В н е ш к о л ь н о е в р е мя

Развлечений вне школы было совсем немного. Сделал уроки (или сказал домашним, что сделал) – и побежал во двор. Дворы были большими (из-за пустот в результате бомбёжек в войну). Товарищи по двору для многих были важнее друзей по школе. В младших классах я ходил на представления в Дворец пионеров, располагавшийся тогда напротив водонапорной башни (угол улиц Козицкого и Котовского). Потом – в авиамодельный кружок при ДОСААФе (Добровольном обществе содействия армии, авиации, флоту), членами которого (как и членами Красного креста, пр.) нас принудительно сделали буквально с первого класса (членские взносы – копейки, но как сложно было их ответственным за это собирать!). В садике Козицкого построили деревянный детский кинотеатр. При наличии 10 копеек бегали туда. Летом – река, солнце (до полнейшего обгорания и облезания кожи). Зимой – коньки, лыжи. Сейчас зимы тёплые, а тогда каток держался месяцами. А на лыжах особенно хорошо было ходить по замёрзшему Южному Бугу, покрытому хотя и не толстым слоем снега, но под которым не было, как в парке, корней, веток и прочих невидимых препятствий. В школе были какие-то кружки. И – в добровольно-принудительном порядке – художественная самодеятельность. Прежде всего, хор. Талантов среди нас было раз-два и обчёлся. Соответственным было и качество нашего «искусства». Среди известных певцов были братья Тринос, дуэт которых чем-то напоминал тогда звучащий из репродукторов по многу раз в день дуэт Бунчикова и Нечаева. Пение привело братьев – победителей олимпиад художественной самодеятельности – в Винницкий медицинский институт (фактически, вне конкурса), потом – в Киевский медицинский институт и – одновременно! – в Киевскую консерваторию. К сожалению, один из братьев умер в относительно молодом возрасте. В нашем классе весьма приятным голосом обладал Гудимов (он пришёл к нам в последние годы). Когда он на переменке неожиданно затягивал своим лирическим баритоном две-три строчки  песни  из нового кинофильма, класс замирал. Но, создавалось впечатление, что Гудимов относится к этому своему «дару божьему» спустя рукава. Возможно, после школы понял он, ЧЕМ обладает (или кто-нибудь из профессионалов указал ему на это). Интересно бы знать… С также упомянутым среди «известных выпускников» Толей Овчаренко мы поставили небольшую пьесу. Толя – сын актёров (особенно отец его был известен и любим публикой) – был и за артиста, и за режиссёра. Пьеска была в духе политической сатиры. Что-то против планов Североатлантического пакта (НАТО). Я играл министра одной из стран, говорящего: «Я нэ знаю, яка в тому плани суть, мэни важлывише, скилькы нам за цэ пиднесуть». Пьесу написал кто-то из москвичей - бывших винничан. Кто именно – не вспомню. Может быть, Цезарь Солодарь. Тот был мастак на такие дела. Моим единственным атрибутом «заграманичности» был берет на голове. Странно, да? Но, одевший берет в ту пору сразу становился презираемым «стилягой» и вызывался на комсомольский комитет… Выпускной вечер был, как положено, вместе с родителями. Все были радостно возбуждены и насторожены. Большинство предполагало продолжить обучение в институтах. Но, уже в 1954-м году появились первые выпускники, не прошедшие по конкурсу ни в один вуз. Ранее было по-иному. В школу перед выпускными экзаменами наведывались посланцы вузов из различных регионов страны (особенно много – из Прибалтики, Новочеркасска, Сибири), агитировали поступать в их вузы (был «железный» план по приёму, за невыполнение которого руководство вуза строго наказывали). Кому не удавалось пройти вступительные экзамены в один вуз, тех тут же – с этими же отметками – с распростёртыми объятиями зазывали в другой. В какой-то определённый вуз (и только в него!) стремились единицы. Остальные поступали либо на соседний факультет, где конкурс был поменьше, этого же вуза, либо, как уже указывалось, в другой вуз. В 1955-м году конкурсы в ряд нестоличных вузов достигали десяти и более претендентов на одно место. О столичных вузах я уже умалчиваю. Но, до вступительных экзаменов ещё было более месяца. А вечер был тёплый. И в кинотеатре им. Коцюбинского для выпускников всех школ города устроили нескончаемый вечер танцев. И мы, забыв на время о предстоящих волнениях, кружили в вальсе. А потом до рассвета бродили по высокому берегу Южного Буга. Жаль только, что нам не удалось учиться в школе в ту «пору прекрасную», когда классы стали смешанными. Как я уже писал, только в последний год нашего обучения в школу пришли девочки. Но, десятые классы остались в нашей школе, как и во 2-й, с которой нас «смешали», по-прежнему однополыми. Однако, впереди были… однокурсницы. Ради только этого одного следовало преодолеть барьеры конкурса. Мне это удалось с первой попытки. И уже на первом курсе нашёл я «свою» однокурсницу. А на последнем курсе мы сыграли свадьбу. Вот, и всё.

нформація про школу