого подразделения. Левая часть каждого равенства показывает состав этого годового продукта:

  с — износ оборудования и расход сырья;

v — заработная плата рабочих;

т — прибыль капиталистов.

Основная цель всех таких схем — показать, каким образом весь годовой продукт страны обменивается на годовой доход ее жителей. Поэтому цифры должны быть подобраны так, чтобы всякий обмен был равноценным (как мы видели это еще у Кенэ).

Примем для простоты, что весь продукт I подразделения (П1) состоит из угля и лопат (сырье и оборудование), а весь продукт II подразделения (П2) — это хлеб и сапоги (пища и непродовольственные предметы потребления).

В П1 создано за год угля и лопат на 6000 каких-то "денег". Маркс делит этот продукт на три, так сказать, кучи. Одна (1000m) причитается капиталистам как "прибавочный продукт". Другая (1000v) причитается рабочим как их "необходимый продукт".

Но в процессе производства угля и лопат тоже требовались уголь и лопаты, их было израсходовано на 4000, и эта величина является третьей частью новых лопат и угля (4000с).

Очевидно, что ни сами капиталисты, ни их рабочие не получают свой доход лопатами или углем. Поэтому величины 1000т и 1000v выражают одновременно также и денежные суммы, получаемые за год обоими классами в П1.

Аналогично и в П2: весь объем хлеба и сапог делится на три части, одна из которых причитается капиталистам (500m), другая — рабочим (500v), а третья должна возместить расход сырья и оборудования (2000с). Понятно, что и здесь 500т и 500с тоже выражают одновременно как продукт в его физической форме (натуральный хлеб, сапоги...), так и денежные доходы соответствующих категорий населения.

Теперь посмотрим, как продукты будут обмениваться на доходы, и наоборот.

В П2 все просто. Рабочие на свой совокупный доход 500v покупают у капиталистов соответствующую часть хлеба и сапог. Капиталисты из П2 таким же образом покупают друг у друга хлеб и сапоги ("хлебники" у "обувщиков", и наоборот), а также сами у себя. Имеется еще груда хлеба и сапог 2000с. Эту массу предметов потребления капиталисты из П2 продают капиталистам и рабочим из П1 (II 2000с = I 1000v + I 1000m). Выручив, таким образом, денег на 2000, они на эту сумму покупают лопаты и уголь у капиталистов из П1 (т.е. возмещают расход сырья и оборудования в своем производстве).

Теперь имеем следующую картину. В П2 все продано и все доходы реализованы. В П1 продано пока лишь две части угля и лопат, а именно: 1000v и 1000т. Остается еще непроданной часть 4000с. При этом не видно, чтобы на нее кто-то претендовал...

Маркс находит решение. Разве в производстве лопат не используется уголь? А при добыче угля разве не нужны лопаты? Капиталисты П1 будут совершать обмены между собой, покуда не реализуется вся куча 4000с.

Но вправду ли этот ответ решает проблему воспроизводства? Нет ли здесь какого-то скрытого подвоха?

В самом деле, злополучная величина ("куча") 4000с из П1 отличается — в экономическом смысле — от всех других величин в схеме Маркса одной важной особенностью. Все те величины предстают перед нами в двойственном обличье: как "куча" продуктов производства и как доход определенной категории населения. Каждая "куча" уравновешена каким-то доходом, не исключая и величины II 2000с, которая балансируется суммой

I (1000v + 1000m). И только величине I 4000с не противостоит никакой доход. Она остается скоплением непроданных товаров.

Верно, производители 'лопат и угля" будут обмениваться между собой. На самом деле в этой части находятся всевозможные машины и станки, доски и рельсы, моим торы и кабели, лаки и краски, вагоны и кирпичи... Каждому производителю нужно то и се, пятое и десятое... Каждый будет участвовать в обмене внутри П1. Каждый приобретет ровно столько, сколько ему нужно.

Один вопрос остается без ответа: почему именно 4000? Почему не 40 или 40 000? В общем виде вопрос стоит так: в каком объеме должно народное хозяйство страны производить средства производства, чтобы все они нашли сбыт? Схема Маркса не дает ответа на этот вопрос.