книги из ГПНТБ / Панфилов, М. И. На подступах к высотам воспоминания, наблюдения, раздумья о прошлом и будущем черной металлургии Урала

Л £ _ _ Г\,-----Г\ ос, jm *s

!5й.у‘Г":

6ПЗ

Шб X/U. SD / \

Панфилов M. И,

П16 На подступах к высотам. Воспоминания, наблю­ дения, раздумья о прошлом и будущем черной ме­ таллургии Урала. Средне-Уральское книжное изда­ тельство, 1974.

152 стр.

Автор — крупный специалист, делится своими воспоминаниями о развитии и становлении черной металлургии на Урале за годы пятилеток.

п 3101—024 6ПЗ

М158(03)—74

СО Д Е Р Ж А Н И Е

Редактор Ю. Гетлинг. Художник А. Туманов. Художественный редактор Я. Чернихов. Технический редактор К- Проскурникова. Корректор Н. Давыдова.

Сдано в набор 17/V 1974 г. Подписано в печать 25/VII 1974 г. НС 18305. Бумага типогр. № 2. Формат 84х108/32. Уч.-изд. л. 7,8. Уел. печ. л. 7,9. Тираж 2600. Заказ 310. Цена 36 коп.

Средне-Уральское книжное издательство, Свердловск, Малышева, 24. Типогра­ фия изд-ва «Уральский рабочий». Свердловск, пр. Ленина, 49.

(6) Средне-Уральское книжное издательство, 1974

ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА

П е р е д Вами, читатель, не совсем обычная книга. Что это — воспоминания, мемуары? Да. Научно-популярный жанр? В какой-то мере. Художественное описание явле­ ний? И это есть. Публицистика? Безусловно, и в самом хорошем понимании этого слова.

Книга привлекает внимание умелой обрисовкой со­

сорока лет проработавший на Урале. Жизненный путь

начинается жизнь металлурга. Мастер. Начальник сме­ ны и цеха. Руководитель технического отдела завода...

Главуралмет. Совнархоз... Кандидат технических наук. Лауреат Государственной премии... А ныне — заведую­ щий отделом и заместитель директора Уральского науч­ но-исследовательского института черных металлов. Характерная дорога!

За эти годы автор побывал почти во всех металлур­ гических центрах страны, встречался со множеством интересных людей, участвовал в обсуждении проблем развития черной металлургии на различных конферен­ циях и симпозиумах, принимал личное участие в разра­ ботке актуальных вопросов интенсификации процессов выплавки стали. На его глазах (и при его посильном участии) проходило становление и коренное перевоору­ жение черной металлургии Урала, рождались такие мировые гиганты, как Магнитогорский и Нижнетагиль­ ский комбинаты.

Публикации автора (почти сто работ) в специальных технических изданиях явились весомым вкладом в науку о металлургии стали. Его выступления о различных проблемах производства металла в газетах и журналах были тепло встречены общественностью.

3

С интересом читались очерки, опубликованные в «Новом мире».

В настоящей книге автор как бы подводит итоги своим многолетним наблюдениям, раздумьям, встречам, переосмысливает некоторые явления, делает сопоставле­ ния, сравнения... Как изменился Урал за эти годы! Как неизмеримо далеко шагнула техника! Как выросли люди!

Варить сталь автора учил Алексей Федорович Чен­ цов, обер-мастер Чусовского завода, или, как звали его,— «обер из оберов». Теории он не знал, грамот­ ностью не отличался, но «процесс плавки у него в го­ лове имел стройную законченность». Он без всяких приборов, на глазок безошибочно определял готовность металла по сливу пробы на плиту, его состав — по искрам и излому. А мастер Алексей Иванович Косолапов, для которого заполнить рапорт было непосильным трудом, или мастер Кудряшов, который еле выцарапывал четыре буквы — Кудр. А что же сказать про рабочих тридца­ тых годов? Многие из них, получая зарплату, ставили' крестики, техминимум изучали «на пальцах», а чугун и сталь давали.

Страна требовала, жизнь заставляла. Вчерашние пахари и землекопы упорно и настойчиво учились, овла­ девали невиданной до этого сложной техникой произ­ водства металла.

С большой теплотой автор рассказывает о людях нового поколения — повелителях современных 500— 900-тонных мартеновских печей, мощных кислородных конверторов, установок непрерывной разливки стали, которые исключили из производственного процесса ог­ ромные обжимные станы — слябинги, автоматизирован­ ных трубопрокатных и листовых станов. Это и знатный сталевар Петр Болотов, лауреат Государственной пре­ мии, инициатор скоростных плавок, и порывистый энер­ гичный горновой Иван Кадацкий, и молодой сталевар из Алапаевска Иван Бедрик, хорошо знающий теорию плавки, сумевший на малых печах добиться высоких съемов металла. Это мастер Нурулла Мугатосимов, вспыльчивый и горячий, но правдивый и знающий, обу­ чивший десятки людей искусству сталеварения, и стар­ ший мастер Геннадий Иванович Барышников, разрабо­ тавший метод скоростной наварки подин мартеновских

4

печей, и начальник цеха Петр Пименович Семененко, отличный организатор, умеющий поднять весь коллектив на решение важных хозяйственных задач.

Разные это люди — и по возрасту, и по характеру, и по образованию. Но всех их роднит и объединяет одно — неотступное стремление достичь лучших показа­ телей, дать больше металла с наименьшими затратами, роднит упорство, необычная настойчивость, завидная страсть овладевать новым, «находить романтику труда и простор пытливости».

Перед читателями проходит вереница ученых, инже­ неров, хозяйственников, много сделавших для развития и совершенствования техники металлургического про­ изводства.

В передовых шеренгах мы видим выдающегося ме­ таллурга и организатора академика И. П. Бардина; замечательного ученого-доменщика профессора С. В. Шаврина; большого знатока огнеупоров и «лучшего друга сталеваров-скоростников» доктора технических наук К- К- Стрелова, директоров завода Н. А. Донскова, Ф. Д. Воронова, Г. Е. Овчинникова. Незабываем пророческий спор молодого в ту пору профессора Н. Н. Доброхотова с основоположником теории пламенных печей, знаменитым русским металлургом В. Е. ГрумГржимайло о судьбах и направлениях развития черной металлургии.

С большой любовью описывая изменения, которые произошли за годы пятилеток в черной металлургии Урала, автор не мог не остановиться на тех ошибках и промахах, которые были допущены. Это, как справед­ ливо замечает он, были ошибки роста. Но их можно было бы свести к минимуму, если бы еще много лет назад были бы налажены деловые, практические связи науки с производством. А возможности для этого име­ лись — в Свердловске насчитывается более десятка научных, проектных институтов, кафедр, высших учеб­ ных заведений, занимающихся проблемами металлур­ гии. Пример тому — большая помощь, оказанная уче­ ными производственникам Нижнетагильского комби­ ната в налаживании работы доменных печей.

Автор, всю свою жизнь посвятивший делам черной металлургии, давным-давно ставший ее энтузиастом, много внимания уделяет перспективам развития этой

5

ЦЕХОВЫЕ

УРОКИ

1.

R

®-*се началось у меня на Чусовском заводе с малень­ кого, вроде ничего не значащего эпизода (он накрепко засел в памяти), с советов простого рабочего, пожило­ го человека, душевного Никанора Кузьмича. «Пристав­ лен» он был, по его выражению, плотником мартена. Мастерская находилась в торце цеха, «промеж всяких кладовок». Туда Никанор Кузьмич меня и зазвал, когда я из отдела кадров явился в контору с направлением

кначальнику, а его в кабинете не оказалось.

—Надо, молодой человек, начинать не с начальника,

а с меня и моей плотницкой, — проговорил он сердечно и добавил, как бы в оправдание своих чрезмерных пре­ тензий:— Его спешно вызвали в цех. Какие-то нелады

этим я заведую. — Он пытливо улыбнулся и неторопливо направился к выходу. Тут же приостановился, заметив

7

мои колебания. Страсть как захотелось мне побежать к месту происшествия, посмотреть, увидеть своими гла­ зами, что там такое. В Донбассе на практике мы виды­ вали не раз неудачные плавки. Но то в студенческие годы. Теперь я — техник. Предстоит тут работать.

— Успеешь насмотреться. Они у нас кажный день, эти аварии. Да и без стекла ничего не увидать.

Шли мы по цеху медленно. Он — степенно, привычно, вразвалку, я — жадно взглядывался, опасаясь шумных кранов, извлекаемых раскаленных слитков, движущихся железнодорожных вагонов.

—Без синего стекла сталевар аль мастер вроде как без рук, — поучительно проговорил Никанор Кузьмич, когда мы вошли в его каморку. — Уж я-то знаю... Сыз­ мальства в мартене. Мальчонкой начал, на побегушках, потом приставили к огневому делу, в подручные, значит.

Всталевары-то не сгодился. А к старости определили черенки лопатам насаживать да вот синие стекла заде­ лывать в рамки, значит. То к картузам, то мастерам, начальству, вроде вот тебе... Как вас звать-величать?

—Зовут меня Михаилом Ивановичем.

— Так вот, Михал Иванч, — сделал он перевод на свой язык, — дарю тебе стекло — и береги. Привык­ нешь — на всю жисть, коль полюбишь мартен.

Протянул он, но еще крепко держал в своей руке стекло в деревянной рамке с ручкой величиной с запис­ ную книжечку. Я поблагодарил и заторопился к выходу. Мне и вправду не терпелось к мартенам, но доброму старичку хотелось выговориться.

— Я ведь, Михал Иванч,'—гордо проговорил он,— как проходная в заводе. Сталевар и мастер, да и анжи-

только в мартен. На солнце можно, — и приставил стекло к своим глазам, глядя на одиноко висевшую у потолка электрическую лампочку.

С начальником я встретился поздно вечером. Он за­ думчиво сидел за столом, вытирая потное лицо. Устал, расстроен, а мне не терпелось представиться ему. Мое направление он взял без энтузиазма, даже, как показа­ лось, неприветливо. Начал читать — позвонил телефон.

8

Я ждал, сидел и думал: «Вот этот человек определит мою судьбу. Да, да, этот самый. Под его руководством я буду тем специалистом, которым мечтал стать». Так думалось, но так не получилось тогда. Позже сам собой напросился вывод, что у каждого бывают свои надежды и стремления.

Когда вместе с другими товарищами, окончив техни­ кум, ехал я на Урал и с путевкой из Свердловска при­ был на завод, сомнений у меня не было, зато надежды обуревали. Хотелось в мартеновском цехе стать началь­ ником смены, да не каким-нибудь, а непременно передо­ вым.

— Какой же из вас руководитель смены, если вы не работали ни сталеваром, ни мастером. Не умеете выпу­ скать плавки,— без обиняков ошарашил начальник,— Походите по сменам, присмотритесь. Потом поговорим.

Первый удар по надеждам. И пошло как на весах. Надежды на одной чаше, сомнения — на другой. Что ни день, то все новые изменения. И главное — непредви­ денные.

От опытного начальника смены, к которому меня прикрепили, я не отходил ни на шаг. Слушал и смотрел. Следил, что он делал, как говорил. Мысленно опережал его решения — как бы я поступил, и в большинстве своем думал ошибочно. Недоставало навыков, да и знаний, Там, где надо было решать мгновенно, как на скачущей лошади, я раздумывал. Сложные комбинации в горя­ чем производстве требовали однозначного решения, а меня то и дело сбивали с толку меняющиеся условия.

Чаша весов с сомнениями резко пошла книзу. Я не стал ждать, пока вызовет начальник, пришел сам.

— Мастерами, как и сталеварами, становятся не сра­ зу, требуется опыт, — успокаивал он меня, не подозре­ вая, что своими доводами делал обратное. Мои надежды отбрасывались еще дальше.

Варить сталь научил меня Алексей Федорович Чен­ цов. За свою долгую жизнь он воспитал многих сталева­ ров и мастеров. Этот добрый и требовательный человек в ту пору считался обер-мастером. Слово «обер» пере­ шло от немцев, что означало — главный, старший. Позже немецкое слово, как-то само собой, сменилось на рус­ ское — старший мастер. Алексей Федорович стоял много выше по опыту лучших немецких оберов. Недаром его

9

нередко называли «обером из оберов». Фактически круг его обязанностей, распространялся почти на всё, что де­ лалось на участках. Вникал в дела по старой привычке. Он же много лет управлял цехом. Сдал дела сам, и не столько по старости. Понимал обстановку. Появились свои советские инженеры и техники. С Ченцовым они считались, его уважали.

Невысокого роста, подвижный, несмотря на годы, «обер из оберов» поспевал всюду. Везде слышался его требовательный, немного крикливый голос. Никто его не боялся, но уважали и слушались безукоснительно. Ничто в цехе не делалось без совета с Ченцовым. Если что надо было вспомнить, обращались к нему. Алексей Федорович доставал замусоленную книжечку, сообщал нужные дан­ ные. Казалось — его книжечка вмещала все, что должно храниться в конторе цеха и техническом отделе завода.

Научную теорию сталеварения Ченцов не знал, гра­ мотностью не отличался, но процесс плавки у него в го­ лове имел стройную законченность. Своеобразная «тео­ рия» им выстрадана в муках горячих дел. От мальчиш­ ки-рассыльного у владельцев завода французов задолго до революции он дошел в советское время до начальни­ ка цеха. Удивительное у него было чутье на капризы металла. Достаточно ли горяча расплавленная сталь? Можно ли ее выпускать из печи? Обер-мастер безоши­ бочно определял по сливу пробы на плиту, состав метал­ л а — по искрам и излому. Даровитый знаток все делал, казалось, запросто. И во всем содержался педагогиче­ ский смысл.

Одна его учебная «выходка» меня изрядно поволно­ вала. Тогда я уже работал мастером, но с присмотром Ченцова. Убедившись в том, что я уже кое-чему научил­ ся, он как-то перед выпуском плавки неожиданно исчез. Я туда-сюда, нет Алексея Федоровича. А надо немедля решать, что делать с плавкой — выпускать сейчас же или подождать. Готова она или еще подержать ее в печи? Обдало жаром, похолодели руки. Вдруг запорю плавку. Сотню тонн в брак. Шутка ли!.. Сковало рот, не могу рас­ порядиться. Выручил сталевар. По-видимому, хитрость Алексея Федоровича он знал. Посмотрел на меня умно и как рукой снял колебания. Подсказал, что надо делать, а дальше словно само пошло ладно.

Огненный металл хлынул по желобу, а я стоял тут

10