благоговение и послушание, снисходительность современной философии по отношению к множественности культурных значений г художествен­ных игр избавляет Бытие от инаковости и представляет собой форму философского предпочтения ожидания действию, безразличия к Друго­му и Другим, отказа от необратимого движения. Современная философия остерегается любого нерассчитанного движения, как будто проницатель­ность старости должна исправить неосторожность юности. Исходное при­своение действия в том ключе, которым оно должно было руководство­ваться — возможно, таково само определение философии.

2. Необратимое движение.

И тем не менее характеризуемая через имманентность трансценденция бытия — не единственная трансценденция, о которой говорят сами фи­лософы. Философы доносят до нас и таинственное послание из потусто­роннего Бытию.

Трансценденция Блага относительно Бытия έπέκεινα της ουσίας,это вторая ступень, и нет необходимости сразу вводить ее в хайдеггеровскую интерпретацию Бытия, трансцендентного по отношению к Сущему.

Плотиновское Единое утверждается по ту сторону Бытия, а также έπέκεινα υοϋ.Единое, о котором говорит Платон в первой гипотезе «Парменида», чуждо определению и ограничению, месту и времени, тож­деству с собой и различию по отношению к себе, подобному и неподоб­ному, чуждо бытию и познанию, чьи категории, впрочем, образуются все­ми этими атрибутами. Оно отлично от всего этого; оно иное —абсолют­но,а не является таковым по отношению к некоторому относительному понятию. Оно — Невыявленное; невыявленное не потому, что любое по­знание якобы слишком ограничено или узко, чтобы уловить его свет. Не­выявлено оно потому, что Едино, и потому, что обнаружение предполага­ет двойственность, не согласующуюся с единством Единого. Единое — по ту сторону бытия не потому, что оно сокрыто, темно. Оно сокрыто, пото­му что оно — по ту сторону бытия, созсем иное, нежели бытие.

Тогда в каком смысле абсолютно иноекасается меня? Следует ли от­казаться от философии при немыслимом на первый взгляд соприкосно­вении с трансценденцией и инаковостью? Быть может, трансценденция доступна лишь абсолютно слепому касанию? Вере, тесно связанной с отсутствием значения? Или, напротив, если платоновская гипотеза Еди­ного как Единого над бытием и познанием не является развитием софиз­ма, не исходит ли она из опыта, отличного от того, при котором Другой превращается в Тождественного? Это — опыт, так как он является дви­жением к Трансцендентному, а также потому, что Самотождественное в этом движении не растворяется экстатически в Другом, сопротивляется пению сирен, не распадается в шорохе анонимного события. Опыт, так или иначе остающийся движением Самотождественного, движением Я;

опыт. приближающийся, следовательно, к Трансцендентному, но в зна­чении, которое не было дано опытом. Существует ли обозначение зна­чения. не эквивалентное превращениям Другого в Самотождественное? Может ли существовать что-либо более странное, чем опыт абсолютно эк-

311

стериорного, что-либо терминологически столь противоречивое, как ге­терономный опыт? При утвердительном ответе мы, разумеется, не под­дадимся соблазну и иллюзии, состоящих в нахождении посредством фи­лософии эмпирических данных позитивных религий, но выявим движе­ние трансценденции, утверждающееся в качестве плацдарма «с другой стороны», без чего простое сосуществование философии и религии в ду­шах и даже цивилизациях — лишь недопустимая леность ума; мы могли бы также поставить под вопрос тезис, согласно которому высшая сущ­ность Человека и истины заключается в понимании Бытия сущего —те­зис, к которому, следует признать, ведут нас теория, опыт и дискурс.

Искомый нами гетерономный опыт — не способная превратиться в категорию позиция, чье движение к Другому не присваивается отожде­ствлением, не возвращается к собственной исходной точке. Не дается ли она нам тем, что просто называют добротой, и трудом, без которого доб­рота, по выражению Канта — одно лишь желание (blosser Wunsch)^

Но тогда следует мыслить Деяние²' не как видимое движение некой основы, в конце концов остающейся самотождественной, подобно энер­гии, пребывающей равной себе при всех изменениях. Не следует также мыслить его как технику, посредством известной негативности сводящей чужой мир к миру, чья инаковость обратилась в мою идею. Обе эти кон­цепции продолжают утверждать бытие как тождественное себе и сводят его фундаментальное событие к мышлению, являющемуся — таков не­изгладимый урок идеализма — мышлением о себе, мышлением о мыш­лении.Но на самом деле радикально мыслимое Деяние — это движение Са­мотождественного к Другому, никогда не возвращающееся к Самотожде­ственному.Мы хотели бы противопоставить мифу об Одиссее, возвраща­ющемся на Итаку, историю Авраама, навсегда покидающего свою роди­ну ради еще незнакомой земли и даже запрещающего слуге привозить своего сына в эту точку исхода.

Продуманное до конца Деяние требует радикальной щедрости Само­тождественного, идущего в деянии к Другому. Следовательно, оно тре­бует неблагодарностиДругого. Благодарность была бы как развозвраще­ниемдвижения к своему истоку. Но, с другой стороны. Деяние отличает­ся от игры или чистой траты. Это не чистый проигрыш, ему недостаточ­но утверждать окруженную ничто идентичность Самотождественного. Деяние — не чистое обретение достоинств и не чистый нигилизм. Ведь подобно тому, кто охотится за достоинствами, нигилист, при видимой безосновности своего действия, сразу делает себя самоцелью. Таким об­разом, Деяние — это связь с Другим, задевающая его, хотя он этого и не обнаруживает. Она намечается вне мрачного упоения крахом и утешений, посредством которых Ницше определяет религию.

Но уход без возврата, не устремленный, тем не менее, в пустоту, ут­ратил бы и свою абсолютную доброту, если бы деяние искало награды в виде немедленного триумфа и с нетерпением ждало победы своего дела. Одностороннее движение обернулось бы обоюдностью. Сталкиваясь со своим началом и концом, деяние свелось бы к подсчету убытков и при­былей, к счетным операциям. Оно подчинилось бы мышлению. Односто­роннее движение возможно лишь при наличии терпения; последнее, до­веденное до конца, означает, что дс.ютг.ующип субъект отказывается быть

312