§3. Система функций права

Понятие системы функций права и правовой системы не нашло пока должного освещения в науке. И хотя оно встречается в исследо­ваниях, но попыток объяснить его содержание пока не предпринима­лось. Т.Н.Радько пишет, например, лишь о том, что система функций права представляет собой сложное многоуровневое образование². С этим нужно согласиться и учесть при определении понятия системы функций права.

Очевидно, что понятие системы функций права и правовой сис­темы должно базироваться на общем понятии системы. Несмотря на огромное количество литературы по этой проблеме, оно продолжает оставаться достаточно спорным, неоднозначным, как и тесно связан­ное с ним понятие структуры.

Не ставя задачи оценить все попытки определения понятия сис­темы, отметим лишь, что наиболее распространенным является опре­деление системы как динамически согласованного, внутренне взаимо­связанного множества составляющих элементов, представляющих оп­ределенное целостное образование³.

Собственно, именно такое значение понятия система характерно и для многих исследователей в области права. Так, С.С.Алексеев, Ю.А.Веденеев, А.Ф. Черданцев и ряд других авторов под системой в исследовании правовых явлений понимают определенное единство, отличающееся рядом специфических свойств и качеств, таких как ор-

' Общая теория государства и права. Академический курс. Т. 2. С. 62.

² Там же. С. 57.

³ См., напр.: Бабин В.А. К определению понятия «система» // Философские

науки. 1974.№З.С. 136.

42

ганичность, функциональность, формализованность, стабильность, многоуровневость и др.'

Более полное определение системы в праве дает Д.А.Керимов. Он считает, что система в праве - это объективное объединение (со­единение) по содержательным признакам определенных правовых час­тей в структурно упорядоченное, целостное единство, обладающее относительной самостоятельностью, устойчивостью и автономностью функционирования². Как видно из определения, автор считает призна­ком системы в праве, наряду с отмеченными выше, устойчивость и автономность функционирования.

Наконец, при рассмотрении вопроса о характере категории сис­темы в праве В.К.Бабаев отмечает такой признак системы в правовой области, как сочетание единства и противоречивости системы. Автор пишет, что такое сочетание составляет основу устойчивости систем в области права, качественного постоянства и одновременно обуславли­вает их изменение и развитие³.

Если попытаться признаки, названные в указанных исследова­ниях, объединить, то получится примерно следующее определение системы в праве (правовой реальности и правовых исследованиях). Система в праве - это объективно существующее и автономно функ­ционирующее целостное множество элементов, отличающееся качест­венным постоянством и одновременно изменяющееся и развивающее­ся на основе единства и противоречивости.

Можно предположить, что в этом определении содержится упо­минание о всех важных качествах и признаках системы. Поэтому оно вполне может быть использовано для характеристики самых разных систем в области права и правовой надстройки. Это, например, систе­ма права и правовая система, система правового регулирования и пра­вового воздействия, правовая надстройка как система, отрасль и норма как системы, правовое сознание и наука как системы и т.д.

Понятие это должно быть использовано и для характеристики функций как права и правового регулирования, так и правовой над­стройки и правового воздействия. Кроме того, очевидно, можно гово­рить о системе функций и на других уровнях анализа. Например, о системе функций отрасли, института или нормы, о системе функций

Алексеев С.С. Общая теория права. М., 1981. T.I, С.238-240; Веденеев Ю.А. О применении системного подхода в исследовании права// Проблемы государст­ва и права. М.,1974. Вып. 9. С. 51; Черданцев А.Ф. Системообразующие связи права// Советское государство и право. 1974.№ 8. С. 10. Керимов Д.А. Философские проблемы права. М., 1972.С. 278. Бабаев В.К. Советское право как логическая система. М., 1978. С. 47.

43

юридической практики, правосознания или науки. Можно даже сде­лать предположение, что любая функционирующая система в праве имеет систему функций. Хотя, видимо, отдельно функционирующее явление может иметь и лишь одну функцию. Вряд ли возможно, на­пример, говорить о системе функций элементов правовой нормы. Ско­рее всего, каждый элемент выполняет одну или ограниченное число функций'.

Можно привести в связи с этим такой пример. В праве сущест­вует такое явление, как презумпция. Оно достаточно изучено, опреде­лена роль презумпций, их функции. Так, установлено, что они высту­пают как принципы права или как средство, прием юридической тех­ники². Но здесь вряд ли уместно говорить о системе функций пре­зумпций. Ибо каждый вид презумпций выполняет прежде всего одну функцию. Первые - функцию предпосылки действия правовых норм, вторые - функцию сокращения и упрощения процесса доказывания и распределения бремени доказывания.

Вопрос о системе функций того или иного явления, в том числе и в области права, тесно связан с проблемой структуры.

В исследованиях юристов категория структуры используется довольно часто. Многократно предпринимались попытки дать опреде­ление этого понятия. Так, в работах философов структура понимается прежде всего как относительно устойчивое единство элементов, спо­соб связи элементов целого, отношения элементов в рамках опреде­ленного целого, показывающие их включенность в целое³. Такое по­нимание структуры получило развитие в работах ученых-юристов. Н.В.Витрук пишет, что структура - внутреннее строение системы, специфический способ взаимосвязи и взаимодействия ее элементов. Понятие структуры отражает форму (схему) расположения элементов системы и характер взаимодействия их сторон и свойств. Структура

' О функциональном назначении элементов правовой нормы см.: Нормы со­ветского права / Под ред. М.И.Байтина, В.К.Бабаева.Саратов, 1987. С. 97-106;

Кудрявцев Ю.В. Нормы права как социальная информация. М., 1981. С. 54-61.

² Бабаев В.К. Презумпции в Российском праве и юридической практике // Про­блемы юридической техники / Под ред. В.М. Баранова. Н.Новгород, 2000. С. 328-329.

³ См.: Свидерский В.И. О диалектике элементов и структуры в объективном мире и познании. М., 1962. С. 18; Маркарян Э.С. Вопросы системного иссле­дования общества. М., 1972. С. 17. 44

показывает, почему качество системы в целом отличается от суммы свойств составляющих ее элементов'.

В.К.Бабаев также отмечает, что понятие структуры должно употребляться прежде всего в соотнесении с понятием системы и ана­лиз структуры должен являться начальным моментом исследования правовых систем. Структура, например, правовой нормы - единство всех составляющих ее элементов, фиксация определенного способа связи между ними².

Исследуя особенности системно-структурного подхода в право­вой науке, В.М.Сырых пришел к выводу о том, что право представляет собой сложное полиструктурное образование иерархически взаимосвя­занных компонентов: отраслей, институтов и норм права. По его мне­нию, нужно говорить о структуре норм права, правовых институтов, отраслей права, права в целом, а также правосознания и правоотноше­ния³.

Итак, под структурой при исследовании правовых явлений сле­дует понимать характеристику элементов той или иной системы, спо­собов их взаимосвязи и взаимодействия. Однако при этом имеется со­вершенно реальная опасность отождествления категории системы и структуры. Об этом весьма убедительно пишет Д.А.Керимов⁴.

В самом деле, мы видим, что вполне логично предполагать су­ществование правовой надстройки и правовой системы как целостных систем и соответствующих структур. Право как система и структура (система) права, правосознание как система, наука как система знаний и соответствующие структуры также вполне согласуются с устоявши­мися научными представлениями. Системными образованиями, имеющими свою структуру, как уже отмечено, являются отрасли, ин­ституты и сами нормы.

Трудности с использованием категорийного аппарата структур­но-системного метода возникают, когда мы обращаемся к анализу сис­темы функций того или иного явления. Постановка вопроса о системе функций права, правосознания, отрасли, нормы права вполне право­мерна. Но говорить о структуре системы функций права, правовой

' Основы применения кибернетики в правоведении / Под ред. Н.С. Полевого, Н.В. Витрука. М., 1977. С. 14.

Бабаев В.К. Теоретические вопросы структуры юридической нормы и опре­деление права // Проблема защиты субъективных прав и советское граждан­ское судопроизводство. Ярославль, 1976. Вып.1. С. 12-13.

Сырых В.М. Метод правовой науки (основные элементы, структура). М., 1980. С. 131-132. Керимов Д.А. Философские проблемы права. С. 313.

45

системы, правового воздействия невозможно. Очевидно, чтоздесьречьидет о системах другого порядка.

Скорее всего, в данном случае мы имеем дело с простой (сум-мативной) системой. Или с системой, которая развивается, но еще не достигла уровня целостной системы. Несомненно, между функциями есть закономерные связи. Особенно между теми, которые выделяются по отношению к определенному целому на одном основании. Но в це­лом, с учетом наличия функций, выделяемых по иным основаниям, взаимосвязь между ними « не вытягивает» на то, чтобы признать ее структурообразующей, превращающей систему функций в целостную систему. Подчеркнем еще раз, что в рамках другой системы (права, правового регулирования и воздействия) эти связи способствуют обра­зованию соответствующих структур, но самостоятельной структуры институционального уровня не образуют.

Таким образом, можно сделать вывод, что под системой функ­ций права и правовой системы следует понимать объективно сущест­вующее и развивающееся множество функций права и правовой сис­темы, отличающееся качественным постоянством и одновременно из­меняющееся на основе единства и противоречивости.

От приведенного выше общего определения системы в праве данное определение, как заметит читатель, отличается рядом особен­ностей. Прежде всего, коль мы пришли к выводу, что система функций права носит скорее всего характер простой, суммативной системы, в определении нет упоминания о целостности как признаке, характери­зующем именно целостные системы. Нет упоминания и об автономном характере функционирования. Ибо функционирование функций - это нонсенс, да и понятие автономности применительно к суммативной системе, как представляется, вряд ли применимо.

То, что функции права и правовой системы существуют объек­тивно, вряд ли требует доказательств, как и факт, что функции взаимо­связаны, взаимодействуют. Это, в частности, очевидно при анализе взаимодействия регулятивной и охранительной функций, воспитатель­ной функций с обеими названными. Об этом частично речь уже шла. Изучение проблемы будет продолжено.

От реализации регулятивной и охранительной функций зависит выполнение экономической, социальной, политической и идеологиче­ской функций. Но важно отметить, что взаимодействие отнюдь не ог­раничивается только взаимной поддержкой. В процессе реализации функций между ними возникают достаточно серьезные противоречия, преодоление которых может быть движущей силой развития и совер­шенствования правового регулирования.

46

Существуют, например, определенные противоречия между ре­гулятивной и охранительной функциями. Это противоречие во многом определяется процессами внутри самого общества, и соотношение ре­гулирования и охраны может быть весьма различным в зависимости от социальной, политической и иной обстановки в обществе.

Да и сам процесс регулирования имеет как стабилизирующее, развивающее, так и консервативное содержание. Вследствие этого ме­жду функцией сохранения данной социальной системы и функцией регулирования общественных отношений тоже существуют реальные противоречия. Регулятивная функция позволяет не только сохранять в жизни людей устойчивые, проверенные начала, но и увековечивать отжившие порядки и нормы, становиться труднопреодолимой прегра­дой на пути прогрессивного развития общества'.

Если возьмем другой аспект - соотношение между экономиче­скими, политическими, социальными и идеологическими функциями -то и между ними, и между этими функциями и регулятивной и охрани­тельной, а также между воспитательной и всеми другими функциями обнаружим также много противоречий.

Совершенно очевидны, например, противоречия между собст­венно экономическими и социальными, между экономическими и идеологическими функциями. Чем больше уделять внимания,, напри­мер, развитию культуры, образования, тем меньше остается возможно­стей для развития производства. Но чем меньше тратить на науку и образование, тем меньше будет впоследствии возможностей для раз­вития экономики. В результате этого возникнут проблемы и затрудне­ния в реализации экономической функции права, так как характер принимаемых в каждой из сфер нормативных актов, механизм право­вого воздействия во многом определяются возможностями общества, уровнем развития его экономики.

Более развитый уровень экономики, большие средства для раз­вития науки и образования позволили бы по-иному организовать, на­пример, финансирование учебных заведений, предоставить им боль­шую свободу в расходовании средств, их распределении на те или иные нужды.

Приведем еще один пример серьезных противоречий между функциями права. Выше говорилось о возможности выделения в праве особой функции по охране окружающей среды - экологической. Меж-Ду этой функцией и экономической существуют весьма серьезные про­тиворечия.

Алексеев С.С. Право. Опыт комплексного исследования. С. 316.

47

Так, последовательная реализация экологической функции должна означать необходимость принципиальных изменений в самом подходе к правовому регулированию развития экономики, поскольку в России, как и во всем мире, пока господствует концепция потреби­тельского отношения к природе. А для устойчивого развития экономи­ки требуются новые подходы, обеспечивающие нормирование исполь­зования природных богатств для удовлетворения потребностей на­стоящего с учетом интересов будущего, учет экологических требова­ний на стадиях подготовки и принятия управленческих решений, в осуществлении хозяйственной и иной экологически значимой дея­тельности. Только эти подходы способны обеспечить соблюдение, ох­рану и защиту экологических прав и законных интересов граждан*.

Можно привести и другие примеры реальных противоречий в процессе функционирования правовой системы как в рамках отдель­ных функций, так и между функциями. Причем эти противоречия, как видно из уже приведенных примеров, существуют как в рамках функ­ций, выделяемых по отношению к одному объекту, так и между функ­циями, определяемыми ролью права по отношению к различным явле­ниям.

Выше говорилось, например, о противоречиях между реализа­цией регулятивной и воспитательной функций. Сознательное исполь­зование права для насаждения определенной системы взглядов спо­собно принести огромный вред и попросту лишить право значения регулирующей системы. Именно на этом факторе основывается такое отрицательное явление, как правовая демагогия, когда разными мето­дами, в том числе через содержание нормативных актов, оказывается воздействие на чувства, знания и действия людей.

Одной из форм проявления ее может быть принятие деклара­тивных по форме и демагогических по содержанию нормативно-правовых актов. Общественные цели в этом случае формулируются в нарочито неопределенной, акцентирование возвышенной, заведомо непроверяемой форме².

Очевидно, что регулирующая роль таких актов будет заведомо снижена или вовсе отсутствовать. А воспитательный эффект - налицо. Правда, скорее всего, с отрицательным знаком. Но даже элементы де-

' Бринчук М.М. Эколого-правовые проблемы устойчивого развития экономики России // Публичное и частное право: проблемы развития и взаимодействия, законодательного выражения и юридической практики: Матер. Всерос. науч.-практ. конференции (23- 24 апреля 1998 года). Екатеринбург, 1999. С. 34-35. ² Баранов В.М. Правовая демагогия: природа, формы проявления, социальная опасность // Северо-Кавказский юридический вестник. 1998. № 4. С. 23. 48

магогического плана, вводимые в нормативные акты, в частности в их преамбулы, способны, вероятно, нанести ущерб регулятивному воз­действию права. Вот почему преамбула должна носитьнормативно-официальный характер'.

Прямое отношение к этим вопросам имеет проблема языка нор­мативных актов и в целом языка права. Специальные исследования, проведенные специалистами, позволили, в частности, сформулировать основные требования к правовым текстам, соблюдение которых по­зволяет обеспечить оптимальное сочетание воспитательной и регули­рующей роли правовых установлений.

Приведем наиболее важные из них. Это, прежде всего, ней­тральность, беспристрастность, отсутствие какой-либо Оригинально­сти, единый нейтральный стиль, отсутствие высокопарности, лозунго-вости. Далее - связанность, последовательность, точность, ясность изложения, простота, лаконичность и компактность текста. Имеет зна­чение даже характер самой графики построения текста².

Все вышесказанное сказывается на эффективности правового регулирования. На это прямо указывается в современных исследова­ниях³. Но очевидно и другое. Нейтральность текста и стилевое одно­образие юридических (и прежде всего нормативных) документов во многом лишают их дополнительных возможностей в воспитании зако-нопослушания именно из-за эмоциональной безликости и нейтрально­сти. Хотя в целом воспитательной роли идеальные в языковом плане тексты, естественно, утратить не могут, ибо главное все-таки в их нормативно-правовом содержании.

Разумеется, языковая точность, ясность вовсе не предполагают простоту, когда в целях сделать текст понятным всему населению его упрощают до такой степени, что искажается содержание текста. Стремление к этому может служить предпосылкой к развитию попу­листских приемов и методов⁴.

Подведем некоторый итог. Нам удалось установить, что система функций права представляет собой многоуровневое множество взаи-

Керимов Д.А. Культура и техника законотворчества. М., 1991. С. 53-55.

См.: Власенко Н.А. Язык права. Иркутск, 1997. С. 19-26; Он же. Основы зако­нодательной техники. Иркутск, 1995. С. 7-10; Язык закона / Под ред. А.С.Пиголкина М., 1990. С. 25; Ушаков А.А.. Очерки советской законодатель­ной стилистики. Пермь, 1967. С. 154 и др.

Малько А.В. Двоичность юридической информации и язык законодательства ^Правоведение. 1993. №1. С.86.

См.: Шапсугов Д.Ю. Народовластие и популизм // Северо-Кавказский юри-Дический вестник. 1998. №> 4. С. 46-47.

49

несвязанных, взаимодействующих и развивающихся на основе един­ства и внутренних противоречий функций права, определяемых его ролью по отношению к целому. Подобное утверждение справедливо и в отношении функций правовой системы (правового воздействия). Очевидно, что система функций правовой системы в целом - это мно­гоуровневое множество ее функций, выделяемых по отношению к оп­ределенным явлениям.

Подчеркнем еще раз, что глобальная функция права и правовой

системы - управленческая, стабилизирующая. Она дифференцируется уже на уровне анализа роли права и правовой системы по отношению к сферам общественной жизни на экономическую, политическую, со­циальную, идеологическую (функцию в сфере духовной жизни) функ­ции права и правовой системы. Есть основания относить к этому ряду экологическую и, возможно, еще ряд других функций.

Анализ роли права по отношению к конкретным общественным связям приводит нас к признанию наличия у права и правовой системы регулятивной и охранительной функций. Исследование значения права и правовой системы для правосознания индивидов и общества в целом дает основания для признания факта наличия у правовой системы вос­питательной функции. Роль правовой системы по отношению к зако­номерностям развития общества и самого права может быть проанали­зирована в рамках познавательной и информационной функций право­вой системы.

При этом воспитательная, познавательная и информационная

функции осуществляются именно правовой системой и не являются специфическими, а реализуются как бы попутно, в ходе выполнения

других функций.

Дальнейший анализ системы функций права и правовой систе­мы может быть проведен по разным направлениям. Так, в упоминав­шейся уже не раз работе Т.Н.Радько говорится о том, что можно выде­лить пять групп функций права, образующих его систему:

- общеправовые (свойственные всем отраслям права);

- межотраслевые (свойственные двум и более, но не всем отрас­лям права);

- отраслевые (свойственные одной отрасли права);

- правовых институтов (свойственные конкретному институту

права);

- нормы права (свойственные конкретному виду нормы права).

Далее автор пишет о том, что та или иная общеправовая функ­ция может в большей или меньшей степени конкретизироваться функ­циями более низкого уровня. Например, функции уголовного права

50 .

конкретизируют общеправовую охранительную функцию, компенса­ционное воздействие как элемент охранительной функции права осу­ществляется посредством компенсационной функции гражданского или трудового права. Карательное воздействие наиболее заметно при реализации соответствующей функции уголовного права и т.д.'

Представляется, что эти утверждения нуждаются в уточнении. Бесспорно, что есть общеправовые, межотраслевые, отраслевые функ­ции, функции институтов и норм. Но не случайно приведенные приме­ры ограничены охранительной функцией. Действительно, охранитель-' ный аспект присутствует при реализации норм права на уровне отрас­ли, института. Но ведь и регулятивный аспект налицо при реализации охранительных норм. Реализация нормы регулятивной предполагает наличие охранительной и наоборот.

Интересно, что сам Т.Н.Радько в более ранней работе утвер­ждал, что охранительная функция, как и регулятивная, осуществляется' при помощи всех норм права². Это утверждение тоже, впрочем, не вполне точно. Ибо если бы это было так, то не было бы оснований для анализа регулирования и охраны как самостоятельных функций.

Точнее было бы утверждение, что элементы охраны есть в пози­тивном регулировании, а регулирование содержит в себе охранитель­ные начала. В зависимости от целей, задач, методов в разных областях преобладает либо то, либо другое. Но регулирование и охрана - это глобальные функции, и они присущи каждой отрасли, группе; отрас­лей, каждому институту. Даже отдельные нормы, как уже было отме­чено, несут на себе отпечаток своегоalterego. Поэтому, видимо., и сле­дует, что независимо от предлагаемых специалистами названий функ­ций отрасли, у каждой отрасли есть регулятивная и охранительная функции. То же следует сказать и о правовых институтах.

Разумеется, они имеют разное соотношение. Бесспорно, у уго­ловного права превалирует охрана, а у гражданского - регулирование. Это обстоятельство, как будет показано далее, влияет на структуру права, само существование и содержание основных отраслей права.

Для подтверждения высказанной позиции обратимся к отрасле­вым источникам. К сожалению, специальных исследований по этой проблематике почти нет. Единственно возможен анализ суждений, содержащихся в учебниках.

Так, Е.А.Суханов однозначно утверждает, что гражданское пра­во осуществляет регулятивную и охранительную функции, причем отмечает, что особенностью гражданского права является преоблада-

Общая теория государства и права. Академический курс. Т.2. С. 57-58. Радько Т.Н. Основные функции социалистического права. С. 108, 114.

51

ние регулятивных начал. Охранительная функция включает, по его мнению, и восстановление нарушенных прав, и предупредительно-воспитательный аспект'.

О наличии регулятивной и охранительной функций у граждан­ского права пишет и В.В.Долинская². А Т.И.Илларионова добавляет к ним еше превентивную и воспитательную³.

Лишь в учебнике под редакцией З.И.Цыбуленко утверждается, что вряд ли можно согласиться с делением функций гражданского права на регулятивную и охранительную. Но затем, как мне кажется, в противоречии с написанным, говорится, что более обоснованным яв­ляется выделение функции организации и преобразования обществен­ных отношений, которая включает и правовую охрану, ибо правовая охрана заключается именно в надлежащем правовом регулировании. Признается также существование воспитательной и восстановительной (компенсационной) функций⁴. Но, как уже отмечено, восстановление -один из элементов охранительной деятельности⁵. Да и организация и преобразование общественных отношений - это, по существу, и есть позитивное регулирование. Получается, что разногласия З.И.Цыбуленко с другими авторами носят прежде всего терминологи­ческий характер.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что почти все ци­вилисты считают функциями гражданского права регулятивную, охра­нительную и воспитательную. Разногласия касаются в основном тер­минологии.

Обратимся сейчас к уголовному праву. И здесь картина анало­гичная. А.В.Наумов в авторском учебнике по уголовному праву⁶и в коллективном труде⁷однозначно и уверенно утверждает, что уголов­ное право осуществляет регулятивную и охранительную функции. Причем регулятивная функция есть проявление его охранительной функции, есть форма и способ ее осуществления. Этой позиции при-

' Гражданское право /Отв. ред. Е.А.Суханов. М., 1998. Т. 1. С. 35-36.

² Гражданское право / Под ред. А.Г.Колпина, А.И.Масляева. М., 1997. 4.1 С. 20.

³ Гражданское право / Под ред. Т.И.Илларионовой, Б.М.Гонгало, В.А.Плетнева. М., 1998. Ч. 1. С. 16-17.

⁴ Гражданское право России / Под ред. З.И.Цыбуленко. М., 1998. Ч. 1. С. 13-14.

⁵ См.: Рыженков А.Я. Компенсационная функция советского гражданского права. Саратов, 1983.

⁶ Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть. М., 1996. С. 3-4.

⁷ Российское уголовное право / Под ред. В.Н.Кудрявцева, АВ.Наумова. М.,

1997. С.4-5.

52

держивается и И.Я.Козаченко, который убедительно показывает, что содержащиеся в нормах уголовного права устрашающие атрибуты со­риентированы на всех.

Именно в этом заключается смысл регулятивной функции. Реа­гируя на преступление, уголовно-правовая норма предупреждает вред, регулятивная функция трансформируется в охранительную. Регуля­тивная функция есть проявление охраны субъектов общественных от­ношений. Охранительная функция - продолжение регулятивной. Кро­ме того, уголовное право выполняет воспитательную функцию¹.

Существование указанных функций признает и Б.В.Здравомыслов, дополняя их поощрительной функцией, которая, как мне кажется, при более внимательном рассмотрении в конечном счете может быть сведена к указанным².

Получается, что и в уголовном праве реализуется прежде всего регулятивная, охранительная и воспитательная функции, которые мо­гут иметь свою специфику, но вполне укладываются в общеправовые направления правового регулирования и правового воздействия.

В литературе по трудовому праву проблемы функций рассмат­ривались К.Н.Гусевым и В.Н.Толкуновой. В их учебнике однозначно утверждается, что трудовое право выполняет общие для всего права функции - регулятивную и охранительную. Авторы учебника пишут также о защитной (восстановление нарушенных прав) и воспитатель­ной функции трудового права³. Если учесть, что восстановление на­рушенных прав, как уже отмечалось, - проявление охранительной функции, то и в трудовом праве налицо те же самые функции, которые. мы признаем у права и правовой системы в целом.

Наконец, можно обратиться и к административному праву. Здесь о функциях пишет известный специалист Ю.М.Козлов. Так, он считает, что у административного права есть регулятивная функция, которая включает в себя охранительную. Последняя обеспечивает как соблюдение установленного правового режима, так и защиту законных прав и интересов сторон в рамках регулируемых управленческих от­ношений⁴.

Уголовное право. Общая часть / Отв. ред. И.Я.Козаченко, З.А. Незнамова. М., ^1998.0.13,18.

Уголовное право Российской Федерации. Общая часть / Под ред. К.В.Здравомыслова. М., 1999. С. 12. ^ Гусев К.Н., Толкунова В.Н. Трудовое право России. М., 1999. С. 26.

Алехин А.П., Кармолицкий А.А., Козлов Ю.М. Административное право Российской Федерации. М., 1997. С. 31.

53

В другом учебнике Ю.М.Козлов, сохраняя общий подход к ана­лизу функций административного права, пишет, по существу, о фор­мах реализации регулятивной функции, полагая, что она проявляется в правоисполнительной, правотворческой, организационной, координа­ционной и правоохранительной деятельности'. Таким образом, и здесь мы находим те же самые идеи: по отношению к общественным связям право и другие правовые средства их регулируют и охраняют.

Число примеров, видимо, можно умножить. Принципиально единый подход мы найдем и у специалистов по конституционному, налоговому, финансовому, экологическому и другим отраслям права и законодательства. И это совершенно не случайно. Хотя специфика регулирования, несомненно, присутствует в каждой области, сфере социальной действительности, но принципиальный подход к механиз­му регулирования должен быть единым. Отсюда и единство функций в каждой отрасли. Разногласия, как можно убедиться, носят в основном терминологический характер.

Но из сказанного вовсе не следует вывод, что у отраслей права или правовых институтов нет своих специфических функций. Они, разумеется, есть. Но их существование связано с особенностями реа­лизации функций, которые мы выделяли по сферам общественной жизни. Вот здесь, действительно, специфика предмета правового регу­лирования определяет наличие специфических функций.

Возьмем, например, экономическую функцию права. Она наи­более проявляется в специфических функциях гражданского права, связанных с воздействием правовых норм на становление и развитие рынка, совершенствование организационно-правового участия госу­дарства в управлении государственной собственностью, правовом ре­гулировании оборота ценных бумаг, обеспечении свободы договоров и принципов полного возмещения вреда, защите собственности и иных вещных прав и т.д.²

В уголовном праве одним из важнейших направлений воздейст­вия в сфере экономики будет борьба с посягательствами на собствен­ность, порядок управления хозяйством и другими проявлениями пре­ступных деяний, совершаемых в рамках процесса общенационального производства, распределения и потребления материальных благ, при-

' Административное право / Под ред. Ю.М.Козлова. М., 1999. С. 36-39. ² См., напр.: Щенникова Л.В. Цивилистические проблемы вещных прав в Рос­сийской Федерации // Российское законодательство. Теория, практика, про­блемы развития. Пермь, 1997; Зернин Н.В., Микрюкова Г.А. Основные тен­денции развития договорного права в ГК РФ // Там же. 54

читающих ущерб или создающих угрозу причинения вреда- нацио­нальной экономической системе'.

В социальной сфере уголовное право осуществляет функцию охраны общественного порядка², борьбы с незаконным оборотом нар­котических средств и предупреждения наркомании³, охраны личной неприкосновенности, жизни и здоровья граждан⁴и многие другие.

В политической области уголовное право охраняет основы де­мократического устройства общества, государственного и обществен­ного строя, избирательных прав граждан и т.д.⁵

Подчеркнем еще раз, что здесь приведены лишь примеры от­дельных направлений воздействия, которые могут быть названы спе­цифическими функциями данной отрасли в той или иной сфере, а во­все не предпринимается попытка представить систему специфических функций. Это должны делать прежде всего специалисты указанных областей правового регулирования.

Если обратиться, например, к анализу с этих позиций трудового права, то и здесь мы сможем выделить специфические направления воздействия его норм на экономические, социальные, политические отношения. Хотя, естественно, здесь упор делается именно на соци­альную сферу. В упомянутой уже работе К.Н.Гусева и В.Н.Толкуновой прямо говорится о специфических функциях трудового права в хозяй­ственной области, в сфере развития демократии .

Да и гражданское право, хотя по своей природе и направлено прежде всего на решение задач в сфере экономики, т.е. конкретизирует в первую очередь экономическую функцию правового регулирования, ноимеет и социальный аспект, осуществляет функции в социальной сфере. Так, законодательство о предпринимательстве предусматрива­ет, что большинство обязанностей предпринимателя носит социальный характер и определяет его взаимоотношения с наемными работниками. Основная идея законодательства о предпринимательстве - свобода для

Боровых Л.В. К понятию экономической преступности // Состояние и пер­спективы развития Российского общества, государства и права. Пермь, 1998.

Егоров B.C. Уголовно-правовая охрана общественного порядка в современ­ных условиях // Там же.

Билык Г.М. Новое в законодательстве о борьбе с незаконным оборотом нар­котических средств и психотропных веществ и предупреждение наркомании // Там же.

См., напр.: Симонов В.И. К вопросу о телесной неприкосновенности как са­мостоятельном объекте уголовно-правовой охраны // Там же.

Лебедев А.Н. Избирательные права граждан и их охрана // Фундаментальные ^и прикладные проблемы развития юридической науки. Пермь, 1998.

^сев К.Н., Толкунова В.Н. Указ. соч. С. 26.

Ч-;

предпринимателя, ограниченная главнымобразом его обязанностями перед трудящимися'.

Гражданское право имеет и политический аспект, в определен­ной мере конкретизирует политическую функцию правового регули­рования. Это проявляется, например, в создании особого правового режима для функционирования некоммерческих организаций. Извест­но, что, по крайней мере, некоторые из них действуют в политической сфере. Политический аспект имеют коллизионные нормы междуна­родного частного права, позволяющие преодолевать юридическую несовместимость и даже в известной мере напряженность во взаимо­отношениях стран².

Экономический, социальный, политический аспект и, следова­тельно, реализация соответствующих общеправовых функций харак­терны практически для всех отраслей права и законодательства. В пен­сионном праве, кроме первоочередной социальной функции, реализу­ется и экономическая, ибо пенсии связаны с интенсивностью предше­ствующего труда. Есть и политический аспект, поскольку пенсионное законодательство должно способствовать реализации политической активности пенсионеров.

Даже такие специфические отрасли, как процессуальные, имеют различные аспекты в реализации своих норм .

Кстати, процессуальная сторона реализации права связана с еще одной проблемой, относящейся к системе функций права. Дело в том, что начиная с первых работ по проблеме функций права С.С.Алексеев отстаивал идею о делении регулятивной функции на статическую и динамическую. По его мнению, статическая функция выражается в воздействии права на общественные отношения путем их закрепления в тех или иных правовых институтах, а динамическая - в воздействии права на общественные отношения путем оформления их движения⁴.

Уже с самого начала были высказаны критические замечания в адрес этой идеи. Так, Т.Н.Радько и В.Г.Смирнов отмечали, что выде­ление статической и динамической функции основано на ином осно­вании, нежели выделение у права регулятивной и охранительной

' См.: Лившиц Р.З. Теория права. М., 1994. С. 185.

² Тихомиров Н.Ю. Коллизионные нормы в советском праве. М., 1990. С. 101-

102.

'Ливший Р.З. Указ. соч. С. 193-194.

⁴ Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Свердловск, 1963.

Вып.1. С.64; Проблемы теории права. Свердловск, 1972. Т. 1. С. 96-97; Общая

теория права. М., 1981. Т. 1. С. 193.

56

функций*. Утверждение верное, но оно бьет мимо цели: С.С.Алексеев и не утверждал нигде, что статическая и динамическая функции стоят в одном ряду с охранительной. Он всегда рассматривал их как разно­видности регулятивной, выделяемые с учетом характера правового влияния.

Интересно, что современная учебная литература воспроизводит концепцию С.С.Алексеева практически без каких-либо изменений. Так, М.И.Байтин пишет о регулятивно-статической, регулятивно-динамической и регулятивно-охранительной функциях², Т.Н.Радько ныне утверждает наличие двух подфункций в рамках регулятивной функции: регулятивной статической и регулятивной динамической³, В.Д.Перевалов и В.И.Леушин настаивают на признании регулятивно-статической и регулятивно-динамической функций наряду с охрани­тельной⁴.

Между тем последовательное отношение к проблеме неминуемо должно привести к выводу о том, что статическое и динамическое на­чало (или аспект) в равной мере характеризуют как регулятивную, так и охранительную функции правового регулирования. Анализ статиче­ского и динамического аспекта правового регулирования представляет собой весьма непростую задачу, ибо связан с рассмотрением тонких механизмов правового воздействия, особенностей возникающих пра­воотношений, реализации отдельных разновидностей норм права и субъективных прав и обязанностей.

В первом приближении можно отметить, что суть статического аспекта состоит в закреплении соответствующими нормами права об­щерегулятивных и общеохранительных правоотношений. Суть дина­мического аспекта связана прежде всего с констатацией конкретных прав и обязанностей и оформлением их движения, конкретизацией как в собственно регулятивной, так и в охранительной областях.

Поэтому точнее, вероятно, все-таки говорить не о статической и Динамической функциях правового регулирования, а о статическом и Динамическом аспектах (сторонах) реализации регулятивной и охра­нительной функций права.

Можно сделать также предположение, что наличие статическо­го и динамического аспектов связано с выделением процессуальных

Радько Т.Н. Основные функции социалистического права. С. 34; Смирнов В.Г. функции советского уголовного права. С. 9. ^ Теория государства и права / Под ред. М.И.Байтина, А.В.Малько С. 157-158;

^ Общая теория государства и права. Академический курс. Т.2. С.59.

Теория государства и права / Отв. ред. В.М.Корельский, В.Д.Перевалов L. 241-242.

57

норм, институтов и отраслей права. То, что процессуальные институты обеспечивают движение правоотношений, прав и обязанностей, впол­не очевидно. Но возникает вопрос, почему общепризнанно существо­вание гражданского, административного и уголовно-процессуального права как отраслей права, а признание других процессуальных инсти­тутов в некоторых отраслях в качестве самостоятельных отраслей встречает серьезные возражения.

С.С.Алексеев объясняет это логикой права, тем, что процессу­альные отрасли соответствуют ядру правовой системы, трем профили­рующим материальным отраслям права - административному, граж­данскому и уголовному'. М.С.Саликов - тем, что существуют только три общепризнанных вида судопроизводства². Позиция С.С.Алексеева ясна. Но она в значительной мере уязвима уже тем, что «закрывает дорогу» становлению процессуальных институтов в обособленные подотрасли и отрасли даже в такой области, как конституционное пра­во, где, видимо, созрели условия для признания особой отрасли зако­нодательства (права) и для признания особой разновидности процесса (судопроизводства) - конституционного процессуального права и кон­ституционного судопроизводства³.

Объяснение же М.С.Саликова вряд ли можно принять, ибо не тот или иной вид судопроизводства определяет существование про­цессуальной отрасли, а, скорее, наоборот: существование процессу­альной отрасли предопределяет наличие того или иного вида судопро­изводства. До тех пор, пока не был принят Арбитражный процессуаль­ный кодекс, судопроизводство в арбитражных судах велось по общим нормам ГПК.

Обращение же к анализу статического и динамического аспек­тов поможет отыскать дополнительные аргументы в пользу, в частно­сти, признания самостоятельности конституционного процессуального права. В самом деле, пока конституционное право продолжало оста­ваться прежде всего отраслью «статической», закрепляющей сущест­вующий порядок, но не содержавшей реальных предпосылок к разви­тию конституционных отношений, вопрос и не возникал. Ныне, когда

' Алексеев С.С. Право. Опыт комплексного исследования. С. 253. ² Саликов М.С. О необходимости создания курса «Конституционно-процессуальное право РФ» // Совершенствование методики преподавания и организации процесса обучения в юридических вузах России. Екатеринбург, 2000. С. 51.

³ Обоснование этой позиции (и литературу) см.: Зражевская Т.Д. Основные направления совершенствования преподавания дисциплин конституционно-правового цикла // Там же. С. 34-44. 58

подробно регламентирован порядок внесения поправок в Конституцию и ее пересмотра, подробно урегулированы вопросы формирования ря­да федеральных органов, избирательные процедуры, процесс рассмот­рения дел в Конституционном суде и многие другие вопросы, динами­ческий аспект получил мощное развитие. Поэтому и возник вопрос о конституционном процессуальном праве и правосудии.

Вполне возможно, что в будущем в силу усиления динамиче­ских аспектов в развитии законодательства подобный вопрос может возникнуть и по отношению к другим отраслям.

Завершая рассмотрение вопроса о системе функций права, нель­зя не вернуться еще раз к проблеме соотношения функций государства и функций правовой системы. Уже ясно, что системы функций госу­дарства и функций права во многом едины и взаимодействуют. Упо­миналось, в частности, о том, что и у государства, и у правовой систе­мы есть экономическая, социальная, идеологическая (в сфере культу­ры, науки) функции, что можно говорить и об экологической функции, и о выделении (уже по другим основаниям) регулирующей и охрани­тельной функций и у государства, и у права.

Конечно, полного совпадения, как отмечалось, быть не может, и не должно. Выделение рядом специалистов у государства таких функ­ций, которые формируются на стыке экономики, политики, социаль­ной сферы, как, например, охрана собственности или охрана правопо­рядка, вовсе не означает, что следует немедленно признавать наличие такой функции и у правовой системы.

Хотя, с другой стороны, ничто не мешает поставить такой во­прос, анализировать роль права в этих областях и, возможно, признать наличие таких функций и у права. Определяющим здесь должен быть объект, по отношению к которому выделяется функция, и достаточные масштабы. Вполне возможно также введение понятия «комплексная функция», которое характеризовало бы подобные направления. Вопро­сы эти нуждаются в дополнительном изучении и постоянном внима­нии.

Можно высказаться в связи с этим по проблеме так называемых основных и не основных функций. Сколько существует в науке о госу­дарстве этот вопрос, столько и идут споры. Однако недостаточность критериев выделения основных функций, их крайняя неопределен­ность не позволяют пока однозначно принять эту классификацию функций даже у государства, а уж применительно к праву ставить этот вопрос пока не представляется возможным. Здесь, как уже отмечено, основные функции понимаются как собственно юридические (т.е. в

59

первую очередь регулятивная и охранительная)'. С этим можно согла­ситься, хотя предпочтительнее все-таки использовать термин специ­ально-юридические.

В литературе по теории государства иногда упоминается о воз­можности деления функций государства на постоянные и временные². Естественно, что это не может относиться к регулятивной и охрани­тельной, воспитательной функциям правовой системы. Что же касает­ся социальной, экономической, идеологической функций, то здесь можно говорить о временных рамках не самих этих функций (они, не­сомненно, существовали и будут существовать, пока есть право), а лишь отдельных их направлений (или проявлений). Естественно, что социальный аспект функционирования права в условиях Древнего Ри­ма был иной, чем, например, в России прошлого века или в современ­ных государствах. В прошлом не было пенсий в нынешнем их пони­мании. Но социальные задачи право решало всегда, так же, как всегда влияло на сферу образования, науки, культуры.

Пожалуй, только об экологической функции можно говорить как о функции, возникшей после нескольких научно-технических ре­волюций.

Вряд ли возможна классификация функций права по аналогии с имеющимися классификациями функций государства в зависимости от принадлежности к тому или иному типу государств. Эти классифика­ции подверглись критическому разбору³. Очевидно, нет необходимо­сти повторять его применительно к функциям права. Хотя, с другой стороны, надо признать, что конкретное содержание, а также формы реализации экономической, социальной, да и специально-юридических функций, конечно, зависят и от типа государства, и от времени, к ко­торому относится анализ, и от особенностей конкретной страны. Все это, разумеется, может быть предметом специальных научных иссле­дований.

Осталась еще одна проблема, о которой нельзя не упомянуть. Дело в том, что все исследователи функций государства единодушны в признании факта существования внутренних и внешних функций го­сударства. При исследовании функций права ни один из авторов по­добного предложения не внес. Очевидно, это не случайно.

' См.: Общая теория государства и права. Академический курс. Т. 2. С. 59.

² См.: Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. М.Н.Марченко М.,

1996. С. 84.

³ Там же. С. 86-88.

60

Скорее всего, дело в том, что при осуществлении своих внеш­них функций государство учитывает специфику соответствующей об­ласти, многие политические и экономические факторы, свои возмож­ности, сообразует свою деятельность с международной обстановкой. Отсюда и разное содержание внешней деятельности государства в то или иное время, и существенные различия с внутренними функциями.

Право в силу своей формальной определенности и в связи с этим большей консервативности или стабильности по природе своей не может и не должно иметь разные функции внутри и вне страны. Хотя, разумеется, известный отпечаток особенности внешней полити­ки государства на содержание права и осуществление им своих функ­ций не могут не налагать. Это касается и экономической деятельности, например регулирования иностранных инвестиций, и политической области, например сферы прав человека, и ряда других.

Рассмотрение вопроса о функциях права и их системе не явля­ется самоцелью настоящей работы. Прежде всего перед нами стоит задача - анализ влияния функций права на его структуру, что мы и попытаемся сделать в следующей главе.

61