Глава четырнадцатая Новые лица, новые встречи

Очень часто в нашей редакции появлялась светловолосая еще молодая женщина из редакционного отдела телерадиофонда. И всегда с улыбкой. Наши взаимоотношения с Зинаидой Сергеевной Гармаш были тогда чисто служебными. Через какое-то время, когда второй музыкальный редактор оперетты Вера Федоровна Чуфарова ушла на пенсию, то на ее место Черкасов взял Зинаиду Гармаш, с которой мы были уже знакомы. Когда мы начали вместе работать над спектаклями, оказалось не все так просто, бывало разное, в чем-то мы не сходились, но в главном всегда поддерживали друг друга. Зинаида тоже закончила ГИТИС, отделение артистов музыкальной комедии, как и Лилия Панкова. Но жизнь так распорядилась, что, поступив в Московский театр Оперетты, через год она оттуда ушла, и стала редактором в Москонцерте. А потом была вынуждена уехать в Алжир с маленькой дочкой и мужем, командированным туда на работу, после чего в театр уже не вернулась, а стала работать в телерадиофонде. Детство и юность Зинаида провела в деревне, где жила со своими родителями, сестрой и братом, и где ее мать была долгое время председателем колхоза. «Я человек простой, деревенский», – любила повторять она, но, глядя на нее, в это было трудно поверить, настолько она впитала в себя правила хорошего тона и манеру поведения. Возможно, сказалось ее вращение в определенных кругах во время пребывания за рубежом. Никто лучше ее не мог так красиво накрыть стол во время тех немногочисленных праздников, которые устраивались в нашей комнате. На масленицу она привозила всегда только что испеченные ею блины, которые были еще горячими. А какими она нас угощала пирогами! Наши дочери (обе – Лены) учились тогда в школе. Благодаря Анатолию Давыдовичу Липовецкому, с которым Зинаида была знакома еще по Москонцерту, и та, и другая играли в теннис на Петровке, учили, каждая в своей школе, французский язык, но так и не подружились. А теперь так сложилась их судьба, что обе оказались во Франции. Пишу об этом потому, что наши жизни и наша работа сплетались таким крепким узлом, развязать который было просто невозможно.

Нашей первой совместной с Зинаидой работой стала оперетта «Золотое веретено» Е. Жарковского. Евгений Эммануилович был человекам довольно преклонного возраста, но полным энтузиазма. Мы собрались у него дома, чтобы послушать музыку, он нам проиграл и пропел, как мог, весь клавир от начала до конца. Его интересовало все: и исполнители, и текст, хотя автором либретто был не он, а драматург Владимов, с которым тоже встречались, что-то переделывали, что-то сокращали. Некоторые стихи дописывались самим Жарковским. С молодыми певцами он много репетировал сам. Со Светланой Белоклоковой, которая должна была играть героиню спектакля, он тщательно работал над центральной, очень красивой арией о золотом веретене. В этот спектакль на роль «мамы Клавы» – наставницы молодых ткачих, работающих на фабрике, мы пригласили Нину Афанасьевну Сазонову, которая наполнила спектакль теплотой и сердечностью, как это ей всегда удавалось. Впервые я встретилась в работе и с Виктором Кривоносом, тогда солистом Ленинградского театра музыкальной комедии, который, исполняя роль героя, тоже украсил этот спектакль.

Запись оперетты Евгения Птичкина, в основу которой была положена подлинная история из жизни легендарного героя Камо, мы тоже осуществили с Зинаидой Гармаш. Помню, как после эфира мы собрались в квартире композитора, где нас ждал торжественный обед. Во главе стола сидела его мама, к которой он относился очень уважительно. Вокруг стола суетилась его жена. Позже выяснилось, что именно ее много лет назад я видела в дипломном спектакле ГИТИСа «Три сестры» в роли няни. Евгений Николаевич был очень оживлен, вообще он всегда располагал к себе, было в нем какое – то обаяние. И музыку он писал замечательную. Стоит только вспомнить зажигательную цыганскую песню Николки из его оперетты «Бабий бунт», которую на концертах всегда бисировал артист оперетты Валерий Барынин – он был главным героем и этого нашего музыкального радиоспектакля. Или его тихую, душу разрывающую в исполнении Анны Герман песню «Эхо». Как жаль, что Евгений Николаевич так скоропостижно и так рано ушел из жизни.

И еще один музыкальный спектакль мы сделали вместе с Зинаидой – «Песне моей поверь» Полада Бюль-Бюль оглы, известного азербайджанского певца и композитора. Но о нем и о встрече с Поладом я расскажу отдельно.