3. Политическая экономия и экономикс

Не вдаваясь в детализацию различных экономических школ и направлений в рамках экономической теории, остановимся на двух ее концептуальных полюсах. Это — политическая экономия и экономикс. Первая представляет собой мировоззренческую фундаментальную экономическую науку, пытающуюся выявить причинно-следственные связи и взаимодействия реальной экономической действительности в единстве ее качественных и количественных характеристик как материальной основы жизнедеятельности человеческого социума с его социально-этическими составляющими.

В экономиксе все внимание концентрируется не на выявлении сущностных, содержательных моментов экономических явлений и процессов, а на их описании и приятии как данности, которая не требует никаких углубленных исследований. Все, напротив, упрощается, чтобы можно было применять более изощренные математические методы исследований. Упрощается и человеческое поведение, и его мотивация. Все сводится к единственному мотиву — потребительскому поведению, в котором якобы находят свое выражение все жизненные цели человека. Однако это далеко не так. Здесь утрачиваются связи экономического и социального, экономического и этического, экономического и экологического. А рафинированная экономическая эффективность полностью

игнорирует экологическую, социально-психологическую, духовно-интеллектуальную составляющие.

В настоящее время экономикс с его не причинно-следственными, а функциональными связями между переменными занимает господствующее положение в западной системе экономического образования, что привело к возрастанию роли формально-математической аксиоматики, в которой не находит отражения воспроизводящееся в природной среде человеческое общество. Однако надо признать, что выдвижение на первый план экономикса было обусловлено тем, что классическая политическая экономия в свое время не смогла решить важные теоретические задачи, тогда как экономикс предложил свое, в значительной степени прагматическое видение предмета исследования и добился определенных результатов.

В итоге политическая экономия оказалась оттесненной на задний план и стала как бы историей экономической мысли. Это привело к тому, что перестали заниматься разрешением проблем стоимости, взаимосвязей стоимости, ценности и цены, а увлечение феномено-событийной интерпретацией предмета экономической теории — к выхолащиванию ее мировоззренческого философского, социологического и исторического содержания.

В рамках экономикса центральными фигурами являются потребители и изготовители с их суждениями и оценками в отношении рыночных благ, с их рациональным поведением. Однако поведение этих агентов рынка, как мы увидим, объективно предопределено как доходами, так и ценами. Это ставит под сомнение исходные принципы экономикса. Мало того, рыночные цены как равнодействующие спроса и предложения несут в себе исключительно экономическую составляющую и игнорируют информацию о нанесенном ущербе природе, об истощении ресурсов, о социально-экономической значимости образования, здравоохранения, культуры как непременных атрибутах жизнедеятельности любого человека и общества в целом,

обеспечения нормальных условий для процесса общественного воспроизводства. В связи с этим возникает необходимость учета неэкономического аспекта и экологического фактора в жизнедеятельности общества. Это означает возврат к традиции, духовно-нравственным принципам хозяйствования, экономической этике.

Центральной проблемой экономической теории становится переосмысление значимости материально-технических и товарно-денежных факторов в хозяйственной жизни общества и переориентация экономического мышления на человека, который занимает в ней центральное место. Следовательно, речь должна идти о социологизации экономической теории во всех аспектах жизнедеятельности и жизнеобеспечения человека в будущем, о «низвержении с пьедестала» «экономического человека» и восстановлении естественного человека, который, как считал Ф. Хайек, не вписывается в «расширенный порядок». Очевидно, неестественному порядку необходим и неестественный человек, каким и является экономический человек. Поэтому наступлению рынка как неестественного порядка с неестественным человеком не может не противостоять естественный человек и порядок. Против экономического человека, космополитического, бездуховного экономизированного монстра, восстает естественный человек с его традиционной компонентой высшей ценности — идентификацией со своим народом, Родиной, Отечеством. Это противоборство общественного и эгоцентрического начал.

Не следует представлять экономикс как чисто экономическую всеобщую, вселенскую науку, ибо она политически и идеологически сориентирована на ценности западной цивилизации с ее «золотым миллиардом», стремящейся к устранению конкурентов и установлению своего монопольного положения в мире. Поэтому, только сохраняя традиции, этико-культурные ценности народа, прежде всего русского, его силу духа, Россия при осуществлении экономических преобразований

сможет абсорбировать то, что идет от Запада ценного, и развиваться на собственной основе. Это указывает на необходимость принятия экономикса не как базовой основы социально-экономического мышления, а всего лишь как одной из его нестержневых составляющих.

Ссылки на то, что теоретическая экономика — наука всеобщая, единая, мировая, малоубедительны. Действительно, ей присущи важные общие черты, но единство не исключает многообразия. Социальная наука имеет дело с многочисленными этносами, социумами, в рамках которых только и находит свое конкретное бытие любая общественная наука, в том числе и экономическая. После К. Маркса, М. Вебера, Т. Веблена, А. Тойнби нельзя говорить об экономике вне социологии, этики, духовно-культурных, национально-религиозных ценностей. Более того, это стержень нашей отечественной русской философской и экономической мысли.

В призывах осторожнее подходить к вопросу о реанимировании русских национально-культурных и религиозных ценностей содержится скрытая попытка оставить без внимания русский этнос с его этикой, не зацикленной только на русский народ, а ориентированной на всеобщее, всечеловеческое бытие и признающей право на самобытность других этносов.

Национально-государственная идея — это специфика и органическая составляющая социально-экономического развития России. Мало того, государство всегда было и является частью экономической системы. Тем более оно не может быть внешней по отношению к экономике силой в условиях кризиса потребительского общества, угрозы экологического коллапса и необходимости переориентации развития социально-экономических систем с приоритетности принципов материальности и экономизма на приоритетность принципов духовности и социологизации экономики.

Навязываемое положение — рынок всегда прав — в лучшем случае ошибочно, в худшем — преступно. Трактовка роли государства как «сонного пастуха», не дающего разбежаться стаду, или «ночного сторожа» — это всего лишь либерально-теоретическая робинзонада, которой никогда не было на практике, тем более ее нет в современном мире. По оценкам экспертов, в настоящее время от 50 до 75% всех цен или определяется, или принципиально регулируется государством, примерно половина общественных продуктов стран распределяется и перераспределяется через государственные каналы. К тому же государство выступает как крупнейший хозяйственный субъект в рамках отношений собственности, на основе которых оно осуществляет непосредственно и присвоение, и владение, и распоряжение.

Признание несостоятельности ориентации на «потребительское общество» как модель, игнорирующую экологию, необходимость формирования и развития социального и человеческого капитала, все больший учет и ориентация на духовные ценности, моральные стимулы в активизации трудовой и хозяйственной деятельности обусловливают настоятельную потребность поиска новой парадигмы развития экономической теории. Однако этот поиск, очевидно, не может сводиться к охаиванию экономикса и его низвержению. Он должен занять свою нишу в системе экономической науки, которая не может не вернуться в поисках подходов при разработке новой парадигмы к мировоззренческо-философским истокам классической политической экономии. Учитывая переходность состояния экономической теории, задача учебной литературы состоит в освещении различных теоретических подходов к раскрытию содержания и сущности экономических процессов и явлений. В данном учебнике предпринята попытка дать симбиозное, «гибридное» представление об экономической действительности, в котором нашли

отражение в большей степени не различия, а сходство, единство различных концепций.

Некоторые экономисты бравируют своей приверженностью заокеанскому увлечению безмерной формализацией и использованием математического аппарата в экономической науке, что превращает их в ее самодовлеющую составляющую, тогда как математика всегда будет играть в экономической науке подчиненную роль хотя бы потому, что ей неподвластны качественные аспекты социально-экономических отношений, равно как и многообразное их количественное проявление.

В условиях вооружения экономической теории математическим аппаратом отчетливо проявляется в ней тенденция экономического империализма с его материализмом, экономизмом, узостью парадигмальных координат из-за слабой включенности в экономическую систему социокультурного, этического, национального, экологического начал. Необходимо осознать, что предметом экономической теории не могут быть чисто экономические процессы, абстрагированные от социальных отношений, этико-духовного бытия людей, нации, государства в целом. Отсюда необходимо сделать следующие выводы:

Во-первых, человека следует рассматривать в целостном единстве, в котором экономическая составляющая всего лишь частица целого, постоянно взаимодействующая с другими составляющими, и прежде всего с этикой его жизнедеятельности как основой аксеологии (ценностной системы).

Во-вторых, народы, нации, обладая национальными традициями, особыми духовно-нравственными ориентирами, руководствуются в своей экономической жизни собственной этикой хозяйствования. Отсюда вытекает все многообразие моделей социально-экономического развития отдельных стран. Именно особенность в этике каждого народа придает национальный

колорит его экономике, несмотря на казалось бы общие принципы функционирования рыночного хозяйства.

В-третьих, нельзя отрицать и общие экономические принципы функционирования рыночной экономики, которые составляют, можно сказать, становой хребет любой экономической науки, любого народного хозяйства. Однако и эти принципы не могут носить внеисторический характер, быть абсолютными истинами. Их относительность предопределяется самим ходом социально-экономического прогресса, его этапностью, связанной с уровнем развития производительных сил и производственных отношений. Отсюда и проистекает многообразие концепций, точек зрения на одни и те же социально-экономические процессы и явления. Кроме того, это многообразие обусловлено и различными подходами к выявлению характера экономических отношений, к оценке их результативности с точки зрения индивида, социальных групп, классов, общества в целом.

В-четвертых, недопустимо, опираясь на общеэкономические принципы функционирования общественного производства, навязывать модель, адаптированную к определенным социально-экономическим условиям и этико-духовным ценностям одной или нескольких наций, другим народам, у которых этические нормы, духовные ценности и ориентиры совершенно иного рода. Отсюда неприятие остальным мировым сообществом навязываемой Западом его системы социально-экономических отношений и ценностей. Все попытки поделить мир на «цивилизованные» и «нецивилизованные» страны, народы лишь свидетельствуют либо о дремучести и убогой духовности их инициаторов, либо о стремлении навязать миру в качестве единственной цивилизации — западную. Однако последняя — всего лишь одна из человеческих цивилизаций и не более, к тому же не самая совершенная и, можно сказать, малоперспективная ввиду утраты традиционализма.

Все это потребовало перехода от концепции «нулевого экономического поста» к концепции «устойчивого развития», которая, однако, не должна стать ширмой для установления монопольного господства западной цивилизации, ее финансового капитала. Требованиям традиционализма соответствует и осуществляемая экспертами ООН разработка такого социально-экономического показателя, как индекс развития человеческого потенциала , наиболее полно отражающий состояние социально-экономического развития сопоставляемых стран по сравнению с доходом ВВП (ВНП) на душу населения. Последний показатель отражает декаданс «потребительского общества» с его теоретической основой — экономиксом.