Право и закон.

Проблема повиновения закону. (Моисеев)

Наша жизнь во многом регулируется законами.

Одни люди принимают законы, другие обеспечивают их выполнение. И все обязаны подчиняться. Неисполнение влечет крупные неприятности.

Однако действительно ли существует обязанность подчиняться закону? На чем основана эта обязанность? Вообще, почему мы подчиняемся закону.

Возможно в силу привычки, возможно, потому, что считаем это разумным, или же мы считаем это нравственным?

Как морально серьезный человек должен относится к закону? При каких условиях должен ему подчиняться? Должен ли подчиняться вообще?

Действительно, почему я должен подчиняться правилам, придуманным не мной, а другими людьми, правилам, к соблюдению которых меня принуждают?

Ведь мы не одобряем того, кто, угрожая оружием, требует дать ему денег.

Почему же мы одобряем группу людей, которая угрожая нам смертью или тюрьмой требует дать им денег (уплатить налоги).

Как совместить это со свободой и автономией.

Обязан ли я повиноваться закону просто из страха за последствия неповиновения?

Есть ли у меня нравственная обязанность подчиниться, даже если я категорически не согласен с этим законом?

Правовые обязанности – это обязанности подчиняться закону просто в силу того, что это закон, вне зависимости от того, есть ли дополнительные моральные основания для повиновения.

Но давайте внимательно посмотрим, какие именно обязанности руководят нами в действительности: моральные или правовые и в каких случаях.

Убийство – моральные. У нас явно вызовет беспокойство человек, который скажет, что он не убивает просто потому, что закон запрещает это делать.

Переход на красный свет? - ??! – нейтрально, или правовые. Почему человек стоит перед красным сигналом светофора даже при полном отсутствии машин? Вряд ли это моральное требование.

Уплата налогов, в случае, когда ты считаешь, что данная система несправедлива не только для тебя, но и для всей страны? - ?????

Все это не праздные вопросы. От ответа на них зависит часто судьба человека.

Эпизод с законами в Нацистской Германии. Сравнить с СССР.

Приказ командира.

Существует три способа обосновать долг повиноваться законам.

I. Ориентирует на выявление положительного результата, который дает для общества повиновение закону.

Но это значит, что принципиально допускается, что неповиновение может иметь лучшие последствия, чем повиновение.

Крайним проявлением такого подхода является философский анархизм.

Философский анархизм.

Данная школа считает, что нравственной обязанности повиноваться закону не существует. (Роберт Пол Вулф)

Эта школа исходит из положения о том, что люди – это существа, наделенные разумом и свободой воли, поэтому они несут ответственность за свои действия.

Автономный индивид живет не по чьей-то указке, он принимает решения сам. Он может сделать то, что ему велели, но не потому, что это велели (например, подчиниться приказам капитана тонущего судна), а только потому, что эти приказы с его точки зрения разумны и правильны. В конечном итоге решения о том, как нужно поступить, автономный индивид должен принимать сам.

Человек должен быть автором своих решений, сам управлять собой и не допускать, что бы правили им.

Он не может признать долг подчиняться законам только потому, что это закон. Это не значит, что он станет нарушать закон и требовать немедленной отмены государства.

Человек подчиняется закону иподдерживает государство только потому, что он лично согласен с его целями (преимущества порядка, защита частной собственности).Гарантией от субъективизма лица является его разумность.

Плюсы Возможность ставить закон под сомнение и нравственную критику.

Если мы скажем, что никогда не надо ставить закон под сомнение, то должны согласиться с тем, что жители нацистской Германии имели нравственную обязанность подчиняться режиму.

Минусы – где критерий самой разумности? Если мы решим, что не следует повиноваться закону, если он не соответствует твоим нравственным принципам – к чему это приведет? (налоги. Робин Гуд. Наследство – многие считают, что обогащаться за счет наследства несправедливо).

Утилитаризм.

Основное положение утилитаризма состоит в том, что морально правильно то действие, которое принесет в данной ситуации наибольшее количество пользы.

Это означает, что в ситуации выбора мы должны выбрать то решение, которое будет иметь наилучшие последствия для всех, кого оно касается.

Бентам: «обеспечение наибольшего счастья наибольшего числа людей».

Обычно критики утилитаризма иронически замечают: на основании чего вы сможете подсчитать, что в результате вашего решения я стану в 2,5 раза счастливее чем прежде?

Но надо заметить, что все-таки мы каким-то образом такие сравнения все-таки делаем. Значит в принципе они возможны.

Утилитаризм нацеливает на результат решения. Он требует, чтобы мы учитывали, действительно ли конкретное действие, та или иная мера приносит пользу или вред.

Есть люди, утверждающие, что нечто несет зло, но при этом не способны указать в чем именно это зло заключается. Например, прокат тех или иных передач на телевидении, проституция, стриптиз, рок-музыка.

Данный подход гласит: если ты осуждаешь что-то, покажи, кому от этого стало хуже. (если женщина добровольно торгует своим телом у себя дома, то кому от этого плохо?).

И напротив, нечто является хорошим не само по себе, а если оно делает чью-то жизнь лучше.

Отсюда основное правовое следствие в отношении повиновения закону: мы должны подчиняться государственным установлениям до тех пор, пока выгоды от подчинения перевешивают его тяготы, т.е. если повиновение приносит больше счастья обществу, чем неповиновение.

С точки зрения утилитаризма, мы нуждаемся в соблюдении законов, даже если нарушение одного из них в каком-то конкретном случае ведет к увеличению общественного счастья.

Аргументы утилитаризма в защиту необходимости подчиняться законом можно сформулировать так:

1. Наилучшим обществом является то, в котором достигается наибольшее количество счастья. 2. Государство и система законов лучше способствуют достижению счастья, чем отсутствие законов и государства. Следовательно, мы имеем нравственный долг повиноваться законам и поддерживать государство.

Критика.

1. Вывод будет правильным, если верны обе посылки.

В правильности второй посылки сомневаются в основном анархисты. Большинство мыслителей с ней согласны, если не абсолютно, то для определенной стадии развития человеческого общества.

Первая же посылка вызывает большие сомнения. (фильм матрица).

Мы ценим многие вещи (любовь, дружба, творчество) не по их пользе, а сами по себе. Мы счастливы когда их имеем. Но хороши они для нас до того, как мы их получили, и, следовательно, они сделали нас счастливыми.

Счастье – это не высшая цель, к которой стремится человек и общество. Счастье – это реакция на достижение того, что мы считаем благом самим по себе.

Дружба хороша сама по себе, и потому обладание друзьями делает нас счастливыми. А не наоборот – мы сначала стремимся к счастью и решаем, что обладание друзьями сделает нас счастливыми и потому начинаем искать себе друзей.

2. Утилитаризм полагает, что на выбор того или иного действия оказывает влияние только возможная польза. Т.е. результат соотносится только с пользой.

Однако не только польза определяет наш выбор. Польза может прийти в противоречие с требованием справедливости, с требованием истины.

Пример с осуждением невиновных для успокоения общественности (Нерон и христиане. Осуждение полковника Буданова в Чечне).

Польза вступает в явное противоречие с правами человека.

Кому плохо от того, что кто-то заснял вас на пляже через цифровую камеру своего сотового телефона, а затем с дружками смакует подробности вашей фигуры? Вы ведь об этом можете даже не знать. Есть ли здесь нарушение ваших прав?

Но ведь ради пользы можно нарушить и другие права (не только на частную жизнь). Могут быть получены очень хорошие результаты, если подвергнуть человека пытке. Но сущность прав человека в том и заключается, что они должны соблюдаться независимо от предполагаемых результатов.

Аргументация Медведева в пользу ЕГЭ – дает хорошие результаты против коррупции. Правда за счет переложения тягот на плечи детей. (что делать, взрослые дяди не справляются)

II. Контрактарное обоснование.

Долг повиновения возникает на основе соглашения,явного или неявного,между властью и обществом.

Повиноваться следует не потому, что от неповиновения будет хуже, а потому, что повиновение входит в данные вами обязательства.

Из этого положения исходят теории общественного договора.

Рассмотрим их подробнее.

Сторонники этих теорий задаются вопросом о том, как вообще появляются у людей какие-либо обязанности ( в том числе и вследствие договоров и обещаний)?

Скажем, если вы договорились с другом встретиться в назначенное время – у вас появляется обязанность прийти на эту встречу. Нельзя ли таким же образом найти основание для наших политических и правовых обязанностей?

Если бы удалось показать, что государство имеет право управлять нами, потому, что мы согласились на это, то это решило бы проблему правовых обязательств. Вот это решение и пытаются найти сторонники теорий общественного договора.

Сама идея договора – очень древняя – Библия, Гоббс, Локк, Руссо.

Из чего исходят?

Чтобы понять, почему что-то есть, можно представить себе, что было бы, если бы этого не было.

Гоббс считает, что война всех против всех, т.к. сама природа человека толкает его к конфликтам:

Мы все нуждаемся в одном и том же и этого не хватает на всех. Поэтому возникает конкуренция за обладание ограниченными ресурсами. Но никто не имеет достаточно сил, чтобы победить в этой борьбе, и никто не пожертвует своими интересами в пользу другого – следовательно война всех против всех. Но в ней никто не победит.

Самая разумная стратегия в естественном состоянии, когда нет никаких социальных гарантий – захватывать то, в чем нуждаешься, и быть начеку, готовясь к защите.

Жизнь во многом подтверждает предположения Гоббса – везде, где рушилось государство, а с ним и социальные гарантии – воцарялась война всех против всех.

Что же лежит в основании такого поведения.

Индивидуализм и рационализм.

Рационально обедневшему, не получающему много месяцев зарплату жителю приморского края идти в тайгу за женьшенем или заниматься икорным браконьерством? – да, но так поступят многие и полностью уничтожат природные ресурсы.

Рационально старушке во время дефолта сразу бежать за мукой и сахаром, опасаясь, что после дефолта цены станут еще выше – рационально, но так поступят все старушки и цены именно от этого вырастут еще больше.

Во время слухов о проблемах какого-то банка рационально бежать и забирать свой вклад – да, но так поступят все вкладчики и банк, даже если слухи были ложными – обанкротится.

Следовательно, надо найти стратегию сотрудничества. Но для сотрудничества нужны гарантии, иначе тот, кто выполняет договор окажется в худшем положении. Нужна гарантия безопасности и нужна гарантия исполнения.

Люди договариваются и создают организацию – государство – обеспечивающую этот договор.

Политическая власть могла возникнуть только при наличии добровольного согласия.

Осталось только доказать, что это всеобщее и добровольное согласие существует. Что проблематично.

Но даже если и допустить, что такой договор существовал и действовал на протяжении одного поколения, но как быть с последующими поколениями?

Ни одна юридическая система не позволяет одному поколению заключить контракт, который обязывал бы следующие поколения ему следовать.

Можно предположить, что голосуя на выборах за власть – мы тем самым выражаем свое согласие. Но как быть с теми, кто голосовал против.

Они не давали своего согласия. Должны ли они подчиняться государственным законам?

Молчаливое согласие. Случай Сократа и Критона. Ты не на словах, а на деле согласился жить под нашим управлением. С.101.

Локк: «Каждый человек, который имеет какое-либо владение или наслаждается каким-либо благом на любых территориях любого государства, тем самым дает свое молчаливое согласие, и тем самым обязан повиноваться законам этого правительства.»

Принимая защиту и другие блага от государства, я молчаливо соглашаюсь с его существованием и тем самым принимаю на себя обязательства подчиняться его законам.

Вопрос в том, как выразить несогласие. Дэвид Юм: можем ли мы считать, что человек, оставаясь на корабле, свободно соглашается с властью его хозяина, хотя его принесли на бот спящим и ему придется погибнуть в океане, если он решиться покинуть корабль?

Все ли, кто остается в стране и не эмигрирует – согласны с существующим режимом.

Гипотетический общественный договор.

Игра в карты.(одна из карт при раздаче упала) Как бы мы поступили, если бы договор был действительно заключен. Включили бы данное условие в этот договор?

Мысленный эксперимент, в ходе которого мы проверяем универсальную приемлемость законов, политических институтов.

Впервые Кант–закон основывается на рационально представимой возможности согласия с ним всех.

Согласие уже есть, только мы это не осознаем. Проделав мысленный эксперимент, мы понимаем, что согласие в нас уже имеется.

Увы, но тот факт, что я гипотетически согласился бы с какими-то правилами, еще не дает основание применять их против меня, если я не согласился с ними в действительности. Невыраженное, а тем более неосознаваемое согласие никого и ни к чему не обязывает ни в правовом ни в моральном отношении. (типичный аргумент насильника – женщина всегда потенциально согласна на насилие).

Кроме того, не все люди, даже хорошо подумав, согласились бы, что государство – это хорошо (анархисты). Следовательно согласия всех не достигается.

Принцип честности.

Г. Харт. Получение благ действительно налагает обязанности перед государством, поскольку нечестно пользоваться благами государства, если ты не готов нести свою долю тягот.

Если вы в компании трех друзей и каждый по очереди заказывает для всех пиво. То что подумают о вас ваши друзья, если вы, когда до вас дойдет очередь, пойдете домой.

1. Но во-первых,

действительно ли каждый получает выгоды от государства. Если мы выигрываем от законов, то почему же нас приходится принуждать к их исполнению.

Дело в том, что подчинение оказывается выгодным в долгосрочной перспективе, а не сиюминутно.

Поэтому мы действительно получаем блага.

2. Но Во-вторых,

Честность обязывает нас принять долг повиновения государству за его блага, но действительно ли мы имеем этот долг.

Если мы получаем непрошенные блага – обязаны ли мы платить за них. Мы получаем блага независимо от того, хотим ли их. (дверь с домофоном в подъезде. Бродячий артист поет на улице. Вы получили удовольствие от его пения. Обязывает ли вас это заплатить ему?)

Действительно ли блага цивилизации, принесенные государством блага для меня да и всех людей? Но у меня нет возможности не пользоваться этими в кавычках благами.

Итак, договорные концепции не могут достаточно аргументировано обосновать необходимость подчиняться закону.

III. Концептуальное обоснование. – необходимость повиновения очевидна, поскольку закон – это то, что необходимо исполнять. Обязанность повиновения заключается в самом понятии закона.

Сказать, что Х – есть закон, это и значит, сказать, что следует повиноваться Х.

Долг повиновения исходит из самой идеи закона и не зависит от содержания закона.

Юридический позитивизм.

Концептуалистское объяснение. Любой закон, имеющий юридическую силу, т.е. соответствующий формальным критериям закона (процедура принятия) – автоматически порождает долг повиновения.

Теория естественного права.

Использует концептуальное обоснование. Так как правовой порядок сущностно связан с моралью, то у нас есть моральный долг повиноваться закону. Но это распространяется только на правовые законы, т.е. справедливые. Неправовые законы не являются законами и не требуют подчинения.

Однако тогда возникает вопрос о критерии правового закона. Как мы уже видели, ни природа ни справедливость, к которым апеллирует юснатурализм не являются признаком права, следовательно не могут указать в каком случае мы имеем дело с законом, и, следовательно у нас есть моральная обязанность ему подчиниться, а в каком случае с произволом, и тогда наш моральный долг прямо противоположен.

Поэтому концептуальное объяснение требуетпрежде всегоразграничения права и законапо феноменологическим (эйдическим), т.е. очевидным и данным в опыте критериям.

Критика справедливости как критерия правности закона. (Поляков)

1. право живет в обществе и всегда не совершенно и несправедливо на столько, насколько несовершенно и несправедливо само общество.

Само существование обусловлено несовершенством человека и возникающей от сюда необходимостью защищать личную безопасность и благополучие, разрешать конфликты и т.д.

Поэтому не закон только, а само право – это лишь относительная ценность, которая никогда не достигнет идеала абсолютной справедливости. И если мы будем мерить право справедливостью, то ни один закон не сможем считать правовым.

Относительность права означает, что оно не может быть справедливым или не справедливым вообще, а только в контексте социальной среды.

Можно ли нацистское право считать правом?

Это «право» лишает представителей определенных рас основных политических и гражданских прав. И это закон не только нацистской Германии, но и США в определенный исторический период. И других стран (ЮАР) и т.д.

Закон это или не закон?

Позитивизм отвечает – закон. Плохой, но закон. Неподчинениеему можно обосновать с позиции морали, но с юридической точки зрения он подлежит исполнению и санкция за неисполнения юридически оправдана.

Юснатурализм – не закон, поскольку не обладает признаками права, т.е. справедливостью.

Кто прав?

Дело в том, что обоснование закона как правового или неправового может иметь практический смысл(т.е. задавать правомерную модель поведения – подчиняться или нет)только в определенных исторических обстоятельствах.

Так заявление, что такой закон не является правом, может иметь важное значение в революционной ситуации, когда оспаривается не этот закон, а сама законность применяющего его политического режима.

А заявление, что это плохой закон, но закон, может иметь значение во время реформ, когда есть шанс изменить его и сделать более справедливым.

Для решения о правности закона не приемлемы моральные стандарты, взятые из других политических систем.

Если правовые нормы соответствуют стандартам, введенным в политическую систему и разделяются хотя бы частью общества – то они неизбежно получают правовое значение. (Дворкин).

Исходя из этой логики – нацисты имели право, хотя это было очень плохое право.

2. Гераклит когда-то сказал, что для Бога все прекрасно и справедливо, люди же одно признали несправедливым, другое – справедливым. Справедливость в своем реальном бытии определяется субъектом. Для социалиста принцип наследования имущества – не справедлив, для либерала – напротив.

Следовательно для суждения о правовом характере закона важна не его рационально обоснованная индивидуальная, групповая или классовая оценка, а наличие или отсутствие социально-иррационального признания этого закона в качестве нормативно-должного.

3. критерий справедливости относится к оценке нормы. Но право – это не только норма, но и правоотношение. Справедливость нормы не всегда соотносится со справедливость реальных правоотношений.

(пример со старушкой, воровавшей сыр. Или требование безотлагательного взыскания долга с человека, попавшего не по своей вине в тяжелое материальное положение).

Т.е. справедливость только нормы не позволяет говорить о справедливости права как целостного яявления.

4. самаидея противопоставления «хорошего» закона «плохому» имеет идеологический оттенок. Концепция неправового закона основывается не на онтологических характеристиках закона, т.е. на том, что закон есть, а на ценностных – т.е. чем закон ценен, для кого и т.д.

В реальности же закон – это не произвольное установление государства, класса, группы, а только то, которое реально порождает права и обязанности и соответсвующих субъектов.

Если закон не порождает реальных прав и обязанностей – это мнимый закон, т.е. это всего лишь текст, получивший форму закона, но законом не ставший. Это не неправовой закон, а не закон в принципе.

Если же высший законодательный акт государства устанавливает чьи-либо права и обязанности и получает признание в соответствующих правоотношениях, - это правовой закон.

Назвать такой закон не правовым – это все равно, что сказать, что квадрат круглый (противоречие в определении).

5. соблюдение несправедливой нормы тоже может иметь правовое значение, как условие сохранения порядка. Ибо порядок – тоже ценность.

Следовательно справедливость или несправедливость закона не является научным критерием различения правового и неправового закона.

Таким критерием различения правового и неправового закона является наличие или отсутствие субъектов, чье пользование своими основанными на законе правами и обязанностями носит социально оправданный характер (т.е. наличие или отсутствие социальной легитимации у данного закона).

Свое правовое значение закон может потерять, если разрушится стоящая за ним правовая структура, если он перестанет конструировать права и обязанности. Однако устанавливается это через социальный опыт. До социального опыта утверждать, что закон не является правовым – все равно, что утверждать, что паровоз не является паровозом только потому, что он не черный, а белый.

Это не значит, что лично вы не можете давать индивидуальной оценки закону с точки зрения соответствия его праву. Но ваша оценка не будет иметь правового значения и останется только нравственной.

Неподчинение закону – может быть нравственным актом, но это всегда не правовой акт.