<стр. 240>

С особой ясностью использование dolce в указанном смысле выступает в следующем примере из Дебюсси:

«Dolce, но подчеркивая, выделяя», — пишет Дебюсси; ведь dolce предполагает нефорсированную звучность.

По утверждению А. Кошевского, у Шопена dolce используется в значении sostenuto. Польский исследователь приводит в качестве примера шопеновские вальсы, где средние разделы с музыкой более сдержанного, камерного плана иногда открываются ремаркой dolce (K o s z e w s k i , 128). Могу добавить к этому пример из Мазурки, op. 33, № 1, где после rit., венчающего первый раздел, в начале среднего раздела композитор проставляет dolce, не предписывая возврата к первоначальному темпу.

Мне осталось сказать о термине d o l c e m e n t e (французское doucement). Это наречие, имеющее то же значение, что и dolce, также предусматривает иногда, как указывают справочники (M o r e a l i , 40; H a u n e t d e B e a u c e , 14), некоторое замедление темпа. Такой семантический оттенок вполне объясним: подобно тому как piano могло означать также «медленно» (см. выше, с. 90), термин dolcemente, близкий к piano по смыслу и употреблению, равным образом может иметь агогическое значение.

Espressivo

В своих «Лекциях по фортепианному искусству», комментируя пятую из Серьезных вариаций Мендельсона, Бюлов заметил: «...espressivo — то же cantabile (вообще espressivo ничего другого не означает)». В примечании к этому месту «Лекций» их переводчик на русский язык, известный русский пианист-педагог и методист А. Буховцев, пишет: «С этим нельзя вполне согласиться: хотя

<стр. 241>

в исполнении нередко одно соединяется с другим, тем не менее оба эти слова выражают понятия далеко не однозначащие, — можно играть п е в уч е , но н е в ы р а з и т е л ь н о и наоборот» (Б ю л о в , 93). Я разделяю мнение Буховцева: между «выразительно» и «певуче» разница действительно есть. Очень точно определил ее Лихтенталь: «Con

espressione нередко пишется, когда хотят, чтобы исполнитель обратил внимание на качество кантилены, что требует выражения патетического, грациозного, сентиментального и т. д.»

(L i c h t e n t h a l , 1, 187).

Вот именно, речь идет о разном качестве кантилены, то есть о разных оттенках образно-поэтической выразительности. При этом, подобно тому как грим подчеркивает и укрупняет черты лица актера, экспрессивность ведет к определенному преувеличению оттенков1. Вот почему нередко можно встретить ремарку espressivo в сочетании со словами semplice или dolce. «Con espressione e dolce», — указывает Бетховен в речитативах первой части Семнадцатой сонаты. Espressivo e semplice встречается в его же Двадцать восьмой. Semplice предостерегает против чрезмерной, преувеличенной выразительности игры, а также излишней насыщенности звука.

В этом же направлении действует dolce. Лист сопоставляет dolce и espressivo в самом начале Девятого из Этюдов трансцендентного исполнения:

1 Комментируя ремарку espressivo в финале Двадцать второй сонаты Бетховена, Шнабель замечает: «...более звучно <...>, более напористо и активно, чем соседние такты, которые должны «струиться» спокойно, равномерно, легко, без стремлений, как бы безлично» (Б е т хо в е н , II, 250).

<стр. 242>

Обе начальные фразы размещаются здесь в одном регистре, но гибкая пластичность и грация первой из них контрастируют с насыщенным по-виолончельному, экспрессивным звучанием второй.

Часто сопоставляются espressivo и dolce у Брамса. Они сменяют друг друга, к примеру, в его миниатюрах. Espressivo подразумевает повышенную выразительность, насыщенную звучность, dolce — звучность мягкую, без форсировки. В Первом фортепианном концерте Брамс на все лады повторяет: espressivo ma dolce, molto dolce espressivo, molto espressivo dolce. Это значит, что, при всей экспрессивности исполнения, звучание должно оставаться мягким.

У Бетховена espressivo могло быть связано с некоторым замедлением движения. В Тридцатой сонате (ч. II) в конце связующей партии за указанием un poco espressivo следует a tempo:

Значение espressivo как знака некоторого торможения движения было достаточно распространено, о чем свидетельствует в своей «Фортепианной школе» Й. Черни. Перечисляя случаи, когда надо сделать ritardando, Черни, в частности, пишет: «...когда указано espressivo» (цит. по: S a c h s , 328).

Grazioso

«Грациозно, изящно» — таков обычный перевод этого термина на русский язык. Добавим еще несколько определений из разных источников: «пленительно», «прелестно», «приятно», «ласково», «любезно», «мягко», «гибко» и даже «несколько щеголевато». Стоит отметить, что по-своему, на свой особый лад понимает и употребляет это итальянское слово Барток. Grazioso значит у него «с нежной иронией», «импульсивно», даже «жестковато»

(см.: N e w G r о v e , II, 655).

Впрочем (что менее известно), роль grazioso указанием на характер не ограничивается. И. Гофман, разбирая темповую ремарку в «Весенней песне» Мендельсона

(Allegretto grazioso), подчеркивает,

<стр. 243>

что grazioso «исключает слишком быстрое движение» (Го ф м а н , 149). Гофман прав: grazioso является также темповой (косвенной и прямой) характеристикой музыки, обозначая умеренную подвижность. Именно так — умеренно подвижно — надо понимать указание grazioso в финальном рондо Второй бетховенской сонаты. В XVIII веке эту ремарку часто использовали в гавотах.

Установить более точно сравнительную меру подвижности темпа, определяемого словом grazioso, трудно. Руссо приравнивает grazioso к Andante, передавая последнее французским эквивалентом итальянского слова — gracieusement (R o u s s e a u , 31). Его современник Фрамери замечает по этому поводу, что grazioso предполагает темп немного более медленный, чем Andante (Fr a me r у, 701). Прач утверждает, что «слово сие придается только к Andante» (П р ач , 36). Кастиль-Блаз определяет grazioso как «что-то вроде Andante и Andantino» (C a s t i l - B l a z e , 279). Плейель, замечая, что «сие слово <...> просто одно часто стоит в начале пиесы», считает, что «придается» оно «только к анданте» (П л е е л ь , 43). Мореали и Пансерон размещают его на темповой шкале между Andante и Andantino, трактуемого как темп более живой, чем Andante (M o r e a l i , 50; P a n s e r o n , 13). Впрочем, Пансерон, по-видимому, не очень был в этом уверен, если в другом месте своего словаря, давая шкалу темповых обозначений, поместил grazioso уже между Moderato и Allegretto, то есть расценил его как еще более подвижный темп (I b i d e m , 30). Курпиньски называет grazioso в числе определений, относящихся к медленным темпам

(К u r р iń s k i , 109).

Maestoso

«Величаво», «величественно», «импозантно», «внушительно», «значительно», «важно», «горделиво», «возвышенно», «благородно», «с достоинством», «торжественно», «великолепно». При этом — с «живой выразительностью», как подчеркивают Броссар

(B r o s s a r d , 42) и Вальтер (W a l t h e r , II, 377).

Это исполнительское указание, впрочем, с равным правом могло бы быть

рассмотрено в разделе темповых обозначений. Как темповая ремарка maestoso относится к медленным темпам, указывая на движение более неторопливое, чем Andante, и одновременно окрашенное вышеназванными оттенками смысла. Бетховен определяет этим словом характер и меру движения во вступительном раз-

<стр. 244>

деле первой части Тридцать второй сонаты, Шопен использует его в Полонезе ля-бемоль мажор, op. 53, Рахманинов — в Прелюдии, op. 32, № 2. Примеры эти легко умножить.

В сочетании с обозначением быстрого темпа указание maestoso действует замедляюще.

Кох отмечает близость maestoso к выражению con gravita (Koch, 1802, 922), а Лихтенталь и Эскюдье уподобляют его ремарке grave (L i c h t e n t h a l , II, 20; E s с u d i e r , II, 6). Ho здесь следует принять во внимание тонкое рассуждение Шнабеля. В примечании к темповому обозначению (Maestoso), проставленному Бетховеном во вступительном разделе первой части его Тридцать второй сонаты, австрийский пианист пишет: «Maestoso и grave часто употребляются в одинаковом смысле, тогда как они, собственно, являются противоположностями. В силе и уверенности, строгости и возвышенности Maestoso живет независимость зрелости, всеохватывающая окрыленная вера в свободного человека; в то же время grave более скованно, тяжеловесно, более земное, его величие — это только оболочка, в лучшем случае — груз личной неполноценности»

(Б е т хо в е н , III, 247).

Яворский подходит к этому сопоставлению с несколько иной стороны. Рассматривая смысл обоих терминов в музыке барочной эпохи, он полагает, «что maestoso выражает

величественность», «внешняя помпа», в то время как grave есть «внутреннее напряжение мышления» (Я в о р с к и й , 1925).

Marcato

Итальянский глагол marcare означает «отмечать, метить, накладывать клеймо или печать». Marcato как музыкальный термин значит «подчеркнуто, выделенно». Впрочем, если собрать воедино слова, которыми начиная с XVIII века marcato характеризуется в музыкальных энциклопедиях и словарях, получится целый букет смысловых оттенков. Помимо уже названных («подчеркнуто», «выделенно»), marcato передается через слова «четко», «ясно», «отчетливо», «акцентированно», «рельефно», «выпукло», «определенно»,

<стр. 245>

«решительно», «явственно», «остро»1. При marcatìssimo эти качества выказываются в превосходной степени.

Итальянские синонимы marcato — более редко встречающиеся исполнительские указания accentuato, rilevato, (ben) pronunciato. Мендель причисляет к этому ряду также pesante и martellato (M e n d e l , XI, 212). Старинное французское marqué, соответствующее итальянскому marcato, вышло из употребления. Зато у Дебюсси, в его фортепианных произведениях, во множестве встречается французский эквивалент marcato — en dehors (буквально «вовне», «снаружи»)2.

Спонятием marcato иногда связывается представление об особой ритмичности игры.

Вэнциклопедии Фаскелла marcato толкуется как «требование хорошенько передать

ритмический характер произведения или отдельного места» (F a s q u e l l e , II, 147). В «Музыкальном Ляруссе» также сказано: «...ритмично, мерно (cadencé), как в марше, выделяя» (Larousse de la musique, II, 16). Такое истолкование связано, очевидно, с тем, что указание marcato нередко появляется в музыке моторной, остро акцентированной.