- •Понятие сознания Общая научная редакция в. П. Филатова
- •Философский путь Гилберта Райла
- •Формирование взглядов Райла
- •Понимание Райлом природы философствования
- •Философия сознания Райла и его логический бихевиоризм
- •От научного редактора
- •Введение
- •Глава I миф декарта (1) официальное учение
- •(2) Нелепость официального учения
- •(3) Истоки этой категориальной ошибки
- •(4) Историческое примечание
- •Глава II "знание как" и "знание что" (1) предисловие
- •(2) Умственные способности и интеллект
- •(3) "Знание как" и "знание что"
- •(4) Мотивы интеллектуальной легенды
- •(5) "В моей голове"
- •(6) Позитивное знание "знания как"
- •(7) Умственные способности в сравнении с привычками
- •(8) Применение умственных способностей
- •(9) Понимание и непонимание
- •(10) Солипсизм
- •Глава III воля (1) предисловие
- •(2) Миф о волевых актах
- •(3) Различие между добровольным и не добровольным
- •(4) Свобода воли
- •(5) Пугало механицизма
- •Глава IV эмоции (1) предисловие
- •(2) Чувства versus наклонности
- •(3) Наклонности versus возбуждения
- •(4) Настроения
- •(5) Возбуждения и чувства
- •(6) Наслаждение и желание
- •(7) Критерии мотивов
- •(8) Основания и причины действий
- •(9) Заключение
- •Глава V диспозиции и события (1) предисловие
- •(2) Логика диспозициональных утверждений
- •(3) Ментальные способности и тенденции
- •(4) Ментальные события
- •(5) Достижения
- •Глава VI знание о себе (1) предисловие
- •(2) Сознание (consciousness)
- •(3) Интроспекция
- •(4) Знание о себе без привилегированного доступа
- •(5) Распознание посредством безыскусной речи
- •(6) Я (self)
- •(7) Систематическая неуловимость я
- •Глава VII ощущение и наблюдение (1) предисловие
- •(2) Ощущения
- •(3) Теория чувственных данных
- •(4) Ощущение и наблюдение
- •(5) Феноменализм
- •(6) Послесловие
- •Глава VIII воображение (1) предисловие
- •(2) Представление и видение
- •(3) Теория особого статуса воображаемых картин
- •(4) Процесс воображения
- •(5) Притворство
- •(6) Притворство, фантазирование и воображение
- •(7) Память
- •Глава IX интеллект (1) предисловие
- •(2) Определение границ интеллекта
- •(3) Построение, использование теорий и овладение ими
- •(4) Правильное и неправильное употребление эпистемологических терминов
- •(5) Говорить и обучать
- •(6) Примат интеллекта
- •(7) Эпистемология
- •Глава х психология (1) программа психологии
- •(2) Бихевиоризм
- •Категории
- •Категории аристотеля
- •Формы суждения и категории канта
- •Обобщение темы
- •Что типизируют категории?
- •Возникновение затруднений, связанных с категориями
- •Чем обусловлены категории?
- •Категориальные высказывания
- •Обыденный язык16
- •"Обыденный"
- •"Употребление"
- •"Употребление" и "полезность" (utility)
- •"Употребление" и "обычай"
- •Философия и обыденный язык
- •Вердикт
- •М.С.Козлова о книге г.Райла "Дилеммы"
- •Дилеммы28 (две главы)
- •I. Дилеммы
- •II. "это должно было быть"
- •Латинские и иностранные слова и выражения
Глава VIII воображение (1) предисловие
Я уже упоминал о том терминологическом факте, что слово "ментальный" подчас используется в качестве синонима слова "воображаемый". Иногда симптомы ипохондрии не принимаются в расчет в качестве "чисто ментальных". Но гораздо важнее, чем этот лингвистический казус, тот факт, что среди теоретиков и простых людей бытует более-менее общая тенденция приписывать воображаемому своего рода иномирную реальность с последующей трактовкой сознаний в качестве скрытой среды обитания такого рода бестелесных сущностей. Операции воображения, конечно же, являются проявлением ментальных способностей. Но я в этой главе попробую показать, что попытка ответа на вопрос "Где же существуют те вещи и события, которые люди воображают существующими?" представляет собой стремление ответить на беспредметный вопрос. Они не существуют нигде, хотя и воображаются существующими, скажем, в этой комнате или в Хуане Фернандесе.
Ключевое значение имеет проблема описания того, что такое "увиденное мысленным взором" или "услышанное в голове". То, что называют "визуальными образами", "ментальными картинами", "слуховыми образами", а также, в некоторых случаях, "идеями", обычно признается за реально существующее, причем существующее где угодно, только не во внешнем мире. Поэтому сознания принимают за сцены, где действуют подобные сущности. Но, как я попытаюсь показать, общеизвестная истина, что люди постоянно что-то видят своим мысленным взором и что-то слышат внутренним слухом, не доказывает того, что действительно существуют те вещи, которые они видят и слышат, или того, что люди при этом что-то действительно видят и слышат. Многое, как, например, убийства на театральной сцене, обходится без жертв и не причисляется к реальным убийствам, так что созерцание чего-либо посредством некого умственного взора не предполагает ни существования увиденного, ни актов их лицезрения. Таким образом, они не нуждаются в убежище для существования или осуществления.
Заключительные соображения, представленные в конце предыдущей главы, охватывают также и кое-что из того, что говорится об ощущениях в этой главе.
(2) Представление и видение
Видеть – это одно, представлять (picture) же или мысленно видеть (visualise) – другое. Человек может видеть предметы только тогда, когда его глаза открыты и когда то, что его окружает, освещено; но он может созерцать картины мысленным взором и с закрытыми глазами, и когда все кругом погружено во мрак. Аналогично этому он может слышать музыку только в таких ситуациях, в которых ее могут слышать и другие люди, но мелодия может звучать в его голове и тогда, когда человек, находящийся рядом, вообще не слышит никакой музыки. Более того, он может видеть только то, что может быть увидено, и слышать то, что может быть услышано, и часто ему не удается услышать и увидеть того, что можно видеть и слышать. Однако в некоторых случаях он сам может выбирать, какие картины предстанут перед его мысленным взором и какие мелодии будут звучать в его голове.
Одним из способов, каким люди склонны выражать это различие, служит указание на то, что деревья они видят и музыку слушают, тогда как объекты, относящиеся к воспоминанию и воображению, они "видят" и "слышат" в кавычках. Жертву delirium tremens описывают не в качестве видящего змей, но как "видящего" змей. Это различие в способах выражениях усиливается еще и другим. Человек, который говорит, что он "видит" дом своего детства, часто применяет для описания своего видения такие прилагательные, как "яркий", "достоверный" или "словно живой", каковыми он вообще-то не стал бы обозначать то, что находится у него под носом. Ведь о кукле можно сказать "как живая", а о ребенке – нельзя; портрет может быть правдоподобным, а само лицо – нет. Другими словами, когда человек говорит, что он "видит" нечто, чего он на самом деле не видит, он знает, что происходящее с ним – нечто совершенно иное, чем акт зрения, просто потому, что этот глагол берется в кавычки, а "видимое" им может описываться как более или менее правдоподобное или яркое. Он может сказать: "Я мог бы быть там сейчас", но слово "мог бы" уместно здесь именно потому, что оно указывает, что он в данный момент там не находится. Тот факт, что при определенных условиях он перестает понимать, что он не видит, но всего лишь "видит" – как это бывает во сне, в бреду, при сильнейшей жажде, в гипнозе и в магическом шоу, – ни в коей мере не приводит к устранению различий между понятием видения и понятием "видения", во всяком случае, не в большей мере, чем то, что трудности в различении настоящей подписи от поддельной не заставляют нас стирать различия между понятием личного начертания собственного имени и понятием о его подлоге. Подделка описывается как хорошая или плохая имитация подлинника; настоящую же подпись вообще нельзя характеризовать в качестве имитации, поскольку она является тем самым подлинником, без которой нечего было бы имитировать.
Насколько визуальное наблюдение преобладает над остальными чувствами, настолько же у большинства людей визуальное воображение сильнее, чем слуховое, тактильное, кинестетическое, обонятельное и вкусовое, а следовательно, и язык, на котором мы обсуждаем эти проблемы, в значительной степени основан на языке зрения. Например, люди говорят о "представлении" и "визуализации" предметов, но у них нет соответствующих характерных отглагольных форм для обозначения воображения других видов.
Неутешительный результат налицо. Среди обычных объектов визуального наблюдения существуют как видимые вещи, так и их видимые подобия – лица и портреты, настоящие и поддельные подписи, горы и их снимки, дети и куклы, – что вполне естественно побуждает переосмыслить язык, описывающий воображение.
Если человек говорит, что он представляет свою детскую комнату, то мы испытываем искушение истолковать его замечание так, что оно означает созерцание не его детской комнаты, а другого видимого объекта, а именно картины его детской комнаты, только не на фотографии или на живописном полотне, а в виде некого дубликата фотографии, причем сделанного из материала какого-то другого сорта. Более того, эта выполненная не на бумаге бесплотная картина, наличие которой мы предположили в его созерцании, не из числа тех, что и мы тоже можем лицезреть, поскольку она висит не в рамке на стене перед нашим носом, но в некой галерее, в которую вхож только он один. И тогда мы склоняемся к выводу, что картина его детской комнаты, которую он созерцает, должна находиться в его сознании, а "глаза", с помощью которых он ее созерцает, – это не телесные глаза, каковые, возможно, мы видим закрытыми, но его умственные глаза. Тем самым мы невольно присоединяемся к теории о том, что "зрение" в конечном счете тоже есть зрение, а то, что "видится" человеком, дает столь же подлинное сходство и наблюдается столь же подлинно, как и картина, написанная маслом, которую может увидеть каждый. Правда, картина эта мимолетна, но таковы ведь и кинематографические кадры. Верно также и то, что она предназначена для одного зрителя, чьей галерее она принадлежит; но ведь и монополия – дело довольно обычное.
Я хочу показать, что понятие о представлении, мысленном видении или "зрении" правильно и полезно, но его использование не влечет за собою существования ни картин, которые мы созерцаем, ни галереи, где они эфемерно парят. Короче говоря, акт воображения происходит, но образы не видятся. Мелодии действительно крутятся в моей голове, но не существует мелодий, которые можно слышать в то время, когда они крутятся в моей голове. Правда, человек, представляющий свою детскую комнату, в определенной мере похож на человека, видящего свою детскую комнату, но это сходство заключается не в реальном взгляде на реальное подобие его детской комнаты, а в реальной кажимости того, что он видит саму эту детскую комнату, в то время, как на самом деле не видит ее. Он не наблюдает подобия своей детской комнаты, хотя и подобен ее наблюдателю.