vcsu12_16

семейств возросла. А вот более многолюдных семей стало меньше. Доля семей из 6–8 человек (всего 426) уменьшилась до 13,7%, а доля семей из 9 и более единиц (204) до 6,6 %22.

Проанализировав посемейные списки тюменских мещан, можно сделать вывод, что во второй половине XIX – начале XX в. структура мещанских семей была неоднородной. В 1875 г. среди мещанского населения Тюмени преобладали нуклеарные семьи, но наряду с простыми семьями были распространены и сложные семейные объединения. В начале XX столетия вследствие экономического и социального развития, складыванию капитализма и рыночных отношений среди мещанских семей шли процессы нуклеаризации. Происходило упрощение внутренней структуры семьи, уменьшение доли расширенных и составных семей, понижение ее людности. Отличало семьи мещан Тюмени от мещанского населения других городов губернии значительное число одиночек (до 30 % от общего количества). В целом, как показали другие исследователи, процессы, наблюдавшиеся в семейном состоянии городского населения Тюмени в рассматриваемый период, происходили и в прочих городах Сибири.

Примечания

1 См.: Араловец, Н. А. Российское городское население в 1897–1926 гг. : брак и семья : дис. … д-ра ист. наук. М., 2004. 367 с.; Борисенко,М.В.Квопросуопонятийномаппарате локально-исторических исследований фамилистики крестьян Сибири // Вестн. С.- Петерб. ун-та. Сер. 2. История. 2006. Вып. 4. С. 303–311; Гончаров, Ю. М. Городская семья второй половины XIX – начала XX в. Барнаул : Алт. ун-т, 2002. 384 с.; Зверев, В. А. Семейное крестьянское домохозяйство в Сибири эпохи капитализма (историко-де- мографический аспект). Новосибирск, 1991. 148 с.; Зуева, Е. А. Русская купеческая семья в Сибири конца XVIII – первой половины XIX в. Новосибирск, 2007. 220 с.; Миненко, Н. А. Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIII – первая половина XIX в.). Новосибирск : Наука, 1979. 349 с.; Миронов, Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII – начало XX в.) : в 2 т. СПб. : Дмитрий Буланин, 2003. Т. 1. 548 с.; Сагайдачный, А. Н. : 1) Демографические процессы в деревне Западной Сибири во второй половине XIX –

начале XX века. Новосибирск : Изд-во Инта археологии и этнографии СО РАН, 2000. 144 с.; 2) Структура и численность городской семьи Туринска и Ялуторовска Тобольской губернии // Гуманитар. науки в Сибири. 2000. № 2. С. 21–25.

2См.: ГАТО (Государственный архив Тюменской области). Ф. И-1. Оп. 1. Д. 1 а; Оп. 3. Д. 11, 12, 13, 14.

3См. например: ГАТО. Ф. И-1. Оп. 1. Д. 1 а.

4См.: Носкова, А. В. Социальные изменения института семьи в доиндустриальной России : историко-социологический анализ : дис. … д-ра социол. наук. М., 2005. С. 55.

5Там же. С. 57.

6Там же. С. 59.

7См.: Антонов, А. И. Социология семьи / А. И. Антонов, В. М. Медков. М. : Изд-во МГУ : Изд-во Междунар. ун-та бизнеса и управления («Братья Карич»), 1996. С. 66.

8См.: Антонов, А. И. Микросоциология се-

мьи (методология исследования структур и процессов) : учеб. пособие для вузов. М. : Nota Bene, 1998. С. 187–188.

9См.: Миронов, Б. Н. Новая историческая демография имперской России : аналитический обзор современной литературы. Ч. III // Вестн. С.-Петербур. ун-та. Сер. 2. История. 2007. Вып. 3. С. 5.

10См.: ГАТО. Ф. И-1. Оп. 1. Д. 1 а.

11См.например:Гончаров,Ю.М.Мещанское сословие Западной Сибири второй половины XIX – начала XX в. / Ю. М. Гончаров, В.С.Чутчев.Барнаул:Алт.ун-т,2004.С.118.

12См.: Гончаров, Ю. М. Городская семья второй половины XIX – начала XX вв. С. 371.

13Там же. С. 168.

14См.: Гончаров, Ю. М. Мещанское сословие Западной Сибири… С. 121.

15Подсчитано по: ГАТО. Ф. И-1. Оп. 1. Д. 1 а.

16См.: Гончаров, Ю. М. Мещанское сословие Западной Сибири… С. 118.

17Подсчитано по: ГАТО. Ф. И-1. Оп. 1. Д. 1 а.

18См.: ГАТО. Ф. И-1. Оп. 3. Д. 11, 12, 13, 14.

19См.: Первая всеобщая перепись населения Российской империи. 1897 г. Т. LXXVIII. Тобольская губерния. СПб. : Изд. Центр. Статист. ком. Мин-ва внутр. дел, 1905. С. 2.

20Обзор Тобольской губернии за 1910 г. Тобольск, 1911. С. 6.

21См.: Первая всеобщая перепись населения … С. 17.

22Подсчитано по: ГАТО. Ф. И-1. Оп. 3. Д. 11,

12, 13, 14.

У человека, даже поверхностно знакомого с историей евреев в Европе, складывается мнение,чтопредставителиэтогонародабыли постоянно преследуемы, унижены, внутреннее подавленны, практически беззащитны, а, следовательно, им не были присущи такие качества, как мужественность, смелость, воинственность.

После введения в 1788 г. на территории Галиции,вошедшейвсоставАвстро-Венгрии, Устава о воинской повинности Львовский кагал обещал каждому еврейскому солдату по 15 злотых, но желающих не нашлось. В одном из округов явился лишь один рекрут, все остальные сбежали в Венгрию. Евреи Станиславова заявили, что готовы внести выкуп в 150 дукатов за каждого рекрута. Но всё же перед войной с Турцией удалось набрать 1060 человек. В 1790 г. Австрийский император Леопольд II освободил евреев от воинской повинности, взамен они были обязаны выплачивать по 30 гульденов. Но с 1804 г. евреев снова обязали служить в армии1.

В царствование Николая I рекрутская повинность была распространена на новые группы населения, не подпадавшие под неё раньше. Воинской службе теперь подлежали жители царства Польского, граждане и однодворцы западных губерний, выделенные из состава шляхты, казаки Украины. Не избежали этой участи и евреи. 26 августа 1827 г. был опубликован «Устав рекрутской повинности и военной службы евреев»2. При этом ходил устойчивый слух, что евреи подпали под повинность только благодаря принципиальной позиции по этому вопросу члена Государственного Совета графа Н. С. Мордвинова. Поэтому, по словам современника, «русские восхваляли честность Мордвинова, а евреи жестоко его проклинали»3.

Распространение рекрутской повинности на еврейское население, по-видимому, преследовало несколько задач: попытаться сделать из них обычных российских подданных, а если получится, то и православных. Для их решения подходили учреждённые для содержания несовершеннолетних солдатских сыновей школы кантонистов. Они существовали на казённый счёт и давали детям солдат знания для дальнейшей технической службы

вармии, которую они начинали, достигнув восемнадцати лет. Военная служба протекала не только в казармах, учениях и боевых сражениях. Они могли жениться и жить со своими семьями.

По закону в школы кантонистов можно было отдавать детей с двенадцатилетнего возраста. Но по вине евреев-сдатчиков и присяжныхнаприёмныепунктынередкоотправляли семи-восьми летних детей. Российские чиновники предпочитали глубоко не вникать

вэтупроблему,закрываяглазананарушения, полагая, что чем раньше оторвать еврейских детей от семьи, тем легче им будет приспособиться к новым условиям, окружению и в итоге принять христианство.

«Самая вопиющая несправедливость при сдаче детей заключалась в том, – свидетельствовал служащий Киевской казённой палаты, – что у них почти у всех без исключения никогда не бывало метрических раввинских выписей», и возраст определялся произвольно: по внешнему виду или присяжными разысканиями. «Что такое были эти присяжные разыскания <…> может быть поучительно для некоторых мечтателей, имеющих высокое понятие о еврейской религиозности. ШестьилидвенадцатьЖидковприсягалигдето, что они “достаточно знают, что такому-то Шмилику или Мордке уже исполнилось двенадцатьлет”,инаоснованииэтогодокумента

принимались в рекруты дети, которым было не более семи или восьми лет. Случаев этих была бездна. Бывало и то, что одна дюжина сынов Израиля, нанятая присягать сдатчиками, присягала, что Мордке двенадцать лет, а другая, нанятая для того же родителями ребёнка, под такою же присягою удостоверяла, что ему только семь. Бывало даже, что одни и те же люди присягали за одно и за другое. Это объяснялось возникновением <…> особого рода присягателей <…> которые так и бродили шайками по двенадцати человек, ища работы, то есть пытая везде: “чи нема чого присягать?”»4.

После того, как стало известно, что отныне и евреи будут нести тяжёлую рекрутчину, по словам современника, «по городам и по местечкам поднялся ужасный гвалт. Жиды кричали громко, а жидовки ещё громче. Все всполошились и заметались как угорелые. Совсем потеряли голову и не знали, что делать <…> До того дошло, что к покойному императору Александру Павловичу руки вверх все поднимали и вопили на небо:

– Ай, Александер, Александер, посмотри, що з нами твий Миколайчик робит!»5.

Чтобы спасти своих детей и молодежь от рекрутчины, евреи стали скрывать их или, если не удавалось спрятать, шли на крайнюю меру – намеренно калечили. «Плакали, – писал Н. С. Лесков, – а калечили, чтобы сделать негодными.

В несколько дней всё молодое жидовство, как талый снег в землю ушло или поверглось в отвратительные лихие болести… Одни до шеи покрывались самыми злокачественными золотушными паршами, каких ни на одной русской собаке до тех пор было не видано; другие сделали себе падучую болезнь; третьи охромели, окривели и осухоручели… Во многих польских аптеках продавалось какое-то жестокое снадобье под невинным и притом исковерканным названием: “капель с датского корабля”. От этих капель человек надолго, чуть ли не на целые полгода, терял владение всеми членами и выдерживал самое тщательное испытание в госпиталях…»6.

Первых новобранцев из числа евреев отправили служить на флот вместе с рекрутами из Казанской и Саратовской губерний. Евреи могли избежать рекрутской службы за плату. По указу 1786 г. за одного рекрута платили 360 р.,поуказу1794г.одинрекрутобходился уже в 500 р. Видимо, на евреев распространя-

ли в данном случае практику освобождения от рекрутской службы российского купече-

ства: с 1776 г. купцы платили за одного ре-

крута360р.,ав1783г.суммабылаувеличена до500р.Правда,с1802г.одинрекрутевреям снова стал обходиться в 360 р.7 Следует признать, что далеко не всё еврейство было столь состоятельно, как русское купечество, а значит, для большей части еврейского населения возможности избежать рекрутского жребия не существовало.

Возраст для сдачи в рекруты для евреев был установлен в 1827 г. от 12 до 25 лет. Эту норму подтвердил рекрутский устав 1831 г., которыйдлярусскихрекрутовустановилвозраст от 20 до 35 лет. С 500 душ податного на- селенияс1799г.полагался1рекрут,с1800–2 рекрута.В1806г.нормабылаповышенадо4, в 1808 г. – до 5. Перед началом заграничных походов русской армии – 30 ноября 1812 г. с 500 ревизских душ набирали уже 8 человек8!

В 1834 г. вышел указ о замене общих наборов частными: территория России была поделена на две полосы – северную и южную с примерно равным количеством населения. И наборы стали проводиться поочередно в каждой из них9.

Установленный законом возраст сдачи в рекруты часто нарушался «на основании присяжного удостоверения двенадцати добросовестных евреев, поклявшихся всемогущим Еговою». То есть в рекруты отдавали и младше, и старше установленного возраста. «Отвратительнейшее растление, – восклицал Н. С. Лесков, – до какого едва ли кто иной до-

ходил, и всё это, повторяю, будучи прикрыто именем всемогущего Еговы, принималось русскими властями за доказательство и даже протежировалось…»10.

В среде самих еврейских общин сформировался институт хаперов – ловцов рекрутов, чтобы выполнить норму набора. Они хватали и сдавали детей не имевших возможности откупиться бедняков, которые ещё не достигли положенного возраста11. Появились и так называемые «охотники» – евреи, соглашавшиеся за деньги пойти служить за других. Охотников до отправки к месту службы содержали в специальных помещениях – рекрутских, где их откармливали наниматели, чтобы не забраковали. По этому поводу сложилась поговорка: «Капризничает, как охотник»12. Хорошо кормили и схваченных без ведома родителей малолетних детей. Один из

таких рекрутов спустя годы вспоминал, что в доме, где его держали хаперы, ему за столом налили стакан водки (мальчику едва исполнилось одиннадцать лет), дали большой кусок фаршированной рыбы, горячую лапшу, кусок жареной гусятины, компот – «такой трапезы у своих родителей я никогда не видел»13. Рекруты, не желавшие идти на службу, наоборот, не ели в надежде на то, что их забракуют14.

Попавшие на военную службу евреи всячески демонстрировали свою неспособность

кней. В рассказе «Жидовская кувырколлегия» Н. С. Лесков словами офицера описывает поведение евреев новобранцев. «В строю они учились хорошо; фигуры, разумеется, имели неважные, но выучились стоять прямо и носки на марше вытягивать как следует… Вскоре и ружьём стали артикул выкидывать,– словом всё, как подобало; но вдруг, когда я к ним совсем расположился и даже сделался их первым защитником, они выкинули такую каверзу, что чуть с ума меня не свели <…>

Вдруг все мои три жида начали “падать”! Всё исполняют как надо: и маршировку, и ружейные приёмы, а как им скомандуют: “пали”! – они выпалят и повалятся, ружья бросят, а сами ногами дрыгают…» За такие проделки солдаты «зачислили их особою командою и прозвали “Жидовская кувырколле-

гия”»15.

На вопрос командира, почему они так делают, последовал ответ: «Это наша природа, которая нам не позволяет палить из ружья, котороесамостреляет…Богсоздалжиданек тому,чтобыпалитьизружья<…>мыдолжны торговать и всякие мастерства делать. Мы ружьём, которое само стреляет, всё махать можем, а стрелять<…> мы этого не можем»16.

Чего только не предпринимал русский офицер, чтобы отучить еврейских солдат от привычкипадатьпослевыстрелаизружей… Сначала в дело был пущен «шато-скулово- рот», затем они были выпороты так, что не могли сидеть. А поскольку в свободное время они занимались портняжным делом, то «перестали шить сидя, а начали шить лёжа на животах». Отчаявшись, командир прибёг

кпомощи капрала из поляков и поручика из немцев. Первый выпорол их спереди так, что они уже не могли шить лёжа, и стали шить стоя, а второй устроил такой мордобой, что «ни глаз, ни рта – ничего не рассмотришь».

Несчастные стоически претерпевали все муки, однако «кувырколлегия» продолжалась… Помочь горю командира взялся простой солдатик, пообещавший отучить евреев падать. Он предложил, чтобы евреи учились стрелять, стоя на скамье лодки, находящейся посередине реки. И действительно, падения с болтанием ногами в воздухе сразу прекратились. На вопрос удивлённого офицера: «Что же вы не падаете?», новобранцы пояснили: «Мозе, ту глубоко»17.

С временем отношение евреев к военной службе стало меняться. Один еврейский автор отмечал в конце 1870-х гг.: «Как из личного наблюдения, так и из отзывов офицеров, я вынес убеждение, что боевые качества еврейского солдата не оставляли желать ничего лучшего. Впрочем, факт боевой годности еврейского солдата и присущий ему воинской храбрости признали ещё в Крымскую кампанию». Еврею-солдату присущи «та же добродушная беспечность, общительность и склонность к товариществу, то же прилежное исполнение служебных обязанностей, и та же беззаветная, в тяжёлые минуты боевой жизни, покорность судьбе, словом, все те симпатичные качества русского солдата, которые он так блистательно обнаружил в минувшую войну…»18.

И всё же евреи упорно уклонялись от отбывания сначала рекрутской, а затем и всеобщей воинской повинности. В Волынской губернии число евреев, укрывающихся от воинской повинности, составляло в:

В 1877 г. недобор в армию еврейских призывников составил 49 % по России и 47 % по Царству Польскому. В 1878 г. недобор составил 33,4 % и 29,7 % соответственно20. В 1879 г. к «вынутию жребия» было призвано 40 тысяч евреев. Одна третья часть от этого числа просто не явилась21.

Поэтому постепенно сложилось мнение, что «евреи ничего не стоят как воины, что они – трусы и им совсем чужды отвага и храбрость»22.

ЭтобылохарактернонетолькодляРоссии. Опыт проживания евреев в Европе приучил их смотреть на солдатский мундир, «как на олицетворение всех несчастий»23. «С давних времёнотрешённыеотвоеннойслужбыевреи

в массе питали инстинктивное отвращение ко всяким военным действиям. Общая воинская повинность казалась им бичом Божиим»24.

Впрочем, обвинение евреев в трусости нуждаются в дополнительном объяснении: «…услышите вы часто – еврей труслив. Но это объяснение неправильно. Правда, между восточными евреями встречается очень много трусов, и было бы странно, если бытакоеявлениенесуществовало.Храбрость без физической силы едва ли мыслима. Еврей же, вследствие раннего брака и устранением его закона всякого смешения рас, слабосилен, а воспитание, получаемое им, доводит изнеженность и отсутствие натуральности до самых крайних и пагубных пределов <…> храбрость немыслима без уверенности в своих силах. А каким образом могла бы такая уверенность пустить корни в потомках народа, геройство которого в течение столетий состояло только в терпеливом перенесении бедствий?»25

Однако, зачастую, в той или иной степени евреи оказывались втянутыми в военные конфликты, которые не имели к ним прямого отношения. Во время польского восстания

1831 г., отмечает еврейский автор, добро-

вольцы из евреев были в линейных полках поляков. «Но особенно много услуг революции оказали евреи в качестве членов национальной гвардии и стражи безопасности Варшавы». Правда, последующий материал статьи по сути дезавуирует данное утверждение. Начальник национальной гвардии Антоний Островский впоследствии вспоминал: «Когда взгляд падал на эту группу людей, истощённых, полунагих, волнующихся, словно вечно преследуемых нечеловеческой злой волей, роком, столь печальное зрелище не могло не вызвать боли сердечной…»26.

В городе Грубешове депутаты от еврейской общины просили освободить еврейскую молодёжь от участия в набираемых из жителей города отрядах, объясняя, что их религия запрещает проливать кровь, и предлагали взамен пожертвования. В Люблине отказ евреев от участия в военной службе вызвал возмущение и обвинения в предательстве и шпионстве. В итоге Сейм 30 мая 1831 г. освободил евреев от военной службы, но увеличил взимаемый с них налог в четыре раза27.

Все сложившиеся стереотипы о неспособности еврея к воинской службе и проявлению мужественности ломает сообще-

ние А. Гаркави. В нём говорится о казаке Иосифе, сыне Моисея, который рассказывает Брестскому раввину об обстоятельствах гибели своего товарища казака для того, чтобы жене покойного было разрешено вступить в новый брак. Время записи раввина относится к началу ХVII в. до 1620 г.28

«Нас было одиннадцать домохозяев, служивших в войске. Еврей же Бераха, сын святого (т.е. мученика – А. Г.) <…> служивший на трёх лошадях, выскакал два – три раза навстречу московскому войску, как это обычно на войне. Но москвитяне одолели, и еврей отскочил назад, и из лесу стреляли ему вслед. Я видел как ладунка (патрон – А. Г.) воткнулась ему в спину, как он пал на седло <…> и лошадь понесла его по дороге, но я не видел его во время бегства нашего войска <…> Затем мы бежали вслед за войском, тогда я уже видел его лошадь без всадника, а седло висело криво; я же хорошо знал его лошадь. Вслед за тем, военачальник приказал собрать рассеянное войско посредством барабанного боя, и народ начал разговаривать про войну. И многие казаки говорили: “О, Боже! Как жалко, что рыцарь еврей Бераха так плачевно скончался, он был разрублен и расколот бердышами…” После того, я слышал также от казака по имени Хведер (Феодор – А. Г.), который затем сделался священником в Киеве, как он ненарочно рассказал о своём присутствии при сожжении тела Берахи…»29.

В этом удивительном рассказе (мне неизвестно больше подобных) обращают на себе внимание несколько вещей. Казаками служили одиннадцать евреев-домохозяев, т. е. не пауперов, а имевших свои дома, хозяйства и, видимо, семьи. Тем не менее, они предпочли не мирный труд и привычные занятия шинкарством,торговлей,ростовщичеством,арендаторством и прочими специфическими «еврейскими» профессиями, а военную службу. Если казак Иосиф, судя по имени и отчеству, мог быть как евреем – иудеем, так и сменившим вероисповедание, то имя его товарищаказака – Бераха (Борух) однозначно указывает на принадлежность к иудаизму. Хотя можно допустить, что в разговоре Иосифа с раввиномонфигурируетподтемименем,под которым был известен в своей еврейской общине, а при поступлении на казачью службу принял христианство. Но в таком случае он автоматически разрывал связи со своим прошлым, выходил из юрисдикции раввина и

12Дубнов,С.М.Книгажизни : Воспоминания( и размышления: Материалы для истории моего времени). СПб. : Петерб. востоковедение, 1998. С. 34.

13Рассказ старого солдата… С. 298.

14Дубнов, С. М. Указ. соч. С. 34.

15Лесков, Н. С. Указ. соч. Т. 7. С. 136–137.

16Там же. С. 138.

17Там же. С. 137–148.

18Перельман, Ф. О значении военной службы для евреев // Рус. еврей. 1880. № 17. Стб. 646.

19Коробков, Х. Указ. соч. С. 236.

20Петровский-Штерн, Й. Евреи в русской армии : 1827–1914. М. : НЛО, 2003. С. 187.

21Рус. еврей. 1880. № 8. С. 293.

22Лесков, Н. С. Указ. соч. Т. 7. С. 123.

23Францез, К. Э. Мошко Пармский. История еврейского солдата. Рассказ // Восход. 1881. Кн. 1. С. 155.

24Мстиславская, С. Евреи в польском восстании 1831 года // Еврейс. старина. 1910. Т. 3. С. 236.

25Францез, К. Э. Указ. соч. С. 154.

26Мстиславская, С. Указ. соч. С. 73, 88.

27Там же. С. 237, 239.

28Гаркави, А. Евреи – казаки в начале ХVII века // Рус. еврей. 1880. № 9. С. 348.

29Там же. С. 347.

30Боровой, С. Я. Национально-освободитель- ная борьба украинского народа против польскоговладычестваиеврейскоенаселение Украины//Ист.зап.М.:АНСССР,1940.Т.9. С. 117.

31Регесты и надписи. Свод материалов для историиеврееввРоссии(80г.–1800г.).Т.1(до 1670 г.) СПб. : Изд. о-ва для распространения просвещения между евреями в России, 1899. № 887. 22.07. 1648 г. С. 403.

32Там же. № 898. 20.12.1648 г. С. 408.

33Боровой, С. Я. Национальноосвободительная борьба… С. 116, 117.

34Там же. С. 118.

35Боровой, С. Я. Евреи в Запорожской Сечи (По материалам сечевого архива) // Еврейские хроники ХVIII столетия : (Эпоха «хмельничины») / исслед., пер. и коммент. С. Я. Борового. М. ; Иерусалим : Гешарим, 1997. С. 227, 229.

36Материалы и сообщения. Перепись евреев в Малороссии в 1736 г. // Евр. старина. 1913. Т. 6. С. 401.

37Томазов, В. Они служили Украине : (Из истории казацких родов еврейского происхождения) // Евр. старина. № 1. 31.12.2002. URL: http://www.berkovich-zamet- ki.com/AStarina/Nomer1/Tomazov1.htm.

представлена преимущественно неофициальной частью губернских ведомостей и церковными изданиями, продолжавшими выходить вплоть до революционных октябрьских событий 1917 г. Организация правой печатной пропаганды на Урале оказалась делом сложным, как и по стране в целом. Одной из основных была кадровая проблема. В условиях господства «революционного романтизма» сотрудничество в подобного рода изданиях не вызывало восторгов публики.

Серьезные трудности были связаны с финансовой стороной издательской деятельности. Основой существования местных газет являлись частные пожертвования отдельных лиц, круг которых был невелик. Имел место и отказ типографий печатать издания правого направления. Так было, например, с газетой «Голос народа» в феврале 1906 г., с газетой «Пермский вестник» в марте 1907 г. На местном уровне выпуск правых газет держался, в основном, за счет инициативы единичных энтузиастов, которых центр поддерживал преимущественно литературой. Финансовой поддержкой правительства пользовались лишь единичные издания4.

Важную роль в печатной пропаганде уральских традиционалистов на всем протяжении их существования играла внепартийная консервативная и церковно-религиозная печать.

Наряду с периодическими изданиями, консерваторы широко использовали в своей пропагандистской деятельности непериодические издания. В их числе преобладали программные документы, предвыборные воззвания, речи лидеров правых фракций Думы, разъяснения по актуальным политическим вопросам ведущих идеологов правого движения, выступления руководителей местных комитетов. Многие из них выпускались тысячными тиражами. Активную деятельность в этом направлении развернула Вятская на- родно-монархическая партия. Существенную помощь оказывали периферийным отделам Главные палаты (Союза Русского народа, Русского Национального союза), снабжая их ведущимицентральнымиизданиями,брошюрами, листками и т. д. С ноября 1906 г. по декабрь 1907 г. издательский комитет СРН разослалпоРоссиибесплатноболее13млннаименований различных произведений. В 1913– 1914 гг. местные комитеты правых партий на Урале получили около 2,5 тыс. экземпляров

пропагандистской литературы: 230 уставов СРН, брошюры «О грамоте», «Тайна крови», более 2 тыс. брошюр «К 300-летию Дома Романовых», 10 – «Верным союзникам»5.

Распространение правых изданий осуществлялось преимущественно путем бесплатной раздачи и продажи в оживленных точках городов – на рыночных площадях, а также через книжные киоски, открывшиеся в ряде городов Урала и на станциях железных дорог. Так, Пермский губернский комитет располагал библиотекой с филиалами на линии Пермской железной дороги, в которых числилось до 10 тыс. томов. Свою библиотеку им. А. И. Дубровина имел Екатеринбургский отел СРН. В целях пополнения денежных средств на приобретение литературы он проводил вещевые «лотереи-аллегри». Так, только в 1912 г. чистая прибыль от нее составила 436 р.6

Устная пропаганда также была важным средством воздействия уральских традиционалистов.Наиболеераспространеннымиформами были собрания монархистов, особенно многочисленные в годы Первой российской революции. Уфимские консерваторы сумели организовать систематические народные чтения, проходившие в городе еженедельно на протяжении 1906–1907 гг. К участию в этой работепривлекалисьлучшиеораторыгорода, священнослужители, артисты и т. д. Больший успех публики имело выступление лидера Поволжских монархистов – профессора Залесского. Газета «Уфимский край» отмечала: «НичегоподобногоУфадосихпорнеслышала»7.Силамиуфимскихмонархистоввянваре 1907 г. в здании депо вольного пожарного общества была организована постановка пьесы «Жизнь за царя», имевшая большой успех у публики. Общедоступные бесплатные чтения «100 лет назад» в 1913 г. по воскресным дням в народном доме проводила Вятская НМП8.

Чтения имели четкую идеологическую направленность – противодействие оппозиционно настроенным партиям, стремившимся внедрять в сознание общества идеи радикального характера, дававшим свою трактовку происходящим событиям в стране и крае, свою оценку деятельности правительства, отдельных его представителей.

Целям привлечения народных масс на свою сторону и отрыва из-под влияния левых и либеральных союзов служили некоторые внешние стороны деятельности консерва-