Сборник

носителями языка как слово, обозначающее в первую очередь чувство, связанное с глубокой привязанностью к чему-, комулибо. Словосочетания «любить учителя», «любить друга», «любить друзей», «любить маму», «любить ученика», предложенные для ассоциативного эксперимента, часто получали либо отрицательную коннотацию, либо пометы: «извращенец», «ну, нет уж», «надо подумать» и т.п. Такая реакция говорит сама за себя: лексема «любовь» воспринимается реципиентами в значении ЛСВ-2 разг, что, собственно, подтверждает и словарная статья в БТС. ЛСВ-2 из периферии перемещается в центр семантического поля. Стоит ли говорить, что мирный процесс заимствования в данном случае мог бы если не предотвратить, то хотя бы замедлить этот процесс перемещения, дать возможность осмыслить весь спектр поля, не отказываясь ни от одного из значений, не противопоставляя ЛСВ, не подменяя их.

Представляется, что именно дискуссия в СМИ и Интернете о заимствованиях и конкретно о слове «секс» сыграла злую шутку с отношением молодых носителей языка к данному слову. «Средства массовой коммуникации являются самыми активными распространителями “ нового слова”. Язык печати не только отражает, но и в значительной степени укрепляет сложившиеся речевые навыки посредством набора типичных регулярно воспроизводимых речений. Публицистика аккумулирует в себе множество функций (информационную, идеологическую, организаторскую и т.д.) и оказывает влияние на языковое сознание общества, на формирование представлений по важнейшим проблемам общественной жизни» [4 с. 356]. В данном случае произошло обратное действие, хотя вполне ожидаемое, ведь известно, что запретное, осуждаемое наиболее привлекательно, особенно для молодежи.

«Иностранные слова лишь тогда вредят языку, когда они остаются иностранными, т.е. непонятными большинству читателей. Но если слово, хотя бы иностранного происхождения, принялось на русской почве, вошло во всеобщее употребление, то нет решительно никаких причин изгонять его. Это прибыль языка, а не убыток… Чужое не вытесняет своего, а, наоборот, облегчает его службу. Когда являются два однозначных слова, одно заимствованное, а другое свое, то сейчас же устанавливается оттенок меж-

10

ду ними. Таким образом, язык не беднеет от этого, а богатеет» [1,

с. 24].

Итак, внутри концептуального поля Любовь произошли изменения, на которые вряд ли рассчитывали российские пуристы. «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется…» Защищая мифические духовные ценности, мы выхолостили этот концепт. Отказав «иностранцу» в статус-кво, предложили ему неравноценную замену из самых неприкосновенных запасов русского языка.

Библиографический список

1.Абрамов Н.И. Дар слова. М., 1901. 127 с.

2.Большой толковый словарь русского языка (БТС) / под ред. С.А. Кузнецова. СПб.: Норинт, 2001. 1536 с.

3.Новейший философский словарь / сост. и глав. ред. А.А. Грицанов. Минск. Книжный дом. 2003. 1280 с.

4.Позднякова К.Б. Новейшие заимствования в СМИ // Русская словесность в контексте мировой культуры. Н. Новгород, 2007. C. 356– 359.

5.Полный церковно-славянский словарь / сост. прот. Г. Дьяченко. М., 2002. 1128 с.

6.Словарь русского языка / под ред. С.И. Ожегова. М., 1984. 816 с.

7.Толковый словарь русского языка / под ред. Д.Н. Ушакова. М., 1939. 1546 с.

8.Oxford Dictionary of Bible. ODB: Oxford University Press, 2004.

9.SLOVAR SLOVENSKEGA KNJIŽNEGA JEZIKA, druga knjiga, I — Na, Izdala Sloveska akademija znanosti in umetnosti, Inštitut za slovenski jezik, Založila državna založba Slovenije. Ljub ljana, 1975.

FOREIGN WORDS AND THE NATIONAL PICTURE

OF THE WORLD

Z.R. Knap, I.N. Shukina

Perm State National Research University

This paper presents investigation of influence, which foreign words turn out the national picture of world. Authors are showing this process in Russian and Slovenian languages.

Key words: foreign words, Russian and Slovenian languages, the national picture of world, mind prices.

11

УДК 16/82

СЕМАНТИКА ПРОСТЫХ СИМВОЛОВ: ПРОСТОТА СЛОЖНОГО

Т.А. Васильева

Пермский государственный национальный исследовательский университет

Статья посвящена феномену простых символов: мифологических, обыденных и научных. Рассматривается значение простой символики для раскрытия сложных абстрактных понятий. Таким образом, мы пытаемся подчеркнуть роль данного рода символов для философского и общенаучного знания.

Ключевые слова: символы, обыденное сознание, миф, наука.

Структура человеческой коммуникации представлена сложными символическими рядами. Культуры, формировавшиеся тысячелетия, раскрываются перед исследователем невероятно запутанным и сложным лабиринтом культурных кодов, шифр которых скрывается в семантической трактовке их символов. Современная наука представлена обывателю как устрашающе запутанная система знаков и символов, совершенно непонятных непосвященному человеку, не имеющему отношения к научной деятельности. Возникает закономерный вопрос: почему так сложно представлено сегодня человеку знание, которое все больше напоминает непостижимого Левиафана, живущего самостоятельной, неподвластной простому человеку жизнью? Может ли простой обыватель постичь глубинные основы бытия, не вникая во все тонкости научного мировоззрения? Для ответа на этот вопрос мы проведем анализ некоторых простых абстрактных обозначений сложных смысловых структур.

Для анализа мы берем простейшие абстрактные символы, чтобы определить, насколько возможно просто представить то, что сложно — если это возможно в принципе. Самыми простыми аб-

© Васильева Т.А., 2013

12

страктными символам являются математические символы — геометрические и числа.

Самой распространенной абстрактной символикой можно по праву считать числовую символику, которая издревле относилась к области тайного и сакрального знания. Пифагорейцы, как мы знаем, предполагали, что вообще все вещи можно представить в виде чисел. Аристотель полагал числа началом вещей, их сущностью. В индуизме числа виделись первичной субстанцией универсума. Пожалуй, нет такой культуры, в которой бы числа не представляли сложные семантические структуры, закодированные в их обозначении.

Книга Творения, «Сефер Йецира», описывает мироздание — вселенную — с помощью первых десяти чисел натурального ряда. Согласно Каббале, весь мир делится на 10 сфер (сфирот), областей, где единица — первопричина и первоначало, создатель (Бог) [6, с. 27]. И так далее. Нет необходимости рассматривать длинный цифровой ряд, чтобы признать очевидный факт: культурные коды изобилуют цифровой символикой как самой распространенной по всем традиционным культурам. Мы рассмотрим только некоторые примеры использования такого рода символики, чтобы составить представление о том, каким образом и для каких целей используется простая абстрактная символика. Нас интересует, какие уровни сложности предельно абстрактных философских понятий могут быть представлены простой символикой? В конкретном случае это — числовая символика. Уточним: числовая символика в типологии относится к символам-понятиям (абстрактные символы), но чаще используется не как самостоятельный символ, а как семантическая связка с символамиобразами, которые обозначают реально существующие предметы либо их мифологические компиляты.

В работе Г.В. Бондаренко, посвященной мифологии пространства Древней Ирландии, затрагивается тема образной символики пространства, реализованной через образы пяти главных дорог Ирландии: Slige Midluarcha, Slige Cualann, Slige Assail, Slige Dala

и Slige Mor, а затем пяти ее священных деревьев: Эо Мугна, Эо Росса, Биле Тортан, Биле Дати, Биле Ушнинг, хотя сам автор дальше прибавляет «пять священных домов или пять пятин» [1, с. 11], которые являются исконно ирландской мифологической

13

традицией (пять дорог при всем мифологическом контексте на самом деле существовали). Далее в этот ряд включаются и пять королевств Ирландии: Улад, Лейнстер, Мунстер, Коннахт и Миде. Все по пять. Тут же автор поправляет воображение читателей, что данных факт пентад не имеет никакого отношения к популярной нумерологии. Но это не отменяет культурного кода, который может быть ими представлен. Далее представлена совершенно космогоническая картина происхождения, а вернее сказать — зарождения — горизонтального пространства Ирландии по тексту повестей «Ночное видение Фингена» и «Разрушение заезжего дома Да Дерга». А именно: описывается рождение легендарного короля Кона (conn — ирл. смысл, разум, голова), которое повлекло за собой buada — дар (ирл.) пяти дорог, рек, озер и так деле. То есть, речь идет об установлении мирового порядка вместе с рождением смыслового центра (король Конн).

Существует гейс — запрет — на посещение пира в Таре, который нарущают пять путников с пяти сторон света, благодаря чему Ирландия обретает свои средневековые пять дорог. Но их реальность не оправдывает наличие такого же сюжета в «Атхарваведе», ведь это уже другая культура, и, должно быть, другой культурный код:

«Да изберут тебя на царствование, Тебя — эти пять божеств сторон света» [1, с. 62].

Между «рождением» и небытием есть временной зазор — то сингулярное состояние, пока ничего и нигде нет; так называемых докосмический хаос порождает из вечности время бытия человека — здесь подводят черту эти «пять» — путников, божеств, правителей или других образных персонажей иных мифологических структур.

Между тем автор исследования продолжает искать аналогии с ирландскими мифологемами в других культурах — и находит. Пять деревьев в раю, дающих бессмертие — в апокрифических текстах. При этом не забывает подчеркивать численную разницу — не образную — с библейским текстом, где деревьев только два: Древо Жизни и Древо Познания Добра и Зла [5, с. 420]. В Апокалипсисе можно найти иной образ — Дерево Смерти. У гностиков и манихейцев представлены уже два ряда по пять деревьев с противоположной семантической нагрузкой. Это абстрактные

14

сущности, которые представляют собой Свет и Тьму (тексты «Пистис София», «Книги и писания таинств», коптский текст «Келафайа»). При этом Г.В. Богданович уже и сам замечает, что число пять в манихейских произведениях встречается часто: это и пять жилищ, пять отцов, пять слов, пять Спасителей, пять Величий… То есть первоначально Г.В. Бондаренко обращает внимание на символы-образы — деревья, и вскользь обращает внимание на численную повторяемость, что само по себе является уже семантическим кодом. Важно ли при этом, какое число включено

вэтот шифр? Или важен образ для толкования значения?

Удруидов, к примеру, даже алфавит древесный. При этом число V — священное в Древнем Риме число Минервы, Лунной Богини, у друидов — это Saille, S, то есть ива, колдовское дерево

[2, с. 61–68].

Суть проблемы раскрывается в следующем. Символика одних

итех же чисел в разных культура принципиально может различаться вплоть до противоположной смысловой нагрузки. Можно искать сходные черты в толкованиях смыслов образов (например, если рассматривать дерево как символ, дорогу как символ и т.д.),

ине безуспешно. Нам же видится принципиально важным то, что в любой семантической структуре смысловой акцент — это по- вторяемость (численное значение не меняется, меняются только образы), и он смещен на ритм, который созидает, создает определенный порядок (упорядоченность из хаоса, из космического неисчисляемого небытия). Численное значение здесь не играет принципиальной роли в понимании смысла означаемого, главное — ритм, цикличность, сохранение значения за определенным знаком: образ меняется, число сохраняется. Именно по этой причине семантический центр смещен на простой символ — число, а не на сложную образную символику, которая, безусловно, важна — как предмет образного мышления, как атрибут.

Врассмотренном примере древнеирландских мифологем пространства для автора работы Г.В. Бондаренко незамеченным не остался факт того, что в разных культурных кодах меняется численность, а не образ, ведь исследователя интересует именно образы: образ дорог, образ деревьев. Но что смущает автора, когда он проводит сравнительных анализ текстов гностиков и манихейцев, находя аналогии в каноническом библейском тексте? Нарушение

15

ритма: вместо пяти — два. Словно произведение сбилось с заданного ритма.

Повторяемость создает не только универсум в мифологической космологии, повторяемость создает традицию — упорядоченное существование, — преодоление социального хаоса, ведь «мифы — это драматические сюжеты, которые представляют собой нечто вроде священной грамоты, отвергающей ил одобряющей существование древних институтов, обычаев, ритуалов, верований» [3, с. 9].

Можно пытаться исчислить имя первоначала, но и оно будет простым, даже не буквой, не звуком, а чем-то вроде вздоха, движения воздуха — Эль, а пред этим и вовсе, по мнению Данте [7, с. 55]. Это может показаться странным, но если допустить, что буквы — атомы текста, то любая буква имени YHVH может рассматриваться как имя Бога, поэтому «Бога может обозначать одна только буква “ йод”» [7, с. 66].

Иной пример может представить та же математическая символика, но с пространственными значениями, то есть геометрические фигуры. Пять для кельтов может означать четыре и один: четыре стороны света и центр, по сути, перекресток, крест. Но если брать пространственную геометрию, то пятый вектор — это время, где пространство заключено в куб (Кааба): корабль в вавилонской мифологии, на котором спасаются от потопа, имеет форму куба (120x120x120) [5, с. 436]. В платоновской древнегреческой традиции сфера — это Мать, куб — Отец. И обе формы символизируют первоначала в процессе творения мира. Куб воспринимается как космос, идеальная стабильность. В мусульманской святыне Кааба символическое значение такого замкнутого пространства достигает своего максимума: скрытый от посторонних глаз внутренний мир этого куба может сказать многое — и не сказать ничего. Вот предельное абстрактное знание человека о мире: посмотреть в пустоту, в ничто, в вечность. В глаза самому себе — или приобщится к божественному, сакральному смыслу. Только простые формы могут дать такое максимальное семантическое значение. Почему простые, а не сложные символы несут такую смысловую нагрузку?

Если следовать убеждению, что наша речь, язык — только форма для выражения содержания (значение при этом принадле-

16

жит самому знаку, то есть тому, кто его производит — субъекту), то смысл выходит за пределы определения: согласно Ю. Лотману, всегда есть мир за пределами языка [4, с. 13], нечто невыразимое, осязаемое только за пределами знакового пространства. За пределами определения как называния — обозначения именем — есть только одна семантическая возможность выражать «невыразимое»: это реальность предельно абстрактных понятий. Математика, между прочим, наряду с философией, пользуется предельно абстрактными понятиями. Абстрактность и точность — вот что делает математику такой привлекательной для многих культур в сфере семантизации «невыразимой» реальности. Ритм, цикличность в приведенных выше примерах заданы числами, рядом с которыми используются различные образы, но семантическая нагрузка выражаемого ложится на численный ряд, при этом семантика самого числа тоже может в данном случае оставаться несущественной. Существенно то, что остается за пределами обозначенного.

Смысл сказанного становится понятным, если вспомнить, к примеру, музыкальный ритм: именно соответствие музыкальному такту создает у слушателя ощущение гармонии. То же касается стихотворного ритма, молитвенного слога, повторения мантры: умиротворение приносит ощущение ритма, цикличности теста. По сути, это взгляд вовнутрь, туда, где берет начало всякий знак и образ. Это момент, когда сложное постигается без слов — абстрактное понятие служит лишь мостиком для момента понимания.

Проблема выражения сложного через простые символызнаки — это и проблема доступности научного языка. Решение этой и вытекающих из нее задач — предмет работы для других, более развернутых публикаций.

Библиографический список

1.Бондаренко Г.В. Мифология пространства Древней Ирландии. М.: Языки славянской культуры, 2003. 416 с.

2.Грейвс Р. Белая богиня. СПб.: Амфора, 2000. 382 с.

3.Грейвс Р., Патай Р. Иудейские мифы. Книга Бытия. М.: Б.С.Г.-

Пресс, 2002. 463 с.

4.Лотман Ю. Семиосфера. СПб.: Искусство СПб, 2001. 704 с.

5.Мифологии древнего мира: сборник очерков. СПб.: Азбука-

классика, 2005. 540 с.

17

6.Полная энциклопедия символов / сост. В.М. Рошаль. М.: Эксмо;

СПб.: Сова, 2003. 528 с.

7.Эко У. Поиски совершенного языка в европейской культуре. СПб.: Александрия, 2009. 423 с.

SEMANTICS OF SIMPLE SYMBOLS:

THE SIMPLICITY OF COMPLEXITY

T.A. Vasilieva

Perm State National Research University

The article is devoted to a phenomenon of simple symbols. We examined the consequence of simple symbols to reveal the abstract notions. In this way, we have to stress the role of these symbols for philosophical and scientific knowledge at all.

Key word: symbols, SEMANTICS, scince, philosophy.

18

УДК 1(091) + 81:1

КОНЦЕПЦИИ УНИВЕРСАЛЬНОГО ЯЗЫКА ФИЛОСОФОВ ХХ ВЕКА

Е.О. Голева

Пермский государственный национальный исследовательский университет

Статья посвящена проблеме универсального языка в истории философии, которая в ХХ в. приобрела вид проблемы универсального, единого языка науки. Рассмотрены концепции Б. Рассела, Л. Витгенштейна, представителей Венской школы (Р. Карнапа, О. Нейрата).

Ключевые слова: универсальный язык науки, неопозитивизм.

Как обыденное, так и научное мышление конституируется и выражается посредством языка. Следовательно, для познания мира необходим некий универсальный язык, лишенный отягчающих его недостатков, которые проявляются в естественных языках. Идеи и концепции универсального языка начинают формироваться еще в античной Греции и продолжают свое существование на протяжении многих веков. В ХХ в. они получают новую форму существования.

В ХХ в. происходит переворот в трактовке языка. Если ранее язык понимался как средство, орудие выражения мысли, то есть как служебное образование, то в ХХ в. мыслители высказали идею параллельности языка и бытия — эта идея существует еще с Аристотеля: как нечто выражается в языке, так оно существует и реальности. Языку приписывается самостоятельно значимый онтологический статус. Данное воззрение свойственно Б. Расселу, Л. Витгенштейну, представителям Венского кружка. Мыслители исследовали проблему универсального языка науки

изанимались разработкой его базовых принципов.

КXIX в. относится чрезвычайно быстрое развитие математики, на достижения которой обратили внимание исследователи и в других областях. В частности Рассел занимался изучением ло-

© Голева Е.О., 2013

19