ФИЛ / УЧЕБНИКИ, ПОСОБИЯ / философский энциклопедический словарь

ГРЭМ (Graham) Билли (р. 1918) — амер. евангелист-проповедник. Окончил богословский колледж в Кливленде и Флоридский библейский ин-т (1940); в 1938 был рукоположен в сан баптистского пресвитера. Считается, что под влиянием проповедей Г. в веру «обратились» свыше 10 млн человек во многих странах мира. Его излюбленные темы — обличение духовной нищеты и безнравственности, царящих в современном обществе, прежде всего в США — «нации опустошенных людей», запугивание скорым концом света и неизбежностью мук ада, требующей безотлагательного обращения к Богу. Свой агрессивный эсхатологизм Г. подкрепляет ссылками на реальные демографические и экологические угрозы, вспышку наркомании, организованной преступности и терроризма, возможность применения средств массового уничтожения, которые он объясняет всеобщим засильем греха. Г. решительно выступает против любых радикальных социальных движений, добивающихся коренных перемен в обществе: «Спасение человечества... будет достигнуто не при помощи воспитания, политики, техники, военной силы или науки... Спасение общества будет осуществлено силами, высвобождаемыми при апокалиптическом возвращении Иисуса Христа». В частности, Г. осуждал тактику «прямых ненасильственных действий» М.Л. Кинга, противопоставляя ей смиренную молитву и упование на милость Божью. В последние десятилетия Г. делает акцент на проповеди мира и всеобщего братства. При всей своей социологической поверхностности моралистика Г. способствует мобилизации нравственного протеста против общественного зла. Г. наиболее яркий выразитель тенденции превращения религии в разновидность массовой коммерциализированной культуры, лишенной духовной глубины и драматизма.

Peace with God. New York, 1963; The Secret of Happiness. New York, 1963; World Aflame. New York, 1965; My Answers. New York, 1973.

Л.H. Митрохин

ГРЯЗНОВ Александр Феодосиевич (р. 1948) — специалист в области истории зап. философии, теории познания и философии языка. Окончил филос. факультет МГУ (1971). С 1971 работает на кафедре истории зарубежной философии филос. факультета МГУ. Доктор филос. наук (1991), проф. (1993). В 1980 и 1993 читал курсы лекций в Оксфордском и Калифорнийском унтах. Автор четырех книг, редактор-составитель нескольких сборников, автор многочисленных статей в различных словарях и энциклопедиях.

Как историк философии специализируется, во-первых, в вопросах истории британской филос. мысли 17—19 вв. (публикации о кембриджском платонизме, философии Дж. Беркли, Д. Юма, шотл. школе «здравого смысла», утилитаризме, «первом позитивизме», абсолютном идеализме и др.), основное внимание уделяя вопросам преемственности и взаимного влияния идей в рамках национальной филос. традиции; во-вторых, изучает эволюцию аналитической философии в 20 в. — преобладающего направления в англосаксонском мире. Выделяет классический этап аналитической философии, характеризующийся следованием определенным программам и общим теоретическим установкам, и новейший этап, для которого характерно широкое применение метода концептуального анализа в самых различных областях человеческой практики, а также сближение с иными филос. традициями.

В последние годы, помимо исследований в области истории философии, Г. занимается вопросом о роли языка в философии, вопросами выражения психических процессов (сознания, прежде всего) в языке науки и повседневного опыта, осмыслением новейших результатов когнитивной науки и оценкой стратегий искусственного интеллекта.

Участвует в издании филос. первоисточников в качестве редактора-составителя, автора вступительных статей и комментариев (см. издания текстов Беркли, Юма, Т. Рида, Дж.Э. Мура, Б. Рассела, А.Н. Уайтхеда, Л. Витгенштейна, Дж. Марголиса, П. Уинча, Д. Пассмора и др.).

Философия шотландской школы. М., 1979; Эволюция философских взглядов Л. Витгенштейна. М., 1985; Язык и деятельность. М., 1991; Разумный скептицизм в жизни и философии // Вступ. ст. к: Юм Дэвид. Соч.: В 2т. М., 1996; Феномен аналитической философии в западной культуре XX столетия // Вопросы философии. 1996. № 4; Проблема ментальных понятий в западной философии психологии // Психологический журнал. 1996. Т. 17. № 4; Философия анализа // История философии. Запад — Россия — Восток. М., 1999. Книга IV; У истоков метаэтики // Вступ. ст. (совм. с Л.В. Коноваловой) к: Мур Д.Э. Природа моральной философии. М., 1999; Беспокойный ум // Вступ. ст. к: Рассел Б. Человеческое познание. М., 1999.

ГУА — графико-числовые символы восьми триграмм (ба гуа) и 64 гексаграмм (люшисы гуа) системы конфуцианского трактата «И цзин». Г. построены на основе двух типов черт: целой, или в числовом значении «нечетной» —, и прерванной, или «четной», — —. Триграммы состоят из трех, гексаграммы — из шести черт во всех возможных сочетаниях целой и прерванной типов черт. Г. символизируют три уровня, соответствующих космическим уровням Неба, Центра и Земли (в гексаграммах эти уровни удвоены; в отсчете снизу начальная и вторая — Земля, третья и четвертая — Центр, пятая и верхняя — Небо). Комментарии к трактату «И цзин» приписывают создание Г. Небу, мифическому первопредку Фуси и «совершенномудрым людям» (шэн жэнь) древности.

Триграммы служат генетической матрицей спирали 64 гексаграмм. Известны два плоскостных варианта расположения триграмм: вариант Фуси и вариант Вэнь-вана (основателя династии Чжоу [11—3 вв. до н.э.]). Однако, вероятнее всего, они имели объемное построение, изоморфное архетипу у син. Системы триграмм копируют порядок вселенских ритмов ян и инь (см.: Инь—ян) и развертывают их в спираль 64 гексаграмм, задающую единый генетический код всему телесному, духовному и идеально-мыслительному составу Поднебесной. Г. имеют имена, кроме того, гексаграммы в целом и каждая черта в отдельности сопровождаются мантическими афоризмами. Над всем этим надстраиваются комментарии, которые дают начало различным филос. учениям.

Щуцкий IO.K. Китайская классическая «Книга перемен». М., I960 (1993); Кобзев А.И. Китайская книга книг // Там же; Лукьянов А.Е. Дао «Книги перемен». М., 1993.

ГУБИН Валерий Дмитриевич (р. 1940) — специалист в области истории философии. Окончил филос. факультет МГУ (1964) и аспирантуру кафедры философии Московского ин-та народного хозяйства им. Г.В. Плеханова (1969). Работал на кафедре философии Рижского ин-та инженеров гражданской авиации, на кафедре философии Российского ун-та дружбы народов. В настоящее время — зав. кафедрой истории зарубежной философии, декан филос. факультета Российского государственного гуманитарного ун-та. Доктор филос. наук (1988), проф. (1990). Автор шести книг. Научные труды посвящены исследованию проблемы творчества в истории филос. мысли, проблемам онтологии в европейской философии 20 в. и филос. антропологии.

Критика современных буржуазных теорий творчества. Харьков, 1981; Культура и творческая деятельность. М., 1987; Проблема человека в современной философии. М., 1990; Человек и его бытие в природе, культуре и истории. М., 1992; Философия: Учебник для вузов (общая ред. и автор ряда глав). М., 1997; Онтология. Проблема бытия в современной европейской философии. М., 1998; Введение в философию: Учебное пособие. М., 1999; Философская антропология. СПб., 2000 (в соавт.).

ГУМАНИЗМ (лат. humanus — человечный) — система мировоззрения, основу которого составляет защита достоинства и самоценности личности, ее свободы и права на счастье. Истоки современного Г. восходят к эпохе Возрождения (15—16 вв.), когда в Италии, азатем в Германии, Голландии, Франции и Англии возникает широкое и многоликое движение против духовного деспотизма церкви, опутавшей жизнь человека системой жестких регламентаций, против ее аскетической и циничной морали. Социальную подоплеку Г. составляла борьба «третьего сословия» (буржуазии, крестьянства, ремесленников, городского плебса) против господствующей феодальной аристократии и духовенства. В противовес церковному требованию посвятить земную жизнь искуплению своих грехов, гуманисты провозгласили человека венцом мироздания, утверждали его право на земное счастье, на «естественное» стремление к наслаждению и способность к нравственному самосовершенствованию как духовно свободной личности. Позиции Г. отстаивали величайшие представители европейской культуры: Ф. Петрарка, Л. Валла, Дж. Пико делла Мирандола, Данте, Дж. Боккаччо, Леонардо да Винчи, Микеланджело. Дж. Бруно, Г. Галилей, Н. Коперник, Ф. Рабле, М. Монтень, Т. Мор, У. Шекспир, Ф. Бэкон, М. Сервантес, Эразм Роттердамский и многие др. Борьба против католицизма как священной санкции сословного феодализма достигает своего пика в движении Реформации (16 в.), принявшем массовый характер, и далее — в эпоху Просвещения, когда закладывались принципиальные черты европейской техногенной («фаустовой») цивилизации с ее оптимистическим культом разума, науки, свободной личности, индивидуализма и предпринимательской инициативы.

В традиционном Г. можно различить два основных течения. Буржуазный Г. исходит из священного характера частной собственности, которая только и может гарантировать свободное развитие «естественной природы» человека через накопление личного богатства. Г., выражающий мироощущение пролетариата, условием освобождения человека объявляет имущественное равенство или даже ликвидацию частной собственности. Эту программу защищали утопические социалисты (Мор, Т. Кампанелла, впоследствии Р. Оуэн, К.А. де Сен-Симон, Ш. Фурье), считавшие труд на благо всего общества не только главной обязанностью, но и источником наслаждения и счастья людей. Нередко делались и попытки достичь идеала равенства насильственным путем (гуситское движение в Чехии, Крестьянская война в Германии и т.п.). Сочетание идеала материального и духовного благополучия народа, гармонии «ума и сердца» с идеей коренного преобразования общественного строя характерно для рус. революционных демократов сер. 19 в. (В.Г. Белинский, Н.А. Добролюбов, Н.Г. Чернышевский, А.И. Герцен) и народников 1870-х гг.

Глубокие катаклизмы 20 в. (истребительные войны, тирания тоталитарных режимов, обострение глобальных проблем) поставили под сомнение ключевые установки европейской цивилизации, показав, что сам по себе научно-технический прогресс не только не обеспечивает гуманистического хода истории, но и неизбежно покушается на будущее, поскольку человек все более отчуждается от общества, превращается в «одномерное существо», в легко манипулируемого робота, в «винтик» огромной социальной машины. Происходит как бы возврат к ситуации эпохи Возрождения. В русле гуманистического движения возникают различные программы «человеческих отношений» (human relations), «генома человека», все активнее заявляют о себе движения «зеленых», требования гуманизировать культуру, науку, образование, политику, повысить качество жизни, дополнить научно-техническую революцию революцией моральной, яснее ставить и решать смысложизненные, экзистенциальные проблемы человеческого бытия. Все эти сдвиги наглядно проявляются в возрастающем влиянии на все сферы культуры антисциентистских, иррационалистических и даже мистических концепций, включая и филос. системы, ориентирующиеся на вненаучное знание, на воспроизведение внутреннего личностного мира человека (экзистенциализм, персонализм, философия жизни, сюрреализм, дадаизм, «театр абсурда» и т.п.). Поскольку глобальные проблемы носят универсальный характер, то успешная реализация идеалов Г. невозможна без международного сотрудничества различных регионов, стран и сообществ.

Гуманистический манифест II // Здравый смысл. Журнал скептиков, оптимистов и гуманистов. 1997. № 3.

ГУНЫ (санскр. guna — «нити», «пряди», «свойства») — одно из основополагающих понятий философии санкхьи, практически непереводимое на европейские языки. Три Г. — саттва, раджас и тамас — это ноуменальные, «атомарные» (несводимые к др.) состояния сущего, проявляющие себя в трех основных эмоциональных состояних — радости, страдании и безразличии, коим на онтологическом срезе соответствуют начала «освещения», «активности» и «препятствия». На уровне их «внутренних отношений» они непрерывно подавляют и в то же время опираются друг на друга, порождают и «спариваются» друг с другом. Первоматерия Пракрити — модус равновесия трех Г., охватывающих все, кроме духовного, начала Пуруши. В индуистской формуле божественного триединства (три-мурти) Вишну олицетворяет действие саттвы, Брахма — раджаса, Шива — тамаса. Модель трех Г. оказала заметное влияние на воззренческую систему «Махабхараты», а затем Пуран и других религиозных текстов.

ГУСЕЙНОВ Абдусалам Абдулкеримович (р. 1939) — специалист по этике и социальной философии. Доктор филос. наук, проф., академик РАН (2003), действительный член ряда общественных академий. Род. в с. Алкадар (Дагестан). Окончил филос. факультет МГУ (1961) и аспирантуру этого же факультета (1964). В 1965—1987 преподавал философию и этику в МГУ; там же защитил докторскую диссертацию «Социальная природа нравственности» (1977). С 1987 — зав. сектором этики Ин-та философии РАН, затем руководитель Центра этических исследований, зав. отделом, заместитель директора Ин-та философии РАН. Г. сформулировал гипотезу о стадиальном происхождении нравственности, взяв за критерий обособление индивида от родоплеменной общности в качестве самодеятельной личности. Первым в отечественной философии в нач. 1970-х гг. исследовал золотое правило нравственности как наиболее точное выражение специфики моральной регуляции, способствовал его популяризации в обществе. Исходя из единства теоретического содержания и нормативных целей этики, Г. предложил систематизацию историко-этического процесса, в которой антич. этика предстает по преимуществу как учение о добродетелях, средневековая этика — как учение о благах, а этика Нового времени представляет собой различные опыты теоретического синтеза двух фундаментальных характеристик морали: произвольности и общезначимости. В кон. 1980-х гг. Г. положил начало новому направлению исследовательской работы — этике ненасилия, показал, что насилие и ненасилие следует рассматривать не только как альтернативные варианты, но и как исторически последовательные стадии в борьбе за социальную справедливость; интерпретировал ненасилие как такую конкретизацию принципа любви, которая блокирует возможности его морализирующей фальсификации. Награжден дипломом ЮНЕСКО (1996) с вручением медали Махатмы Ганди «За выдающийся вклад в развитие толерантности и ненасилия». Г. предложил оригинальную интерпретацию важнейших этико-норматив-ных программ как различных версий решений одной и той же проблемы единства добродетели и счастья, конкретизировал понятие моральной демагогии.

Проблема происхождения нравственности (на материале развития института кровной мести) // Философские науки 1964. № 3; Золотое правило нравственности // Вестник МГУ. Сер. Философия. 1972. № 4; Начальный этап античной этики // Там же. 1973. № 4; Социальная природа нравственности. М., 1974; Отношение к природе как нравственная проблема // Философские науки. 1975. № 5; Золотое правило нравственности. М., 1979(1982, 1988; пер. наболи, исп., нем., словац.); Моральность личности: характер детерминации // Моральный выбор. М., 1980; Предмет этики // Марксистская этика. М., 1980; Долг и склонности // Вопросы философии. 1981. № 10; Этика Аристотеля. М., 1984; Этика и мораль // Философские науки. 1984. № 5; Введение в этику. М., 1985; Мораль // Общественное сознание и его формы. М., 1986; Этика Демокрита // Вестник МГУ. Сер. Философия. 1986. № 2; Краткая история этики (в соавт. с Г. Иррлитцем). М., 1987 (пер. на кит, серб, яз.); Мораль и насилие // Вопросы философии. 1990. № 5; Этика ненасилия // Вопросы философии. 1992. № 3; Благоговение перед жизнью: евангелие от Швейцера (Послесловие) // Швейцер А. Благоговение перед жизнью. М., 1992; Понятия насилия и ненасилия // Вопросы философии. 1994. № 6; Учение Л.Н. Толстого о непротивлении злу насилием // Свободная мысль. 1994. № 6; Великие моралисты. М., 1995; Язык и совесть. М., 1996; Моральная демагогия как форма апологии насилия // Вопросы философии. 1995. № 5; Мораль и разум // Научные и вненаучные формы знания. М., 1996; Мораль и цивилизация (От этики добродетелей к институциональной этике) // Философия культуры — 97. Самара, 1997; Вера, бог и ненасилие в учении Льва Толстого // Свободная мысль. 1997. № 7; О философах и профессорах философии // Вопросы философии. 1998. № 3; Этика: Учебник для нефилософских факультетов университетов. М., 1998 (в соавт. с Р.Г. Апресяном); Этика и идея глобального общества // Российская цивилизация. Этнокультурные и духовные аспекты. М., 1998; Этика: Учебник для философских факультетов. М., 1999 (отв. ред.); Марксизм и этика // Карл Маркс и современная философия. М., 1999; Понятие насилия // Философия, наука, цивилизация. М., 1999; Философия как этика (Опыт интерпретации Ницше) // Фридрих Ницше и философия в России. СПб., 1999; Свобода воли и ответственность // История философии. М., 2001; Сослагательное наклонение морали // Вопросы философии. 2001. № 5; Die neue Stellung der Wissenschaft: ethische Aspekte // Zeitschrift Wissenschaftsforschung. Graz, 1989; Zur Geschichle und aktuellen Situation der Ethik in der Sowjetunion // Studies in Soviet Thought. 1991. Bd 42; Die Idee des Absoluten als Bedingung der MOglichkeit von Moral // Der Mensch und seine Frage nach dem Absoluten. Munchen, 1994; Education for Democracy in Russia // Can Democracy be Taucht? Bloomington (Indiana). 1996.

ГУССЕРЛb (Husserl) Эдмунд (1859-1938) — нем. философ, основатель феноменологии. Род. в еврейской семье, жившей в Просснице (ныне Простеёв, Чешская Республика). С 1876 по 1878 изучал астрономию, математику, физику в Лейпцигском ун-те, затем в Берлине — под руководством К. Вейерштрасса и в Вене в 1881—1882. Большую роль в филос. судьбе Г. сыграл Т. Массарик (позднее — первый президент Чехословакии), под влиянием которого Г. стал посещать лекции Ф. Брентано в Вене (1884—1886), что определило его поворот от математики к философии. Под руководством ученика Брентано К. Штумпфа Г. подготовил и защитил диссертацию «О понятии числа. Психологический анализ». Круг влияний, которые испытал Г. в разное время, весьма широк: Р. Декарт, Дж. Локк, Г.В. Лейбниц, Д. Юм, И. Кант, Б. Болъцано, В. Дильтеи, П. Наторп и др. Преподавал в ун-тах Галле (1887— 1901), Геттингена (1901 — 1916) и Фрайбурга (1916-1928). С приходом к власти национал-социалистов Г. оказался в определенной изоляции. После смерти Г. его архив, насчитывающий 40 000 страниц рукописей, написанных стенографическим способом, был тайно переправлен в Бельгию.

Первая крупная работа Г. «Философия арифметики» (1891), в которой была сделана попытка (в период полемики с психологистами критически оцененная самим Г.) психологического обоснования основных математических понятий. На рубеже веков основной интерес Г. сосредоточился на проблеме «чистой логики», в результате чего появилась его первая собственно феноменологическая работа — «Логические исследования» (Logische Untersuchungen. 1900—1901. Bd I—II; рус. пер.: Логические исследования. Пролегомены к чистой логике. СПб., 1909. Ч. 1; Логические исследования. Т. П. Ч. 1. Исследования по феноменологии и теории познания. М., 2001). Она положила начало феноменологии как филос. направлению. Центральная тема т. I — наука как теория, различие теоретических и эмпирических наук. По Г., в основе объективности научного знания лежит логическая связь идей, образующая единство истин науки как единство значений. Эта связь в корне отличается от психологических связей переживаний в познании и от связей вещей (предметов в самом широком смысле), составляющих предметную область науки. Первое различие раскрывается при обсуждении вопроса о сущности логики как теоретической дисциплины, независимой от психологии, и в критике психологизма — различного рода попыток представить логические связи как частный случай психологических, что ведет, по Г., к скептицизму и релятивизму. Второе различие связано с постановкой проблемы истины и выявлением чисто логических условий возможности познания. Истина как идеальное единство значений, усматриваемое в фактах, не исчезает вместе с фактами. Совокупность значений (смыслов) неисчерпаема, это «царство истин», в котором может быть зафиксирована любая определенность вещей, любое предметное единство. При этом истины не изобретаются, но открываются, и систематика науки коренится в систематике вещей. Задача «чистой логики» — выявить условия, при которых связи значений образуют теорию как единство объяснения определенной предметной области, т.е. выявить условия возможности теории как таковой. В т. 11 «Логических исследований» Г. ставит перед собой задачу связать проблемы «чистой логики» с проблемами теории познания, т.е. с описанием всеобщих структур сознания, которые лежат в основе постижения реальных и идеальных предметов, выявить структуру психического акта как такового и определить специфику актов познания. Феноменология, по Г., не теория, она беспредпосылочна и следует логике проясняемых понятий. В ее сфере существование внешнего мира — метафизический вопрос, а направление исследований — «противоположно естественному»: оно нацелено не на предметы, которые в наивной установке полагаются существующими, а на акты в их смысловом содержании (значении), которое необходимо извлечь из психологической и грамматической оболочки высказываний. Значение отделяется от материально-вещественного бытия знака, от образа представления или фантазии и, главное, от предмета: необходимо различать то, о чем говорится, и то, что говорится. При описании сознания как акта основным является различие интенции значения и осуществления (наполнения) значения (если предмет дан в созерцании). Значение нереально, его статус аналогичен статусу идеальных, общих предметов. Г. подвергает критике как учения, гипостазирующие общее (платонизм), так и эмпирические теории абстракций (Локк, Дж. Беркли, Юм), показывая, что акт усмотрения общего всегда основан на акте восприятия, но интенция общего радикально отличается от интенции индивидуального. Соответственно различию значения и предмета выделяются две ветви «чистой логики»: теория предметов — учение о части и целом как о самостоятельных и несамостоятельных предметах и «чистая грамматика» — учение о самостоятельных и несамостоятельных значениях. Проблема интенциональности сознания — кульминация этой работы Г. В направленности сознания на предмет, в акте придания смысла дескриптивный анализ выделяет реальное и интенциональное содержание сознания. В первом выделяются интенциональные и неинтенциональные переживания, во втором — предмет (просто предмет и определенным образом интендированный предмет), качество акта (суждение, вопрос, желание и т.д.), материя (предметная отнесенность акта), сущность акта (единство качества и материи) и его полнота. Любой вид акта содержит в своей основе представление как объективирующий акт, который не зависит от того, реален ли его предмет или является вымышленным. В заключительном, шестом исследовании, которое, начиная со второго изд., выделяется в качестве 2-й части II т., рассматривается понятие познания как осуществления значения с определенной степенью полноты. Основная проблема — различие способов данности реального и идеального предметов. Истина описывается как полное тождество и совпадение значения, помысленного или зафиксированного в знаковой форме, и значения, осуществленного в созерцании. Очевидность в этом контексте оказывается переживанием такого совпадения. Соответственно, выделяются акты познания — сигнификация, созерцание (для реального предмета — восприятие, для идеального — категориальное созерцание, усмотрение общего) и адеквация. В «Логических исследованиях» еще не делается попытки представить феноменологию как «первую философию», вместе с тем проведенный в книге анализ сознания и познания оказал большое влияние на последующую эволюцию феноменологии.

К проблеме времени, которая стала для феноменологии одной из основных, Г. обратился в лекциях 1904/1905 (опубликованы только в 1928 М. Хайдеггером и Э. Штайн), в которых рассматривается иерархия внутреннего сознания времени и в качестве ее основы — самоконститутивный поток сознания как абсолютная субъективность.

Переворот в философии, который Г. провозглашает в своей программной статье «Философия как строгая наука» (Philosophic als Wissenschaft // Logos 1910— 1911. Bd I.; в рус. пер.: Логос. СПб., 1911. Кн. 1), основан прежде всего на выявлении непсихологически понятой субъективности. Первый шаг — это критика натурализма, для которого, по Г., или все существующее просто отождествляется с физической природой, или допускается существование причинно или функционально зависимого от физической природы психического. В «натурализировании» разума Г. увидел опасность не только для теории познания, но и для человеческой культуры в целом, ибо натурализм стремится сделать относительными как смысловые данности сознания, так и абсолютные идеалы и нормы. Релятивизму натурализма он противопоставляет методологию строгой науки о сознании, в основе которой лежит нетеоретическое требование направлять рефлексию на смыслообразующий поток сознания и дескриптивно выявлять смысловую данность переживания внутри конкретного потока-горизонта смыслов (значений). «Строгость» в учении о сознании подразумевает, во-первых, отказ от высказываний, в которых «просто», т.е. без рефлексии, нечто утверждается о существовании предметов в их пространственно-временных и причинных связях; во-вторых, отказ от высказываний относительно причинно-ассоциативных связей переживаний. Ни предметы, ни психологические состояния не перестают существовать от того, что при повороте к феноменологической установке причинность и функционализм лишаются статуса единственного метода изучения сознания. Г. вводит особые термины для обозначения процедур феноменологического метода, благодаря которым совершается переход от естественной установки к феноменологической: эпохе и феноменологическая редукция есть выдвижение на первый план смысловой связи сознания и мира и просмотр сквозь нее всех многообразных отношений человека и мира. В «естественной установке» наивная вера в существование предметов есть лишь фон для опознавательно-целевых ориентаций. Для «наивного» человека (выражение Г.) тип связи между предметами сливается с типом связи между предметами и сознанием. Феноменологическая установка отстраняется от причинно-функциональной взаимозависимости сознания и предметного мира. Лозунг «К самим вещам!» — это требование удерживать внимание на смысловой направленности сознания к предметам, в которой предметы раскрывают свой смысл без отсылки к природным или рукотворным связям с др. предметами. В этой процедуре нет ничего сверхъестественного: достаточно, напр., направить внимание на дом как на архитектурное сооружение, несущее определенный культурно-исторический или социальный смысл, «заключив в скобки» дом как препятствие (или цель) и дом как результат деятельности строителей.

Др. направление феноменологической редукции (трансцендентальная редукция) — отказ от объективистского понимания психического: эмпирическое Я как «вещеобразный предмет» редуцируется к феноменологическому содержанию переживаний в единстве потока переживаний; при этом рефлексия — не наблюдение за сознанием «со стороны», но «оживление» сознания, превращение смыслообразующего потока из возможности в действительность. Смысловая связь реализуется в потоке феноменов, которые не содержат в себе различия между бытием и явлением: явление психического и есть его бытие. Предмет (вещь) является, однако само явление предмета не является, но переживается. Постижение смысловых связей Г. называет «созерцанием сущностей», причем сфера анализа сознания — изучение смысловых оттенков восприятия, памяти, фантазии, сомнения, актов воли и т.д. — сравнима по объему с естествознанием.