Органы прокуратуры КНР |
801 |
Департамент по работе с публичными обвинениями ( ); Департамент по надзору за железнодорожными перевозками (
); Управление по международному сотрудничеству ( );
Управление по делам вышедших на пенсию кадровых работников ();
Контрольное управление ( ); Научно-исследовательский кабинет по правовой политике ( );
Кабинет по прокурорской работе с несовершеннолетними ();
Кабинет малой руководящей группы по реформе судебной системы () и др.
Как и во всех иных прокуратурах, функционирует партийный комитет ().
При Верховной народной прокуратуре также действуют Национальный институт прокуроров18, Институт теоретических исследований прокуратуры19, Ин- формационно-технический исследовательский центр20, выпускается ежедневная газета «Прокуратура», функционирует собственное издательство.
Органы прокуратуры играют одну из ключевых ролей в деле борьбы с преступностью. Так, согласно докладу Председателя Верховной народной прокуратуры на 1-й сессии ВСНП 13-го созыва (09.03.2018)21, в период с 2013 по 2017 г. органами прокуратуры были санкционированы аресты 4 млн 531 тыс. подозреваемых в совершении преступлений лиц, что на 3,4% меньше предыдущего пятилетнего периода (2008–2012); предъявлены обвинения 7 млн 173 тыс. человек (снижение по сравнению с 2008–2012 гг. составило 19,2%). При этом обвинения в умышленном убийстве, захвате заложников, поджоге и совершении иных особо тяжких преступлений были предъявлены 405 тыс. человек.
Особую роль прокуратура играет в проводимой Председателем КНР Си Цзиньпином кампании по борьбе с коррупцией. За пять лет (2013–2017) в ходе ее были возбуждены уголовные дела и проведено следствие в отношении 254 419 человек, обвиненных в совершении должностных преступлений (на 16,4% больше, чем за период с 2008 по 2012 г.). Среди них 15 234 работника уровня уезда и департамента, 2405 — уровня канцелярий. Возбуждены уголовные дела, проведено следствие в отношении 120 руководящих работников провинциального и министерского уровня и выше, обвиненных в коррупции; среди них: Чжоу Юнкан (бывший член ПК Политбюро ЦК КПК, приговорен к пожизненному лишению свободы, лишению политических прав, конфискации имущества); Сунь Чжэнцай (бывший член Политбюро ЦК КПК, приговорен к пожизненному лишению свободы, лишению политических прав, конфискации имущества); Лин Цзихуа (бывший секретарь ЦК КПК 17-го созыва, приговорен к пожизненному лишению свободы); Су Жун (член ЦК КПК, приговорен к пожизненному лишению свободы).
18URL: http://www.jcgxy.org/ (на кит. яз.).
19URL: http://www.jcll.cn/ (на кит. яз.).
20URL: http://www.spp.gov.cn/site2006/2006-02-26/000514609.html (на кит. яз.).
21URL: http://www.spp.gov.cn/spp/tt/201803/t20180309_369886.shtml (на кит. яз.).
Развернутая Си Цзиньпином борьба с коррупцией проходит под лозунгом «бить тигров, мух и охотиться на лис» ( , , ), т.е. бороться как с крупными, так и с мелкими коррупционерами, требовать возвращения из-за рубежа беглых коррупционеров. В рамках «охоты на лис» усилиями прокуратуры
вКитай было экстрадировано 222 скрывавшихся за рубежом взяточника (КНР заключила соглашения о взаимной выдаче преступников с 42 странами), среди них — 35 человек из особого списка «ста беглых коррупционеров». К наиболее известным отнесем «королеву коррупции» Ян Сючжу, вице-мэра г. Вэньчжоу, которая возглавляла список беглых чиновников и скрывалась в США. По сообщению китайских властей, раскаявшаяся Ян отозвала просьбу о получении политического убежища в США и «добровольно» 16 ноября 2016 г. вернулась в КНР. 13 октября 2017 г. она была приговорена к восьми годам лишения свободы.
Проводимая на современном этапе судебная реформа затрагивает и органы прокуратуры. Предполагаются большая прозрачность работы прокурорской системы, повышение ее эффективности и оперативности реагирования на нарушения социалистической законности, устранение влияния местной партийной номенклатуры на ее деятельность. Повсеместно осуществляется процесс внедрения новых электронных технологий в прокурорскую деятельность, усиливается внутренний контроль за деятельностью прокурора в рамках борьбы с коррупцией и должностными преступлениями. В последнее время активизируется международное сотрудничество между прокуратурой КНР и аналогичными органами
взарубежных странах, включая контакты с Генеральной прокуратурой Российской Федерации.
Важную роль в прокурорской работе играет специализированный Центр сообщений о совершаемых правонарушениях ( )22 при Верховной народной прокуратуре («единый общегосударственный телефон для сообщений о правонарушениях: 12 309»), в который любой гражданин может обратиться с информацией о совершенном (подготавливаемом) противоправном деянии23.
Создание в 2018 г. на конституционном уровне новой контрольной власти предполагает частичное реформирование органов прокуратуры в направлении изъятия у них функций по борьбе с коррупцией. В настоящее время этот процесс находится лишь в начальной стадии, для его полного завершения потребуется несколько лет. При этом прокуратура продолжает поддерживать обвинения в совершении коррупционных преступлений в суде.
22URL: https://jubao.12309.gov.cn/ (на кит. яз.).
23В связи с созданием контрольных комитетов до настоящего времени остается нерешенным вопрос о том, в какой именно орган следует теперь обращаться гражданам с информацией о возможном совершении коррупционных и/или должностных преступлений, о получении/дачи взятки. Центр сообщений о совершаемых правонарушениях продолжает принимать эту информацию, но теперь он должен передавать ее не своим антикоррупционным ведомствам (они переданы в контрольные комитеты), а контрольным комитетам. Встает вопрос о наличии при такой схеме принятия обращения еще одного «посреднического» звена между гражданином и правоохранителем, что может привести к негативным для успешной борьбы с коррупцией последствиям. Также вызывает сомнение предоставленная правоохранителем возможность заявлять о правонарушении, сохраняя анонимность, что может способствовать увеличению количества «доносов» на невиновное лицо.
Г л а в а 2 5 КОНТРОЛЬНЫЕ (НАДЗОРНЫЕ) КОМИТЕТЫ
DOI: 10.48647/IFES.2022.72.52.028
Конституционными поправками, принятыми ВСНП в марте 2018 г., система органов государственной власти КНР пополнилась новым органом. Заключительной поправкой № 21 (ст. 52) в систему органов государственной власти введены контрольные (надзорные) комитеты. Конституционно-правовому регулированию деятельности контрольных (надзорных) комитетов посвящен параграф 7 гл. III «Государственная структура» (ст. 123–127).
Кроме этого, на мартовской сессии ВСНП был принят отдельный «Закон КНР о контроле (надзоре)» ( ), состоящий из 9 глав, 69 статей (голосование по закону состоялось 20 марта: за — 2914; против — 28; воздержалось — 18). Своим вступлением в силу он отменил принятый в 1997 г. «Закон КНР об административном контроле» ( )1.
Новая ветвь власти юридически независима от административной (исполнительной), судебной и прокурорской ветви. До последнего времени единым координационным органом по противодействию коррупции выступали Центральная комиссия КПК по проверке дисциплины (ЦКПД,) и ее структурные подразделения на местах. По инициативе Си Цзиньпина был создан новый единый орган по борьбе с коррупцией — Государственный контрольный (надзорный) комитет (ГКК, ).
25.1. Историческая справка
Идея создания особой, отличной от западной системы разделения властей принадлежала китайскому революционеру, основателю партии Гоминьдан и первому президенту Китайской Республики Сунь Ятсену. Согласно его работе «Конституция пяти властей» ( ) (1924 г.), «государственная власть делится на пять независимых друг от друга властей: законодательную, судебную, исполнительную, контрольную и экзаменационную»2.
1 Русскоязычный перевод закона см.: Новое законодательство Китайской Народной Республики. Экспресс-информация № 9. М.: ИДВ РАН, 1998. С. 33–42.
2 URL: http://grachev62.narod.ru/hrest/chapt40.htm
В феврале 1931 г. Национальным правительством Китая под руководством Чан Кайши на основании «Конституции пяти властей» был создан Контрольный юань («Палата контроля»; «Контрольная палата», ). Так, в настоящее время на Тайване в соответствии с гл. 9 Конституции Контрольный юань рассматривает дела по нарушениям чиновниками законодательства или пренебрежения ими служебными обязанностями. Действует и принятый еще в 1937 г. «Закон о контроле» ( ), в ст. 2 которого устанавливается право Контрольного юаня
иего комитетов на выдвижение обвинений в отношении чиновников, злоупотребляющих своими полномочиями.
Параллельно Гоминьдану в «недрах» основанной в 1921 г. Коммунистической партии Китая также формировались контрольные органы. Так, на V съезде КПК (27 апреля — 9 мая 1927 г.) был создан Центральный контрольный комитет ( ), который стал прообразом действующей до настоящего времени Центральной комиссии КПК по проверке дисциплины.
Контрольная власть была широко известна и в древнем Китае. Российский ученый В.М. Майоров пишет: «Развитие традиционного государства в Китае шло особым путем, направление которого диктовалось национальной политической культурой. В отличие от Европы, здесь очень рано произошло обособление контрольных функций, что придало государству дополнительную устойчивость»3. Так, при династии Цин существовал высший контрольно-ревизионный орган — Палата цензоров, в которую входили придворные цензоры и «главный цензор» ( , юйши дафу). Обязанностью Палаты являлось осуществление контроля за деятельностью всего бюрократического аппарата. При династии Тан существовали специальные сановники-надзиратели ( , цзяньи дафу) — «советники, увещевавшие императора». Эти советники обязаны были просить императора об исправлении им его неправильных действий и распоряжений, рекомендовать ему достойных чиновников.
Отметим также существовавшие в императорском Китае при династиях Мин
иЦин «Коллегию цензоров» ( , Дуча юань), «Цензорат», или «Террасу державных наблюдателей» ( , Юйшитай), проводивших расследования в отношении замешанных в коррупции чиновников при династии Сун, и др.
Таким образом, контрольная власть не является для китайской цивилизации новым, неизвестным государственно-правовым институтом. Напротив, у Китая накопился чрезвычайно богатый исторический опыт становления и развития контрольных органов в государстве. В КНР создана новая (но исторически не новая для Китая) самостоятельная власть: контрольная (надзорная) в лице единого органа по борьбе с коррупцией и должностными преступлениями — Госу-
дарственного контрольного (надзорного) комитета и его органов на местах. В инициативе Си Цзиньпина можно проследить попытку соединить опыт древних контрольных практик с актуальными проблемами социалистического государственного строительства в современном Китае.
3 Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / гл. ред. М.Л. Титаренко. Т. 4. Историческая мысль. Политическая и правовая культура / ред. М.Л. Титаренко и др. М.: ИДВ РАН, 2009. С. 141.
Контрольные (надзорные) комитеты |
805 |
Очевидно, что создание контрольной власти способствует усилению авторитарного режима председателя КНР, который после прихода к власти в 2012 г. стремится укрепить свое положение, повысить эффективность действующих государственных институтов. А.В. Виноградов пишет: «В сложившихся обстоятельствах Си обратился к традиционной модели повышения эффективности авторитарного режима, в основе которой лежит не разделение властей и полномочий внутри высшего руководства, а разделение исполнительной и контрольной власти и повышение эффективности за счет концентрации полномочий в руках первого лица и усиления контрольных и надзорных функций, необходимых ему для эффективного управления»4.
25.2. Становление самостоятельной контрольной власти в КНР
Вноябре 2012 г. в Пекине прошел XVIII Всекитайский съезд КПК, на котором было заявлено о развертывании крупномасштабной кампании по борьбе с коррупцией ( ). Тогда же руководством партии было принято решение о создании ГКК и местных контрольных (надзорных) комитетов различных уровней.
Вянваре 2016 г. на 6-м пленуме ЦКПД председатель КНР Си Цзиньпин заявил о насущной потребности формирования единого централизованного органа по борьбе с коррупцией. Официальным (формальным) основанием для такого решения послужило дублирование функций комиссий по проверке дисциплины
иорганов прокуратуры при расследовании коррупционных дел. Это приводило к возникновению целого ряда формально-юридических сложностей в ходе соблюдения процессуального порядка ведения возбужденных органами прокуратуры уголовных дел. Собранные дисциплинарными комиссиями материалы, подтверждающие причастность лица к коррупционным преступлениям, с юридической стороны не могли являться доказательствами по уголовному делу, так как комиссии не обладали статусом правоохранительного органа, правомочного вести дознание и предварительное следствие. После получения материалов по коррупционному делу органы прокуратуры, конкретно — их управления по борьбе с коррупцией, взяточничеством и должностными преступлениями, должны были не только возбудить уголовное дело, но и заново допросить подозреваемое/обвиняемое лицо, опрашивать свидетелей, облекать собранную комиссиями информацию в форму доказательств. В целях соблюдения процессуального порядка сбора доказательств (поскольку его нарушение автоматически влечет утрату доказательствами юридической силы) органы прокуратуры повторно осуществляли те же самые действия, которые ранее были совершены комиссиями по проверке дисциплины. Все это серьезно препятствовало оперативному разрешению коррупционных дел, подрывало законность совершаемых в отношении подозреваемого/обвиняемого в коррупции лица действий, ставило под угрозу юридическую силу собранных по делу доказательств.
4 Виноградов А.В. Новый авторитаризм в Китае // Социально-политическая ситуация накануне XIX съезда КПК. Информационные материалы. Серия В: «Общество и государство в Китае в период реформ». Выпуск 32. М.: ИДВ РАН, 2017. С. 77–78.
Вначале ноября 2016 г. по инициативе Си Цзиньпина и по решению ЦК КПК
вПекине, пров. Шаньси и пров. Чжэцзян в экспериментальном порядке началась работа по созданию самостоятельных органов контроля (надзора), которые совместили в себе функции комиссий по проверке дисциплины и местных народных прокуратур, ответственных за борьбу с коррупцией и должностными преступлениями. Тогда же появился обнародованный Канцелярией ЦК КПК «Проект развертывания пилотной работы по реформированию государственной системы контроля в г. Пекине, пров. Шаньси, пров. Чжэцзян»5. В декабре 2016 г. ПК ВСНП, во исполнение вышеуказанного партийного проекта, принял соответствующее «Постановление о развертывании пилотной работы по реформированию государственной системы контроля в г. Пекине, пров. Шаньси, пров. Чжэцзян»6. В январе 2017 г. в пров. Шаньси был создан первый в КНР контрольный комитет, затем аналогичные комитеты появились в Пекине и пров. Чжэцзян.
Параллельно с этим происходила разработка проекта «Закона КНР о контроле». В январе 2015 г. на 5-м пленуме ЦКПД Си Цзиньпин выступил с предложением изменить «Закон об административном контроле» с учетом возможного появления в стране новой контрольной власти. Однако в июне 2016 г. им же была поставлена задача по созданию самостоятельной законодательной базы, регулирующей деятельность новых контрольных органов. С этого периода началась работа над проектом отдельного «Закона о контроле», которой занимался Комитет по законодательству ПК ВСНП. Уже в июне 2017 г. проект закона был рассмотрен на заседании ПК ВСНП. В ноябре 2017 г. законопроект был размещен в Интернете для учета мнений населения и специалистов в отношении содержащихся в нем положений7. До этого, в октябре 2017 г. ПК ВСНП рассматривал проект «Постановления о развертывании пилотной работы по реформированию системы государственного контроля» в масштабах всего Китая.
Изучая вопросы становления контрольной власти, российский исследователь В.В. Севальнев констатирует: «После успешной апробации системы государственного контроля в Пекине, провинциях Шаньси и Чжэцзян китайское руководство приняло решение распространить данную систему в рамках всей страны. Такая практика реализуется в соответствии с древней китайской стратагемой „переходить реку, нащупывая камни“. Это означает, что в наиболее развитых районах Китая внедряются экспериментальные инновационные подходы в искомой области, а затем — если такая практика признается успешной — подобный подход масштабируется по всей стране»8.
К февралю 2018 г. трехуровневая система государственного контроля (провин- ции–города–уезды) покрыла собой весь Китай (за исключением Гонконга и Макао)9. Ее суть заключается в соединении функций партийных комиссий по про-
5 URL: http://www.xinhuanet.com//politics/2016-11/07/c_1119867301.htm (на кит. яз.).
6 URL: http://www.npc.gov.cn/npc/xinwen/2016-12/25/content_2004968.htm (на кит. яз.).
7 URL: http://www.ccdi.gov.cn/special/sdjjs/tpxw_sdjxs/201711/t20171116_111859.html (на кит. яз.). 8 Севальнев В.В. Правовое регулирование противодействия коррупции в Китае // Журнал
зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2018. № 2. С. 71.
9 11 февраля 2018 г. был завершен процесс создания контрольных комитетов провинциального уровня (создан последний контрольный комитет в пров. Цинхай); 13 февраля 2018 г. также завершен процесс создания контрольных комитетов городского уровня (создан послед-
Контрольные (надзорные) комитеты |
807 |
верке дисциплины и органов прокуратуры, ответственных за противодействие коррупции и борьбу с должностными преступлениями, для проведения проверок и следствия в отношении широкого круга лиц на предмет нарушения ими партийных инструкций и антикоррупционного законодательства.
Иными словами, создана служба «одного окна», в которое стекается вся информация по коррупционным и иным смежным нарушениям; работники этой службы правомочны принимать соответствующие правовые решения в отношении подозреваемых физических и юридических лиц: от проведения негласных проверок до возбуждения уголовного дела, составления обвинительного заключения и передачи материалов дела в прокуратуру для предъявления публичного обвинения с последующим судебным разбирательством. При этом собранные в установленном законом порядке контрольными (надзорными) комитетами свидетельские показания, материалы проверок и иные данные признаются судом в качестве доказательств.
Создание самостоятельной контрольной власти также направлено на исключение влияния партийных чиновников на ведение борьбы с коррупцией. Перенос противодействия коррупции с КПК на специально созданный конституционный орган, подчиненный и ответственный перед ВСНП, означает «перекройку» всей системы противодействия коррупции.
25.3. Органы контроля на современном этапе
17 марта 2018 г. на 1-м заседании ВСНП 13-го созыва китайские парламентарии в рамках нового витка административной реформы приняли «Проект реформы структуры Государственного совета» ( )10, согласно которому Министерство контроля КНР ( ) и Государственное управление КНР по предупреждению коррупции () (создано в мае 2007 г.) как самостоятельные органы Государственного совета были упразднены и вошли в состав нового Государственного контрольного (надзорного) комитета.
Кроме того, в состав контрольных комитетов были переданы также управления народных прокуратур по борьбе с коррупцией и взяточничеством, управления по борьбе с должностными преступлениями и ущемлением прав () и работающие в них прокуроры. Таким образом, у органов прокуратуры были изъяты функции по возбуждению уголовных дел и проведению предварительного следствия по делам о преступлениях, связанных с коррупцией и взяточничеством, по делам о должностных преступлениях государственных служащих.
Комиссии КПК по проверке дисциплины не были упразднены, а подверглись слиянию с новыми контрольными комитетами и теперь работают с ними бок
ний контрольный комитет в г. Таншань пров. Хэбэй); 25 февраля 2018 г. завершен процесс создания контрольных комитетов уездного уровня (создан последний контрольный комитет в уезде Дасинь г. Чунцзо Гуанси-Чжуанского АР); 11 марта 2018 г. создан ГКК.
10 URL: http://www.npc.gov.cn/npc/xinwen/2018-03/18/content_2050371.htm (на кит. яз.).
о бок. Создана единая контрольная система, в которой сотрудники комиссий по проверке дисциплины работают в связке со своими коллегами из контрольных комитетов (бывшими прокурорами из отделов по борьбе с коррупцией; служащими бывших Министерства контроля Госсовета и Государственного управления по предупреждению коррупции). На практике это означает создание единой структуры в лице ЦКПД и ГКК, одни из работников которой занимаются проверкой дисциплины по партийной линии (функционально отнесено к комиссиям КПК по проверке дисциплины), а другие — проверкой на предмет совершения правонарушений коррупционной направленности, включая должностные преступления (функционально отнесено к контрольным комитетам).
Теперь за «одним столом» в контрольных комиссиях работают сотрудники партийных комиссий по проверке дисциплины, бывшие административные контролеры, бывшие прокуроры. Последние кроме знания антикоррупционного законодательства теперь обязаны разбираться в партийных инструкциях, предусматривающих дисциплинарную ответственность за нарушение правил поведения члена КПК и демократических партий. Произошло интегрирование в единую антикоррупционную систему комиссий по проверке дисциплины, административных органов и прокуратуры (в части борьбы с коррупцией) — «один организм с двумя сторонами» ( ), т.е. одна антикоррупционная структура с сотрудничающими друг с другом ЦКПД и ГКК.
Для Китая такое явление не является уникальным. Например, вооруженными силами страны руководят Военный совет ЦК КПК (партийный орган) и Центральный военный совет (государственный, конституционный орган). Так и в рассматриваемом случае создана единая структура по противодействию коррупции как по партийной, так и по государственной линии.
По замыслу Си Цзиньпина, объединение антикоррупционных сил «под знаменем» комиссий по проверке дисциплины и контрольных (надзорных) комитетов должно способствовать централизованному и более эффективному противодействию коррупции. В сферу профессиональных обязанностей новых органов теперь входит не только «борьба с разложением» в государственном аппарате, но
ипротиводействие такого рода явлениям в предпринимательской и иных сферах деятельности — медицине, образовании, науке, спорте и т.д. Существенно расширен круг лиц, в отношении которых теперь проводятся гласные и негласные проверки на предмет их коррупционной или иной незаконной деятельности, связанной с исполнением должностных обязанностей.
Включение в гл. III Конституции КНР отдельного параграфа, посвященного контрольным (надзорным) комитетам, непосредственно перед параграфом «Народный суд и народная прокуратура», подтверждает тезис о «рождении» в КНР новой и самостоятельной контрольной (надзорной) власти. Согласимся с теми российскими исследователями, которые связывают активизацию борьбы с коррупцией в КНР с именем Си Цзиньпина, неоднократно заявлявшего, что «борьба с коррупцией становится приоритетом государственной внутренней политики»,
иназвавшего ее «наиболее опасной угрозой единству партии и всей страны»11.
11 Трунцевский Ю.В., Севальнев В.В., Сухаренко А.Н. Противодействие коррупции в Китае: законодательство и правоприменение: монография. М.: Проспект, 2019. С. 13.
Контрольные (надзорные) комитеты |
809 |
25.4. Органы контроля и борьба с коррупцией
Согласно статьям 123–127 Конституции КНР, систему контроля образуют Государственный контрольный (надзорный) комитет и местные контрольные (надзорные) комитеты различных ступеней (провинциального–городского–уезд- ного). Срок полномочий главы ГКК и глав местных контрольных (надзорных) комитетов — 5 лет. Глава комитета не может занимать данную должность более двух сроков подряд.
ГКК ответственен перед ВСНП и его Постоянным комитетом. Местные контрольные (надзорные) комитеты ответственны перед местными СНП и вышестоящими контрольными (надзорными) органами. Таким образом, в отношении контрольных (надзорных) органов, как и в отношении органов суда и прокуратуры, действует система двойного подчинения: с одной стороны, органу законодательной власти соответствующего уровня, с другой — вышестоящей организации.
Конституцией декларируется, что контрольные (надзорные) комитеты осуществляют свою деятельность самостоятельно, без вмешательства со стороны. При этом они должны координировать свою работу с соответствующими правоохранительными и правоприменительными органами.
Более развернутая правовая регламентация деятельности контрольных (надзорных) комитетов содержится в «Законе КНР о контроле». В одной из первых статей закона присутствует тезис о том, что КПК руководит контрольной работой в государстве (ст. 2). Это объяснимо, поскольку подавляющее большинство облеченных властью в Китае лиц являются ее членами. Вместе с тем указание о руководящей роли партии в сфере противодействия коррупции выглядит несколько противоречиво: одним из мотивов создания контрольных (надзорных) комитетов, на наш взгляд, является изъятие у КПК части полномочий по борьбе
скоррупцией.
Всфере противодействия коррупции китайское руководство столкнулось с рядом серьезных препятствий, одним из которых, очевидно, выступает противодействие развернутой антикоррупционной кампании внутри самой правящей партии. В КПК существуют силы, тормозящие борьбу с коррупцией, препятствующие проведению расследований в отношении ряда ее членов, которые используют свои связи в Центральной комиссии по проверке дисциплины и ее органах на местах. Перенос руководящей роли борьбы с коррупцией с Центральной комиссии по проверке дисциплины на Государственный контрольный комитет означает создание более независимой структуры, способной довести до конца поставленные задачи по искоренению «разложения» внутри партийно-админи- стративного аппарата.
ВКонституции КНР закреплено, что органы контроля (надзора) независимы при осуществлении своей профессиональной деятельности. Кроме того, соответствующие органы и организации в случае необходимости обязаны оказывать содействие контрольным (надзорным) комитетам (ч. 3 ст. 4 «Закона КНР о контроле»). Приведенная норма прежде всего имеет отношение к правоохранительным органам КНР, в обязанность которым теперь вменяется помощь контрольным комитетам в проведении в том числе оперативно-розыскных мероприятий.
Вст. 6 «Закона КНР о контроле» содержатся требования к контрольным (надзорным) комитетам, одним из которых является создание ими долгосрочной эффективной системы, основанной на «трех не»:
— «не сметь брать взятку» ( ) (усиление наказания);
— «не мочь брать взятку» ( ) (контроль за доходами и расходами);
— «не хотеть брать взятку» ( ) (повышение сознательности)12.
Вконтексте антикоррупционной политики «трех не» отметим, что действующий УК КНР предусматривает высшую меру наказания за особо крупные коррупционные преступления (п. 3 ст. 383). В вопросе «не сметь брать взятку» власти установили максимально возможное уголовное наказание. Согласно принятому в апреле 2016 г. Верховным народным судом и Верховной народной прокуратурой совместному «Разъяснению по некоторым вопросам применения закона при производстве по уголовным делам о коррупции и взяточничестве» ( ), к высшей мере наказания может быть приговорено лицо, виновное в получении взятки или в коррупции на сумму от 3 млн юаней (ч. 1 ст. 3). При определенных обстоятельствах смертная казнь может грозить лицу и при «коррупции в размере от 1,5 млн до 3 млн юаней» (ч. 2 ст. 3). Отдельно оговаривается, что «при особо крупном масштабе коррупции, размере взятки и особо отягчающих обстоятельствах совершения преступления, особо негативного общественного резонанса, нанесения особо значительного ущерба интересам государства и народа виновный может приговариваться к смертной казни» (ч. 1 ст. 4).
Китайский исследователь Лю Хунъянь констатирует: «В настоящее время в сфере антикоррупционной борьбы в Китае возникла проблема „бутылочного горлышка“, при которой законодательные возможности по борьбе с коррупцией практически исчерпаны. С одной стороны, под воздействием жесткой государственной антикоррупционной политики число антикоррупционных нормативных актов внутри партии и за ее пределами постоянно растет, налицо эффект критической массы. С другой стороны, количество коррупционных преступлений не только не снижается, но, наоборот, растет, а объем невыявленной (латентной) коррупции, возможно, еще выше. Фундаментальная причина состоит в том, что концепция „прямого противодействия“ делает акцент на устрашающем эффекте уголовного наказания, однако игнорирует институциональные причины формирования коррупционной преступности»13.
Внастоящее время руководство Китая активно совершенствует систему контроля над доходами и расходами чиновника, стараясь достичь максимальной прозрачности личной жизни государственного служащего и членов его семьи («не мочь брать взятки»). Обнародованные Канцелярией КПК и Канцелярией
Государственного совета 19.04.2017 «Положение о соответствующих пунктах
12 Российский исследователь В.В. Севальнев сравнивает китайскую концепцию «трех не» с гипотезой Дональда Р. Кресси (Cressey D.R.) о трех элементах, образующих в совокупности так называемый треугольник мошенничества. Подробнее см.: Севальнев В.В. Правовое регулирование противодействия коррупции в Китае. С. 72.
13 Лю Хунянь (Лю Хунъянь) (Liu Hongyan). Стратегическая трансформация законодательства в сфере противодействия коррупции в Китае // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2017. № 5. С. 117.
