Basin_kniga_2

ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ

В научной литературе порой, на наш взгляд, необоснованно чрезмерно суживается понятие самозащиты, из-за чего происходит выведение оперативных санкций за пределы самозащиты.

Так, С.В. Сарбаш следующим образом отграничивает право удержания от самозащиты.

Для самозащиты, полагает он, характерны три признака:

1)исключительность мер и чрезвычайность ситуации;

2)противоправность действий нарушителя;

3)невозможность осуществления защиты в судебном или

административном порядке1.

Автор сводит самозащиту, по существу, к необходимой обороне и крайней необходимости.

Такой подход еще был возможен примерно до середины

1960-х годов, когда доктрине советского гражданского права бы-

ли известны только эти самозащитные меры. Но в дальнейшем наука выделила множество иных мер, применяемых участниками правоотношений самостоятельно, к которым признаки чрезвычайности ситуации и невозможности защиты в судебном порядке не применимы2.

Следует заметить, что в ГК РФ не дается определения самозащиты, тогда как в ГК РК (ст. 9) содержится понятие самозащиты,

охватывающее непосредственные фактические или юридические действия лица, право которого нарушено.

Ряд авторов правильно отмечают, что самозащита является одним из способов, а не формой защиты прав, и это важное уточ-

1 Сарбаш С.В. Право удержания как способ обеспечения исполнения обязательств.

М., 1998. С. 171.

2 См., напр.: Басин Ю.Г. Основы гражданского законодательства о защите субъективных гражданских прав // Проблемы применения Основ гражданского законодательства и Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик. Саратов, 1971. С. 36-37; См. также: Диденко А.Г. Гражданско-правовые формы борьбы с нарушениями хозяйственных договоров: Автореф. дис…. канд. юрид. наук. Алма-Ата, 1971. С. 197. Басин Ю.Г., Диденко А.Г. Защита субъективных гражданских прав // Юридические науки. Алма-Ата. 1971. Вып. 1. С. 8-10.

261

Памяти Ю.Г. Басина

нение нашло прямое отражение в ст. 14 ГК РФ1.

К способам защиты права относит самозащиту В.В. Витрянский2, М.С. Кораблева называет следующие меры самозащиты:

1)необходимая оборона и крайняя необходимость;

2)меры самозащиты по морскому праву;

3)удержание;

4)односторонний отказ от исполнения договоров поставки (либо одностороннее его изменение) и подряда, отказ от оплаты товаров, это же – через суд;

5)приобретение товаров непосредственно лицом, чье право нарушено, с отнесением на нарушителя всех необходимых и разумных расходов на их приобретение;

6)выполнение работ, услуг (исправление, устранение недостатков) непосредственно лицом, чье право нарушено, своими силами и средствами, но за счет нарушителя, либо по его поручению третьими лицами с возмещением понесенных необходимых расходов и других убытков;

7)приостановление учредителем предпринимательской деятельности учреждения сферы образования3.

Данная система мер самозащиты вызывает серьезные возражения.

Во-первых, здесь отсутствуют конкретные классификационные основания, объединяющие все звенья системы. Одни из таких звеньев характеризуются признаком, свойственным определенным действиям (удержание, отказ от исполнения договора), другие – принадлежностью к отрасли права (морское право).

Во-вторых, некоторые из действий, относимых автором к ме-

1 См., напр.: Кораблева М.С. Защита гражданских прав: новые аспекты // Актуальные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 98.

2Витрянский В.В. Судебная защита гражданских прав: Автореф. дис… докт. юрид. наук.

М., 1996. С. 14.

3Кораблева М.С. Указ. соч. С. 96.

Витрянский В.В. Судебная защита гражданских прав: Автореф. дис…. докт. юрид. наук.

М., 1996. С. 14.

262

ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ

рам самозащиты, не могут быть при несогласии нарушителя доведены до конца без обращения к судебному принуждению (выполнение работ лицом, чье право нарушено, с отнесением расходов на нарушителя).

Попытка определить основные признаки самозащиты и ее место в системе мер зашиты прав предпринята Г.А. Свердлыком и Э.Л. Страунингом в статье «Понятие и юридическая природа самозащиты гражданских прав»1. Но авторы без достаточных, по нашему мнению, оснований ограничили состав правозащиты, включив в него только организационно-превентивные меры. Мы же полагаем, что сюда должны быть допущены все организационные меры, защищающие от уже совершенного нарушения: изменение порядка расчетов, прекращение встречного удовлетворения по взаимным обязательствам, продажа изделия, изготовленного по договору подряда, но не выкупленного заказчиком, и т.д.

Однако по одному только признаку самостоятельности применения нельзя выделить однородные по характеру меры защиты прав, потому что в таком случае в одну группу попадут и неустойка, взыскиваемая в безакцептном порядке, и невозвращение задатка покупателю, отказавшемуся от договора, и действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, и отказ в предоставлении встречного удовлетворения за нарушение, допущенное контрагентом, и удержание. Поэтому для выделения оперативных санкций из всего состава средств самозащиты необходимо дополнительно использовать и другие признаки: отсутствие в принятой мере защиты права элементов взыскания, накладываемого на имущество нарушителя прав, и применение соответствующих мер за сам факт допущенного нарушения вне зависимости от вины2 контрагента в нарушении.

Общим основанием гражданско-правовой ответственности (кроме исключений) является вина должника в совершенном

1Государство и право. 1998. № 5. С. 17-24.

2Вине как условию ответственности посвящена отд. ст. Ю.Г. Басина в наст, изд. С. 125.

263

Памяти Ю.Г. Басина

нарушении. Рассмотрение отдельных видов оперативных санкций позволяет прийти к выводу, что для правомерности их применения вина нарушителя не имеет значения или ей придается совсем иной смысл, нежели в нормах о применении ответственности1. Если в последнем случае отсутствие вины, по общему правилу, свидетельствует о неправомерности реализации мер ответственности, то при применении оперативных санкций отсутствие вины нарушителя в силу прямого указания закона может лишить оперативную санкцию юридической силы, но без какого-либо осуждения действий стороны, применившей санкцию.

Сравним такие меры, как безакцептное списание штрафа за поставку забракованной продукции и отказ от оплаты продукции, поставленной с дефектами. В случае признания судом списания с должника штрафа в безакцептном порядке неосновательным в силу отсутствия вины в действиях должника такое списание считается неправомерным, и с кредитора должен быть взыскан соответствующий штраф. В случае же отказа покупателя от оплаты такой продукции и установления невиновности поставщика в дефектах последний может быть освобожден от отрицательных последствий в форме неполучения денег за продукцию, но покупатель не подвергается осуждению не только в форме имущественного воздействия, но даже в форме констатации неправомерности своих действий.

И вообще, мы полагаем, есть все основания связывать применение оперативных санкций не с виной нарушителя обязательства, а с причинной зависимостью нарушения от поведения самого кредитора: применение санкций правомерно во всех случаях, кроме тех, когда нарушение либо его последствия вызваны неправомерным действием кредитора.

Желательно, чтобы эта зависимость нашла выражение в соответствующих правилах гражданского законодательства.

По признакам «отсутствие элементов имущественного

1 Каудыров Т.Е. Указ. соч. С. 14-15.

264

ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ

взыскания» и «иное значение вины» оперативные санкции отлича-

ются от мер ответственности, применяемых в форме самозащиты. Оперативная санкция является мерой юридического характе-

ра, под которой следует понимать такие действия, условия и порядок применения которых определены нормами права. В отличие от действий фактического характера, всецело вытекающих из конкретной обстановки (действия, совершенные в состоянии крайней необходимости и необходимой обороны), сходные по признаку самостоятельности применения оперативные санкции (удержание сумм комиссионером, скидка с цены за поставленный товар пониженного сорта) применяются тогда, когда есть дополнительные юридические факты (истечение установленных сроков, наличие надлежаще составленных актов). Юридический характер мер оперативного воздействия (отмечаемый и другими авторами1) проявляется и в том, что возможность применения той или иной оперативной санкции должна быть предусмотрена законодательством или договором.

Таким образом, юридический характер действий является последним в совокупности признаков, позволяющих вычленить оперативные санкции в составе мер защиты прав.

1 Гражданское право: Учебник / Под ред. Е.А. Суханова. 2-е изд. М., 1998.

265

Памяти Ю.Г. Басина

ВОПРОСЫ СОВЕТСКОГО ЖИЛИЩНОГО ПРАВА (ИЗВЛЕЧЕНИЯ)1

В лексикон юридической литературы и юридических документов прочно вошел термин – жилищное право. Обычно им обозначается совокупность норм, регулирующих жилищные отношения, т.е. отношения, связанные с использованием гражданами помещения в качестве жилья. Можно ли признать, что такая совокупность норм занимает самостоятельное место среди гражданскоправовых институтов, или она входит в состав другого института и поэтому не имеет в этом смысле самостоятельного значения?

Вопрос о существовании в системе советского законодательства особого гражданско-правового института – права на жилплощадь – был поставлен С.И. Асканазием в работе «Советское жилищное право» (С. 62), опубликованной в 1940 г. На этой же позиции стояли и некоторые другие исследователи. Такая точка зрения была подвергнута критике, главным образом, рецензентами упомянутой работы С.И. Аскназия2, один из которых – С.Н. Братусь – утверждал, что так называемое право на жилплощадь – это правовой институт (совокупность норм объективного права), а элемент двухстороннего обязательственного жилищного правоотношения, возникновение которого может иметь место по разным основаниям3. Специальные возражения выдвигались в литературе и против самого термина, предложенного С.И. Аскназием, поскольку, по мнению оппонентов, этот термин создавал впечатление о приобретении нанимателем каких-то прав, независимых от договора жилищного найма; предлагалось вместо «права на жилую площадь»

1Печатается по: Басин Ю.Г. Вопросы советского жилищного права / Отв. ред. Ваксберг М.А. Алма-Ата: КазГУ им. С.Н. Кирова, 1963 г. С. 1, 12-22, 109-131, 132-144.

2В рецензии А. Тригера Советская юстиция. 1941 г. №14. С. 21; В рецензии С.Н. Братуся Советское государство и право 1941 г. №2. С. 132.

3По более поздним высказываниям С.И. Аскназия можно судить, что он согласился по этому вопросу с С.Н. Братусем (С.И. Аскназий, И.Л. Брауде, А.И. Пергамент Жилищное право. М.: Госюриздат, 1956. С. 86-87).

266

ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ

говорить о жилищном правоотношении.

К этой же позиции примыкают авторы, допускающие применение данного термина, но подчеркивающие, что «право на жилплощадь» – не что иное, как совокупность обязательственных правомочий нанимателя, вытекающих из договорного основания.

В дискуссии были смешаны, как нам кажется, различные вопросы. С.И. Аскназий признавал самостоятельный характер жилищных правоотношений, самостоятельность института «права на жилплощадь», как совокупности норм, имеющих свое место в системе советского гражданского права. Критика же оппонентов, как правило, касалась других вопросов, связанных, но не тождественных с первым, – о характере права на жилплощадь и основаниях его возникновения.

Не касаясь пока других аспектов спора, остановимся на существе вопроса о самостоятельности правового института, регулирующего отношения по использованию гражданами помещений в качестве жилья. Эта проблематичная самостоятельность долгое время не исследовалась, не обосновывалась и аргументированно не опровергалась.

Наиболее обстоятельную попытку обосновать – самостоятельность договора жилищного найма предпринял Ю.С. Васильев. Он перечисляет ряд признаков, по которым жилищный наем обычно отличается от имущественного найма: длительный характер отношений, недопустимость передачи всего имущества на продолжительный срок по договору поднайма, регулирование сравниваемых отношений различными правовыми нормами, различие в некоторых правомочиях участников правоотношений и т.п.1 Ознакомление с позицией Ю.С. Васильева вызывает естественный вопрос: почему именно такие признаки должны иметь решающее значение?

Для того, чтобы ответить на него, нужно предварительно

1 Васильев Ю.С. О договоре жилищного найма // Советское государство и право. 1959. №9. С. 101-106.

267

Памяти Ю.Г. Басина

установить критерий, по которому можно судить о самостоятельности правовых институтов, выяснить более общие указатели, разграничивающие сходные юридические институты и соответствующие им виды правоотношений. Однако именно эта задача, несмотря на ее большую теоретическую и практическую важность, до сих пор не решена наукой гражданского права. Много сил и внимания уделялось признакам разграничения отраслей права, но вопросами внутриотраслевого разграничения институтов юридическая наука почти не занималась. Даже в работах, специально посвященных системе гражданского права, исследование обычно ограничивалось порядком расположения институтов в кодифицированных нормативных актах, либо порядком изложения отдельных разделов курса в учебниках и программах.

Жизнь между тем настоятельно подчеркивает актуальность изучения механизма внутриотраслевой системы юридических институтов. Бурное развитие социалистической экономики ведет к появлению все новых и новых видов отношений (и правоотношений), не укладывающихся в строгие рамки традиционных институтов купли-продажи, имущественного найма, займа и т.п., требует умения определить, входят ли новые виды обязательства в установленные подразделения классификации правовых институтов, если входят, то каким именно институтом охватывается каждый из них, если не входят, то почему и каково их место в системе гражданского права. Ответы на все подобные вопросы предрешают применение к тем или иным отягощениям определенных категорий правовых норм, следовательно, позволяют выяснить характер правового регулирования, основания ответственности и пр.

Поскольку теория гражданского права еще не решила общей проблемы внутриотраслевого разграничения самостоятельных институтов, в каждом конкретном случае эта задача решается эмпирическим путем сопоставления многих признаков (иногда существенных, иногда случайных) различия и сходства. Таким же путем идет и Ю.С. Васильев, но правильность его выводов и убедительность выдвигаемых им аргументов могут быть проверены

268

ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ

только тогда, когда будет выяснено, по каким признакам правовые нормы, составляющие отрасли права, должны группироваться в самостоятельные юридические институты, система которых и является системой данной отрасли. Для того, чтобы отыскать эти признаки, следует и здесь руководствоваться указанием К. Маркса о том, что «…правовые отношения, так же точно, как и формы государства, не могут быть понятны ни из самих себя, ни из так называемого общего развития человеческого духа, что, наоборот, они коренятся в материальных жизненных отношениях»1. Характеризуя причины, определяющие содержание права, Ф. Энгельс подчеркивал, что такими причинами является в последнем счете развитие производительных сил и отношений обмена2.

Соответственно этому и группировка правовых институтов определяется в конечном счете их экономическим содержанием, характером тех отношений, которые они опосредствуют. Первопричину появления новых институтов или выделения самостоятельной группы правовых норм, ранее объединявшихся с другими нормами, следует искать не в чисто юридических признаках сходства и различия, а в однородности и специфичности той области общественных экономических связей, которая регулируется изучаемой в каждом случае совокупностью норм. Именно эти отношения, т.е. предмет регулирования является основой не только межотраслевого, но внутриотраслевого разграничения.

С.И. Аскназий также указывает, что правовые понятия должны строиться по характеру регулируемых правом реальных отношений (объективный признак классификации), каждому понятию отвечает типовое производственное или иное отношение, в совокупности они отражают «анатомию» системы3.

Но если предмет регулирования сам по себе без определяемых им вторичных категорий не дает уверенной возможности про-

1Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 6.

2Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 2. С. 310.

3Аскназий С.И. Основные вопросы теории социалистического гражданского права: Докторская диссертация. С.62.

269

Памяти Ю.Г. Басина

вести четкую границу между отраслями права, еще тяжелее, конечно, по менее существенным признакам предмета проводить границу между смежными институтами, Здесь необходимо дополнительно использовать отражение особенностей предмета в правовых формах.

Экономическое содержание проявляет свое действие лишь в конечном счете; относительная самостоятельность права1, безусловно, предполагает, что юридические признаки сходства и различия также приобретают, хотя и производное, но весьма важное значение. После того, как необходимость (или случайность) таких признаков будет объяснена и обоснована экономическим характером отношений, именно они (юридические признаки) служат разграничителями при классификации правовых явлений. Поэтому обоснование самостоятельности конкретного правового института сводится:

а) к обоснованию самостоятельности экономического содержания данных правоотношений;

б) к выяснению того, как право восприняло эту самостоятельность путем особых способов регламентации отношений, придания им несходной с другими юридической формы.

Единство неправового (экономического) содержания и правовой формы мы находим в правоотношении как таковом. Поэтому сходство или различие элементов правоотношения является объективным критерием для проведения границы между институтами в пределах одной отрасли права.

Правоотношение складывается из субъектов, содержания и объекта. Характер этих элементов позволяет с точностью, возможной в области общественных наук, судить о различии и сходстве сравниваемых разновидностей правоотношений, об их объединении в одном институте или разделения в различных институтах.

Именно содержание правоотношения (зависимое, в свою очередь, от внеюридических, прежде всего, экономических факто-

1 См.: Маркс К. и Энгельс Ф. Избранные письма. М.: Госиздат, 1947. С. 428-429.

270