Эффект последействия реальной агрессии

Даже несмотря на то что воображаемая агрессия не ослабляет агрессивные тенденции (за исключением случаев, когда она приводит агрессора в хорошее настроение), в определенных условиях более реальные формы нападения на обидчика могут снизить желание причинять ему вред в будущем. Однако механизм этого процесса является достаточно сложным, и прежде чем понять его, вам следует познакомиться с некоторыми его особенностями.

Некоторые факторы, способствующие повышению агрессивности

Сдерживание агрессии может вызвать разочарование. Так как агрессивно настроенные люди активно стремятся причинить вред своим предполагаемым обидчикам, то очевидно, что они будут испытывать разочарование, если не смогут добиться своей цели. Этот вывод будет справедливым и в том случае, когда эти люди сами являются источниками сил, сдерживающих их агрессию.

Мы можем наблюдать примеры подобного разочарования во многих экспериментах, выполненных еще несколько десятилетий тому назад. В самых ранних из них преднамеренно доведенные до состояния крайнего раздражения мужчины, которым запрещали отвечать на любые провоцирующие действия, впоследствии демонстрировали более высокую агрессивность по сравнению с членами контрольной группы, которым разрешали отвечать на полученные оскорбления. Таким образом, временное препятствие проявлению ответной реакции подвергшегося оскорблению человека, по-видимому, повышало его агрессивные намерения. Несколько лет тому назад я показал, что блокирование агрессивных побуждений, вызванных нанесенным оскорблением, приносило особо сильное чувство разочарования тем эмоционально возбужденным людям, которые собирались отплатить своим обидчикам. Стремившиеся свести счеты люди испытывали сильное разочарование, когда лишались возможности реализовать свои агрессивные устремления (Ebbesen,Duncan&Konecni, 1975).

В рассмотренных случаях ограничения устанавливались извне, но я полагаю, что подобное разочарование испытывают и те люди, которые сами не позволяют себе осуществить желаемые действия. Последствия подобных самоограничений могут быть примерно такими же: агрессивные желания, вне зависимости оттого, подавляются они изнутри, или извне, могут вызвать повышенную внутреннюю напряженность и еще более настойчиво побуждать к нападению на других людей.

Некоторые психотерапевты рассматривают подавленную агрессию в качестве основной психологической проблемы, поскольку нередко наблюдают вызванные ею чувства обиды и враждебности у своих пациентов. Многие из них оказываются чрезвычайно озлобленными и готовыми наброситься на своих оскорбителей. Однако по той или иной причине они опасаются последствий прямого нападения, что становится причиной все большего эмоционального расстройства. Тем не менее мы должны признать, что напряжение и возросшая агрессивность этих пациентов становятся результатом блокирования активированного побуждения к агрессии. Пациенты не ощущали бы этого внутреннего разлада, если бы не испытывали эмоционального возбуждения и не имели бы активногожелания причинить вред другим людям (по крайней мере, мысленно).

Эскалация агрессии.В некоторых случаях происходит эскалация агрессии. Не довольствуясь первыми ударами, нападающие входят в раж и продолжают наносить их со все большим ожесточением. Их ярость нарастает до тех пор, пока они сами не начинают ощущать усталость или не понимают, что поставленная цель уже достигнута. Последствия такого поведения могут оказаться трагическими.

В июне 1988 году в штаге Луизиана был приведен в исполнение смертный приговор в отношении 28-летнего Эдварда Бирна, совершившего убийство женщины в процессе ограбления. Бирн назначил встречу своей жертве, поскольку заранее знал, что в тот день она должна была получить на работе большую сумму денег. Однако в своих показаниях он настаивал на том, что не собирался ее убивать. Он планировал лишь ударить свою жертву молотком по голове, чтобы лишить ее сознания. Однако первый удар оказался недостаточно «успешным», и Бйрн стал бить женщину до тех пор, пока она не перестала подавать признаков жизни.

Если допустить, что Бирн говорил правду и действительно не собирался убивать свою жертву, то как объяснить то множество ударов, которые он ей нанес? Его первый удар не лишил ее сознания, но должен ли он был повторить его так много раз и с такой жестокостью? По-видимому, в этой ситуации Бирн не вполне контролировал свои действия.

В действительности данный тип автоматической эскалации агрессии не является чем-то необычным. Например, подобный эффект наблюдается при проведении лабораторных экспериментов, в которых субъектов исследования просят наказать студента, находящегося в другой комнате. По мере того как испытуемые наказывают другого человека (в действительности не существующего), их действия становятся все более и более жестокими. Это явление наблюдается и в тех случаях, когда субъекты исследования никак не провоцируются своими жертвами или экспериментаторами. Как и в случае с Бирном, интенсивность их действий нарастает с каждым новым ударом, наносимым жертве (Goldstein,J.H.,DavisR.W. &Herman,D. 1975). В чем же причина подобного явления?

Психологические процессы, способствующие эскалации агрессии.Существует множество причин эскалации агрессии, поэтому я назову только некоторые из них. Во-первых, агрессор, по мере нанесения все новых ударов своей жертве, становится все более и более возбужденным, так что его собственное внутреннее состояние начинает служить дополнительным источником стимулирования агрессивных действий, по крайней мере на какой-то период времени. Эд Бирн, вероятно, также приходил во все большее возбуждение, нанося удары женщине, которую он хотел ограбить. Возможно, что его воодушевляла собственная смелость, ощущение грозящей ему опасности, внутреннее беспокойство или просто удовольствие от испытываемых переживаний.

Во-вторых, влияние факторов сдерживания агрессии может существенно ослабнуть. После того как Бирн нанес первые удары, он, вероятно, стал все меньше и меньше задумываться о возможных последствиях своих действий. Возможно, что причиной этого было внутреннее смятение, не позволившее ему удержать себя от продолжения бессмысленно жестокого поведения.

Я не могу с уверенностью сказать, происходил ли при этом процесс самостимуляции. Я уже замечал несколько раз, что мысли и слова, имеющие агрессивный подтекст, могут породить другие идеи, имеющие сходный смысл, и даже активировать проявление агрессивных тенденций. Люди, считающие для себя возможным умышленно причинить страдание другому человеку и не беспокоящиеся о последствиях такого поведения, могут внушать себе различные агрессивные мысли и, таким образом, побуждать себя к совершению еще более жестоких действий¹. Вероятно, что и Бирн побуждал себя к насилию именно таким способом. Несомненно, он думал о насилии во время нанесения ударов своей жертве, и эти мысли стимулировали дальнейший рост его агрессивности.

___________

¹См. доказательства в пользу этой возможности в: Berkowitz & Heimer (1989).

Кроме того, возможно, что Бирна подхлестывали мысли о необходимости скорейшего достижения его агрессивных целей. Предлагаемые мною рассуждения помогут объяснить, почему такой ход событий может считаться вполне вероятным. Реакция нападающего на его собственные агрессивные действия отчасти зависит от того, насколько близко он подошел к решению поставленной им задачи. Когда агрессор находится в состоянии возбуждения и хочет причинить своей жертве боль, то первая информация о ее страданиях приносит ему желаемое чувство удовлетворения и побуждает к еще более жестоким действиям. Когда же он видит, что сумел достичь своей цели и причинить объекту агрессии те повреждения, которые соответствовали его исходным намерениям, он считает свою задачу выполненной и прекращает нападение. При отсутствии других факторов влияния (например, страха перед наказанием) агрессор действует все более интенсивно по мере приближения к поставленной цели и прекращает свои атаки, когда считает, что достиг желаемого результата.

Эскалация насилия в семье.Социолог Мюррей Страус (MurrayStraus) из университета города Дарем (штат Нью-Гемпшир), на чьи работы я неоднократно ссылался в этой книге, указывал на то, что семейные стычки нередко служат примером процесса акселерации агрессии. Когда он попросил своих студентов рассказать ему о том, как вели себя их отцы и матери во время трех последних серьезных «конфликтов или недоразумений», происходивших в семье, то их ответы позволили установить, что ссоры между родителями редко ограничивались проявлением лишь одного типа агрессии. Чем интенсивней была словесная перепалка, начинавшаяся со взаимных обвинений и переходившая к грубым оскорблениям и требованиям убираться из дома, тем выше оказывалась вероятность возникновения агрессии с₍ применением физического насилия. И для отцов, и для матерей «по мере роста интенсивности вербальной агрессии происходил резкий всплеск вероятности физической агрессии» (Straus, 1974).

Полностью в соответствии с моей точкой зрения Страус использовал свои наблюдения для критики использования «вентиляционистского» подхода при проведении консультаций по семейным проблемам. Он отмечал, что некоторые сторонники данного метода настаивали на том, что «супруги, которые ссорятся между собой, обычно продолжают жить вместе» — до тех пор пока их ссоры протекают «в рамках дозволенного» и пока муж и жена не начинают открыто нападать друг на друга. В этих пределах, утверждают приверженцы «вентиляционизма», супруги не должны себя сдерживать и проявлять снисхождение друг к другу¹.

________________

¹Именно эта точка зрения находит свое отражение в: Bach & Goldberg (1974).

Нетрудно понять, что главная сложность применения таких рекомендаций заключается в удержании агрессии в определенных границах. Ведь на практике довольно часто происходит эскалация супружеского конфликта. Связано ли это со взаимным антагонизмом супругов или с тем, что они сами подстрекают себя к повышению агрессивности своих действий, но обмен взаимными претензиями может легко превратиться в обмен настоящими оскорблениями, от которых недалеко и до применения физического насилия. Разумеется, я не утверждаю, что мы не должны говорить своим близким о том, что раздражает нас в их поведении, но я считаю, что сообщать об этом следует в спокойной, деликатной манере, без использования прямых обвинений. При этом мы не должны демонстрировать свою воинственность и готовность причинить боль.

Почему люди прекращают нападение?Теперь нам следует задаться следующим вопросом: если агрессия нередко идет по нарастающей, то почему она может прекращаться до того, как полностью выходит из- под контроля? Хотя Эд Бирн не смог остановиться, прежде чем не забил свою жертву насмерть, все же большинство из нас, даже несмотря на крайнее эмоциональное возбуждение, прекращает свои атаки еще до того, как их Последствия становятся необратимыми.

Отчасти это явление может быть объяснено индивидуальными различиями в способностях к самоограничению. В главе 5 «Идентификация склонности к насилию» отмечалось, что некоторые люди, в частности те, кого я назвал «эмоционально-реактивными агрессорами», быстро возбуждаются в тех случаях, когда они оказываются в сложной ситуации или испытывают воздействие провоцирующих факторов. При этом они с трудом могут сдерживать импульсы, подталкивающие их к совершению насилия. Другие же люди обладают более развитыми способностями к самоконтролю. Когда они понимают смысл совершаемых поступков и не находятся целиком во власти охвативших их чувств, начинают действовать их внутренние центры сдерживания агрессии. Поэтому такие люди могут взять себя в руки и прекратить свои опасные действия. Эд Бирн, по-видимому, не обладал достаточными способностями самоконтроля. (В этой главе я еще вернусь к проблеме самоконтроля и рассмотрю ее более подробно.)

Другие факторы, в особенности уровень восприятия достижимости цели, также могут вносить свой вклад в эскалацию агрессии. Как я уже отмечал ранее, при отсутствии ограничений люди нападающие могут избивать своих жертв до тех пор, пока не убедятся в том, что своими действиями они смогли достичь желаемой цели. Поэтому они прекращают агрессию, когда считают свою главную задачу — нанесение достаточных повреждений своей жертве — выполненной.

Давайте теперь рассмотрим одно свидетельство в подтверждение правильности сделанных предположений.