Чарльз Тилли "Демократия"

Соотнесение с одним из четырех выделенных в таблице сегментов решительно сказывается на характере публичной политики соответствующего режима (ТШу 2006). Приведем несколько предварительных описаний политик, преобладающих в каждом разделе: недемократические государства с высоким потенциалом: слабый голос общественности, если к нему прямо не обращается государство; государственные структуры безопасности широко вовлечены в публичную политику; режим может быть изменен или борьбой наверху, или массовым восстанием снизу; недемократические государства с низким потенциалом: боеви-

ки (военно-феодальные правители), этнические союзы и мобилизация по религиозным мотивам; часто вспыхивающие насильственные действия вплоть до гражданской войны; многие политические акторы (включая криминал) идут на убийство; демократические государства с высоким потенциалом: широкий круг социальных движений, деятельность групп интересов, мобилизация политических партий; официальные консультации (включая состязательные выборы) как высшая точка политической активности; широкое распространение государственного мониторинга публичной политики при низком уровне политического насилия; демократические государства с низким потенциалом: как и в демократических странах с высоким потенциалом государства, широкий круг социальных движений, деятельность групп интересов, мобилизация политических партий; официальные консультации (включая состязательные выборы) как высшая точка политической активности, но менее действенный государственный мониторинг, большее участие полулегальных и нелегальных акторов в публичной политике и существенно более высокий уровень убийств по политическим мотивам.

Это, конечно, усредненные описания. В поле «недемократические государства с высоким потенциалом», например, мы находим некоторые режимы, где государственный мониторинг и вмешательство рас-

пространяются на всю территорию и на все население; этому описанию удовлетворяет Иран. Но сюда же относятся государства с сильно контролируемой центральной областью, но с неконтролируемыми окраинами и анклавами — Марокко, с авторитарным правлением на основной территории и с давно идущей гражданской войной с борющимся за независимость фронтом Полисарио (на территории бывшей Испанской Сахары), относится к этому подразделу.

Куда же нам отнести Казахстан и Ямайку? В течение нескольких лет, пока Казахстан выходил из Советского Союза, он немного потерял

в государственном потенциале и немного приолизился к демократии. Но ко времени, когда Назарбаев сосредоточил семейную власть в конце

1990-х гг.,- Казахстан стал малодемократичным государством с высоким потенциалом. Еще больше отошла Ямайка от того устройства, который она имела при получении независимости в 1962 г., причем она так и не обеспечила сколько-нибудь существенного государственного потенциала, хотя режим никогда не переставал быть демократическим. Что касается ее недавнего прошлого, то мы должны расположить Ямайку в сегменте, диаметрально противоположном тому, к которому относится Казахстан, отнеся ее к режимам с низким или средним потенциалом государства при непрочной демократии. Рис. 1-3 размещает Казахстан и Ямайку на диаграмме «грубо определяемых» режимов.

Определяя характер двух режимов в определенный момент времени, мы только приступаем к выполнению задач нашего труда. Однако всего лишь два режима — Казахстан и Ямайка (в недалеком про-

шлом) — позволяют нам определить круг вопросов, которые будут нас интересовать в дальнейшем.

Что такое демократия? 39

•Если на территории современного Казахстана до того, как Рос сийская империя начала укреплять свою власть в XIX веке, жили только соперничающие орды кочевников, то как сложился здесь (в XXI веке) недемократический режим с высоким потенциалом государства?

•При каких условиях и как именно Казахстан мог бы: а) опуститься в сегмент «недемократический режим с высоким потенциалом государ ства», как это случилось и с некоторыми другими соседями Казахста на в Средней Азии; б) твердо вступить на путь демократии?

•Как примерная демократическая колония Ямайка, с вестминстерским стилем публичной политики до получения независимости, стала сего дня неустойчивой суверенной демократией?

•Что нужно, чтобы Ямайка полностью перестала быть демократией и стала, таким образом, еще более уязвимой для боевиков, этнических группировок, религиозной пропаганды, частых проявлений насилия (включая гражданскую войну), когда множество политических акто ров (включая криминалитет) прибегают к убийствам и вообще отсут ствует политика общественных движений?

•Что, напротив, нужно, чтобы Ямайка стала демократией «с высо

ким потенциалом государства», с широким кругом социальных движений, партийной мобилизацией, формальными консультаци ями (включая состязательные выборы) как высшей точкой полити ческой активности и широким распространением государственно го мониторинга публичной политики при низком уровне полити ческого насилия?

Представим себе, что мы зададимся этими вопросами не только в отношении Казахстана и Ямайки, но в отношении всякого режима, который нас заинтересует, где бы то ни было и в какое бы то ни было время. При таком подходе можно будет представить полный обзор вариантов режимов в нашем стремлении описать пути, которые ведут к демократии и от нее.

Когда я говорю «общий обзор», позвольте мне объяснить, что я

имею в виду и чего я не имею в виду. Я в самом деле намереваюсь дать набор трактовок демократизации и дедемократизации, равно применимых и к Казахстану, и к Ямайке, и к широкому разнообразию иных режимов, прошлых и настоящих. При этом я не намереваюсь предлагать общий закон, единственный путь или уникальный набор необходимых и достаточных условий демократизации, а также движения в обратном направлении.

Напротив, я утверждаю, что демократизация и дедемократиза-ция зависят от повторяющихся порождающих причинных механиз-

40 Глава 1

мов, которые группируются в небольшое количество необходимых процессов. Под механизмами, я подразумеваю события, производящие один и тот же немедленный эффект при широком диапазоне обстоятельств. Если мы обращаемся к конкретным случаям демократизации, мы часто встречаемся с механизмом формирования коалиций: созданием новой формы координации между прежде автономными политическими акторами. Новая коалиция сама по себе не производит демократизации, но она часто способствует продвижению к демократии, объединяя тех политических акторов, которые заинтересованы в демократических результатах, но прежде не согласовывали свои усилия.

Под процессами я подразумеваю комбинации и последовательности механизмов, производящие некоторые определенные результаты. Демократизация и дедемократизация являются сами по себе масштабными процессами, но в них мы часто выделяем меньшие процессы, как перемещение по шкале вверх, когда уровень координации различных позиций и согласованности действий акторов возрастает (Тагголлг апс! МсАйат 2005). В дополнение к основным процессам демократизации и дедемократизации в этой книге подробно рассматриваются такие процессы, в результате которых возрастает или уменьшается потенциал государства,

сводя к общим законам как тот процесс, посредством которого Казахстан оправился от своего ослабления в связи с распадом СССР, так и противоположный процесс, в результате которого государство Ямайка утратило после получения независимости контроль над некоторыми видами деятельности, прежде бывшими в его компетенции. Мы покажем, как демократизация и дедемократизация взаимодействуют с меняющимся потенциалом государства. После того как мы установили некоторые исходные положения, мы переходим к описанию демократизации и дедемократизации по трем основным группам изменений:

1.Нарастание или ослабление связи межличностных сетей доверия (на пример, родственников, членов одной религиозной группы или тор гового сообщества) с публичной политикой.

2.Нарастание или ослабление изоляции от публичной политики основ ных категориальных неравенств (например тендерных, националь ных и расовых, этнических, религиозных, классовых, кастовых), тех, по которым организуется повседневная жизнь граждан.

3.Нарастание или ослабление автономности (независимости) в отноше нии публичной политики крупных центров власти (особенно тех, что имеют в своем распоряжении средства насилия и принуждения) вроде анклавов боевиков, патрон-клиентских сетей, армий и религиозных институтов.

Что такое демократия? 41

Мы считаем, что фундаментальными процессами, всегда и повсюду способствующими демократизации, являются: все большая интеграция сетей доверия в публичную политику, все большая изоляция категориального неравенства от публичной политики и уменьшение независимости крупных центров власти от публичной политики.

222 Глава 8

Глава 8. Прошлое и будущее демократии Демократию открыл Всемирный банк. Он некогда выступил с инициа-

тивой Вашингтонский консенсус, считая, что интеграция слаборазвитых экономик в мировой рынок быстро разрешит экономические и социальные проблемы соответствующих бедных стран. Консенсус предполагал налоговую дисциплину, государственные инвестиции в инфраструктуру и либерализацию торговли, но в том, что касалось демократии, выдвигалось лишь требование охраны законом прав собственности. В последние годы, однако, банк далеко продвинулся в своих взглядах (под влиянием институциональных экономистов) и теперь считает, что для эффективности рынков необходима развитая социальная и политическая инфраструктура. Интересно отметить, как изменились названия статей во влиятельном ежегоднике Всемирного банка. По списку 8-1 мы можем заметить, что теперь они посвящены не столько рынкам, инвестициям и развитию, сколько институциональным причинам и последствиям экономического роста. Слово государство

появляется в заголовках уже в 1997 г., но затем все больше внимания уделяется причинам, последствиям и институтам, В 2000-2001 гг. появляется даже бедность.

Список 8-1. названия отчетов Всемирного банка по развитию, 1991-2006 гг.

1991. «Развитие бросает вызов»

1992. «Развитие и окружающая среда»

1993. «Инвестиции в охрану здоровья»

1994. «Инфраструктура для развития»

1995. «Рабочие в объединяющемся мире»

1996. «От плана к рынку»

1997. «Государство в меняющемся мире»

1998. «Развитие и знания»

1999. «Вступая в XXI век» 2000/2001. «Борьба с бедностью»

2002. «Создание институтов для рынков»

2003. «Поддерживаемое развитие в динамическом мире»

2004. «Как заставить государственные службы работать на бедных?»

2005. «За улучшение инвестиционного климата для каждого»

2006. «Справедливость и развитие»

Прошлое и будущее демократии 223

Отчет о развитии за 2006 г., названный «Справедливость и развитие», прямо выражает заботу о демократизации. Правда, президент банка Пол Вулфовиц в своем предисловии к отчету избегает слов демократия и демократизация. Вместо этого он выделяет два принципа:

«Первый — принцип равных возможностей: жизненные достижения человека должны предопределяться в первую очередь его или ее талантами и усилиями, а не заранее заданными обстоятельствами, такими как расовая и национальная принадлежность, пол, положение в обществе и семье или страной рождения. Второй принцип — невозможность лишить достижений особенно в здоровье, образовании и уровне потребления». Таким образом, Вулфовиц выступает за широкие и равные возможности обеспечения благосостояния, если не за широкие, равные, защищенные и взаимозависимые консультации, которые (для целей настоящей книги) являются определяющими для демократии. Отчет за 2006 г. включает недвусмысленные описания и одобрение демократизации и демократии в штате Керала (Индия), в Порто-Алегре (Бразилия) и Испании. Причем в отношении Испании отчет допускает, что экономи-

ческая стабилизация при Франко и план либерализации 1959 г. стимулировали экономический рост, но отвергает прямую связь между демократизацией, экономическим ростом, перераспределением и справедливостью:

«После смерти Франко в 1975 г. король Хуан Карлос становится главой государства в Испании. Он немедленно начинает процесс политических перемен. Применяя легальные механизмы, запущенные тем самым поколением технократов, которые реформировали испанскую экономику в начале 1960-гг., а также при широкой поддержке демократии народом, он заручился согласием старых франкистских кортесов на то, чтобы создать понастоящему демократический парламент через прямые, состязательные выборы».

В изложении Всемирного банка сложная история предстает сильно сокращенной, но в основном верно изложенной. В главе 6 мы показали, как изменения отношений между публичной политикой и сетями доверия, категориальным неравенством и автономными центрами власти проложили путь решающим реформам 1975-1981 гг. Но в отчете Всемирного бан-

ка об этих более ранних преобразованиях ничего не сказано. В отчете

224 - Глава 8 демократизация рекомендуется даже как основа здорового экономическо-

го развития, включая справедливость.

В предыдущих главах этой книги мы не рассматривали серьезно влияние демократизации на экономическое развитие. Мы, однако, рассматривали те процессы, которые вызывают демократизацию и дедемократизацию. Мы начали с того, что тщательно определили понятия, раскрывающие, что такое демократия, демократизация и дедемократизация. Пользу-

ясь этими понятиями, мы теперь остановимся (по порядку) на воздействии трех фундаментальных процессов: первое — интеграция межличностных сетей доверия в публичную политику; второе — изоляция публичной политики от категориального неравенства; третье — уничтожение автономных центров власти, использующих методы принуждения и насилия, в результате чего возрастает влияние простых людей на публичную политику, а также контроль публичной политики над деятельностью государства. Каждому из этих трех процессов посвящена отдельная глава. Все вместе они составляют основные выводы нашей работы:

1.Интеграция сетей доверия, отделение публичной политики от категори ального неравенства и уничтожение автономных центров власти, соеди нившись, вызывают демократизацию, а в их отсутствие демократизация не происходит.

2.Обращение вспять каждого из этих процессов или их всех вызывает дедемократизацию режима.

В главе 7 мы (на историческом опыте Венесуэлы, Ирландии и некоторых других режимов) стремились показать, как эти три главных процесса демократизации формируют альтернативные траектории развития режимов, которые изменяются как функция государственной мощи на разных стадиях демократизации и дедемократизации. Эту последнюю, более скромную по целям главу мы начнем с короткого напоминания о том, как внешние влияния и потрясения (как внутренние, так и внешние) воздействуют на скорость и характер демократизации (на примере разных стран мира). В конце же мы предложим более широкий обзор возможных ответов на главные вопросы, касающиеся демократизации и дедемократизации, которыми мы задавались на протяжении всей этой книги. В заключении мы укажем, что можно сказать о будущем демократии, исходя из положений нашей работы. Изменения и варианты режимов Мы считаем, что режим является демократическим в той степени, в какой

политические отношения соответствующего государства с его гражданами строятся на широких, равноправных, защищенных и взаимообязывающих процедурах обсуждения. Соответственно, демократизация — это движение режима к такого рода обсуждениям; дедемократизация — движение

Прошлое и будущее демократии 225

отказа от них, движение в обратную сторону. В предыдущих семи главах мы рассмотрели и упомянули множество примеров такого движения в обоих направлениях. Исторические примеры и наблюдения за современными режимами подводят нас к двум важнейшим и связанным между собой вы-

водам: первое — даже установившиеся демократии, такие как Индия, постоянно колеблются от большей демократии к меньшей и обратно; второе — в современном мире, как и в прошлом, дедемократизация происходит почти так же часто, как и демократизация. Демократии постоянно угрожают ограничение участия, новые формы политического неравенства, ослабление защиты и уход от взаимообязывающих процедур обсуждения. Тем не менее с XVIII в. основательная демократизация то одного, то другого режимов перестает быть редкостью и становится частым событием. Наступление демократизации ускоряется, в особенности после Второй мировой войны, однако демократизацию можно представить не непрерывной, идущей вверх кривой, а по большей части скачкообразным процессом. Повсеместная деколонизация 1960-х гг. и демократические преобразования примерно половины государств—наследников СССР являются самыми впечатляющими примерами послевоенной демократизации. В обоих случаях демократизации предшествовали частые вспышки дедемокра-

тизации, чему было две причины: одна глубокая, а другая — банальная. Во-первых (несмотря на собственную склонность к автократии), новые правители бывших европейских колоний и постсоветских государств

не имели иного выбора, кроме как под звуки фанфар броситься к установлению демократических форм соответствующих режимов. В конце концов автократичный белорусский Лукашенко пришел к власти как популярный избранный демократичный реформатор. Во-вторых, чем дольше существуют демократические режимы, тем больше они рискуют обратиться к дедемократизации. «Фридом Хаус» считает, что в 1973 г. 44 из 151 страны мира (29%) являлись свободными (то есть представляли собой нечто большее, чем просто формальные электоральные демократии), к 2003 г. число таких стран возросло до 88 из 192. Но число режимов, подвергающихся серьезному риску дедемократизации, в период с 1973 по 2003 г. удвоилось.

Умножение демократических режимов, частично демократических или достаточно развитых — показательный пример для других режимов,

а также для таких (международных) поборников демократизации, как