1198 Года игумена Моисея, вошедший вместе с Галицкой летописью XIII века в

так называемую Ипатьевскую летопись.

Киевский свод дает широкое представление о разных русских землях в XII

веке, используя ряд летописей отдельных княжеств. Открывается он "Повестью

временных лет", рассказывающей о ранней истории всей Руси, а завершается

записью торжественной речи Моисея по поводу постройки за счет князя Рюрика

стены, укрепляющей берег Днепра. Оратор, подготовивший свое произведение для

коллективного исполнения "едиными усты" (кантата?), называет великого князя

царем, а его княжество величает "державою самовластной... известной не

только в Русских пределах, но и в далеких заморских странах, до конца

вселенной".

После смерти Святослава, когда Рюрик начал княжить в Киеве, его

соправителем по "Русской земле", то есть южной Киевщине, стал ненадолго его

зять Роман Мстиславич Волынский (праправнук Мономаха). Он получил лучшие

земли с городами Треполем, Торческом, Каневом и другими, составлявшими

половину княжества.

Однако этой "лепшей волости" позавидовал Всеволод Большое Гнездо, князь

Суздальской земли, желавший быть в какой-то форме соучастником управления

Киевщиной. Началась длительная вражда между Рюриком, поддерживающим

Всеволода, и обиженным Романом Волынским. Как всегда, в усобицу быстро были

втянуты и Ольговичи, и Польша, и Галич. Дело кончилось тем, что Романа

поддержали многие города, Черные Клобуки, и наконец в 1202 году "отвориша

ему кыяне ворота".

В первый же год великого княжения Роман организовал поход в глубь

Половецкой степи "и взя веже половеческие и приведе полона много и душь

хрестьянских множество отполони от них (от половцев. -- Б. Р.), и бысть

радость велика в земли Русьстей".

Рюрик не остался в долгу и 2 января 1203 года в союзе с Ольговичами и

"всею Половецкою землею" взял Киев. "И сотворилося велико зло в Русстей

земли, якого же зла не было от крещенья над Киевом... Подолье взяша и

пожгоша; ино Гору взяша и митрополью святую Софью разграбиша и Десятинную

(церковь)... разграбиша и манастыри все и иконы одраша... то положиша все

собе в полон". Дштее говорится о том, что союзники Рюрика -- половцы

изрубили всех старых монахов, попов и монашек, а юных черниц, жен и дочерей

киевлян увели в свои становища.

Очевидно, Рюрик не надеялся закрепиться в Киеве, если так офабил его, и

ушел в свой собственный замок в Овруче.

В том же году после совместного похода на половцев в Треполе Роман

захватил Рюрика и постриг в монахи всю его семью (включая и свою собственную

жену, дочь Рюрика). Но Роман недолго правил в Киеве, в 1205 году он был убит

поляками, когда на охоте в своих западных владениях отъехал слишком далеко

от своих дружин.

С Романом Мстиславичем связаны поэтические строки летописи, дошедшей до

нас, к сожалению, лишь частично. Автор называет его самодержцем всей Руси,

хвалит его ум и храбрость, отмечая особенно борьбу его с половцами:

"Встремил бо ся бяше на поганые, яко и лев, сердит же бысть, яко и рысь, и

губяше, яко и коркодил, и прехожаше землю их, яко и орел; хробор бо бе, яко

и тур". По поводу половецких походов Романа летописец вспоминает Владимира

Мономаха и его победоносную борьбу с половцами. Сохранились и былины с

именем Романа.

Одна из не дошедших до нас летописей, использованная В. Н. Татищевым,

сообщает чрезвычайно интересные сведения о Романе Мстиславиче. Будто бы

после насильственного пострижения Рюрика и его семьи Роман объявил всем

русским князьям, что его тесть свергнут им с престола за нарушение договора.

Далее следует изложение взглядов Романа на политическое устройство Руси

в XIII веке: киевский князь должен "землю Русскую отовсюду оборонять, а в

братии, князьях русских, добрый порядок содержать, дабы един другого не мог

обидеть и на чужие области наезжать и разорять". Роман обвиняет младших

князей, пытающихся захватить Киев, не имея сил для обороны, и тех князей,

которые "приводят поганых половцев".

Затем излагается проект выборов киевского князя в случае смерти его

предшественника. Выбирать должны шесть князей: суздальский, черниговский,

галицкий, смоленский, полоцкий, рязанский; "младших же князей к тому

избранию не потребно". Эти шесть княжеств должны передаваться по наследству

старшему сыну, но не дробиться на части, "чтобы Русская земля в силе не

умалялась". Роман предлагал созвать княжеский съезд для утверждения этого

порядка.

Трудно сказать, насколько достоверны эти сведения, но в условиях 1203

года такой порядок, если бы он мог быть проведен в жизнь, представлял бы

положительное явление. Однако стоит вспомнить благие пожелания накануне

Любечского съезда 1097 года, его хорошие решения и трагические события,

последовавшие за ним.

У В. Н. Татищева сохранились характеристики Романа и его соперника

Рюрика:

"Сей Роман Мстиславич, внук Изяславов, ростом был хотя не весьма велик,

но широк и надмерно силен; лицом красен, очи черные, нос великий с горбом,

власы черны и коротки; вельми яр был во гневе; косен языком, когда

осердится, не мог долго слова выговорить; много веселился с вельможами, но

пьян никогда не бывал. Много жен любил, но ни едина им владела. Воин был

храбрый и хитр на устроение полков... Всю жизнь свою в войнах препровождал,

многи победы получил, а единою (лишь однажды.-- Б. Р.) побежден был".

Рюрик Ростиславич охарактеризован по-другому. Сказано, что он был на

великом княжении 37 лет, но за это время шесть раз был изгоняем и "много

пострада, не имея покоя ниоткуда. Понеже сам питием многим и женами обладай

был, мало о правлении государства и своей безопасности прилежал. Судьи его и

по градам управители многую тягость народу чинили, для того весьма мало он в

народе любви и от князей почтения имел".

Очевидно, эти характеристики, полные средневековой сочности, составлял

какой-нибудь галицко-волынский или киевский летописец, симпатизировавший

Роману.

Интересно отметить, что Роман -- последний из русских князей, воспетых

былинами; книжная и народная оценки совпали, что случалось весьма редко:

народ очень осмотрительно отбирал героев для своего былинного фонда.

Роман Мстиславич и "мудролюбивый" Рюрик Ростиславич -- последние яркие

фигуры в списке киевских князей XII--XIII веков. Далее идут слабые

владетели, не оставившие по себе памяти ни в летописях, ни в народных

песнях.

Усобицы вокруг Киева продолжались и в те годы, когда над Русью нависла

новая небывалая опасность -- татаро-монгольское нашествие. За время от битвы

на Калке в 1223 году до прихода Батыя под Киев в 1240 году сменилось много

князей, было много боев из-за Киева. В 1238 году киевский князь Михаил

бежал, боясь татар, в Венгрию, а в грозный год Батыева прихода он собирал в

княжестве Даниила Галицкого пожертвованные ему феодальные оброки: пшеницу,

мед, "говядо" и овец.

"Мать городов русских" -- Киев прожил яркую жизнь на протяжении ряда

веков, но в последние три десятилетия его домонгольской истории слишком

сказывались отрицательные черты феодальной раздробленности, приведшей

фактически к расчленению Киевского княжества на ряд уделов.

Певец "Слова о полку Игореве" не мог своими вдохновенными строфами

остановить исторический процесс.

Черниговское и Северское княжества

Черниговское и Северское княжества составляли, как и Киевское и

Переяславское, части древней "Русской земли", того первоначального ядра

Руси, которое сложилось еще в VI--VII веках, но сохранило свое имя надолго.

Северская земля с Новгородом на Десне, Путивлем, Рыльском, Курском на

Сейме и Донцом (близ современного Харькова) обособилась от Черниговской

земли не сразу; это произошло только в| 1140--1150-е годы, но связь их

ощущалась и в дальнейшем. Оба княжества были в руках Ольговичей.1 Быть

может, Святослав Всеволодич Киевский потому! и рассматривался в "Слове о

полку Игореве" как сю-1 зерен и черниговских и северских князей, что был!

внуком Олега Святославича, то есть прямым Ольговичем и самым старшим из них.

До прихода в Киев он был великим князем черниговским и, став киевским

князем, часто ездил то в Чернигов, то в Любеч, то в далекий Карачев.

Черниговскому княжеству принадлежали земли радимичей и вятичей;

северо-восточная граница княжества доходила почти до Москвы. В династическом

и церковном отношении к Чернигову тянулась даже далекая Рязань.

Особенно важны были южные связи Чернигова с Половецкой степью и

приморской Тмутараканью. Чернигово-северские земли на большом пространстве

были открыты степям; здесь строились пограничные оборонительные линии, здесь

оседали побежденные кочевники, вытесненные с хороших пастбищ новыми

хозяевами -- половцами.

Пограничное Курское княжество, выдержавшее много половецких наездов,

стало чем-то вроде позднейших казачьих областей, где постоянная опасность

воспитывала смелых и опытных воинов "кметей". Буй Тур Всеволод говорит

Игорю:

А мои ти Куряни -- сведоми кмети:

Под трубами повити, под шеломы взлелеяни,

Конець копия вскормлени;

Пути им ведоми, яругы им знаеми,

Луци у них напряжени, тули отворени,

Сабли изострени;

Сами скачють, акы серый волци во поле,

Ищучи себе чти (чести), а князю -- славы.

Черниговским князьям, начиная с "храброго Мстислава, иже зареза Редедю

пред полки касожскыми" и до начала XII века, принадлежала Тмутаракань

(современная Тамань) -- древний город у Керченского пролива, большой

международный порт, в котором жили греки, русские, хазары, армяне, евреи,

адыгейцы. Средневековые географы, исчисляя длины черноморских маршрутов,

нередко за одну из основных точек отсчета брали Тмутаракань.

К середине XII века связи Тмутаракани с Черниговом оборвались, и этот

морской порт перешел в руки половцев, чем и объясняется желание Игоря

Поискати града Тьмутороканя,

А любо испита шеломомь Дону,

то есть обновить старые пути к Черному морю, на Кавказ, в Крым и

Византию. Если Киев владел днепровским путем "из Грек в Варяги", то Чернигов

обладал своими дорогами к синему морю; только дороги эти слишком прочно были

закрыты кочевьями нескольких половецких племен.

Если киевские князья широко использовали Черных Клобуков в качестве

заслона от половцев, то и черниговские Ольговичи имели "своих поганых".

В "златом слове" Святослав упрекает своего брата Ярослава Черниговского

в том, что он уклонился от общего похода против половцев и занялся только

обороной своей земли:

А уже не вижду власти сильнаго и богатаго

И многовои брата моего Ярослава

С Черниговьскими былями,

С могуты и с татраны,

С шельбиры, и с топчакы,

И с ревуты, и с ольберы;

Тии бо бес щитовь, с засапожникы

Кликом полкы побеждают,

Звонячи в прадеднюю славу.

Возможно, что здесь имеются в виду какие-то тюркоязычные дружины, очень

давно, еще со времени "прадедов", оказавшиеся в Черниговской области; быть

может, это тюрко-болгары или какие-то племена, приведенные Мстиславом с

Кавказа в начале XI века.

Черниговское княжество, по существу, обособилось от Киевской Руси еще

во второй половине XI века и только временно при Мономахе было в вассальном

подчинении у киевского князя. Неожиданное доказательство того, что

черниговские князья считали себя в XII веке равноправными киевским, дали

раскопки в столице Золотой Орды, в Сарае, где была найдена огромная

серебряная заздравная чара с надписью: "А се чара великого князя Володимера

Давыдовича..." Владимир был черниговским князем в 1140--1151 годах в

соправительстве со своим младшим братом Изяславом (умер в 1161 году).

Географическое положение, родственные связи князей и давняя традиция

дружбы с кочевниками сделали Черниговское княжество своего рода клином,

врезавшимся в остальные русские земли; внутри же клина часто хозяйничали

приглашенные Ольговичами половцы. За это не любили самого Олега

Святославича, его сыновей Всеволода и Святослава; за это в Киеве убили

третьего сына -- Игоря Ольговича. Внук Олега, герой "Слова о полку Игореве"

-- Игорь Святославич, -- в свое время был связан дружбой не с кем иным, как

с Кончаком.

Игорь родился в 1150 году (во время знаменитого похода ему было всего