1. 4. «Проповедь с точки зрения лингвистики. Теолингвистика»

Вы помните, что Иисус говорил на простом языке. Однако это вовсе не означает, что Он пренебрегал правилами грамматики и синтаксиса. Его речь не была неуклюжей из-за своей простоты. Он говорил так, как нужно. Его предложения не отличались сложностью и были краткими.

Слишком часто у нас создается впечатление, что хорошая грамматика и синтаксис присущи только необычайному красноречию, а не простой, ясной речи. Это не так. Правила грамматики и синтаксиса должны служить ясности и точности выражения мысли. Это верно как в отношении простого языка, так и самого искусного красноречия.

Сноровка в языке приходит не сразу. Несмотря на то, что некоторые люди более одарены ораторским талантом, стремление к совершенству должно быть присуще и им. Большую помощь в этом окажут чтение и письмо.

Построение проповеди

Чтобы проповедь была связной, она должна иметь структуру или содержать замысел, отвечающий всем требованиям. Это весьма существенно при подготовке любой речи, неважно, светской или религиозной. Когда трудно уследить за развитием проповеди или когда весть только «рвется вперед», проблема наверняка в плохой структуре или отсутствии ее вообще.

Итак, что за материалы используются и как следует их объединить, когда вы «строите» проповедь? Следует задаться следующими основными вопросами: 1) о чем я говорю? И 2) что я говорю об этом? На языке гомилетики это означает: то, о чем вы говорите, называется темой, а то, что вы говорите, - частями.

Идеал, к которому следует стремиться, - это выразить идею вашей проповеди в одном тематическом предложении. Когда вы можете передать в одном предложении все, что вы хотите сказать в проповеди, ваша проповедь, по крайней мере в этом отношении, имеет, внутреннее единство.

«Проповедь представляет собой комплексный монологический жанр, состоящий из цепочки более мелких жанров (приветствие; информационное сообщение, рассказ, пересказ Священного Писания, объяснение, поучение, наставление, предостережение; призыв, пожелание, поздравление, молитва). В современной проповеди число микрожанров увеличилось, что в первую очередь связано с изменением образа адресата.»[19].

Самыми распространенными микрожанрами средневековой проповеди были рассказ о событиях Священной истории или о жизни сподвижника и пересказ Священного Писания, а также следующие за ними объяснение и поучение. Соблюдались основные канонические требования: строгая атрибуция библейского текста, в частности ввод метатекстовых показателей. Сокращается объем библейских цитат, отменяется строгая регламентация занимаемого ими места в тексте проповеди. Языком цитаты может быть как церковнославянский, так и современный русский, в зависимости от авторской установки на выполнение разъяснительной или генерализующей функции. «Елицы во Христа креститеся, воХриста облекостеся».Наряду со словами и выражениями, принадлежащими высокому стилю, нередко архаичными (благодарение, дарованный, ибо, дабы, призреть, тщета), и некоторыми устарелыми формами слов (отче, сыне Божие) активно используются риторические приемы, экспрессивно окрашенная лексика: метафоры (оковы первородного греха, очищение через Церковь), эпитеты (червивое сердце), сравнения (подобно Иоанну; он как все), перифразы (иной мир), оценочная лексика (пагубно, змий-искуситель, смертоносное оружие).

Словесное целенаправленное представление Евангелия людям (благовестие провозглашения) актуализирует жанр рассказа о событиях Священной истории, получает языковое воплощение в виде различных форм побуждения(глаголы в повелительном наклонении, в форме будущего времени, множ. числа, инфинитив, модальные частицы и т. п

Как отмечает М. Пейтер, духовно-назидательная цель теоретически должна сменять евангелизационную. Но на практике она чаще всего сопутствует ей в рамках отдельного речевого фрагмента. Выделяются два важных процесса: «утверждение в вере» новообращенного (эксплицирует дидактический жанр наставления) и процесс «снаряжения» ученика (цель – подготовить человека, способного благовествовать и утверждать в вере других), который сопровождается актуализацией жанров призыва, утешения, совета и просьбы [41.С. 6].

Учебно-просветительская цель предполагает пересказ Св. Писания и его толкование (жанр объяснения).

Украинский лингвист, преподаватель Таврического университета в Симферополе подробно описал историю становления теолингвистики на Западе. Кратко ее можно представить следующим образом: [12] Отцом теолингвистики называют Й.-П.ван Ноппена, который пишет, что "теолингвистика пытается описать, как человеческое слово может быть употреблено по отношению к Богу, а также то, каким образом язык функционирует в религиозных ситуациях, в ситуациях, не соответствующих жестким стандартам непосредственной односторонней коммуникации, и которые, несмотря на это, с другой стороны, совпадают с логикой его описания в известных формах, таких как метафора или речевой акт" . "Распространение термина теолингвистика, - по мнению А.К. Гадомского, – является заслугой Д. Кристалла (David Crystal), который включил его в 1987 году в " he Cambridge Encyklopedia of Language». Одновременно с появлением названной энциклопедии на книжном рынке в Германии (в 1995 году) теолингвистика, определяемая как дисциплина, исследующая язык библеистов, теологов и прочих лиц, занимающихся теорией религии и практикующих верующих, постепенно начинает занимать место в немецком языкознании". Автором программной статьи на эту тему стал А. Вагнер, который говорил о пользе взаимодействия обеих наук – теологии и лингвистики. Он также указывал на пропуски в проводимых ранее исследованиях и выдвигал конкретные исследовательские проекты. Например, такие, как языковедческий анализ отдельных элементов службы в Церкви и их взаимодействия, анализ высказываний на религиозные темы (например, на тему смерти близкого человека), анализ языка катехизиса (в том числе анализ языка бесед по подготовке молодежи к обряду миропомазания), анализ архаичных фраз и синтаксических структур.

Но, изучая речь священников, приходим к заключению, что и для этой категории верующих особенности их речи нельзя квалифицировать как профессиональный диалект, так как их вербальные и невербальные акты коммуникации связаны не с профессией, а с мировоззрением, образом мыслей, религиозным сознанием, определяемыми верой в Бога. Хотя определения термина социолект, приводимые во многих источниках, вполне позволяют использовать его для описания речи верующих.

Особенности каждой религии и конфессии проявляются на вербальном и невербальном уровнях. По таким особенностям легко опознаются представители каждой религии, безошибочно определяется речь "своего" и "чужого". В границах одной национального языка появляется религиозно-конфессиональная дифференциация на разных языковых уровнях. В нашем понимании религиозный (православный) социолект – это речь группы людей, объединенных ценностными ориентирами и социальной установкой в разных коммуникативных ситуациях

Термин религиозный язык активно употребляется в польской лингвистике, где отмечается три основных подхода в его понимании. В частности З. Здыбицка пишет: "Религия, рассматриваемая как социальное явление, глубоко связанное с культурой, охватывает доктрину, систему истин, провозглашаемых и исповедуемых определенной группой людей, нравственные нормы и обычаи, кодифицированный культ, а также институты, призванные определять и передавать доктринальные истины, нравственные принципы и осуществлять культ". Словацкий лингвист Й. Мистрик рассматривает религиозный стиль в группе так называемых "субъективных стилей", подчеркивая его близость к художественному и ораторскому стилю [37]. В отечественном языкознании одним из первых на религиозную сферу обратил внимание Л.П. Крысин, указав на имеющуюся лакуну в стилистической системе современного русского литературного языка и выделив религиозно-проповеднический стиль.[31] После этого новый стиль активно стал изучаться. О.А. Прохватилова указывает, что "ведущие отечественные специалисты в области стилистики – М.Н. Кожина [27] и О.Б. Сиротинина [49]– эту идею поддержали" .Но в последующих исследованиях этот стиль стал называться другими терминами. Ученые почувствовали неудачность нового термина, что вызвало появление многочисленных терминологических синонимов.