семинар 1 (17 января) / Литература / Сказкин С.Д. - Очерки по истории западно-европейского крестьянства в средние века - 1968

ет производительность труда и увеличивает доход крестьянского хозяйства, т. е. мелкого хозяйства, основанного на мелком производстве.

Иначе обстоит дело с крупным хозяйством, базирующимся на мелком производстве, т. е. с домениальным хозяйством сеньора. До тех пор, пока это хозяйство не становится капиталистическим, т. е. до тех пор, пока крупному хозяйству не придано соответствующей формы крупного производства, доход на единицу площади в мелком хозяйстве выше, чем в крупном. Это с цифрами в руках показал В. И. Ленин, говоря о господстве' системы отработков в русском пореформенном хозяйстве в «Развитии капитализма в России». Да это вытекает и из существа самого дела: мелкий хозяин заинтересован в работе на своем наделе и в своем хозяйстве, тогда как при работе на барском поле и в барском хозяйстве такой заинтересованности у него нет. Система некоторой

чи), которая практиковалась в позднее средневековье в тех немногочисленных барских хозяйствах, которые еще кое-где существовали — яркое свидетельство того, что крупного хозяйства на мелком производстве построить нельзя. Но самое неопровержимое доказательство этого тезиса — общая ликвидация домениального хозяйства в Европе к западу от Эльбы. В тех редких случаях, когда такое хозяйство все же сохранилось, как это показал

Е.А. Косминский для некоторых юго-восточных графств

вАнглии XIII в., его живучесть объяснялась наличием особых условий, которые позволили Е. А. Косминскому отнести их к типичным хозяйствам областей с так называемым «вторым изданием крепостного права». Едва ли можно сомневаться в том, что именно эта невозможность вести рационально крупное хозяйство на базе мелкого производства заставила феодалов в этот второй период средневековья пойти не по линии использования крестьянского труда в своих доменах, а по линии увеличения феодальной ренты по преимуществу в денежной форме, так как именно денежная форма феодальной ренты обеспечивала ее большую сохранность и большую мобильность. Меццадрия, которая развивается в это время в Италии, т. е. переходная к капитализму форма срочного держания исполу, за продукт, объясняется специфиче-

360

скими итальянскими условиями, интенсивностью городской жизни, легкостью и прибыльностью реализации сельскохозяйственных продуктов. Но это явление чисто итальянское и в остальных частях Европы в это времямало распространенное. Крестьянские восстания этого времени и были вызваны новым "нажимом со стороны феодалов, попыткой повысить феодальную "ренту, особенно в денежной форме, и обратить, таким образом, в свою пользу повышение доходов в мелком крестьянском хозяйстве, использующим выгоды от развития городов п товарно-денежных отношений. Большие крестьянские восстания XIII—XIV вв. имели своей нелыо. ^о-первых. сохранить главное условие своего относительного благополучия — свою хозяйственную самостоятельность, и это выражалось в том, что одним из важных программных или фактических требований восставших была личная свобода крестьян;jBo^BTopbix, сохранить феодальную ренту на прежнем уровне*, зафиксированном столетиями обычного права, в-третьих (но это не везде) —сохра- нить альменду от расхищения ее феодалами «при благосклонном участии правителей страны» (Энгельс). Но и в последнем случае речь шла об отмене новых платежей за пользование альмендой, т. е. опять-таки о сохранении старых обычаев пользования общинными угодьями, которые господствующий класс превратил в источник своих доходов.

•Положение крестьянства в третий период существования феодальной формации, в период, когда в недрах ее зарождаются элементы капитализма, весьма существенно изменяется, а вместе с ним изменяются и формы классовой борьбы. Первая причина такого изменения — новое соотношение классовых сил борющихся классов. Третий период средневековья — время создания централизованных монархий, завершающихся, главным образом в XVI в., монархиями абсолютными. И если крестьянство в предшествующий период господства сеньорийпоместий, а тем более в период монархий с сословным представительством оказалось бессильным в своей борьбе с господствующим классом феодалов и самое. большое, на что оно могло рассчитывать в открытой борьбе с эксплуататорами — сохранение степени эксплуатации на более или менее определенном уровне, то такая борьба по мере растущей консолидации^ Господствующего

361

класса в централизованной монархии становилась безнадежной вообще. Именно к этому времени подходит та характеристика борьбы, какую мы находим у Ленина: «Когда было крепостное право,— вся масса крестьян боролась со своими угнетателями, с классом помещиков, которых охраняло, защищало и поддерживало царское правительство. Крестьяне не могли объединиться, крестьяне были тогда совсем задавлены темнотой, у крестьян не было помощников и братьев среди городских рабочих, но крестьяне все же боролись, как умели и как •могли»14. Это сказано о России XVII—XIX вв., но в такой же мере с известными поправками конкретного характера верно и для Западной Европы. Крестьянство, чувствуя тяжелую руку феодалов, вооруженных недоступной для него по своей сложности и дороговизне военной техникой (достаточно вспомнить огнестрельное оружие, особенно артиллерию), отлично понимало безнадежность прямой борьбы и вынуждено было думать об иной, чем прежде, стратегии и тактике. И оно неизбежно пришло к мысли противопоставить новому объединенному государству свое «мужицкое государство», противопоставить крепостному^'Овщетгву" свое вольное общество и

автономное от феодального государство политическое устройство. Любопытно отметить, что много раз пытавшееся восстать в XV—XVI вв. юго-западное немецкое крестьянство прямо заявляло устами участников этих восстаний, что их целью было «мужицкое управление», имея, вероятнее всего, перед своими глазами организацию лесных кантонов Швейцарии, своих соседей, которым они завидовали и куда они бежали, когда их попытки кончались неудачей. И если здесь, в тесно населенной Юго-Западной Германии, подобного рода попытки были обречены на неудачу^то этого нельзя сказать других частях Европы. Достаточно вспомнить об испанских бегетриях* австрийских (сербских по происхождению) граничарах, вольные полувоенные общины которых оберегали государство Габсбургов от турецких нашествий; Запорожскую сечь и казачество вообще в России XVI— XVIII вв. Чаще всего это были беглые крестьяне; вольные общины которых создавались на окраинах государства, где их не могла достать (по крайней мере, внача-

14 В. И. Л е н и н. Поли. собр. соч., т. 7, стр. 194.

362

Рисунки к главе I

Рис. 3. Рало. Вид сверху и сбоку

Рис. 4. Статуэтка из Ареццо

2 4 С. Д. Сказкин

тт. 23—25.

Ма р к с К. Формы, предшествующие капиталистическому произвол ству. М., 1940.

368

№8.

Ба р г М. А. Концепция феодализма в современной буржуазной историографии. «Вопросы истории», 1965, № 1.

370