8.3. От государственно-корпоративной модели – к модели социально ориентированной рыночной экономики

Как показывают социологические опросы, российское общественное сознание в целом уже смирилось с фактом неравномерного распределения прежней общенародной собственности, однако продолжает активно протестовать против избыточной дифференциации текущих доходов. Считается, что даже если не ставить вопрос о новом радикальном перераспределении присвоения (в русле пересмотра результатов приватизации), без переориентации потоков формирующихся доходов нам не обойтись. Отвергая возможность позитивного воздействия сложившегося в нашей стране механизма воспроизводства неравенства и бедности на динамику ВВП, многие отечественные экономисты также склоняются к необходимости преобразований данного механизма. Так, А.Шевяков отмечает, что «проблему бедности не решить без определенных мер и реформ в области распределительных отношений».

Думается, однако, что в подобных суждениях представлен чрезмерно легковесный подход, основанный на поверхностном понимании глубинных причин нищеты и социальной несправедливости по-российски и не создающий необходимых предпосылок для ликвидации их наиболее социально конфликтных проявлений. Как известно, распределительные отношения в любом обществе покоятся на фундаменте отношений в сфере производства, а значит, на детерминирующих их отношениях собственности на факторы и результаты производства. Поэтому нахождение принципиального ответа на вопрос: «как преодолеть массовую бедность россиян и на этой основе обеспечить устойчивый рост национальной экономики?» возможно лишь на путях всесторонней трансформации отношений присвоения, сложившихся в нашей стране в 1990-е гг., в направлении формирования такой их структуры, которая позволила бы рассматривать экономическую систему Российской Федерации в качестве особой разновидности социально ориентированной рыночной экономики. Без этого государственно-корпоративная модель как глубинная причина подавляющего большинства социально-экономических проблем нашей страны будет вновь и вновь воспроизводиться, и никакие единичные акты по перераспределению доходов между богатой и бедной частями российского общества не в состоянии принципиально что-либо изменить. Даже в случае, если в рамках единичной «кавалерийской атаки на капитал» государство разделит национальный доход всем поровну, имущественное неравенство очень быстро восстановится.

Таким образом, решающим условием слома государственно-корпоративной модели экономической системы, сложившейся в нашей стране, является трансформация ее генетической основы – отношений присвоения, связанная с серьезной корректировкой результатов приватизации и нацеленная на преодоление беспрецедентной концентрации российской собственности в руках немногочисленной группы лиц. Конечно, у этого регулярно встречающегося в средствах массовой информации и предвыборных заявлениях радикально настроенных политиков предложения имеется серьезный изъян, связанный с вероятным ухудшением инвестиционного климата. Хорошо известно, что качество последнего напрямую зависит от степени защищенности прав собственности, понижение которой способно обернуться масштабным бегством отечественного и зарубежного капитала за пределы страны. Однако ничуть не менее опасным для обеспечения устойчивого роста российской экономики является и сохранение чудовищной имущественной дифференциации населения, способное остановить этот рост целым «букетом» своих негативных последствий – от снижения покупательной способности населения до подрыва хрупкой социальной стабильности в обществе. Поэтому не случайно эксперты Всемирного банка в ежегодном докладе, озаглавленном «Равенство и развитие», доказывают целесообразность решительного перераспределения собственности в странах с избыточно высоким уровнем неравномерности ее нынешнего распределения. При этом одним из наименее болезненных вариантов подобной трансформации является использование такой схемы налогообложения наследуемого имущества, которая резко ограничивает возможность передачи преемникам контрольных пакетов акций крупнейших отечественных корпораций. Но реализация подобного варианта требует, в частности, восстановления отмененного в России в 2005 г. налога на наследство – с варьированием его ставок в зависимости от объема наследуемого имущества. Крайне важным с точки зрения механизма реализации собственности является предоставление трудовым коллективам права делегирования в состав совета директоров своих представителей. Участие профсоюзов – новых, а не дискредитировавших себя сотрудничеством с предпринимательским классом против интересов наемного труда – в непосредственном управлении предприятиями как зримое проявление социального партнерства выступает сегодня непременным условием роста уровня заработной платы, а значит, и уровня жизни граждан.

Реальной альтернативой мафиозно-бюрократической модели экономической системы в России может служить модель социально ориентированной рыночной экономики, для формирования которой уже в обозримом будущем в нашей стране имеются необходимые предпосылки. От ныне существующей системы ее кардинальным образом отличает нацеленность регулирующих действий государства на интересы не неких политико-финансовых кланов, а общества в целом. В этом случае взамен сугубо сырьевой ориентации воспроизводственного процесса, избыточной подоходной и поимущественной дифференциации общества формируется альтернативная система, которая опирается на опережающее развитие высокотехнологичной индустрии и развернутую систему социальных гарантий для подавляющего большинства населения. Необходимым условием формирования такой модели смешанной экономики, характеризующейся возрастающим социальным равенством, выступает становление гражданского общества, которое оказалось бы способным реально контролировать бюрократию, не позволяя ей протаскивать через соответствующие властные институты выгодные исключительно правящей элите решения. В социально ориентированной рыночной экономике не менее половины ВВП должно не только перераспределяться, но и создаваться по сугубо нерыночным критериям. При этом в механизм перераспределения (основанный на прогрессивном налогообложении физических лиц) должны быть включены не только государственные, но и многочисленные неправительственные структуры. Бизнес в рамках данной модели экономической системы должен стать не беспринципным и алчным, решительно ориентированным на извлечение максимальных краткосрочных выгод, а социально ответственным, причем не только в плане исправной и своевременной уплаты налогов, достойной зарплаты работникам и поддержания высокой занятости в стране, но и в части жесткого самоограничения своих доходов и непроизводительных расходов, достижения все большей их прозрачности для общества, а также направления появляющейся сверхприбыли на реализацию социально-культурных и экологических проектов.

Конечно, направленность на социально ориентированную рыночную экономику является долгосрочным целевым ориентиром для нашей страны. Стартовать в этом перспективном направлении сегодня пришлось бы с точки, в которой отношение доходной (и соответственно, расходной) части государственного бюджета к ВВП почти в 1,5 раза не дотягивает до уровня государств, относящихся, скажем, к скандинавской или немецкой моделям смешанной экономики; большинство предприятий, земель, ценных бумаг (а значит, и политического веса, необходимого для принятия назревших решений) принадлежит узкой группе представителей доминирующих олигархических кланов; коэффициент фондов, характеризующий соотношение текущих доходов 10% наиболее и 10% наименее обеспеченных граждан (даже официально декларируемый, не говоря уже о фактическом) оказывается минимум вдвое выше, чем у вышеуказанных стран и т. п.

Нельзя не отметить, что представления отечественных политиков и широких масс населения об этой модели существенно расходятся с научным пониманием ее содержания. Так, на бытовом уровне мышления социальная справедливость как сущностная черта данной разновидности экономической системы ассоциируется прежде всего со значительными объемами распределяемых государством трансфертных платежей населению, причем без сколько-нибудь заметного роста эффективности производства. Действительно, неотъемлемой характеристикой модели социально ориентированной рыночной экономики является весьма значительная доля ВВП, перераспределяемого не только через государственный бюджет, но и через демократично контролируемые гражданским обществом внебюджетные фонды, частную благотворительность и используемого для оказания разнообразных социальных услуг населению. При этом расходы на аппарат, армию, полицию и другие институты охраны прав собственности, личной и национальной безопасности «в рамках социально ориентированного развития должны быть минимально-необходимы тогда как социальные расходы максимальны». Но масштабы такой перераспределительной деятельности всякий раз жестко ограничиваются требованием не допустить любых форм социального иждивенчества и паразитизма, а также исключить возможность попадания преобладающей доли ресурсов социального развития в руки тех слоев населения, которые способны удовлетворять потребности в жилье, медицинском обслуживании, образовании за счет собственных средств.

Принципом социально ориентированного развития является «последовательная ориентация на перераспределение ресурсов не от активно работающих к паразитическим слоям, а от паразитически потребляющих или использующих средства к тем, кто повышает свой уровень квалификации для того, чтобы более успешно работать, а также тем, кто уже или еще не может работать, при полном недопущении использования государственных ресурсов для обогащения частных лиц». Не случайно в теории преобладает представление о социальной ориентации экономики как о создании в ней равных возможностей для успеха всех членов общества, участвующих в его эффективном развитии. При этом во избежание подрыва принципов материального стимулирования совершенно недопустимыми являются культивирование уравнительности, отрыв оплаты труда от его результатов. Требуется решительная борьба с такими проявлениями российского менталитета, как тяга к воровству, разгильдяйство и лень (когда решительные действия начинаются лишь при появлении мощных внешних раздражителей – типа необходимости выживания, возможности быстрого обогащения или веры в построение светлого будущего). Таким образом, важной предпосылкой формирования в России модели социально ориентированной рыночной экономики выступает появление в ней в ходе реформ массового слоя экономически активных и материально обеспеченных людей, которым глубоко чужды иждивенческие настроения и которые способны плодотворно использовать предоставляемые государством возможности реализации своих способностей на собственное благо, а уже затем, по линии обратной связи (через финансовую систему) – на результативную поддержку своих социально уязвимых сограждан.

Августовский валютно-финансовый кризис 1998 г. стал наиболее ярким свидетельством того, что ранее избранное властями направление социально-экономического развития нашей страны является тупиковым. В очередной раз перед государством встал вопрос: двигаться российскому обществу и впредь в русле его всесторонней либерализации, дерегулирования (на что нас продолжали нацеливать наиболее упорные сторонники «Вашингтонского консенсуса») или в интересах выживания страны формировать качественно иную экономическую политику, в рамках которой в развитые рыночные отношения будет органично встраиваться российский вариант государственного регулирования экономики? Появилась надежда на единственно верное решение этого вопроса принципиальной важности. Отечественная разновидность социально ориентированной, планово-рыночной экономики встала на тернистый, чрезвычайно противоречивый путь своего закономерного формирования. К настоящему моменту путь этот далеко еще не пройден. Развернувшийся в 2008-2009 гг. (и далеко еще не преодоленный) мировой финансово-экономический кризис – зримое подтверждение неадекватности либеральной идеологии объективным потребностям развития – в очередной раз актуализировал проблему кардинальной смены отечественной разновидности экономической системы. Если экзогенным фактором распространения этого кризиса на территорию России стали негативные тенденции общемирового хозяйственного развития, то решающим эндогенным фактором явилась недиверсифицированная структура отечественной промышленности и экспорта. Неумолимо приближающийся крах модели сырьевого государства, основанной на поиске глубинных источников развития российской экономики преимущественно за пределами нашей страны, требует формирования качественно иной модели национального хозяйства (модели инновационного типа), которая опирается на внутренние источники развития последнего.