14. Пространство и время – формы существования материи. Специфика социального времени и пространства.

-- Прост-во и время-философские категории, всеобщие формы существования, координации объектов. Их свойства определяются свойствами материи, ее вечностью и бесконечностью. Они не имеют ни начала, ни конца. И любое движение материи предполагается в пространстве и времени. Простр-во служит для обозначения всеобщего свойства материальных объектов обладать протяженностью и занимать место во взаимодействии с другими материальными объектами. Простран-во трехмерно =>тело может двигаться в 3 взаимно перпендикулярных направлениях. Но по теории относительности, к 3 пространственным параметрам (длина, ширина, высота) добавляется время. Время как философская категория служит для обозначения всеобщего свойства материальных процессов протекать, обладать длительностью и развиваться по этапам и стадиям. Время имеет одно измерение, поэтому все тела развиваются в одном направлении -от прошлого к будущему. Оно необратимо (движется только вперед), неповторимо, неотвратимо. Пространство и время существуют объективно, вне и независимо от сознания. Их свойства и закономерности также объективны, не являются порождением мысли. Если, согласно материализму, бытие есть движущаяся материя, а пространство и время ? ее атрибуты, то в таком случае должно быть особое пространство и время для каждой формы движения материи. То есть должно быть особое биологическое и социальное пространство и время. Например, специфику биологического пространства Вернадский видел в резком проявлении ?левизны? в организации живого (спирали ДНК у живых организмов закручены влево). Спецификой биологического времени считается наличие биологических часов (они включают и отключают химические реакции внутри организма). Специфику социального пространства и времени усматривают в организации и функционировании общественной жизни. Человек организует свое пространство: города, поля и т.д. Социальное (историческое) время неравномерно, оно может замедляться или ускоряться. Однако не все философы признают существование биологического и социального пространства и времени.

15. Отражение как всеобщее свойство материи. Сознание – высшая форма отражения действительности.

Отражение, всеобщее свойствоматерии, заключающееся в воспроизведении, фиксировании того, что принадлежит отражаемому предмету. «... Логично предположить, что вся материя обладает свойством, по существу родственным с ощущением, свойством отражения...» (Ленин В. И., Полное собрание сочинений, 5 издание, том 18, страница 91). Любое О. несёт в себе информацию об объекте О. Способность к О., а также характер её проявления зависят от уровня организации материи. В качественно различных формах О. выступает в неживой природе, в мире растений, животных и, наконец, у человека. Взаимодействие различных материальных систем имеет своим результатом взаимоотражение, которое выступает в виде простой механической деформации (например, отпечаток тела на песке), сокращения или расширения в зависимости от колебаний окружающей температуры (например, термометр), О. света, изменения электромагнитных волн (например, фотография), О. звуковых волн (например, эхо), химических изменений (например, цвет лакмусовой бумаги), физиологических процессов (например, сужение зрачка при ярком свете и т. д.). Создание электронно-вычислительных машин, способных распознавать образы, различать вещи, осуществлять формально-логические операции, вырабатывать условные рефлексы, т. е. отражать отношения вещей и ориентироваться в мире, подтверждает идею об О. как всеобщем свойстве материи. Итак, сознание — это высшая форма отражения действительного мира, свойственна только людям и связана с речью функция мозга, заключающаяся в обобщенном и целенаправленном отражении действительности, в предварительном мысленном построении действий и предвидении их результатов, в разумном регулировании и само-контролировании поведения человека. Стержнем сознания, способом его существования является знание. Сознание принадлежит субъекту, человеку, а не окружающему миру. Но содержанием сознания, содержанием мыслей человека является весь мир, все его стороны, связи, законы. Поэтому сознание можно охарактеризовать как субъективный образ объективного мира. Сознание не добавление к психике человека, а сама субъективная сторона психики, осознание ближайшей чувственно воспринимаемой среды и осознание ограниченной связи с другими лицами и вещами, находящимися вне начинающего сознавать себя человека, и одновременно осознание природы.

Сознание и психика. Структура сознания. Сознательное и бессознательное. Психика как отражение действительности в мозгу человека характеризуется разными уровнями. Высший уровень психики, свойственный человеку образует сознание. Сознание есть высшая, интегрирующая форма психики, результат общественно-исторических условий формирования человека в трудовой деятельности, при постоянном общении (с помощью языка) с другими людьми. В этом смысле сознание, как это подчеркивали классики марксизма, есть “общественный продукт” , сознание есть не что иное, как осознанное бытие. Первая его характеристика дана уже в самом его наименовании : сознание. Человеческое сознание включает в себя совокупность знаний об окружающем нас мире. К. Маркс писал: “Способ, каким существует сознание и каким нечто существует для него, это - знание”. В структуру сознания, таким образом, входят важнейшие познавательные процессы, с помощью которых человек постоянно обогащает свои знания. К числу этих процессов могут быть отнесены ощущения и восприятия, память, воображение и мышление. С помощью ощущений и восприятий при непосредственном отражении воздействующих на мозг раздражителей в сознании складывается чувственная картина мира, каким он представляется человеку в данный момент. Память позволяет возобновить в сознании образы прошлого, воображение - строить образные модели того, что является объектом потребностей, но отсутствует в настоящее время. Мышление обеспечивает решение задач путем использования обобщенных знаний. Нарушение, расстройство, не говоря уже о полном распаде любого из указанных психических познавательных процессов, неизбежно становятся расстройством сознания. Вторая характеристика сознания - закрепленное в нем отчетливое различение субъекта и объекта, т. е. того, что принадлежит “я” человека и его ”не - я”. Третья характеристика сознания - обеспечение целеполагающей деятельности человека. В функции сознания входит формирование целей деятельности, при этом складываются и взвешиваются ее мотивы, принимаются волевые решения, учитывается ход выполнения действий и вносятся в него необходимые коррективы и т. д. Наконец, четвертая характеристика сознания - включение в его состав определенного отношения. “Мое отношение к моей среде есть мое сознание” , - писал К. Маркс. В сознание человека неизбежно входит мир чувств, где находят отражение сложные объективные и прежде всего общественные отношения, в которые включен человек. Низший уровень психики образует бессознательное. Бессознательное - это совокупность психических процессов, актов и состояний, обусловленных воздействиями, во влиянии которых человек не дает себе отсчета. Оставаясь психическим (отсюда ясно, что понятие психики шире, чем понятие “сознание”, “социальное”) , бессознательное представляет собой такую форму отражения действительности, при которой утрачивается полнота ориентировки во времени и месте действия, нарушается речевое регулирование поведения. В бессознательном, в отличии от сознания, невозможен целенаправленный контроль человеком тех действий, которые он совершает, невозможна и оценка их результата.

16. Проблема развития самосознания человека.

17.Сознание, язык, трудовая деятельность человека, их взаимозависимость.

18. Диалектический характер процесса познания. Единство чувственного и рационального познания

Диалог сенсуализма и рационализмаВ процессе познания четко просматриваются две стороны – чувственное отражение и рациональное познание. Познание есть разновидность духовного производства, результатом которого выступает знание в многообразных формах.  В процессе познания задействованы практически все способности человека, среди которых важнейшие как чувства и разум, находящиеся в тесном единстве друг с другом, так и с другими человеческими способностями. По вопросу о  роли, месте и соотношении чувственного и рационального в познавательном процессе в истории философии существовали две прямо противоположные точки зрения – сенсуализм и рационализм. Сенсуализм ( эмпиризм ) – это учение гносеологии, которое признает ощущения единственным источником познания. Ощущение представляет собой субъективный образ объективного мира. С точки зрения сенсуализма, как показал Локк, в ощущении содержится вся необходимая информация о мире, которая должна быть переработана. Противоположное направление – это рационализм. Это такое направление гносеологии, в соответствии с которым всеобщность и необходимость как логические признаки достоверного знания не могут выводиться из опыта и его обобщений. Они могут быть вычеркнуты только из разума или иметь врожденный характер. Таким образом, на примере сенсуализма – рационализма мы видим, как сталкиваются два противоположных направления не в состоянии выявить диалектический поход к проблеме познания мира. Заключается этот подход в единстве чувственного и рационального познания. Это означает, что процесс познания возможен только в том случае, если имеет место контакт с внешним миром, тесть при наличии органов чувств  (всего их пять). Чувственное познание на ряду со своей значимостью  обладает одним «дефектом». На уровне чувственного восприятия невозможно выявить внутреннюю связь с  законами природы. Общее и единичное чувственным восприятием не различимы. Также с помощью органов чувств, нельзя охватить весь мир явлений. Эти недостатки устраняются лишь на уровне логического или рационального познания. Три основные формы чувственного познания: ощущение, восприятие, обособление. Точно также на уровне логического познания различают понятия, суждения и умозаключения. Понятие – это форма, в которой отражаются общие необходимые признаки группы предметов. Суждения выражают связь между предметами. Умозаключения – это способ получения нового результата из нескольких суждений. Рациональное познание наиболее полно и адекватно выражено в мышлении. Мышление – осуществляющийся в ходе практики активный процесс обобщенного и опосредованного отражения действительности, обеспечивающий раскрытие на основе чувственных данных ее закономерных связей и их выражение в системе абстракций ( понятий, категорий). В процессе мышления  сталкиваемся не только с истинными положениями, но и с заблуждениями. Понятие заблуждение применительно не к ощущениям, а только к мысли. Если говорить об ощущениях восприятия, то их квалифицируют как истинное и ложное. Человек заблуждается тогда, когда он находиться в процессе поиска, а поиск предполагает известную свободу выбора. На уровне ощущений и восприятия такого выбора нет, так как они являются результатом непосредственного взаимодействия органов  чувств с вещами. Раз нет выбора, то не в чем заблуждаться, то есть можно говорить об истинности и ложности наших ощущений. В этом соотношении чувственного и рационального  эти стороны не равноправны, их нельзя просто приравнивать. Чувственное познание – это источник познания, а на уровне логического познания  - не просто обобщается полученная от органов чувств информация, а получаем качественно новое знание. Сильная сторона сенсуализма – в подчеркивании роли чувственно познания как важнейшего источника первичной информации. Слабая – в переоценке чувственного знания, в попытке свести весь процесс познания к различным комбинация чувственных данных, принизить и свести на нет роль мышления. В итог сенсуализм всегда пасовал перед вопросом о природе общих понятий, перед математическими истинами. Эти слабости сенсуализма активно использовал рационализм, принижавший в свою очередь роль чувственного знания и отводивший решающее место разуму, оторванному от чувственного отражения. Если сенсуализм в своей односторонности останавливает познание на пол пути, на чисто опытных данных, то рационализм отрывает разум от его питательной почвы, от эмпирических фактов и тем лишает познание той базы, на которой единственно может строиться успешная работа познающего мир разума. Таким образом, лишь в единстве чувственного отражения и рационального познания, эмпирического и теоретического познания реальный путь к постижению истины.ЕДИНСТВО ЧУВСТВЕННОГО И РАЦИОНАЛЬНОГО ПОЗНАНИЯВ процесс познания включена вся психическая деятельность человека. Однако основную роль выполняют чувственное и рацио­нальное познание. Чувственное, или сенситивное, познание — это познание с помощью органов чувств, оно дает непосредственное знание о предметах и их свойствах и протекает в трех основных формах: ощущении, восприятии, представлении. Ощущение — это чувственный образ отдельного свойства пред­мета — его цвета, формы, вкуса и т.д. В силу активной деятельности человеческого сознания  образы ощущения, поступая в человеческий мозг, подвергаются активной обработке и превращаются в образы восприятия.  Целостный образ предмета, возникающий в результате его непосредственного воздействия на органы чувств, называются восприятием. Восприятия образуются на основе ощущений, представляя собой их комбинацию. Яблоко, например, воспринимается как комбинация ощущения его формы, цвета, вкуса. Восприятие зарождается и существует в сознании как форма активного синтеза разнообразных проявлений предметов и процессов, которая неразрывно связана с другими актами познавательной деятельности. Именно по этому процесс восприятия носит активный и творческий характер. Целостные чувственные образы восприятия в результате интенсивного взаимодействия человека с окружающей средой накапливаются в его сознании. Накопление и сохранение этих образов в сознании человека осуществляется через память. Не случайно философы  и психологи называют память « кладовой образов ». Благодаря памяти мы можем удерживать  и воспроизводить целостный образ даже тогда, когда он нам непосредственно не дан. В этом случае функционирует  более сложная форма чувственного познания - представление — сохранившийся в сознании образ отдельного предмета, воспринимавшийся человеком раньше. Представле­ние — результат прошлых воздействий предмета на органы чувств, воспроизведение и сохранение образа предмета при его отсутствии в данный момент. Ощущения, восприятия и представления в абстракции можно рассматривать как последовательные этапы формирования образов  чувственного отражения действительности. Но в реальном процессе познания они действуют взаимосвязано, воздействуя друг на друга и испытывая воздействия  рациональных форм познания, логического мышления. Эмпирическое познание никог­да не может быть сведено только к чистой чувственности. Даже первичный слой эмпи­рических знаний — данные наблюдений — всегда фиксируется в определенном языке: причем это язык, использующий не только обыденные понятия, но и специфические на­учные термины. Данные наблюдения нельзя свести только к формам чувственности — ощущениям, восприятиям, представлениям. Уже здесь возникает сложное переплетение чувственного и рационального. Таким образом, чувственное познание дает знание об отдельных свойствах и предметах действительности. Можно ли считать, что эти знания достоверны? Что касается достоверности чувственных образов, их соответствия вещам и их свойствам, отметим следующее. Одни и те же пред­меты вызывают у разных людей неодинаковые ощущения, на что обратили внимание скептики. Субъективность ощущений обу­словлена физиологическими различиями органов чувств отдель­ных людей, их эмоциональным состоянием и другими факторами. Но было бы ошибочным абсолютизировать субъективную сторону познания, считая, что в ощущениях и восприятиях нет объективного, не зависящего от человека содержания, отражающего действи­тельность. Если бы это было так, то человек вообще не смог бы ориентироваться в окружающем его мире. Он не смог бы различать предметы по их размерам, цвету, вкусу и т.п., не зная реальных свойств дерева, камня, железа, он не сумел бы изготовить и приме­нить орудия труда, добывать средства существования. Поэтому чувственное познание, включая момент субъективного, имеют объективное, не зависимое от человека содержание, благодаря которому органы чувств дают в основном верное знание о действительности. Ощущения, восприятия, представления — это субъективные образы объективного мира. Необходимо подчеркнуть, что познавательная деятельность людей не сводится к одному лишь чувственному восприятию. Оно включает в себя и рациональное познание, о котором также нельзя сказать, что оно представляет собой чистую рациональность. Здесь мы сталкиваемся с переплетением чувственного и рационального. Формы рационального по­знания (понятия, суждения, умозаключения) доминируют в процессе теоретического ос­воения действительности. Но при построении теории используются также и наглядные мо­дельные представления, которые являются формами чувственного познания, ибо пред­ставления, как и восприятие, относятся к фор­мам живого созерцания. Даже сложные и высокоматематизированные теории включают в свой состав представления типа идеального маятника, абсолютно твердого тела, идеаль­ного обмена товаров, когда товар обменива­ется на товар строго в соответствии с зако­ном стоимости, и т. д. Все эти идеализиро­ванные объекты являются наглядными мо­дельными образами (обобщенными чувствованиями), с которыми производятся мысленные эксперименты. Результатом же этих экспериментов является выяснение тех сущностных связей и отношений, которые затем фиксируются в понятиях. Таким обра­зом, теория всегда содержит чувственно-на­глядные компоненты. Можно говорить лишь о том, что на низших уровнях эмпирического познания доминирует чувственное, а на тео­ретическом уровне — рациональное. Чувственное и рациональное взаимосвязаны друг с другом, с этим согласны многие философы. Без рационального чувствен­ное предстанет многообразием, в котором нет единства. Рацио­нальное без чувственного становится чем-то блеклым, лишенным жизни. Познание имеет чувственно-рациональный характер. Допустим, нас интересует психический образ «этого яблока», желтого, круглого, сладкого. Налицо три понятия: понятие цвета, Понятие геометрической формы и понятии вкуса. Понятие цвета охватывает различные цвета, из которых в данном случае имеется лишь желтый. Соответственно понятии вкуса представлено в данном случае чувством « сладкий ». Психический образ яблока выступает как пересечение многочисленных понятий и их чувственных показателей. Если понятия изобразить линиями, а чувственные формы точками, то психический образ любого объекта выступает как некий центр пересечения линий и точек. Чувственное и рациональное взаимосвязаны как два необходимых и дополняющих друг друга момента единого процесса познания.  Эта связь находит свое выражение в том, что чувственное познание связывает мышление с внешним миром, а мышление, в свою очередь, придает чувственному познанию целенаправленность, теоретически обобщает его данные. В результате чувственное и рациональное познание в полной мере выполняет свою познавательную миссию, лишь находясь в единстве друг с другом. Диалектический материализм, выделяя чувственное и рациональное как две ступени познания, не противопоставляет их друг другу. Его представители утверждают, что эти ступени находятся в постоянном взаимодействии, образуют неразрывное единство познавательного процесса. Рациональные формы познания не возможны без форм чувственного познания. Отсюда они черпают исходный материал. В свою очередь, на уровне человеческого сознания чувственное познание находиться под воздействие рационального познания. Ощущения, восприятия, представления человека несут в себе характеристики всей духовно – интеллектуальной деятельности сознания. Вывод: процесс познания и получаемые в нем знания в ходе исторического развития  практически и самого познания все более дифференцируется и воплощается в различных своих формах. Последние хот и связаны, но не тождественны одна другой, каждая из них имеет свою специфику. Познание предстает как отражение, воспроизведение, реконструкция внешнего мира в сознании человека. У человека, в следствие контакта с внешним миром возникают ощущения, восприятия, понятия, мысли, которые являются чувственными либо умственными образами предметов и явлений действительности, их свойств и отношений. А образы – это своего рода копии, снимки, фотографии предметов и явлений. Они в основном верно отражают то, что существует в действительности. Отражение, познание окружающего мира человек осуществляет посредством органов чувств и ума, разума, мышления. Многообразный и красочный мир предметов, явлений и процессов человек воспринимает и познает при помощи органов чувств, то есть глаз, ушей, кожи, носа, языка. Органы чувств – это  те каналы, через которые поступает вся информация из внешнего мира в мозг человека, в его сознание. Познавательные возможности органов чувств человек раздвигает, усиливая их приборами, техническими средствами. Работа органов чувств вместе с приборами и техническими средствами обеспечивает познание человеком внешнего мира.

19. Практика, ее виды, роль в процессе познания.

 Практика может быть определена как общественно-историческая, чувственно-предметная деятельность людей, направленная на познание и преобразование мира, на создание материальных и духовных ценностей, необходимых для функционирования общества. В процессе практики человек создает новую реальность – мир человеческой культуры, формирует новые условия своего существования, которые не даны ему природой в готовом виде. По своему содержанию и способу существования практика носит общественный характер.

К основным видам практической деятельности человека можно отнести:

§     Материальное производство,

§     Социально-политическую деятельность,

§     Научный эксперимент.

Практика является базой, фундаментом, основанием познавательного процесса и, одновременно, критерием истинности его результатов:

    Практика является источником познания, т.к. все знания вызваны к жизни главным образом ее потребностями, практика выступает как основа познания и его движущая сила, т.к. пронизывает все стороны, моменты, формы, ступени познания,

    Опосредованно практика является целью познания, т.к. оно осуществляется в конечном итоге ради преобразовательной деятельности людей. Задача человека состоит не только в том, чтобы познавать и объяснять мир, а также в том, чтобы использовать полученные знания в качестве «руководства к действию» по преобразованию окружающего мира,

   Практика представляет собой решающий критерий истины, т.е. позволяет отделить истинные знания от заблуждений. Противоречивость практики как критерия истины заключается в том, что она относительна, т.к. всегда исторически конкретна. В структуре науки не было бы гипотез, если бы любое суждение человек мог проверить на практике. Практическая деятельность относительна и по той причине, что ограничена  объективными возможностями практической деятельности (наличным уровнем развития материального производства, возможностями самого человека и т.д.), преодоление этой ограниченности связано  с выходом за пределы объективного опыта в сферу субъективного – например, фантазию.

20. Проблема истины, ее виды. Истина, заблуждение, ложь.

Обычно истину определяют как соответствия знанию объекту. Истина - это адекватная информация об объекте, получаемая посредством его чувственного и интеллектуального постижения либо сообщения о нем и характеризуемая с точки зрения ее достоверности. Таким образом, истина существует не как объективная, духовная реальность в ее информационном и ценностном аспектах. Ценность знания определяется мерой его истинности. Другими словами, истина есть свойство знания, а не самого объекта познания.

Знание есть отражение и существует в виде чувственного или понятийного образца - вплоть до теории как целостной системы. Известно, что образ может быть не только отражением наличного бытия, но также и прошлого, запечатленного в каких-то средах, несущих информацию. А будущее - может ли оно быть объектом отражения? Можно ли оценить как истинную идею, выступающую в виде замысла, конструктивной мысли, ориентированной на будущее? Видимо, нет. Разумеется, замысел строится на знании прошлого и настоящего. И в этом смысле он опирается на нечто истинное. Но можно ли сказать о самом замысле, что он истинен? Или здесь скорее адекватны такие понятия, как целесообразное, реализуемое, полезное - общественно полезное или полезное для какого-то класса, социальной группы, отдельной личности? Замысел оценивается не в терминах истинности или ложности, а в целях целесообразности и реализуемости.

Таким образом, истину определяют как адекватное отражение объекта познающим субъектом, воспроизводящее реальность такой, какова она есть сама по себе, вне и независимо от сознания. Это объективное содержание чувственного, эмпирического опыта, а также понятий, суждений, теорий, учений и, наконец, всей целостной картины мира в динамике его развития. То, что истина есть адекватное отражение реальности в динамике ее развития, придает ей особую ценность, связанную с прогностическим изменением. Истинные знания дают людям возможность разумно организовывать свои практические действия в настоящем и предвидеть грядущее. Если бы познание с самого своего возникновения не было бы истинным отражением действительности, то человек не мог бы не только разумно преобразовывать окружающий мир, но и приспособиться к нему. Сам факт существования человека, история науки и практики подтверждают справедливость этого положения.

Но человечество редко достигает истины иначе, как через крайности и заблуждения. Процесс познания - негладкий путь. По словам Д. И. Писарева, для того чтобы один человек открыл плодотворную истину, надо, чтобы сто человек испепелили свою жизнь в неудачных поисках и печальных ошибках. История науки повествует даже о целых столетиях, в течение которых за истину принимались неверные положения. Заблуждение представляет собой нежелательный, но правомерный зигзаг на пути к истине.

Истина и заблуждение - это противоположные, но в каком-то смысле взаимосвязанные стороны научного познания. Заблуждения в науке постепенно преодолеваются, а истина пробивает себе дорогу к свету. Истину следует отличать от заблуждения. Заблуждение - постоянный спутник истины. Нередко знание, на протяжении длительного времени считающееся истинным, оказывается заблуждением. Яркий пример тому геоцентрическая картина мира, признававшаяся на протяжении многих веков как непререкаемая истина. Однако Н. Коперник в XVI веке показал, что истиной является гелиоцентрическая картина мира, в которой центром солнечной системы признается не Земля, а Солнце.

Заблуждение - это содержание сознания не соответствующее реальности, но принимаемое за истинное. Так, например, в религиозном сознании вымысел принимается за реальность. История познавательной деятельности человечества показывает, что и заблуждения отражают, - правда, односторонне - объективную действительность, имеют реальный источник, «земное» основание. Даже те суждения, которые считаются надежными и истинными, нередко содержат в себе долю заблуждения. Заблуждение - это искаженное отражение действительности, это знание, которое не соответствует тому, что есть на самом деле. Люди редко достигали истины без ошибок, минуя заблуждение. "Кто идет, - говорил И.В. Гете, - вынужден блуждать". Человеческий разум, устремленный к истине, неизбежно впадает в различные заблуждения. И заблуждения эти обусловлены, как правило, либо его ограниченностью, либо неадекватными претензиями.

В принципе быть не может заблуждения, решительно ничего не отражающего - пусть и очень опосредствованно, или даже предельно извращенно. Истинны ли, к примеру, образы волшебных сказок? Ответим: да, истинны, но лишь отдаленно - они взяты из жизни и преобразованы силой фантазии их творцов. В любом вымысле содержатся нити реальности, сотканные силой воображения причудливые узоры. В целом же такие образы не есть нечто истинное.

Бытует мнение, будто заблуждения - досадные случайности. Однако они неотступно сопровождают историю познания как плата человечества за дерзновенные попытки узнать больше, чем позволяют уровень наличной практики и возможности теоретической мысли. Человеческий разум, устремленный к истине, неизбежно впадает в разного рода заблуждения, обусловленные как и его исторической ограниченностью, так и претензиями, превосходящими его реальные возможности. Заблуждения обусловлены и относительной свободой выбора путей познания, сложностью решаемых проблем, стремлением к реализации замыслов в ситуации неполной информации. В научном познании заблуждения выступают как ложные теории, ложность которых выявляется ходом дальнейшего развития науки. Так было, например, с геоцентрической теорией Птолемея или с трактовкой Ньютоном пространства и времени.

Итак, заблуждения имеют и гносеологические, и психологические, и социальные основания. Но их следует отличать от лжи как нравственно - психологического феномена. Ложь - это преднамеренное искажение действительного состояния дел, имеющее целью ввести кого-либо в обман. Ложью может быть как измышление о том, чего не было, так и сознательное сокрытие того, что было. Источником лжи может также быть и логически неправильное мышление.

Научное познание по самой своей сути невозможно без столкновения различных, порой противоположных воззрений, борьбы убеждений, мнений, дискуссий, так же невозможно и без заблуждений, ошибок. Проблема ошибок занимает далеко не последнее место в науке. В исследовательской практике ошибки нередко совершаются в ходе наблюдения, измерения, расчетов, суждений, оценок. Как утверждал Галилей, избегнуть ошибок при наблюдении просто невозможно. Однако нет оснований для пессимистического воззрения на познание как на сплошное блуждание в потемках вымыслов. До тех пор пока человек стремится все вперед и вперед, говорил Гете, он блуждает. Заблуждения в науке постепенно преодолеваются, а истина пробивает себе дорогу к свету.

Сказанное верно в основном по отношению к естественнонаучному познанию. Несколько иначе, и гораздо сложнее, обстоит дело в социальном познании. Особенно показательна в этом отношении такая наука, как история, которая в силу недоступности, неповторимости своего предмета - прошлого, зависимости исследователя от доступности источников, их полноты, достоверности и др., а также весьма тесной связи с идеологией и политикой господствующих классов, более всего склонна к искажениям истины, к заблуждениям и ошибкам субъективного плана. На этом основании она не раз подвергалась отнюдь не лестным отзывам, ей даже отказывали в звании науки.

Особенно подвержена «ошибкам» история в руках антинародной власти, принуждающей ученых сознательно отказываться от истины в пользу интересов власть имущих. Хотя каждый «летописец» несет моральную ответственность перед обществом за достоверность фактов, однако хорошо известно, что ни в одной области знания нет такой их фальсификации, как в области общественной. Д.И. Писарев писал, что в истории было много услужливых медведей, которые очень усердно били мух на лбу спящего человечества увесистыми булыжниками. Люди нередко молчали об опасной правде и говорили выгодную ложь. Что только они ни делали в угоду своим интересам, страстям, порокам, тайным замыслам: жгли архивы, убивали свидетелей, подделывали документы и т.д. Поэтому в социальном познании к фактам требуется особо тщательный подход, их критический анализ.

При изучении общественных явлений необходимо брать не отдельные факты, а относящуюся к рассматриваемому вопросу всю их совокупность. Иначе неизбежно возникает подозрение, и вполне законное, в том, что факты выбраны или подобраны произвольно, что вместо объективной связи и взаимозависимости исторических явлений в их целом преподносится, как говорил В.И. Ленин, субъективная стряпня для оправдания, быть может, грязного дела. Анализ фактов необходимо доводить до раскрытия истины и объективных причин, обусловивших то или иное социальное событие. Поэтому заведомо ложные «исследования» должны подвергаться этически ориентированному контролю со стороны общества. Подлинный человек науки должен иметь смелость высказать истину и спорные положения, если он не сомневается в их достоверности, безотносительно к давлению ненаучных факторов. Время реабилитирует перед судом научной мысли любое учение, если оно истинно.

Обыденное сознание, мысля истину как прочно достигнутый результат познания, обычно оперирует такими безусловными истинами, как отчеканенной монетой, «которая может быть дана в готовом виде и в таком же виде спрятана в карман». Но система научных знаний, да и житейский опыт - не склад исчерпывающей информации о бытии, а бесконечный процесс, как бы движение по лестнице, восходящей от низших ступеней ограниченного, приблизительного ко все более всеобъемлющему и глубокому постижению сути вещей. Нельзя «представлять себе истину в виде мертвого покоя, в виде простой картины (образа), без стремления, без движения».

Вопрос о том, можно ли ограничить истину от заблуждения, и каким образом, есть вопрос о критерии истины.

21. Эмпирические методы исследования, их использование в специальности.

22. Теоретические методы исследования, их использование в специальности.

23. Свобода научного поиска и социальная ответственность ученого.

При всей своей нынешней актуальности проблема социальной ответственности ученого имеет глубокие исторические корни. На протяжении веков, со времени зарождения научного познания, вера в силу разума сопровождалась сомнением: как будут использованы его плоды? Является ли знание силой, служащей человеку, и не обернется ли оно против него? Широко известны слова библейского Екклезиаста: «…во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь».

Вопросом о соотношении истины и добра задавалась и античная философия. Уже Сократ исследовал связь между знанием и добродетелью, и с тех пор этот вопрос стал одним из вечных вопросов философии, предстающим в самых разных обличьях. Сократ учил, что по природе своей человек стремится к лучшему, а если творит зло, то лишь по неведению, тогда, когда не знает, в чем состоит истинная добродетель. Тем самым познание оказывалось, с одной стороны, необходимым условием благой, доброй жизни, а с другой — одной из главных ее составных частей. Вплоть до нашего времени такая высокая оценка познания, впервые обоснованная Сократом, оставалась и остается в числе основоположений, на которые опирается европейская культура. Сколь бы ни были влиятельны в разные времена истории силы невежества и суеверия, восходящая к Сократу традиция, утверждавшая достоинство и суверенность разума и этически оправдывавшая познание, была продолжена.

Это не значит, впрочем, что сократовское решение вопроса не подвергалось сомнению. Так, уже в Новое время, в XVIII веке, Ж. Ж. Руссо выступает с утверждением о том, что развитие науки ни в коей мере не способствует нравственному прогрессу человечества. С особым трагизмом тема соотношения истины и добра прозвучала у А. С. Пушкина, заставившего нас размышлять о том, совместимы ли гений и злодейство…

Таковы лишь некоторые крупицы исторического опыта человеческой мысли, который так необходим сегодня, когда столь остро встали проблемы неоднозначности, а порой и опасности социальных последствий научно-технического прогресса.

Среди областей научного знания, в которых особенно остро и напряженно обсуждаются вопросы социальной ответственности ученого и нравственно-этической оценки его деятельности, особое место занимают генная инженерия, биотехнология, биомедицинские и генетические исследования человека; все они довольно близко соприкасаются между собой. Именно развитие генной инженерии привело к уникальному в истории науки событию, когда в 1975 году ведущие ученые мира добровольно заключили мораторий, временно приостановив ряд исследований, потенциально опасных не только для человека, но и для других форм жизни на нашей планете.

Мораторию предшествовал резкий рывок в исследованиях по молекулярной генетике. Перед учеными открылись перспективы направленного воздействия на наследственность организмов, вплоть до инженерного конструирования организмов с заранее заданными свойствами. Начались обсуждение и даже поиски возможностей практического осуществления таких процессов и процедур, как получение в неограниченных количествах ранее труднодоступных медикаментов (включая инсулин, человеческий гормон роста, многие антибиотики и пр.); придание сельскохозяйственным растениям свойств устойчивости к болезням, паразитам, морозам и засухам, а также способности усваивать азот прямо из воздуха, что позволило бы отказаться от производства и применения дорогостоящих азотных удобрений; избавление людей от некоторых тяжелых наследственных болезней путем замены патологических генов нормальными (генная терапия).

Наряду с этим началось бурное развитие биотехнологии на основе применения методов генной инженерии в пищевой и химической промышленности, а также для ликвидации и предотвращения некоторых видов загрязнения окружающей среды. В невиданно короткие сроки, буквально за несколько лет, генная инженерия прошла путь от фундаментальных исследований до промышленного и вообще практического применения их результатов.

Однако другой стороной этого прорыва в области генетики явились таящиеся в нем потенциальные угрозы для человека и человечества. Даже простая небрежность экспериментатора или некомпетентность персонала лаборатории в мерах безопасности могут привести к непоправимым последствиям. Еще больший вред методы генной инженерии могут принести при использовании их всякого рода злоумышленниками или в военных целях. Опасность обусловлена прежде всего тем, что организмы, с которыми чаще всего проводятся эксперименты, широко распространены в естественных условиях и могут обмениваться генетической информацией со своими «дикими» сородичами. В результате подобных экспериментов возможно создание организмов с совершенно новыми наследственными свойствами, ранее не встречавшимися на Земле и эволюционно не обусловленными.

Такого рода опасения и заставили ученых пойти на столь беспрецедентный шаг, как установление добровольного моратория. Позднее, после того как были разработаны чрезвычайно строгие меры безопасности при проведении экспериментов (в их числе — биологическая защита, то есть конструирование ослабленных микроорганизмов, способных жить только в искусственных условиях лаборатории) и получены достаточно достоверные оценки риска, связанного с проведением экспериментов, исследования постепенно возобновлялись и расширялись. Однако некоторые наиболее рискованные типы экспериментов до сих пор остаются под запретом.

Тем не менее дискуссии вокруг этических проблем генной инженерии отнюдь не утихли. Человек, как отмечают некоторые их участники, может сконструировать новую форму жизни, резко отличную от всего нам известного, но он не сможет вернуть ее назад, в небытие… «Имеем ли мы право, — спрашивал один из творцов новой генетики, американский биолог, лауреат Нобелевской премии Э. Чаргафф, — необратимо противодействовать эволюционной мудрости миллионов лет ради того, чтобы удовлетворить амбиции и любопытство нескольких ученых? Этот мир дан нам взаймы. Мы приходим и уходим; и с течением времени мы оставляем землю, воздух и воду тем, кто приходит после нас».

Порой в этих дискуссиях обсуждаются достаточно отдаленные, а то и просто утопические возможности (типа искусственного конструирования человеческих индивидов), которые могут открыться с развитием генетики. Ныне такого рода опасения вызывают опыты по клонированию (получению живого существа, в том числе человеческого, из живой клетки). И накал дискуссий объясняется тем, что возможности, предоставляемые генетикой, заставляют людей во многом по-новому или более остро воспринимать такие вечные проблемы, как свобода человека и его предназначение. Перспективы, открываемые генетикой, начинают оказывать влияние на нас уже сегодня, заставляя задуматься, например, над тем, хотим ли мы и должны ли хотеть клонального размножения (получения неограниченного числа генетически идентичных копий) людей. И современным людям приходится более пристально всматриваться в самих себя, чтобы понять, чего они хотят, к чему стремятся и что считают неприемлемым.

И здесь использование средств философского анализа, обращение к многовековому опыту философских размышлений становится не просто желательным, а существенно необходимым для поиска и обоснования разумных и вместе с тем подлинно гуманных позиций при столкновении с этими проблемами в сегодняшнем мире. Это стало предметом особой науки — биоэтики.

Развитие генной инженерии и близких ей областей знания (да и не их одних) заставляет во многом по-новому осмысливать и тесную связь свободы и ответственности в деятельности ученых. На протяжении веков многим из них не только словом, но и делом приходилось утверждать и отстаивать принцип свободы научного поиска перед лицом догматического невежества, фанатизма суеверий, просто предубеждений. Ответственность же ученого при этом выступала прежде всего как ответственность за получение и распространение проверенных, обоснованных и строгих знаний, позволяющих рассеивать мрак невежества.

Сегодня же принцип свободы научного поиска должен осмысливаться в контексте тех далеко не однозначных последствий развития науки, с которыми приходится иметь дело людям. В нынешних дискуссиях по социально-этическим проблемам науки наряду с защитой ничем не ограничиваемой свободы исследования представлена и диаметрально противоположная точка зрения, предлагающая регулировать науку точно так же, как регулируется движение на железных дорогах. Между этими крайними позициями располагается широкий диапазон мнений о возможности и желательности регулирования исследований и о том, как при этом должны сочетаться интересы самого исследователя, научного сообщества и общества в целом.

В этой области еще очень много спорного, нерешенного. Но, как бы то ни было, идея неограниченной свободы исследования, которая была безусловно прогрессивной на протяжении многих столетий, ныне уже не может приниматься безоговорочно, без учета социальной ответственности, с которой должна быть неразрывно связана научная деятельность. Есть ведь ответственная свобода — и есть принципиально отличная от нее свободная безответственность, чреватая — при современных и будущих возможностях науки — весьма тяжелыми последствиями для человека и человечества.

Дело в том, что бурный, беспрецедентный по своим темпам и размаху научно-технический прогресс является одной из наиболее очевидных реальностей нашего времени. Наука колоссально повышает производительность общественного труда, расширяет масштабы производства. Она добилась ни с чем не сравнимых результатов в овладении силами природы. Именно на науку опирается сложный механизм современного развития, так что страна, которая не в состоянии обеспечить достаточно высокие темпы научно-технического прогресса и использования его результатов в самых разных сферах общественной жизни, обрекает себя на состояние отсталости и зависимое, подчиненное положение в мире.

Вместе с тем наука выдвигает перед человечеством немало новых проблем и альтернатив. Еще в недавнем прошлом было принято безудержно восхвалять научно-технический прогресс как чуть ли не единственную опору общего прогресса человечества. Такова точка зрения сциентизма, то есть представления о науке, особенно о естествознании, как о высшей, даже абсолютной социальной ценности.

Сегодня многими столь же безоглядно отрицается гуманистическая сущность развития науки. Распространилось убеждение в том, что цели и устремления науки и общества в наши дни разделены и пришли в неустранимые противоречия, что этические нормы современной науки едва ли не противоположны общечеловеческим социально-этическим и гуманистическим нормам и принципам, а научный поиск давно вышел из-под морального контроля и сократовский постулат «знание и добродетель неразрывны» уже списан в исторический архив.

И надо сказать, что противники сциентизма апеллируют к вполне конкретному опыту современности. Можно ли, вопрошают они, говорить о социально-нравственной роли науки, когда ее достижения используются для создания чудовищных средств массового уничтожения, в то время как ежегодно множество людей умирает от голода? Можно ли говорить об общечеловеческой нравственности ученого, если чем глубже он проникает в тайны природы, чем честнее относится к своей деятельности, тем большую угрозу для человечества таят в себе ее результаты? Разве можно говорить о благе науки для человечества, если ее достижения нередко используются для создания таких средств и технологий, которые ведут к отчуждению, подавлению, оглуплению человеческой личности, разрушению природной среды обитания человека?

Научно-технический прогресс не только обостряет многие из существующих противоречий современного общественного развития, но и порождает новые. Более того, его негативные проявления могут привести к катастрофическим последствиям для судеб всего человечества. Сегодня уже не только произведения писателей-фантастов, авторов антиутопий, но и многие реальные события предупреждают нас о том, какое ужасное будущее ждет людей в обществе, для которого научно-технический прогресс выступает как самоцель, лишается «человеческого измерения».

Значит ли это, однако, что следует согласиться с антисциентизмом, с призывами остановить развитие науки и техники? Отнюдь нет. Если мы сегодня отчетливо убеждаемся в том, что знание далеко не всегда ведет к добродетели, то отсюда никоим образом не вытекает, будто путем к добродетели является невежество. Ж. Ж. Руссо идеализировал не испорченного цивилизацией человека первобытного общества, который жил якобы в согласии с самим собой и с природой. Подобная идеализация патриархальных устоев прошлого характерна и для многих современных противников научно-технического прогресса. Туман, который застилает их взор, обращенный в прошлое, увы, не позволяет им увидеть тех тягот, лишений, да и просто гнусностей, коих вполне хватало в патриархальной жизни. «Критика науки» игнорирует это.

При всей противоположности позиции сциентизма и антисциентизма заключают в себе и нечто общее. Сциентизму свойственно слепое преклонение перед наукой; враждебность антисциентизма по отношению к науке также замешена на слепом, безотчетном страхе перед ней. Чего не хватает обеим этим позициям и что так необходимо сегодня не только ученому, но и каждому человеку, со всех сторон окруженному порождениями научно-технического прогресса, — это прежде всего рационального отношения к науке и научному мышлению.

Научно-технический прогресс, как таковой, подобно любому историческому развитию, необратим, и всякие заклинания по этому поводу не в состоянии его остановить. Единственное, что они могут породить, — это накопление и закрепление отсталости, слаборазвитости в обществе, где такие заклинания приобретают вес. Но это никоим образом не значит, что людям остается лишь безропотно подчиняться развитию науки и техники, по возможности приспосабливаясь к его негативным последствиям. Конкретные направления научно-технического прогресса, научно-технические проекты и решения, затрагивающие интересы и ныне живущих, и будущих поколений, — вот что требует широкого, гласного, демократического и вместе с тем компетентного обсуждения, вот что люди могут принимать либо отвергать своим волеизъявлением.

Этим и определяется сегодня социальная ответственность ученого. Опыт истории убедил нас, что знание — это сила, что наука открывает человеку источники невиданного могущества и власти над природой. Мы знаем, что последствия научно-технического прогресса бывают серьезными и далеко не всегда благоприятными для людей. Поэтому, действуя с сознанием своей социальной ответственности, ученый должен стремиться к тому, чтобы предвидеть возможные нежелательные эффекты, которые потенциально заложены в результатах его исследований. Благодаря своим профессиональным знаниям он подготовлен к такому предвидению лучше и в состоянии сделать это раньше, чем кто-либо другой. Наряду с этим социально ответственная позиция ученого предполагает, чтобы он максимально широко и в доступных формах оповещал общественность о возможных нежелательных эффектах, о том, как их можно избежать, ликвидировать или минимизировать. Только те научно-технические решения, которые приняты на основе достаточно полной информации, можно считать в наше время социально и морально оправданными. Все это показывает, сколь велика роль ученых в современном мире. Ибо как раз они обладают теми знаниями и квалификацией, которые необходимы ныне не только для ускорения научно-технического прогресса, но и для того, чтобы направлять этот прогресс на благо человека и общества.

Начав изложение темы науки с определения ее социальных, а не только познавательных функций, в заключение мы вновь обращаемся к ним. Философский анализ неизбежно ведет к этому, показывая тем самым свою эвристическую эффективность и актуальность в современных условиях. Логическим продолжением этого анализа является непосредственное обращение к общественным процессам, в которых протекает всякое человеческое познание, включая науку и жизнедеятельность самого человека, человеческой личности как центра философских размышлений.

24. Диалектика как система принципов, законов и категорий.

Диалектика (греч. — искусство вести беседу, спор) — учение о наиболее общих закономерных связях и становлении, развития бытия и познания и основанный на этом учении метод творчески познающегося мышления. Само слово диалектика впервые применил Сократ, обозначивший им искусство вести эффективный спор, диалог с целью достижения истины путем противоборства мнений. В определении диалектика охвачены два основных принципа: принцип всеобщей, универсальной связи и принцип развития. Принцип — это основное, исходное, краеугольное положения какого-либо учения, «Не природа, а человечество сообразуется с принципами, а, наоборот, принципы верны лишь постольку, поскольку они соответствуют природе и истории». (Маркс). Более точное и разностороннее отражение мира, его связей, взаимодействий требует ответа на ряд вопросов которые в самой формулировке принципов не раскрываются. Почему происходит развитие, ее источник, направленность…? Решение этих вопросов требует разработки помимо принципов целой системы законов диалектики. Такая система законов диалектики в наиболее полной форме была разработана Гегелем. (Особенно полно изложено в «Науке логики», 1812–1816 г.). Но у Гегеля диалектика стояла «на голове», носила идеалистический характер. Наиболее общий характер законов диалектики означает, что они действуют и в природе, и в человеческой истории и в мышлении. К основным законам диалектики относят закон взаимного перехода количественных и качественных изменений, закон единства и борьбы противоположностей и закон отрицания отрицания. Любой закон есть не что иное, как связь, причем объективная, всеобщая, внутренняя, существенная, необходимая и в силу всего этого устойчиво повторяющая. Однако система принципов и законов, взятых в их единстве, также недостаточна для раскрытия того богатства и разнообразия наиболее общих отношений, связей, процессов, которые существуют в материальном мире. Поэтому диалектика использует для раскрытия своего предмета не только принципы и законы, но и философские категории. Категориями обозначают наиболее общие, фундаментальные понятия той или иной отрасли знания. Философские категории — это понятия, отражающие всеобщую, универсальную связь предметов и процессов действительности. В отличии от других наук, философские категории — это универсальные понятия, содержание которых отражает связь как природных, так и общественных явлений; в том числе и связи в человеческом мышлении. С одной стороны диалектика — это учение, т. е. то, что создается, разрабатывается людьми, с другой стороны, мы говорим о диалектике самой природы или диалектике взятой самой по себе человеческой истории. В связи с этим необходимо различать диалектику объективную и диалектику субъективную. Диалектика объективная — это диалектика самого развивающегося мира. Диалектика субъективная — это диалектика мышления. Но субъективная диалектика субъективна только по своей форме, как система разрабатываемых людьми принципов, законов и категорий. По содержанию же, которое она черпает из единственного возможного источника — материального мира, она тождественна объективной диалектике. Диалектика это не только учение о развитии и метод познания, она также и способ действия, метод изменения мира. Решая в общем виде вопрос о том, что и как делать, мы исходя из своего мировоззрения, опираемся на диалектику. Давая и общую характеристику диалектике, следует рассмотреть и ее альтернативы — метафизику и релятивизм. Особенностью метафизического способа мышления является односторонность, абстрактность, абсолютизация того или иного момента в составе целого при рассмотрении различных проблем, явлений и процессов действительности (ввел Андроник Родосский (I век до н. э.), назвавший так группу трактатов «о бытие самом по себе»). В своем классическом проявлении метафизика отрицала взаимосвязь и взаимозависимость вещей и предметов, внутренний источник движения явлений действительности, скачки в развитии сводила к количественным изменениям. Особой разновидностью метафизики является догматизм, который отрицает прежде всего принцип развития. Положения, бывшими истинами в одних обстоятельствах, догматик превращает в застывшие, неизменные догмы, якобы сохранившие свою истинность на все времена. Другой альтернативой диалектики является релятивизм. Если метафизика, в противоположность диалектике, абсолютизирует момент устойчивости в развитии, то релятивизм абсолютизирует момент изменчивости. Гераклит из Эфеса: «В одну и ту же реку не вступить дважды»; Кратил из Афин «В одну и ту же реку нельзя вступить и единожды». В положении Кратила момент устойчивости события отрицается и абсолютизируется момент изменчивости. Особой формой выражения релятивизма является Софистика. Софистика — это сознательное использование для обоснования и доказательства тех или иных положений таких доводов, которые по форме выглядят как правильные, а по существу являются заведомо ложными. При этом софистика пользуется действительно присущей понятиям гибкостью, но применяет эту гибкость субъективно. Основным примером софистики являются так называемые софизмы: «Кто лжет, говорит то, что нет. Но того чего нет, нельзя сказать. Следовательно никто не может лгать». Особой формой выражения метафизики является эклектика. Эклектика — это соединение различных, зачастую противоположных взглядов, идей, принципов и теорий. Она прикрывается стремлением к использованию принципа всеобщей связи, к многостороннему охвату предмета. Однако на деле не выясняет подлинной взаимосвязи признаков предмета; многосторонность эклектики оказывается простой видимостью, ибо эклектика лишь формально сочетает разные признаки предмета, не выясняя их подлинной взаимосвязи, не умея выделить среди этих признаков главного, определяющего.

25. Диалектика и метафизика, прошлое и настоящее.

26. Закон взаимного перехода количественных и качественных изменений, его проявление в специальности.

Этот закон показывает внутренний механизм движения и развития вещей, с чего начинается их изменение и во что выливается, закон раскрывает характер процесса развития, пути и формы перехода от старого к новому через категории "качество", "количество", "мера", "скачок".

Каждый предмет обладает своей спецификой, особенностями, отличается от других предметов. Эти отличия могут быть либо количественными, либо качественными.

Качество – это совокупность свойств, признаков, которые принадлежат вещам, явлениям, выражают относительную устойчивость предмета, его отличие от других предметов. Качества объективны, т.е. существуют независимо от нашего сознания, они объективно присущи предметам и явлениям.

Количество(характеристика явлений, предметов, процессов по степени развития или интенсивности присущих им свойств, выражаемая в величинах и числах) – определенность вещи, безразличная к своему бытию, внешняя определенность, как говорил Гегель. Это значит, что количественные характеристики, меняясь до определенных пределов, не меняют бытия вещи. (вода остается жидкостью от 0 °С до 100 °С). Количество как выражение однородности вещей, сходства их и подобия характеризует величину, степень развития данного качества. Количество выражается числом, объемом, величиной, отражает интенсивность протекания процесса и т.д.

Качество и количество диалектически связаны между собой как две противоположные стороны предмета. Как любые диалектические противоположности, они одновременно взаимоисключают и обусловливают друг друга. Качественная определенность вещи не существует без количественной и наоборот.

Это единство нашло свое отражение в понятии меры, которое ввел Гегель. Мера это единство качества и количества, тот количественный интервал, внутри которого сохраняется данное качество. (пример – вода...)

Таким образом, категория меры дает ключ к пониманию механизма действия закона взаимного перехода количественных изменений и изменений качественных и механизма развития в целом. Процесс развития предмета осуществляется в виде количественных и качественных изменений; количественные изменения, достигнув предела меры, нарушают ее, вызывая коренные, качественные изменения. Старое качество исчезает, и на смену ему приходит новый предмет со своей особой, качественной и количественной определенностью. Закон этот носит всеобщий характер, действуя в природе, обществе и мышлении.

Переход количественных изменений в качественные сопровождается и обратным процессом: новое качество порождает новые количественные изменения. Сам переход от старого качества к новому в отличие от количественных изменений (непрерывности) осуществляется всегда в виде скачка, перерыва постепенности. Характер скачка может быть разным в зависимости от природы явления и условий, в которых он протекает.

При всем многообразии скачков, как правило, выделяют два их вида.

1. Первый вид это резкие скачки, при которых происходит превращение старого качества в новое практически одномоментно. (реакции превращения элементарных частиц).

2. Второй вид скачка скачки в форме постепенного качественного перехода отдельных сторон предмета в новое состояние. (возникновение жизни на Земле, образование геологических пород, изменение клетки).

Методологическое значение закона:качественное многообразие природы непосредственно фиксируется чувственным созерцанием. Поскольку на первой стадии невозможно проникнуть в сущность объекта логическое отражение этого качественного многообразия первоначально будет абстрактным, бедным. В связи с этим выявление качественной определенности вещи предшествует познанию ее количественных характеристик.

27. Закон единства и борьбы противоположностей, специфика проявления в специальности.