Сборник

позитивным — добавление нового смысла и материала является следующим этапом общественного развития.

Соответственно, творец выступает механизмом проведения этого общественного блага в жизнь. Он является функцией, медиумом озвучивания правильной идеи согласно правильному методу. В его связи с творением, творчеством и произведением важно его соответствие правильной идее, т.е. идея тут забирает роль творения, а также является одним из условий творчества, и, воображаемо, обладает большей мерой бытия. Именно в этом понимании проявляется вся сложность вопроса: данная позитивность является только интенциональной, но не обязательно позитивна в своем воплощении или восприятии. Творчество, освобождающее для себя место в социокультурном пространстве (отрицание ценности некоего другого творчества) может быть только трансформацией наличествующего бытия и не более (для того, чтобы состояться, оно должно освободить для себя некое уже занятое место). «Трансформирующее» творчество не относиться однозначно ни к «позитивному», ни к «негативному», и требует отдельного рассмотрения.

Общим для «позитивных» концепций является телеологизм, направленность в будущее, а также сочетание с этическими постулатами. В обоих приведенных случаях творение обладает полнотой бытия, но и творец, причастностью к нему, приобретает нечто, приближенное к полноте бытия. Это, так сказать, концепты «участия в полноте бытия», обретение своего существования через приобщение к более высшему принципу.

«Негативные» концепции базируются на отрицании одной из составляющих системы «творение > творец», отрицании логическом или этическом, или ценностном. Ценностно-этическое, а также «количественное» отрицание составляющей «творец» встречаем в период античности, когда дар творчества понимается как дар богов, но дар, граничащий с проклятием. Предварительным выводом по поводу античного понимания творчества можно предположить некоторую «недостаточность» особы, обозначенной даром творчества: «муза его при рождении злом и добром одарила: / Очи затмила его, даровала зато сладкопенье» (Одиссея, песнь VIII, 54–92 [4]). То есть дар творчества не явля-

30

ется добавочным, сверх-способностью, а тем, что замещает иную функцию организма, или же личности.

Демокрит, Платон, Гораций, Цицерон отмечают, что истинным поэтом (творцом) может быть только безумный, поскольку античный поэт является медиумом божественного, «потому-то бог, отнимая у них ум, употребляет их себе в служители, как прорицателей и гадателей божественных, чтобы мы, слушающие, знали, что это не эти люди, которые не в своем уме, говорят такие важные вещи, а что говорящим есть сам бог, через них же он гласит нам» [1, с. 69–70]. Наличествует ситуация «или сознание, или поэтический дар», причем последнее понимается не как вознаграждение, а может пониматься как обозначение проклятия богов, маркирование этически неполноценного человека, как об этом говорит Гораций в «Послании к Пизонам (об искусстве поэзии)» [1, с. 287–288].

Социально-этическое измерение негативности также сопровождает некоторые художественные течения (например, модернистское течение искусства и мировоззрения декадентство), но тут разница с ранее упомянутым подходом в том, что эта негативность базируется на понятии индивидуальности, что в период античности было невозможным. Н.А. Бердяев говорит о классическом творчестве как о болезни, возведенной в норму [2, с. 347]. Примером логически негативной концепции являются идеи французского теоретика и литератора М. Бланшо, чье творчество находится близко экзистенциализму. Мыслитель последовательно придерживается линии «творение > творец», и соответственным образом разделяет позиции составляющих относительно количественного показателя. Если творение превышает творца во всем, то вся ситуация направлена на превышение (в предельном понимании — на уничтожение) творением творца. Весь процесс творчества М. Бланшо понимает как травматическое противостояние Я (автор) и Оно (творение), метафорически — как постоянное приближение к краю (постоянное приближение, но не завершение) [3].

Отличие двух базовых пониманий отношений «творец – творение» можно продемонстрировать на их противоположном отношении к одним и тем же явлениям, например, в отношении к явлению неполноты, недостаточности (что происходит от огра-

31

ниченности, недостаточности субъекта высказывания), что проявляется в незавершенности произведения, или чувстве его незавершенности. «Незавершенность всегда является неудачей художника. Не намеренно и не ради того, чтобы произвести особое впечатление оставляют работу незавершенной, но, скорее всего, в результате вновь и вновь возникающего сознания того, что формирующей руке не удается воплотить внутреннюю задумку» [6, p. 73].

В этом понимании видим несоответствие внутреннего образа (творения) средствам выражения, и превалирование идеи над воплощением. Тем вскрывается идеалистическая основа большинства пониманий творчества, когда творение предстает как некое идеальное, а его воплощение всегда есть несовершенная копия. Эта недостаточность, «невыразимость», «невысказываемость» воспринимается как норма творческого процесса, но противоположными способами объясняются и воспринимаются. Нередко весь творческий процесс понимается, в результате этой основы, как поиск соответствующих творению средств выражения. И если в «позитивных» подходах в этом как раз и есть добавление бытия, или же, например, совершенствование личности, или же улучшение реальности, то в «негативных» подходах данная установка приводит к краху, невозможности высказаться и разрушению Я творца.

Возникает вопрос о соответствии с практикой данных подходов, или о соответствии с неким образом реальности. Интен- циональность исходной позиции показывает, что каждый из подходов соответствует воплощению, если принимается творцом как условие, сознательно или не сознательно. То есть, в антропологическом аспекте равно возможны перспективы развития как «позитивного», так и «негативного» подходов. Именно понятие интенциональности раскрывает соответствие процесса творчества и некоей реальности. Существует «програмность», обусловленность процесса творчества исходной установкой (сознательно или несознательно выбранного подхода к пониманию творчества, который мыслится как правильный, соответствующий реальности). Эта интенциональность подтверждается как случаями разрушения личностей творческих людей, так и достижения ими некоей гармонии с собой и миром. Учитывая

32

этот момент, невозможно определить соответствие подхода к творчеству и реальности, но только подхода к творчеству и того, как его воплощает творец. И дальнейшие антропологические исследования творчества предполагают исследование каждого по-

нимания, как «позитивного», так и «негативного».

Библиографический список

1.Античные мыслители об искусстве. Сборник высказываний древнегреческих философов и писателей об искусстве / общ. ред., ввод. статья В.Ф. Асмуса. 2-е изд., доп. М.: Искусство, 1938. 340 с.

2.Бердяев Н.А. Смысл творчества. Опыт оправдания человека. М.:

Правда, 1989. 600 с.

3.Бланшо М. Пространство литературы / пер. с фр. Б.В. Дубина. М:

Логос, 2002. 288 с.

4.Гомер. Одиссея: пер. с греч. классич. / предисл. А.А. Нейхардт; пер. В.А. Жуковский. М.: Рипол Классик, 2003. 398 с.

5.Йоан Павло ІІ. Лист до митців // Християнин і світ. № 3(4). 2010.

С. 12–18.

6.Schmoll J.A. Das Unrollendate als Künstlerische Form. Ein Sympo - sium. Bern; München, 1959.

THE DIFFERENCE BETWEEN THE CONCEPTS

OF CREATIVITY IN THE ASPECTS

OF ANTHROPOLOGY AND ONTOLOGY

A.A. Bilyk

Kharkiv National University

named after V.N. Karazin

Approaches to understanding creativity are divided on the «ontological measure». Accordingly, the «positive» approach involves the addition of some the new Being into the world Being through creativity; the «negative» involves the subtraction of Being in one of the components of the creative process, for the possibility of creativity; «transformative» is based on the transformation of Being in the world. Anthropological aspect of creativity is revealed through the concept of intentionality. This one shows equal opportunities of different approaches and concepts in the field of practice of creativity.

Key words: creativity, «negative» approach, «positive» approach, intentionality.

33

УДК 111

ТЕЗИСЫ О БЫТИИ И МЫШЛЕНИИ

А.А. Белостоцкий

Институт проблем передачи информации им. А.А. Харкевича РАН

Все процессы, как в объективной, так и в субъективной реальности, могут быть естественно выведены из базовых представлений о вещах и о влиянии их друг на друга. Мыслительные операции вполне подобны событиям воспринимаемого мира, хотя и не полностью симметричны им. Исходя из этого, легко описать различные мыслительные операции и познание, а также решить проблему достоверности знания. Это и демонстрируется в работе, оформленной в тезисном виде.

Ключевые слова: бытие, объект, субъект, мышление, познание, критерий.

Длительность

То, что есть в бытии, есть не всегда. Всегда есть только само бытие. Если бытие есть всегда, а то, что в нем — не всегда, то длительность существования чего-либо в бытии может возникнуть только из взаимодействия того, что есть всегда, с тем, чего всегда нет. Первое, как уже было сказано, есть бытие. А второе, по определению, есть небытие. Таким образом, формально получается, что бытие и небытие во взаимодействии порождают длительность существования в бытии. То, что есть, и то, чего нет, порождают во взаимодействии то, что есть временно. Нет никакого парадокса в наличии и отсутствии какой-то части бытия. Эта часть просто существует временно.

По сути, в этом «взаимодействии» отсутствует одна из противоположностей. Уже поэтому можно считать, что такое «взаимодействие» первое, так как не существует противоположности бытию. Здесь пара тождественна единому. И поэтому можно заключить, что ничего «универсальнее» бытия не существует. А временность существования частей оказывается им-

© Белостоцкий А.А., 2013

34

манентно присуща бытию. Временность есть самый общий способ существования бытия.

Смотря симметрично со стороны небытия можно сказать, что то, что есть временно, это есть и то, чего нет временно. Тогда то, что есть, обязательно якобы будет и в небытии. Однако это неверно. Можно увлечься построением диалектических лестниц и в небытии, доводящих до порождения субъект-объектной пары в небытии. Между тем, небытие — это то, чего нет. Даже совокупность того, чего нет, не является тем, что есть. Ведь тогда должна существовать граница того чего нет. Если такая граница есть, то эта граница с необходимостью есть бытие. Таким образом, небытие это не только то, чего нет, но и самого небытия нет. Мы используем ссылку на небытие, но не рассуждения о нем. Небытие есть понятийный способ очертить бытие и не более.

Протяженность

При рассмотрении бытия с отделенными вещами вполне естественно выделить пару «пустое бытие» – « сплошное бытие». «Пустое бытие» есть удобный термин для описания понятия пустоты. Его можно было бы назвать и чистым бытием, но для точности и чтобы не путать с уже имеющимся термином, назовем его пустым. Пустое бытие — это не то, чего нет. Это не небытие. Пустое бытие, в отличие от небытия, есть. Это часть бытия. Это бытие, в котором нет никакого конкретного содержания. Это бытие без всего, но бытие, определяющее возможность существования чего-либо в себе. В бытии, которое мы знаем, в бытии, которое мы воспринимаем, есть вещи.

Вещь это часть бытия, отделенная от других частей и с необходимостью обладающая длительностью существования. Вещь можно понимать и как «устойчивую» во времени и отделенную часть бытия, что вовсе не предполагает наличие оценивающего эту «устойчивость» субъекта познания — вещь существует именно объективно, а не как феномен. При этом понимая устойчивое существование чего-то как существование этого в серии моментов времени, мы только обременяем себя порождением бесконечного числа сущностей, не существующих в длительности никогда, а существующие только в момент времени. Осмыс-

35

ленное определение есть определение, учитывающее процесс. Если любое действие на объект является влиянием, то объект действия не вещь. Если же помимо влияний имеются действия, не являющиеся влияниями, то это и означает устойчивость объекта. В таком случае такой устойчивый отделенный объект суть вещь.

Таким образом, вещь суть отделенная часть бытия и бытие заполнено вещами как отделенными друг от друга частями. Совокупность таких вещей не могла бы возникнуть в пустом бытии. В нем ничего нет. А ничего не может породить что-либо. Наличие вещи становится возможно только во взаимодействии в паре, как можно выразиться, противоположностей. Противоположностью пустого бытия можно назвать вполне наполненное бытие. Можно для удобства назвать его сплошным. В сплошном бытии нет границ между содержимым. Это суть континуум, который при взаимодействии с пустым бытием полностью сохраняет свою континуальность. Сплошное бытие в 'паре с пустым бытием вносит в бытие наполненность, а пустое бытие в паре со сплошным бытием дарит бытию отделимость. Это не отделимость вещей «в восприятии». Никакого воспринимающего субъекта еще нет. Это именно фундаментальная отделимость континуальных вещей. Сами вещи разделены пустотой.

На отделимость можно посмотреть и с другой стороны. Со стороны вещей. Тогда она будет протяженностью. Каждая вещь в бытии имеет протяженность. Расположение же вещей относительно друг друга наследуется из континуального, сплошного бытия, где, конечно, не может проявляться, как в целостном бытии. Ни пустого бытия, ни сплошного бытия, не существует отделено, но они существуют во взаимодействии.

Некоторые замечания

Итак, пара (бытие – небытие) порождает длительность. Пара (пустое бытие – сплошное бытие) порождает протяженность и взаимное расположение вещей. Вещи в бытии существуют конечное время и находятся в определенных местах на определенном расстоянии друг от друга, а длительность существования каждой вещи в определенном «месте» бытия, а стало быть, и

36

расположение относительно других вещей, имеют имманентно присущую бытию длительность.

Следует сказать, что ситуация с бытием и небытием не такая же, как с пустым и сплошным бытием. Пустое бытие не существует без сплошного и сплошное не существует без пустого. Бытие в целом как раз существует всегда, а небытие просто не существует. Нельзя сказать, что бытие не существует без небытия. Оно существует. А небытие не может существовать. Так что существует из этой пары только бытие.

Такой взгляд на бытие вовсе не является абсурдом. Просто онтологическое начало естественно искать вне онтологии и самое первое взаимодействие, которое может быть это взаимодействие того, что есть, с тем, чего нет. Поэтому начало рассуждений должно быть парадоксально. Парадоксально, но не абсурдно.

Важно понимать исходя из этих пар, что время суть гораздо более общее явление, нежели отделимость вещей. Может быть и время существования континуума. Поэтому в процессах, протекающих в бытии, мы усматриваем как отделимость вещей, так и ее отсутствие. Процесс существует во времени, но вне отделимости.

Субъект и объект действия и влияния.

Порождение субъект-объектной пары возникает именно во внутренне отделенном бытии, бытии с вещами, безусловно претерпевающими изменения во времени. Субъект и объект должно понимать как субъект и объект действия. Субъектом и объектом действия может быть любая вещь, то есть любая отделенная часть бытия.

Действие есть любое отношение между вещами. Одна вещь действует на другую когда изменяет свое положение в пространстве (движется). Однако наличие действия вовсе не означает наличия влияния.

Влияние — это действие субъекта действия на объект действия, сопряженное с изменением свойств объекта действия, т.е. сопряженное с изменением положения вещей в пространстве и времени. Свойство, к слову, это то, как движение проявляет себя в вещи. Это то же самое, что и качество и определяется относи-

37

тельно влияния вещи на другие вещи, характеристика движения вещей, в самой общей формулировке отражает изменение положения вещей в пространстве и времени. Влияние как процесс (любое изменение во времени есть движение или, в более качественной формулировке, процесс) существует во времени или, как правильнее сказать, связано со временем, обеспечивая вещам изменение положения относительно других вещей. Любая вещь связана со временем посредством процесса, в который, как говорят, вовлечена. Все вещи изменяются со временем, «во времени», посредством процесса. Несмотря на то, что вещь не устойчиво существует во времени хоть сколь-нибудь долго, она постоянно меняется; нужно понимать, что вещь целиком причастна бытию, она есть. Само объективное наличие вещи доказывается через противопоставление действия влиянию и представление об устойчивости существования чего-либо в течение любого времени. Выделяемая таким образом часть бытия и есть вещь.

Наличие действия вовсе не означает наличия влияния. Причем вопрос здесь не в распознавании нами, субъектами познания, этого влияния. Здесь, как и в случае с отделимостью, фигурирует не субъект познания, а сама объективность. Именно учитывая наличие различных влияний между объектами действия, влияющими друг на друга, влияние субъекта какого-либо определенного действия на такой сложный объект может оказаться фактически нулевым. Влияние объектов друг на друга задает «порог влияния», для каждого объекта и для их совокупности относительно внешнего влияния. В этом и состоит основа и принципиальной разобщенности вещей, и самого статуса устойчивого их существования при общей их неустойчивости, — в отсутствии тождественности действия и влияния.

Влияния на себя

В ходе эволюции бытия образуются вещи с таким расположением и длительностью существования своих частей, что влияние субъекта действия приводит к особому влиянию и даже особой череде самоподдерживающихся влияний в такой вещи как в объекте влияния. Причем эти влияния объекта влияния на

себя не связаны непосредственно с влиянием этого объекта на

38

другие объекты. Это именно влияние объекта как субъекта на себя. Таким образом, создается определенная «разреженность» в реакции объекта действия (реакция это действие объекта действия, вызванное действием субъекта действия), способ существования которого, расположение и длительность существования вещей в нем, позволяет объекту быть субъектом действия для себя, и уже параллельно во времени или позже во времени для другого объекта.

Именно в лоне такой «разреженности» реакции и возможно создание того, что мы называем ощущением, восприятием, психикой. Эти процессы построены так или иначе на чувствительности, то есть на простейшей реакции объекта. Как уже говорилось, объект существенно замкнут на себя и многие вещи на него просто не влияют в силу наличия порога влияния. Те вещи, которые действительно влияют на такой объект, порождают его чувствительность. На основе чувствительности возникают влияния объекта на самого себя, что в простейшем случае есть ощущения. Совокупность ощущений формирует восприятие.

Субъект и объект восприятия.

Восприятие суть прямое отображение объективно существующей вещи. Именно отображение вещи, а не отображение влияния вещи. Восприятие не предполагает наличия образности, абстрагирования. Это вполне естественный процесс влияния субъекта на объект посредством ощущений субъекта ощущений.

Восприятие вполне разное у разных типов объектов, отличающихся расположением и движением вещей в себе. Однако именно возможность понимания субъектом восприятия одного типа организации субъекта восприятия совсем другого типа организации говорит только о единстве мира и об объективности того, что влияет. Различие же восприятий связано исключительно с различным положением вещей в объектах влияния и, таким образом, в разных видах влияния вещи. Разные вещи, являющиеся составляющими влияющей вещи, влияют на разные объекты в соответствии с расположением вещей в таком объекте влияния.

Восприятие объектом себя как субъекта начинается с влияния объекта на себя, замыкания этого влияния на себе, что при-

39