Легитимность власти

Представления о власти как инструменте насилия сформировали взгляды о ее связи с силой, физическим воздействием оказываемым одними по отношению к другим. Вместе с тем, понятно, что ни один правитель никогда не пользовался только силой. Сила выступает здесь как более узкое понятие, чем власть, проявление которой может носить и иные формы. Вспомним хотя бы об особой форме власти, которая основывается на вере или идеологии. Власть ли фараонов, царей или иных правителей всегда освещалась авторитетом богов, иначе Неба (как в Китае). Здесь мы видим особую форму контроля по отношению к человеку, которая обязывает его подчиняться. Вплоть до наших дней религия используется в государственных системах именно в этом ключе. Различные виды и способы власти переплетаются в единый клубок обеспечивая свою главную задачу - контроль над человеком.

Но как определить, от чего непосредственно зависит применение тех или иных форм власти? Как действует механизм признания власти законной?

Начиная с М. Вебера разрабатывается идея власти как конфигурации трех видов контроля, испытываемых людьми в политическом образовании. Им было предложено учение о легитимном господстве. До М. Вебера легитимность власти рассматривалась, начиная с древности и до Новейшего времени, через идею богоустановленности царской власти и идею общественного договора (Аристотель, Сократ, Д. Дидро, Жан Жак Руссо). Термин легитимации, возникший в начале XIX века как стремление к восстановлению власти короля в противовес власти узурпатора, только подвел итог потребности общества, отдававшему предпочтение общепризнанным порядкам над захватом власти силой, завоеванием, произволом и т. п.

Легитимность выступает в структуре властных отношений как готовность подчиняться и признание права за управляющим управлять. Согласно М. Веберу, "господство означает шанс встретить повиновение определенному приказу". Анализ легитимных способов власти Вебер начинает с рассмотрения возможных трех "мотивов уступчивости", в соответствии с которыми он и различает три чистых типа господства.

В первом случае мы сталкиваемся с легитимным господством, основанном на нравах, привычках к установленному поведению. Это - традиционное господство, освященное древностью существующих порядков. Чистый тип такого господства представлен патриархальным господством предшествующих времен. Такой тип господства, по Веберу, во многом сходен со структурой семьи. Последнее обстоятельство делает его особенно устойчивым и прочным.

Второй формой традиционного господства выступает сословный тип управления людьми. Если в первом случае, "слуги" находятся в полной личной зависимости от господина, то в другом случае "слуги" до известной степени выступают автономно и здесь имеет место так называемый принцип сословной чести. При традиционном господстве формальное право отсутствует, а характер отношений в любой сфере только личностный.

Аффектная база, как "мотив уступчивости", выступает в качестве основы для харизматического типа легального господства.

В качестве другого "мотива уступчивости" называются интересы, являющиеся целенаправленными соображениями повинующихся в отношении тех преимуществ или невыгод, которые последуют от неподчинения или согласия подчиняться. Такой тип господства М. Вебер называет легальным. Здесь в виде "мотива уступчивости" лежат соображения интереса. В качестве примера приводятся современные ему европейские государства (Англия, Франция, США). Подчинение здесь осуществляется не отдельным личностям, а установленным законам. Причем действие законов распространяется не только на управляемых, но и на тех кто управляет (чиновников). На первом месте здесь формализованные и строго выполняемые всеми рациональные правила. Бюрократия выступает как самый чистый тип легального господства, хотя и может сохраняться наследственная монархия, быть избранные народом президенты. либо лидеры, избранные парламентской аристократией. Как отмечает М. Вебер, - "Бюрократическое управление означает господство посредством знания, и в этом состоит его специфически-рациональный характер". Такая "машина управления" действует исключительно только в интересах дела.

Формально легитимность можно рассматривать с двух позиций:

- с позиции утверждения легитимности власти, основываясь на признании ее установления демократическим а не насильственным путем (либерально-демократическая платформа);

- с позиции оценки способности власти к установлению и поддержанию стабильности в обществе (прагматическая платформа).

В современной политологии выделяются следующие типы легитимности: традиционный - основанный на праве наследования власти; патриархальный - основанный на прямых односторонних связях; сословный - основанный на относительной автономности правящих сословий; харизматический - основанный на освященном внеобыденном даре лидера; этнический - основанный на поддержке политического руководства по национальному признаку; религиозный - основанный на вере в божественное призвание носителей власти; конституционный - основанный на доверии к носителям власти, в соответствии с механизмом их избрания (См.: Политическая теория и политическая практика. Словарь-справочник. М., 1994. С. 142 - 143).

Понятно, что население, вероятно, "обязано" верить осуществляемому правительством политическому курсу. Это должно определенным образом увязываться с представлениями человека о соответствии государственных интересов его собственным. В то же время власть в обществе характеризуется не столько системой индивидуальных убеждений, сколько отношением к ней, выработанном группой взаимодействующих индивидов. Этим определяется и выбор оценок социальной власти. На этом же строится и способность обладающего властью установить свои взаимоотношения с подчиненными. Но каковы механизмы "побуждающие людей признавать как должное систему принятия решений и заставляющие их подчиняться и даже выполнять те решения, которые им не по вкусу" (Липсет)? Эти механизмы лежат в природе человеческого сознания, используя которые опытный политик может проводить выгодное для себя решение. Сложность понимания этого факта состоит в том, что даже когда политик проводит подобные решения, он не выходит за рамки общепринятых установок. В противном случае его власть не будет признана легитимной. Власть осуществляется от имени всего общества и распространяется в силу этого на все группы, а не только на некоторые из них (нельзя исключать, что предпочтение при принятии решений все-таки отдается привилегированным группам).

Выделяются два источника власти: интересы и предрассудки. Для развитых политических систем наиболее характерны интересы. В этом случае руководитель вряд ли сможет воздействовать на граждан обещаниями "молочных рек и кисельных берегов". Иррациональные начала характерны для обществ слаборазвитых (без устоявшейся социализации), где допускается мистификация действительности, остается много места субъективным эмоциональным оценкам событий, характерны неожиданные повороты общественного мнения. Предрассудки, закрепленные в сознании людей, снимают необходимость теоретической аргументации, заменяя ее лозунгами и посулами. Для чувственного и эмоционального сознание важное значение приобретает личность руководителя, его харизматичность. Яркая и привлекательная личность, лидер, олицетворяющий самые сокровенные чаяния народа, легко может "окукурузить" всю страну, построить с десяток БАМов, решить проблему борьбы с алкоголизмом, либо истребить всех воробьев в государстве.

Осмысленное делегирование власти (перенос ее на другого) связано с аргументацией знанием. Формализованные правила (юридические аргументы) дополняются рациональным выбором граждан. Во всяком случае это предполагается. Рациональное отношение к жизни исключает возможность чудес и предполагает трезвый расчет объективных обстоятельств, готовность к реформированию властных отношений. Способность носителя власти менять действующий порядок вещей ограничена. Иррациональные начала легитимации власти проявляют себя, в этом случае, в более сложных этических и нравственных аргументах, когда обосновывается общественная ориентация власти, ее гражданские, культурные достоинства, экономическая целесообразность.

Пограничное место в легитимации занимает идеология, используемая в равной степени в обществах где доминируют предрассудки и в обществах с более выраженным рациональным началом. В идеологии мы видим переплетение рационального и иррационального. Не случайно идеологическая легитимация признается одним из самых универсальных инструментов власти. Идеология не только освящает власть и закон, но и выступает в качестве оправдания существования самой власти. Она, минуя процедуру легализации, легитимирует и власть, и закон. В идеологии мы видим сосредоточение этических, политических правовых аргументов с обоснованием правоты проводимой политики, ссылки на волю и интересы народа, апелляцию к поддержанию благосостояния государства, историческим традициям и велениям времени. Крайнее проявление идеологической легитимации - гиперидеологизация, фактически ведущая к разрушению политики и порождающая извращенные тоталитарные и тиранические режимы.

Вместе с тем, идеология будучи инструментом власти, может служить также и инструментом ее общественного контроля. Не случайно, что в случаях отсутствия стабильных политических программ, отсутствия высоких результатов своей деятельности или при наличии неблаговидных, с точки зрения народа, целей - руководство государства может на определенное время заявить о своей деидеологизации.

С каких бы позиций мы не исследовали механизм легитимации рано или поздно приходится возвращаться на грешную землю к необходимости разобраться с вопросом: а зачем это нужно находящимся у власти? Ответ казалось бы очень прост. Независимо от политического режима, руководство ищет не просто правовой но и моральной санкции оправдывающей его право иметь власть над другими. Но можно ли получить подлинное оправдание неравенству власти используя приматы морали?

Так уж вышло, что в нашей стране длительное время легитимация устанавливалась сверху, когда правящий режим апеллировал к необходимости направить все силы к построению "светлого будущего". Теперь, когда мы пытаемся опосредовать опыт Запада, нам все чаще приходится задумываться над основами легитимности снизу. Фундаментом легитимности здесь объявляется личность. Как полагает Р. Пилон, речь в этом случае уже не идет о сущности верховного правления: "Ведь если личность и в самом деле является основой - фундаментальным компонентом - и конечно целью общества, то имеет право на существование лишь самоуправление. Именно здесь находится центр политической легитимности: не в хорошем правлении сверху, но в самоуправлении снизу. Только так может быть соблюдено желание - более того, право - каждого человека распоряжаться своей жизнью" (Пилон Р. Права личности, демократия и конституционный порядок: об основах легитимности // Вестник МГУ. Серия 12. 1992. № 2. С. 63). Но вот вопрос: достигнуто ли наконец то столь желаемое равенство между личностью и властью? Тем более, что человек так непостоянен.

Цель демократического правления - свести до минимума роль неизбежно насильственной принадлежности к государству. Выбор большинства кажется выступает в качестве необходимой гарантии согласия при определении государственных лиц и государственной политики. Но как раз удовлетворить требование согласия практически и невозможно. Достаточно большие группы граждан могут использовать демократические процедуры в собственных интересах. С другой стороны вызывает сомнение право находящихся у власти осуществлять массовые трансферты от одной части населения к другой. Раз все права в государстве, исходят от управляемых, то как руководство могло получить от них подобные не принадлежащие им права. Остается говорить об изначальной легитимности (признании) такой процедуры. Иначе нарушается требование концепции, утверждающей необходимость уважать право каждого человека распоряжаться и жить своей собственной жизнью, свободой и собственностью, быть огражденным от постороннего, в том числе и правительственного вмешательства.

Правительство призвано охранять эти права. Это означает, что рано или поздно ему приходится, исходя из задач перед ним стоящих, навязывать народу то или иное (нелегитимное с позиции масс) решение. Возможность проведения подобных решений будет зависеть от способности властных структур сохранять приверженность личным интересам граждан. И хотя в этом случае мы видим что принцип легитимности используется как инструмент (как и в случае когда легитимация устанавливается сверху), но личностный аспект позволяет говорить о достаточно серьезной прививке моральных ограничений для самой власти.