От научного редактора

Идея издания работ Г.Райла на русском языке возникла на философском факультете Российского государственного гуманитарного университета в ходе занятий по истории аналитической философии XX в. Группа студентов-старшекурсников – Е.В.Крупенина, Н.Г.Примаков, В.А.Селиверстов и Д.А.Симонов – рискнула взяться за перевод "Понятия сознания" и статьи "Категории". Первые варианты перевода были далеки от совершенства, в связи с чем для довершения дела были привлечены известные специалисты по современной англоязычной философии З. А. Сокулер (ИНИОН РАН), В.Н.Порус (Институт философии РАН) и А.Б.Толстов (философский факультет МГУ). Специально для настоящего издания сотрудники Института философии РАН М.С.Козлова и И.В.Борисова еще раз уточнили свои переводы глав из "Дилемм" и статью "Обыденный язык". Так в результате коллективных усилий была завершена работа, результаты которой мы предлагаем читателю. Вполне вероятно, что в деле перевода подобный коллективизм наряду с достоинствами имеет и недостатки, в частности ведет к трудноустранимым разночтениям и сдвигам смысла при переводе отдельных понятий и выражений. Мы осознавали это, но сегодня столь фундаментальный труд вряд ли под силу одному человеку. Однако помимо этих привходящих трудностей при переводе работ Райла существуют и более объективные и специфические проблемы. Отметим только некоторые из них. Его произведения нередко считаются одним из образцов современной английской философской прозы с точки зрения стиля, разнообразия языка, изящества в использовании аргументации, юмора и пр. Кое-что из этого было утрачено при переводе, что, видимо, неизбежно при переводе текстов, столь сильно отличающихся от строго научных и технических по стилю. Читатель также обратит внимание на то, что многие рассуждения Райла начинаются "снизу". Прежде чем сформулировать какой-то аргумент, философ разбирает конкретные примеры – все эти многочисленные спортивные и карточные игры, лицедействующие актеры и клоуны, слушающие музыку меломаны и чистящие свои штыки солдаты, заучивающие стихи и завязывающие узлы дети и т.д. и т.п. Многие детали этих примеров связаны со спецификой повседневной британской культуры и иногда ставили в тупик переводчиков. Но, пожалуй, главная проблема, связанная прежде всего с переводом "Понятия сознания" (The Concept of Mind), начинается уже с названия работы и состоит, пользуясь словами У.Куайна, в существенной "неопределенности" перевода понятий, описывающих феномены сознания или "ментального поведения". Это обстоятельство, кстати говоря, отмечают и лингвисты. Например, в известных работах А.Вежбицкой* показывается, что понятия русского и других основных европейских языков, относящиеся к сферам "души", "ума", "воли", "совести" и т.п., существенно отличаются между собой. Если перевести это в конкретный план, то нужно отметить, что уже основное используемое Райлом понятие "mind" не имеет адекватных аналогов ни в обычном русском языке, ни в нашем философском лексиконе. Мы переводили это понятие как "сознание", исходя из сложившейся практики, а также из того, что другие возможные переводы – дух, душа, ум, психика – еще менее приемлемы.

* Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. – М., 1996.