Урал и просторы Евразии
.pdfКореняко В.А. Этнонационализм, квазиистория и академическая наука // Реальность этнических мифов. Вып. 3. М., 2000.
Молодин В.И. Пазырыкская культура: проблемы этногенеза, этнической истории и исторических судеб // Археология, этнография и антропология Евразии. № 4. 2000.
Молодин В.И. Археология: итоги и перспективы междисциплинарных исследований // Вестник РАН. Т. 71. № 9. 2001.
Молодин В.И., Ромащенко А.Г., Воевода М.И., Ситникова З.В., Чикишева Т.А. Палеогенетический анализ генофонда населения Сибири // Интеграционные программы фундаментальных исследований. Новосибирск, 1998.
Назарова А.Ф., Алхутов С.М. Генетический потрет народов мира. М., 1999. Население горного Алтая в эпоху раннего железного века как этнокультурный феномен: происхождение, генезис, исторические судьбы (по данным археологии, антропологии, генетики) / отв. Ред. В.И.Молодин.
Новосибирск, 2003.
Салларес Р. Языки, генетика и археология // ВДИ. № 3. 1998. Сулейменов О. «Аз и Я». Ч. II. (Шумер-намэ). Алма-Ата, 1975.
Хидиятова И.М., Хуснутдинова Э.К., Иващенко Т.И., Рафиков Х.С. ПД РФ
– анализ локусов МЕТ и Д7S 23, сцепленных с геном муковисцидоза, в популяции башкир и коми // Генетика. Т. 29. № 2. 1993.
Хуснутдинова Э.К. Молекулярная этногенетика народов ВолгоУральского региона. Уфа, 1999.
Хуснутдинова Э.К., Хидиятова И.М., Просняк М.И., Рафикова Х.С.,
Лимборская С.А. Анализ полиморфизма ДНК, выявленного методом геномной дактилоскопии на основе ДНК фага М13, в популяции башкир и коми // Генетика. Т. 30. № 12. 1994.
Чвырь Л.А. Заметки об этническом самосознании уйгуров // Этнографическое обозрение. № 3. 1994.
Чвырь Л.А. Культурные ареалы и этнонимы // Миф. № 7. София, 2001. Шнирельман В.А. Национальные символы, этноисторические мифы и
этнополитика // Теоретические проблемы исторических исследований. Вып. 2. М., 1999.
Шнирельман В.А. Ценность прошлого: этноцентрические исторические мифы, идентичность и этнополитика // Реальность этнических мифов. Вып. 3. М., 2000.
Элиаде М. Миф о вечном возвращении. СПб., 1998.
Юсупов Р.М. Антропологический состав башкир и его формирование // Бикбулатов Н.В., Шитова С.Н., Юсупов Р.М., Фатыхова Ф.Ф. Башкиры: этническая история и традиционная культура. Уфа, 2002.
Юсупов Р.М. Антропология // Башкортостан. Краткая энциклопедия. Уфа,
1996.
Юсупов Р.М. Краниологическая характеристика башкир в сопоставлении с финно-угорскими и тюркскими народами // Вопросы этнической истории Южного Урала. Уфа, 1982.
11
Юсупов Р.М. Краниологическое изучение башкир // Антропология и популяционная генетика башкир. Уфа, 1987.
Круглов Е.А., 2013
НИЯЗ АБДУЛХАКОВИЧ МАЖИТОВ И ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ АРХЕОЛОГИЧЕСКОГО НАСЛЕДИЯ СЕВЕРНЫХ РАЙОНОВ
БАШКИРИИ
И.А. Шутелева, Н.Б. Щербаков
В 2011 г. были продолжены работы по инвентаризации памятников археологии Республики Башкортостан, стоящих на государственной охране. Целью проводимых в течение 2010-2011 гг. археологических работ стало формирование и ведения Единого государственного реестра памятников истории и культуры народов Российской Федерации и обновления базы данных «Памятники России». Исследования состояли как из обследования самих объектов археологии (обследования современного состояния и уточнения состава объектов, снятия инструментальных планов, уточнения координат), так и сбора исторических сведений о них.
Памятники северных районов Башкирии (Аскинского, Балтачевского, Караидельского, Татышлинского районов) были изучены исследовательской группой Н.Б. Щербаковым, И.А. Шутелевой и Е.В. Руслановым. Северные районы даже сегодня являются малоизученными в археологическом отношении, что, безусловно, связано с удаленностью от Уфы и труднодоступностью. Мониторинг памятников археологии северных районов, охвативший все объекты был проведен И.М. Акбулатовым (Отчеты, 2009).
В ходе проведенной архивной работы в Научном архиве ИА РАН, Научном архиве УНЦ РАН, АЛ БГУ до проведения разведочных работ в 2011 г. в Балтачевском, Татышлинском, Аскинском, Караидельском районах Республики Башкортостан была составлена история проведения археологического исследования. Была проанализирована «Картотека сведений об археологических памятниках Башкирии» (Коишевский, 1945), статьи Г.В. Вахрушева (1926), публикации отдельных статей об объектах археологии в Адрес-календаре Уфимской губернии, картографический материал (Археологическая карта Уфимской губернии, составленная А.В. ЧерниковымАнучиным в 1873 г.).
Всего в северных районах (Балтачевском, Татышлинском, Аскинском и Караидельском) было выявлено 82 памятника археологии, из которых на государственной охране стоит 40 объектов, которые в основном расположены группами, образуя археологические микрорайоны.
Особняком в этой группе районов стоит Караидельский район, археологическое наследие которого связано, как с Екатерининским (Сибирским) трактом, а затем и со строительством и последующим запуском Павловской ГЭС. Впервые археологические объекты района были описаны в Адрескалендаре Уфимской губернии (Адрес-календарь…, 1883. С. 333). Так впервые
12
были опубликованы сведения о Чудском городище в 187 саженях от тракта при селе Байки над рекой Байкой. Г.В. Вахрушев (Вахрушев, 1926. С. 45) повторно публикует сведения о Байкинском (Чудском городище) с валом, - на р. Байке. Эти же данные находят отражения в «Картотеке сведений об археологических памятниках Башкирии» (Коишевский, 1945). Сведения о «Байковском городище. Байки, село Караидельского района» публикуются И.А. Талицкой (Талицкая, 1952. С. 71) в «Материалах к археологической карте бассейна р. Камы (по данным, собранным М.В. Талицким)». Для уточнения местоположения памятника археологии был проанализирован картографический материал (Археологическая карта Уфимской губернии, составленная А.В. Черниковым-
Анучиным в 1873, 1874 гг.).
Систематические исследования Караидельского района начинаются в 1950-е гг. Исследования археологических объектов среднего течения р.Уфы, бассейна р.Юрюзани, начатые Л.Я. Крижевской в 1948 – 1955 гг., явились продолжением работы экспедиции Академии наук в 1928-1929 гг., проведенной А.В. Шмидтом. А также продолжили деятельность, начатую Южно-Уральской экспедицией ИИМК в 1937-1939 гг., по обследованию верховьев р.Юрюзани (Крижевская, 1951). В 1948, 1951 гг. Л.Я. Крижевской были выявлены УстьЮрюзанская стоянка и селище и Барандайкинская стоянка и селище, археологическое изучение которых продолжилось до 1955 г.
В 1967 году в связи с разработкой темы «Археологическая карта Южного Урала» (Пшеничнюк, 1967) были проведены археологические разведки по берегам мелких притоков рр .Бирь, Быстрый Танып и др., к таким притокам относится р.Байки (приток р.Уфы (Караидель)). А.Х. Пшеничнюком в 1967 г. по течению р. Байки были открыты следующие памятники: Байки-2, стоянка (Байкинская стоянка), Байки-3, селище (Байкинское селище), Байки-Юнусово-1, стоянка (Байки-Юнусовская стоянка), Якупово-1, селище (Якуповское I селище), Якупово -2, селище (Якуповское II селище).
Первые археологические открытия на территории Аскинского района были сделаны во время геологических исследований края, проведенных в 1902 г. геологом Л.К. Конюшевским. Исследователь обнаружил и описал Аскинскую ледяную пещеру. В дальнейшем археологические материалы пещеры рядом с Аскино были опубликованы в 1926 г. П. Петровым (1926) и Г. Вахрушевым (1926) в Башкирском краеведческом сборнике.
Систематические исследования Аскинского района были начаты в конце 1950-х гг., Н.А. Мажитов (Мажитов, 1959. С. 143-151) в статье «Поселения бахмутинской культуры» связывает первые исследования средневековых, бахмутинских городищ района с деятельностью научных сотрудников ИИЯЛ, Г.В. Юсупова и самого Н.А. Мажитова. В 1956 г. ими были открыты и обследованы Юмакаевское, Тазларовское городище в Бураевском районе, Камеевское городище – в Мишкинском районе, Тибельское селище, Афанасьевское, Сандугачское городища – в Балтачевском, Кигазинское городище – в Аскинском районе. Первоначально Афанасьевское, Сандугачское городища были отнесены к Балтачевскому району, в настоящее время они
13
относятся к Аскинскому району. Афанасьевское, Сандугачское, Кигазинское городища расположены в бассейне р. Ташкурка – притока р. Быстрый Танып.
В1967 году с археологическими разведками в Аскинском районе работал археолог В.С. Стоколос (Стоколос, 1967). В своем отчете (1967 г.) автор перечисляет выявленные им памятники: Утяшевская стоянка, Амирово-1, стоянка (Амировская стоянка, Амировская I стоянка), памятники расположены в бассейне р. Тюй – приток р.Уфы.
В1988 г. Б.Б. Агеев (Агеев, 1988), повторяя маршрут археологической разведки 1957 г., проведенной Н.А. Мажитовым повторно осмотрел Сандугачское городище.
Археологические исследования Тытышлинского района были начаты с 1967 г., всего в северных районах (Балтачевском, Татышлинском, Аскинском, Караидельском) было выявлено 82 памятника археологии, которые в основном расположены группами, образуя археологические микрорайоны.
В«Картотеке сведений об археологических памятниках Башкирии» Б.А. Коишевский (Коишевский, 1945) описывает городище у д. Нижнее-Кансиярово Тучубаевского сельсовета, в окрестностях дер. Кан-сюяр, где сделаны случайные находки в 1938 г. М.И. Касьяновым
Систематические археологические исследования района впервые были проведены в 1957 г. Н.А. Мажитовым в составе экспедиции под руководством А.В.Збруевой. В 1956 г. Г.В. Юсупов и Н.А. Мажитов во время проведения эпиграфических исследований, обнаружили Афанасьевское, Сандугачевское, Кигазинское городища в Балтачевском районе (в настоящее время относятся к Аскинскому району РБ). В ходе археологических исследований 1957 г. Н.А. Мажитовым были исследованы Чиатавский могильник, Тучубаевские селище и городище, Кансиярское городище. В 1959 г. в рамках исследований по теме «Древняя история Башкирии» Н.А. Мажитовым были проведены археологические раскопки памятников I тыс. н.э. Бирского могильника и городища, Кансиярского городища, а также исследования Тибельского селище (Балтачевский район).
В.С. Стоколос (Стоколос, 1967) отмечает, что поселение Тибиль было открыто Ю.А. Морозовым в 1965 г. В 1966 г. Ю.А. Морозов провел разведку в бассейне р.Быстрый Танып, в ходе исследований было открыто 14 селищ и 2 местонахождения.
В1967 году с археологическими разведками в Балтачевском районе работал археолог В.С. Стоколос (Стоколос, 1967). В своем отчете (1967 г.) автор перечисляет выявленные им памятники: Нижнесикиязово-2, селище (УсаклеЕлгинское селище), Тутагачево-1, городище (Урское городище (Урта-тау городище или Ур-тау)), Нижнесикиязово-1, селище (Нижне-Сикиязовское селище), Нижнеиванаево-1, селище (Нижне-Иванаевское селище), Манагаз-1, селище, (Манагазское I селище) Манагаз-2, селище (Манагазское II селище), Верхнеиванаево-3, селище (Верхне-Иванаевское III селище), Верхнеиванаево-1, селище (Верхне-Иванаевское I селище). Также В.С. Стоколос исследовал Тибелево-1, селище (Тибелевское селище), выявленное ранее Н.А. Мажитовым. Все эти объекты были поставлены на государственную охрану, а затем
14
включены в реестр памятников. На Тибелево-1, селище (Тибелевском селище) Г.И. Матвеева проводила археологические исследования (110 кв. м) (Матвеева,
1969).
В1988 г. были проведены археологические исследования в районе Б.Б. Агеевым, им были обследованы Тутагачево-1, городище (Урское городище (Урта-тау городище или Ур-тау)), Нижнекансиярово-1, городище (Кансияровское городище), Тучубаево-1, городище (Тучубаевское городище).
Таким образом, в ходе исследований Н.А. Мажитова, проведенных в 1956,1957, 1959, 1967 гг. были открыты и исследованы такие памятники археологии как Кигазы-3, городище (Афанасьевское городище), Кигазы-1, городище (Кигазинское городище), Кигазы-2, городище (Сандугачское городище), Имяново-1, городище (Городище Кала-Тау), Тибелево-1, селище (Тибелевское селище), Тучубаево-1, городище (Тучубаевское городище), Чиятау-1, могильник (Чиатавский могильник), Шулганово-2, селище (Шульгановское селище).
Взавершении мы можем отметить, что исследования и публикации по археологии северных районов, сделанные Н.А. Мажитовым стали базой для современных археологических работ. Однако значительная систематическая работа А.Н. Мажитова осталась практически не использованной. Мы можем констатировать, что на сегодняшний день, с середины 1950-х гг., крупномасштабных стационарных археологических исследований обнаруженных и описанных памятников, кроме могильника Чиатау, так и не было проведено.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Архивные материалы:
Агеев Б.Б. Отчет 1988 // Научный архив ИА РАН.
Акбулатов И.М. Научный отчет о проведении мониторинга памятников археологии Аскинского и Караидельского районов РБ. Бирск, 2009 // Научный архив ГУК НПЦ МК НП РБ.
Археологическая карта Уфимской губернии. А. В. Черникова-Анучина. 1873 г. 1874 г.// Научно-вспомогательный архив ГИМ.
Галиев А.Н. Научный отчет об археологических разведках в северных районах БАССР и южных районах Пермской области в 1981-1983 гг. Альбом иллюстраций в отчете // Научный архив Археологической лаборатории БашГУ
Коишевский Б.А. Картотека сведения об археологических памятниках Башкирии. // Научный архив ИА РАН
Крижевская Л.Я. Отчет о работе в Караидельском районе БАССР (АЭ 1951 г.) // Научный архив УНЦ РАН
Крижевская Л.Я. Отчет о работе Караидельского отряда Башкирской экспедиции за 1954 г. // Научный архив УНЦ РАН
Крижевская Л.Я. Отчет о работе Караидельского отряда Башкирской экспедиции за 1955 г. // Научный архив УНЦ РАН
Крижевская Л.Я. Альбом иллюстраций к отчету 1955 года // Научный архив УНЦ РАН
15
Мажитов Н.А. Научный отчет о результатах археологической экспедиции в Бирский, Калтасинский, Бураевский и Балтачевский районы БАССР за 1959 г. по теме № 23 «Древняя история Башкирии», разд. «Археологические памятники 1 тыс. в северо-западных районах Башкирии». Т.1. // Научный архив УНЦ РАН
Мажитов Н.А. Альбом иллюстраций к научном отчету о результатах археологических исследований за 1959 г. 1959 г. Т.2. // Научный архив УНЦ РАН
Мажитов Н.А. Научный отчет о результатах археологических исследований за 1967 г. в северные районы Башкирии по теме «Археологическая карта Южного Урала» // Научный архив УНЦ РАН, Научный архив Археологической лаборатории БашГУ
Мажитов Н.А. Отчет об археологических исследованиях в Бураевском и Балтачевском районах БАССР в 1957 г. Альбом иллюстраций в отчете // Научный архив УНЦ РАН
Мажитов Н.А., Пшеничнюк А.Х., Стоколос В.С. Отчет по северным районам БАССР. Уфа, 1967.
Паспорт на памятник археологии Аскинской I стоянки Аскинский историко-краеведческий музей. Аскин.
Пшеничнюк А.Х. Альбом иллюстраций к отчету о результатах археологических исследований за 1967 г. по теме «Археологическая карта Южного Урала» // Научный архив УНЦ РАН
Пшеничнюк А.Х. Научный отчет о результатах археологических исследований за 1967 г. по теме «Археологическая карта Южного Урала» // Научный архив УНЦ РАН
Стоколос В.С. Отчет о результатах археологических исследованиях за 1967 г. Альбом иллюстраций в отчете. // Научный архив ИА РАН
Литература:
Адрес-календарь Уфимской губернии. Ч. II. 1883. Археологическая карта Башкирии / Отв. ред. О.Н.Бадер. М., 1976.
Археологические памятники Башкортостана / История культуры Башкортостана (комплект научных и учебных материалов). Вып. 6. Уфа, 1996.
Вахрушев Г. Памятники старины // Башкирский краеведческий сборник. № 1. 1926.
Крижевская Л.Я. Кремнеобрабатывающая неолитическая мастерская и поселение на северо-востоке Башкирии // Материалы и исследования по археологии СССР. № 79. 1960.
Крижевская Л.Я. Неолит Южного Урала // Материалы и исследования по археологии СССР. № 141. 1968.
Крижевская Л.Я. Поселения эпохи железа на северо-востоке Башкирии // АЭБ.Т. I. 1962.
Мажитов Н.А. Поселения бахмутинской культуры // Башкирский археологической сборник. Уфа, 1959.
Мажитов Н.А. Чиатавский могильник // Башкирский археологический сборник. Уфа, 1959.
Матвеева Г.И. Работы в Бельско-Уфимском междуречье //
16
Археологические открытия 1969 года. М., 1970.
Матюшин Г.Н. К изучению мезолита и неолита в Башкирии // АЭБ. Т. II. Уфа, 1964.
Петров П. Аскинская пещера // Башкирский краеведческий сборник. № 1.
1926.
Роднов М.И. Археологическая информация на страницах «Уфимских губернских ведомостей» (1865 – 1895 годы) // Уфимский археологический вестник. Вып. 8. 2008
Рутто Н.Г. Каталог археологических коллекций. Вып. 1. Уфа, 1994. Рутто Н.Г. Памятники эпохи средневековья: Каталог археологических
коллекций МАЭ. Уфа, 1997.
Свод археологических памятников Республики Башкортостан, выявленных в 1987-2000 годах / Авт.-сост. Н.С.Савельев. Уфа, 2004.
Талицкая И.А. Материалы к археологической карте бассейна р. Камы (по данным, собранным М.В. Талицким) // Материалы и исследования по археологии Урала и Приуралья. № 27. 1952.
Шутелева И.А., Щербаков Н.Б., 2013
КУЛЬТУРНАЯ СТРАТИГРАФИЯ ПОСЕЛЕНИЯ ЭПОХИ ПОЗДНЕЙ БРОНЗЫ ТАНАЛЫК
И.И. Бахшиев
Введение. На территории Южного Урала поселение Таналык – наиболее полно изученный бытовой объект эпохи бронзы (общая площадь исследования составляет 6500 кв.м). Полученный интересный и неоднозначный материал позволяет с уверенностью причислить памятник к разряду реперных для археологии позднебронзового века Волго-Уральского региона. К сожалению, результаты раскопок полностью не введены в широкий научный оборот. Несмотря на это, специфика артефактного набора, отдельные элементы и участки памятника неоднократно привлекали внимание исследователей (Бахшиев, 2005. С.40–41; Мухаметдинов, 2005. С. 140–141; Тамимдарова, 2005. С. 187; 2007. С. 76–77; Мажитов, Кузнецов, Горащук, 2006. С. 105–113; Гарустович, Котов, 2007. С. 32–49; Косинцев, Варов, Сатаев, 2007 и др.).
Краткая характеристика памятника. Поселение располагалось на первой надпойменной террасе левого берега р. Таналык в 2 км к СВ от дер. Хворостянка Хайбуллинского района РБ*. Общая площадь памятника составляла около 20 тыс. кв.м. На поверхности было зафиксировано 19 жилищных впадин, расположенных в два ряда вдоль береговой линии, лишь небольшая их часть выбивалась из «уличной» планировки. Всего на площадке памятника было заложено 4 раскопа. В связи со значительным объемом находок, в настоящей работе использованы материалы самого крупного по площади раскопа – № I (2400 кв.м). Здесь были зафиксированы следы пяти легких, наземных построек,
* В настоящее время территория памятника полностью затоплена.
17
вероятно, каркасного типа. Несмотря на различия в некоторых деталях, все они сооружались по единой архитектурно-строительной схеме. В территориальном и конструктивном отношениях наиболее близкие аналогии таналыкским жилищам, находим на поселениях Олаир (Сунгатов, Бахшиев, 2008), Оло Хаз (Бахшиев, 2008) и Тавлыкаевское (Морозов, 1983).
Общая характеристика керамической серии. Коллекция фрагментов сосудов из раскопа I включает 5586 фрагментов. В ходе работы с керамикой из общей массы была выделена первичная выборка, состоящая из 1861 фрагментов (33,5% от общего числа коллекции), позволившая выявить общие особенности и характерные черты керамического комплекса поселения. При изучении керамики и «отсеве» малоинформативных фрагментов окончательная выборка, позволяющая выделить основные морфологические признаки сосудов, составила 194 фрагмента (10,5% от количества первичной выборки). Слабая насыщенности (17 фр.) и чрезвычайная фрагментарность керамического материала с 4–5 горизонтов, не позволяющая определенно диагностировать культурную принадлежность сосудов, предопределило исключение этого материала из дальнейшей статистической обработки.
Характеристика культурной стратиграфии. В ходе анализа керамического материала было выделено шесть основных культурных групп (КГ) – алакульская (кг-АI), раннеалакульская (кг-БI), федоровскочеркаскульская (кг-ВI)**, развитого этапа срубной культуры (кг-АII), срубноалакульская (кг-БII), саргаринско-алексеевская (кг-БIII)***.
Наиболее распространена керамика срубной, алакульской и срубноалакульской КГ, совокупная доля которых в генеральной выборке составляет 71%. Фрагменты сосудов этих КГ совместно залегали на всех горизонтах и на всей площади раскопа. Анализ стратиграфического распределения сосудов данных КГ в культурном слое показывает увеличение насыщенности слоя от нижних (более ранних) к верхним (более поздним слоям) (табл. 1). Наибольшим коэффициентом взаимовстречаемости в культурном слое памятника обладает узел кг-АII – кг-БII (К=73,7). Чуть менее выраженной является связь алакульской и срубной КГ керамики (К=62,8). Взаимосвязь алакульской и срубно-алакульской КГ определяется коэффициентом 59,5. Совокупный же показатель силы связи наиболее представительных КГ керамики равняется 65,0 (табл. 2). Таким образом, статистические данные определенно указывают на единовременное отложение керамики рассматриваемых культур в слое поселения.
Отметим присутствие значительного количества раннеалакульской керамики, общая доля которой в коллекции составляет 13,5%. Фрагменты сосуды данной КГ фиксируются по всей глубине культурного слоя. Высокие статистические данные (К=40,4) позволяют частично синхронизировать раннеалакульский керамический комплекс с алакульской, срубной и срубноалакульской КГ (табл. 2).
**В связи с высокой фрагментарностью керамики данной КГ, четкое выделение черкаскульских и федоровских культурных признаков, проблематично.
***Так называемая «желобчатая керамика» (кг-АIV) представлена в рассматриваемой серии поселения Таналык лишь одним фрагментом.
18
Федоровско-черкаскульская, «желобчатая» и саргаринско-алексеевская КГ появляются позднее, так как фрагменты этих КГ отсутствуют на 3–5 горизонтах, а появляются лишь со второго горизонта (табл. 1). Этот вывод подтверждают низкие показатели взаимовстречаемости с представительными КГ керамики поселения. Видимо кг-ВI, кг-БIII и кг-АIV – инокультурный компонент появившийся на памятнике на завершающей стадии его функционирования.
Реконструкция культурной стратиграфии. Изучение культурной стратиграфии поселения свидетельствует о формировании всего керамического комплекса примерно в один хронологический период. Значительная площадь обследования и большая выборка керамики позволили получить относительно точные данные о сосуществовании и взаимодействии носителей различных культурных традиций, проживавших в древности на поселении Таналык.
Всего получено 9 комбинаций узлов связи (табл. 3). Определенных связей зафиксировано 3, сильных 3 и альтернативных также 3. Однозначно можно утверждать о сосуществовании и взаимодействии населения алакульской – срубной – срубно-алакульской культур. Достаточно высока вероятность синхронизации с ними раннеалакульского керамического комплекса. О сосуществовании с указанными КГ федоровско-черкаскульской культуры можно говорить гипотетически, так как этот факт прослеживается лишь на уровне альтернативной связи. Судя по распределению федоровско-черкаскульской, желобчатой и саргаринско-алексеевской керамики в верхних горизонтах культурного слоя памятника, ее появление происходит несколько позднее времени основания поселения поликультурным срубно-алакульским населением. Ввиду малочисленности этих «вкраплений» нельзя утверждать о неком новом этапе функционирования поселения. Эти инокультурные инфильтрации не могли существенно повлиять на изначальный поликультурный состав населявшего памятник алакульского, срубного и срубно-алакульского сообщества.
Отдельно остановимся, на вопросе возможной синхронизации раннеалакульских и срубно-андроновских керамических комплексов. Практически все исследованные раннеалакульские сосуды с поселения Таналык относятся к т.н. «чистолебяжскому этапу» (по: Матвеев, 1998. С. 327–328. Рис. 83). А.В. Матвеев отмечает, что чистолебяжские керамические комплексы древнее классических алакульских и отличаются от них наличием «воротничковых» и острореберных сосудов. Кроме того, в этот период увеличивается доля горшков с уступом в месте перехода от шейки к тулову. На близких, но не аналогичных позициях стоит В.В. Ткачев, выделяющий две крупные фазы в развитии раннеалакульских памятников Степного Приуралья (по В.В. Ткачеву – западноалакульская культурная группа) – ранняя (петровская) и поздняя (кулевчинская) (Ткачев, 2007. С. 343). В рамках последней фазы проявляются основные алакульские культурные стереотипы, и обживается практически весь ареал алакульской культуры развитого этапа (Ткачев, 2003. С. 119). Полагаем, что высокий показатель взаимовстречаемости раннеалакульских и срубно-андроновских керамических серий в культурном слое памятника маркирует именно этап трансформации раннеалакульских
19
культурных стереотипов в развитые алакульские. Имеющиеся данные позволяют присоединиться к мнению В.В. Ткачева, по которому генезис раннеалакульских и алакульских комплексов нерасчленим, а в погребальном обряде и материальной культуре наблюдаются комбинации раннеалакульских и классических алакульских признаков (Ткачев, 1998. С. 44).
Таким образом, анализ особенностей формирования культурных напластований поселения Таналык указывает на достаточно сложный процесс межкультурных контактов происходивших на территории Зауральской Башкирии в эпоху поздней бронзы. Несмотря на отмеченные инокультурные вкрапления, поселение Таналык является однослойным срубно-алакульским памятником (Бахшиев, 2005. С. 41; Гарустович, Котов, 2007. С. 48). В вопросе о преобладающих культурных стереотипах синкретического срубно-алакульского комплекса поселения, автор продолжает придерживаться мнения о его формировании на основе двухсторонних равноценных контактов срубного и алакульского населения Урало-Сакмарского междуречья (Бахшиев, 2009).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Бахшиев И.И. Керамика поселения Таналык эпохи поздней бронзы на
территории Башкирского Зауралья // Материалы XXXVII Урало-Поволжской археологической студенческой конференции. Сборник тезисов. Челябинск, 2005.
Бахшиев И.И. Хозяйственно-жилищный комплекс поселения Оло Хаз в Башкирском Зауралье // Вестник ЧелГУ. История. № 26. 2008.
Бахшиев И.И. Проблема межкультурных контактов населения эпохи бронзы Башкирского Зауралья (по материалам поселенческих памятников) // Феномен евразийства в материальной и духовной культуре, этнологии, антропологии башкирского народа. Уфа, 2009.
Гарустович Г.Н., Котов В.Г. Таналыкское I поселение // Уфимский археологический вестник. Вып. 6–7. 2007.
Косинцев П.А., Варов А.И., Сатаев Р.М. Животноводство и охота населения поселения Таналык II (Башкирское Зауралье) // Формирование и взаимодействие народов в изменяющейся этнокультурной среде Евразии: проблемы изучения и историография. Уфа, 2007.
Мажитов Н.А., Кузнецов П.Ф., Горащук И.В. Изделия из кости поселения Таналык в Башкирском Зауралье // Урало-Поволжская лесостепь в эпоху бронзового века. Уфа, 2006.
Матвеев А.В. Первые андроновцы в лесах Зауралья. Новосибирск, 1998. Морозов Ю.А. Тавлыкаевское поселение срубной культуры // Поселения и
жилища древних племен Южного Урала. Уфа, 1983.
Мухаметдинов В.И. Технологические аспекты изготовления керамики на поселении Таналык // Материалы XXXVII Урало-Поволжской археологической студенческой конференции. Челябинск, 2005.
Сунгатов Ф.А., Бахшиев И.И. Поселение эпохи поздней бронзы Олаир. Уфа, 2008.
Тамимдарова Р.Р. Предметы конской упряжи поселения Таналык // Материалы XXXVII Урало-Поволжской археологической студенческой
20