!!Экзамен зачет 2023 год / Агарков. Избранные труды

Учение о ценных бумагах

ции. Так, напр., бумага на предъявителя предполагает в качестве способа передачи передачу согласно правилам, установленным гражданским правом для вещей. Но этот же способ передачи может иметь место в случае банкового индоссамента и в отношении ордерных бумаг. Ордерные бумаги предполагают возможность их передачи посредством индоссамента. Но индоссамент, кроме того, может иметь применение и к обыкновенным именным ценным бумагам1.

Равным образом существует известное соотношение между способом обозначения в тексте бумаги управомоченного по ней лица и способом легитимации последнего. Но это соотношение тоже не позволяет сделать вывод о существовании неизбежной зависимости между этими двумя моментами. Как уже было указано, ордерные бумаги могут быть таковыми в силу закона и не содержать оговорки о приказе. Бумага на предъявителя может в некоторых случаях или совсем не упоминать о предъявителе, или даже указывать определенное имя наряду с указанием на предъявителя или даже только определенное имя (см. выше). Когда закон требует определенного способа указания на управомоченное лицо (указание на предъявителя, оговорка о приказе), то этому способу придается значение реквизита той или иной регулируемой законом бумаги. Реквизит является одним их тех признаков, по которым закон определяет наличность у составителя намерения подчинить бумагу определенному правовому режиму. Выбор реквизитов той или иной бумаги имеет чисто условное значение и производится законодателем в соответствии с особенностями выраженного в бумаге правоотношения и с различного рода практическими соображениями. Таким образом, не может быть полного соответствия между способом обозначения управомоченного по бумаге лица и способом легитимации последнего. Поэтому способ обозначения субъекта права не может быть положен в основу классификации бумаг, которая преследует цель не указывать внешние признаки, по которым можно судить о воле составителя, а указать место различных ценных бумаг в общей их системе. Классифицировать ценные бумаги по способу указания в них управомоченного лица – то же самое, что определять юридическую природу векселя и место в системе права путем перечисления его реквизитов.

1  С этой точки зрения можно присоединиться к принципу, формулированному Vivante, согласно которому каждая ценная бумага появляется с присущим ей способом обращения, зависящим от воли законодателя и эмитента. См.: Vivante. T. III, n. 989.

291

М.М. Агарков

Кроме рассмотренных подразделений ценных бумаг юридическое значение могут иметь классификации, произведенные и с иных точек зрения.

1.Некоторые ценные бумаги составляют предмет массовых эмиссий, т.е. эти бумаги выпускаются в определенном, обычно значительном, количестве, причем каждая из них по содержанию тождественна

сдругой и представляет долю в едином капитале (акционерном, облигационном)1. Бумаги, составляющие предмет массовых эмиссий, обычно индивидуализируются номерами, литерами и т.д. Тождество содержания однородных бумаг и единство обязанного по ним лица позволяют им фигурировать в обороте в качестве объектов, определяемых родовыми признаками.

Выделение этих бумаг, как уже было указано, положено в основу традиционного во Франции различения между valeurs mobilières и effets de commerce (см. гл. I, 1).

2.Можно классифицировать бумаги в зависимости от того, какое право в них выражено. С этой точки зрения различают обязательствен- но-правовые, вещно-правовые и корпоративные бумаги. Кроме того, существуют бумаги, в которых выражено управомочие на совершение определенного действия (см. гл. I, 1).

К числу обязательственно-правовых бумаг принадлежат вексель, облигация, вкладные документы и др. Ценных бумаг с одним только вещно-правовым содержанием действующее советское право не знает. Но оно знает весьма важную с точки зрения оборота группу бумаг, так наз. распорядительные документы, в которых выражены как обязательственные, так и вещные права (см. гл. V, 1). Классификация ценных бумаг с точки зрения выраженных в них прав имеет значение главным образом для выделения группы распорядительных документов, подлежащих особому рассмотрению ввиду присущих им особенностей (см. гл. V).

3.Можно различать ценные бумаги по тому, кто является по ним обязанным лицом. С этой точки зрения бумаги, предусмотренные советским правом, могут быть разбиты на следующие группы: 1) ценные бумаги, выпущенные Правительством Союза ССР или Правительством союзных республик; 2) бумаги, выпущенные местными советами (коммунальные бумаги); 3) бумаги государственных предприя-

1  Колоножников Г.М. Облигации торгово-промышленных акционерных товариществ, 1912, с. 7 вводит в определение облигации признак «доли участия в едином крупном займе».

292

Учение о ценных бумагах

тий, состоящих на коммерческом расчете; 4) кооперативные бумаги и 5) частные бумаги.

Группировка ценных бумаг по обязанным лицам имеет значение главным образом в вопросе об осуществлении прав по бумаге в принудительном порядке. В отношении правительственных бумаг возможность принудительного осуществления исключена. В этом заключается главная юридическая особенность кредитных операций, по которым должником является государство в лице правительства1.

4.В отношении некоторых ценных бумаг имеет значение деление на бумаги, в которых выражено основное требование, и на те, которые являются носителями дополнительного требования2. Бумаги, предоставляющие право на периодическое получение дохода – процентов или дивиденда (облигации и акции), снабжаются так наз. купонами. Купоны, обычно, бывают на предъявителя, даже если основная бумага принадлежит к числу ордерных или именных бумаг. Советское право не содержит норм, специально разрешающих вопросы, касающиеся купонов. Однако подобные вопросы вполне возможны. Так, напр., может быть поставлен вопрос о необходимости разрешения СНК на выпуск купонов на предъявителя в том случае, когда основное требование выражено в облигации, составленной не на предъявителя. Практика акционерных обществ разрешает этот вопрос отрицательно.

Купоны, отделенные от акций или облигаций, приобретают значение самостоятельной бумаги. Лицо, приобревшее купон, отделенный от основной бумаги, приобретает право требования по нему, даже если право, выраженное в основной бумаге, в силу того или другого основания прекратилось.

Дополнительной бумагой является также талон на получение купонов. Однако отнесение его к числу ценных бумаг является спорным. Более правильная точка зрения относит его к числу легитимационных бумаг3.

5.В отношении ряда бумаг имеет значение деление на иностранные

исоветские. Так, облигации иностранных публичных займов, а также акции и облигации иностранных государственных, общественных

ичастных учреждений и предприятий и купоны к ним подлежат дей-

1  О юридической природе государственного кредита см.: Jése G. Cours de science des finances et de legislation financière francaise, 1922. P. 294; Freund. Rechtverhältnisse der öffentlichen Anleihen, 1907; Твердохлебов. Государственный кредит, 1924.

2  Jacobi. Die Wertpapiere im Bürgerlichen Recht. S. 514; Enneccerus. Lehrbuch. 1, 2, § 434. 3  См. предыдущее примечание.

293

М.М. Агарков

ствию ограничений, установленных Постановлением ЦИК и СНК

СССР от 3 декабря 1926 г. о регулировании ввоза, вывоза и пересылки за границу и из-за границы иностранных акций и облигаций, а также изданной на основании ст. 2 этого Постановления Инструкции № 28, утвержденной НКФ СССР 25 января 1927 г.

3. Основная проблема теории ценных бумаг

Теория ценных бумаг выросла из теоретического анализа отдельных видов ценных бумаг. Особенно большое значение имела теория бумаг не предъявителя и отчасти вексельное право1. В настоящее время юридическая наука идет по пути обобщения и стремится построить общее учение о ценных бумагах. Как при исследовании отдельных видов бумаг, так и при построении общего учения о ценных бумагах центральной проблемой, привлекавшей к себе внимание исследователей, является проблема независимости прав предъявителя бумаги от прав его предшественников. Кроме того, немаловажное значение имел вопрос о возникновении прав, выраженных в бумаге.

Нет надобности перебирать все многочисленные юридические конструкции, которые были предложены в науке по поводу бумаг на предъявителя и векселя. На них было затрачено огромное количество остроумия и изобретательности. Некоторые отпали совершенно и в настоящее время потеряли всякое значение. Другие оказали влияние на развитие теории ценных бумаг, будучи восприняты позднейшими построениями, имеющими общий характер. Мы остановимся здесь только на последних и рассмотрим теории, предложенные C. Vivante, E. Thaller и E. Jacobi, которые представляют собой наиболее значительные попытки построения обобщающего учения о ценных бумагах.

1. C. Vivante2, рассмотрев понятие ценной бумаги, ставит во главе своего исследования вопрос об основании возникновения права, выраженного в бумаге, решение которого для него является вместе с тем и объяснением автономности этого права. Вопрос ставится им следующим образом: чем объясняется, что должник по бумаге находится в различном юридическом положении в отношении того, с кем он вступает

1  Обзор теорий, предложенных в XIX в. по поводу бумаг на предъявителя, дан в кн.: Bruschettini. Trattato dei titoli al portatore, 1890; краткий обзор важнейших теорий см.: Salcilles R. Etudes sur la thèorie générale de l̓obligation, etc. 3, edit. 1914. P. 303–307.

2  Vivante. V. III. С. 131–148.

294

Учение о ценных бумагах

вдоговор, и того, кому последний передал бумагу? Ответ заключается

втом, что отношение между должником по бумаге и первым ее приобретателем определяется заключенным между ними договором, а отношение должника к последующим приобретателям – односторонним волеизъявлением, получившим свое выражение в содержании бумаги. По мнению Vivante, эта дуалистическая конструкция вполне соответствует содержанию воли самого должника, который, с одной стороны, желает воспользоваться преимуществами кредита и поэтому дает своему контрагенту, – продавцу или займодавцу, бумагу, способную к обращению, и, с другой стороны, хочет сохранить непосредственно против него те возражения, которые принадлежат ему на общих основаниях. Поэтому должник связан с первым приобретателем бумаги договорными отношениями, которые дают ему возможность приводить против требования последнего все вытекающие из них возражения, тогда как в отношении последующих приобретателей он является обязанным, в соответствии со своим волеизъявлением, получившим выражение в содержании бумаги, и совершенно независимо от отношения к своему контрагенту. Благодаря этому ценная бумага и делается объектом, пригодным к обращению. Vivante указывает на аналогию между дуалистическим основанием правоотношений по ценной бумаге и положением, которое создается в области договора товарищества и института представительства. Участники товарищества связаны друг с другом договорными отношениями, но в отношении третьих лиц образование товарищества должно рассматриваться как одностороннее, хотя и коллективное, волеизъявление. Третьим лицам можно считаться только с надлежащим образом оглашенным волеизъявлением об образовании товарищества. Равным образом в случае представительства третьи лица могут не опасаться возражений, основанных на отношениях между представляемым и представителем, если эти отношения не получили выражения в полномочиях представителя. Законодатель во всех этих случаях заботится об охране интересов третьих лиц против неожиданных возражений, основанных на неизвестных им договорных отношениях между контрагентами. Для этого, применительно к ценным бумагам, воля должника рассматривается как имеющая различное содержание в зависимости от того, направлена ли она на возникновение обязательства в отношении непосредственного контрагента или в отношении последующего приобретателя бумаги.

Теория Vivante имеет целью дать юридическую конструкцию, объясняющую различное положение обязанного по бумаге лица в отношении

295

М.М. Агарков

первого ее приобретателя и последующих приобретателей. Она исходит из того, что необязательно придавать в том и другом случае одинаковое значение воле обязанного лица. В отношении непосредственного контрагента для перфекции сделки, кроме воли должника по бумаге, необходима встречная воля первого приобретателя бумаги. В отношении последующих приобретателей воля, выраженная в ценной бумаге, может рассматриваться как самостоятельный правопроизводящий юридический факт. Такая конструкция довольно хорошо объясняет публичную достоверность ценной бумаги, хотя в некоторых частностях все же приводит к затруднениям и неправильным выводам (см. гл. I, 4). Но публичная достоверность далеко не является единственной особенностью правоотношений по ценным бумагам. Еще более существенной особенностью является значение факта предъявления бумаги при осуществлении выраженного в бумаге права и прежде всего освобождения должника от лежащей на нем обязанности в случае исполнения надлежащим образом легитимированному предъявителю бумаги, хотя бы последний и не был действительным субъектом соответствующего права. Теория ценных бумаг должна объяснить особенности правоотношений по ценным бумагам по сравнению с другими институтами гражданского и торгового права. Для этого необходимо исходить не из рассмотрения какой-либо, хотя бы и весьма существенной, особенности института ценных бумаг, а из анализа той цели, которой институт служит в целом.

2. Теория Thaller1 преследует задачу, аналогичную задаче, поставленной Vivante. Thaller желает дать объяснение началу ограничения возражений, не прибегая к признанию абстрактности ценных бумаг. Выше было указано, что объяснение публичной достоверности ценных бумаг ссылкой на их абстрактную природу является недоразумением. Поэтому соображения Thaller, направленные против абстрактных обязательств, могут быть оставлены нами в стороне. Интерес представляет его собственная теория, построенная на институте делегации. Институт делегации перешел во французское право от римского2. Делегацией является сделка, в силу которой одно лицо (делегат) принимает на себя обязательство в отношении другого (делегатария) по предложению третьего лица (делеганта). Делегация может иметь место как меж-

1  Thaller. De la nature juridique des titres de credit; Thaller-Percerou. Traité, n. 600, 887– 892, 1292–1297.

2  Capitant H. Указ. соч. С. 389–409; Colin A. et Capitant. Traité de droit civil. T. II. С. 109 и сл. О делегации в римском праве см.: Salpius. Novation und Delegation, 1864; Wendt. Das allgemeine Anweisungrecht, 1895.

296

Учение о ценных бумагах

ду лицами, не связанными между собой предшествующими юридическими отношениями, так и между лицами, являющимися кредиторами и должниками. Примером первого случая может служить выдача банкам аккредитивного письма, по которому его клиент будет получать определенные суммы у его корреспондентов. Примером второго случая может служить делегация с целью перемены субъекта в долговом отношении. Такая делегация может служить как для перевода долга (delegatio debiti),так и для передачи требования (delegatio nominis). Во втором случае делегат (должник), приняв поручение делеганта (первоначального кредитора), тем самым принимает на себя обязательство

вотношении делегатария (нового кредитора). Так как делегат связан

вотношении делегатария только принятием делегации, то он не может приводить против требования последнего возражения, основанные на его отношениях к делеганту. Делегация отличается от цессии,

вслучае которой цессионар всегда может ссылаться, возражая против требования цессионария, на свои отношения к цеденту. В зависимости от воли сторон принятая делегация может или немедленно погасить предшествующие долговые отношения, на которых она основана, или же погашать их только в силу совершения уплаты делегатом делегатарию (délégation parfaite délégation imparfaite французской доктрины).

Thaller рассматривает правоотношения по titres de credit как отношения, создаваемые делегацией. Эту конструкцию он применяет как к бумагам на предъявителя, так и к ордерным и именным бумагам. С его точки зрения, эмитент бумаги является делегатом, первый приобретатель, передающий ее следующему, – делегантом и последующий приобретатель – делегатарием. Каждый из последующих делегатариев, передавая бумагу дальше, в свою очередь выступает в качестве делеганта. Эмитент бумаги, выпустив бумагу, тем самым авансом акцептовал в качестве своих кредиторов всех последующих приобретателей бумаги. Передача бумаги, таким образом, сводится к ряду следующих друг за другом делегаций, заранее акцептованных делегатом-должником по бумаге. Таким образом, обязанность должника перед последующими приобретателями есть обязанность делегата перед делегатарием, в силу чего последнему не могут быть предъявлены возражения, основанные на отношениях должника с предшествующими приобретателями. Последующий приобретатель бумаги может опасаться только тех возражений, которые основаны на тексте бумаги, так как текст устанавливает содержание делегации, акцептованной эмитентом. Делегационная теория приводит Thaller к выводу, что для объяснений особенностей правоотношений

297

М.М. Агарков

по titres de credit нет надобности прибегать ни к понятию абстрактного обязательства, ни к теории одностороннего волеизъявления. Институт делегации вполне укладывается в договорные рамки, укладываются в них, следовательно, и различные виды titres de credit.

Теория Thaller̓a прежде всего обладает тем же недостатком, что и теория Vivante. Она создана со специальной целью объяснить правило ограничения возражений и оставляет открытым вопрос о других особенностях, присущих ценным бумагам1. Но она имеет также и внутренний дефект. Делегации является отношением между тремя определенными субъектами. Делегат принимает (акцептует) делегатария в качестве своего кредитора. Принятие является волеизъявлением, входящим в состав договора между делегатом и делегатарием. Thaller сам очень настаивает на том, что для объяснения правоотношений по titres de credit нет надобности выходить за пределы чисто договорных конструкций. Иначе обстоит дело тогда, когда составитель ценной бумаги принимает на себя обязательство. Будущие делегатарии ему неизвестны. Его согласие считать их своими кредиторами не является договорным волеизъявлением, а может рассматриваться, как это и делает Vivante, только как одностороннее волеизъявление, так как отсутствует необходимая для наличности договора встреча волеизъявлений сторон. Особенно наглядно это обстоятельство выступает в случае ценной бумаги на предъявителя. Последующий приобретатель не может рассматриваться как непосредственный контрагент должника по бумаге, если, впрочем, не прибегать к совершению искусственной конструкции договора cum incerta persona2. Теория Thaller, после исправления этого дефекта, сведется к теории Vivante – отношения между составителем бумаги и первым приобретателем будут основаны на договоре, отношения же между составителем и каждым последующим приобретателем – на одностороннем волеизъявлении, выраженном в содержании бумаги.

3. Значительный интерес представляет господствующая в настоящее время в германской литературе так наз. Rechtsscheintheorie, главным представителем которой является E. Jacobi3.

1  Как было указано выше, объем, который Thaller дает понятию titres de credit, не вполне совпадает с объемом понятия ценной бумаги. Но это обстоятельство не лишает его выводы значения для общей теории ценных бумаг.

2  См.: Savigny. Obligationenrecht, § 61.

3  Работа E. Jacobi «Die Wertpapiere im bürgerlichen Recht des Deutschen Reichs» вышла в 1901 г. В переработанном виде она вошла в состав кн.: Ehrenberg̓s Handbuch des gesamten Handelsrecht. B. IV. Abt. I, 1917. См. также: Meier H. Publizitätsprinzip, 1909;

298

Учение о ценных бумагах

Rechtsscheintheorie стремится не объяснить отдельные особенности ценных бумаг, а дать общую их теорию, связывающую эти особенности в единое целое.

С точки зрения Jacobi и других сторонников этой теории, правопорядок, регулируя правоотношения, выраженные в ценных бумагах, а также обращение этих бумаг, приравнивает в отношении добросовестных третьих лиц внешнюю оболочку права, те формы, в которых оно обычно проявляется в обороте, к осуществлению действительно существующего права. Так, например, нормально, [если] лицо, предъявляющее к оплате бумагу на предъявителя, является или собственником бумаги, или действует за счет собственника на основании полученных от него полномочий. Но бумага может быть также предъявлена

коплате вором, укравшим ее у собственника. Тем не менее, если должник добросовестно учинил платеж неуправомочному лицу, то он освобождается от своего долга и не несет ответственности перед действительным субъектом права – собственником бумаги (§ 793 Герм. Гражд. Ул.). Другой пример, бумага, находящаяся в обращении, обычно бывает выпущена ее составителем путем передачи ее первому приобретателю, но может оказаться, что бумага попала в оборот помимо воли составителя, например, была у него украдена, потеряна им и т.п. В этих случаях совершенно ясно, что составитель не желал принимать на себя обязанности перед тем, кто незаконно распорядился бумагой. Последний не является управомочным лицом. Тем не менее добросовестный приобретатель бумаги приобретает выраженное в ней право, а на составителя ложится ответственность по ней (§ 794 Герм. Гражд. Ул.). Jacobi и другие сторонники излагаемой теории обобщают указанные и аналогичные им положения германского права и приходят к выводу, что правопорядок приравнивает в отношении добросовестных третьих лиц внешнюю видимость права (Rechtsschein – отсюда название Rechtsscheintheorie)

косуществлению действительно существующего права. Тот, кто добросовестно доверился этой видимости права и принял ее за осуществление действительно существующих правомочий, не должен ничего терять. Он делается субъектом права, которое не существовало в лице того, с кем он имел дело.

Rechtsscheintheorie стремится не только обосновать приобретенное третьим лицом право, выраженного в бумаге, но также и объяснить

Он же. Das Akzept, 1918; Schwerin Recht der Wertpapiere, 1924; Bacmeister. Das Recht der Wertpapiere im allgemeinen, 1924; Meier O. Abgrenzung der Wertpapiere von den schlichten Beweisurkunden, 1924; v. Hospenthal K. Die Wirkungen des Indossamentes, 1925.

299

М.М. Агарков

возложение ответственности на составителя бумаги, попавшей в обращение помимо воли последнего. Для этого выдвигается начало ответственности без вины в силу одного только причинения (объективная ответственность). Составитель своими действиями (составлением бумаги) сделал возможным Rechtsschein, которому доверилось третье добросовестное лицо. Он должен поэтому отвечать за последствия того, предпосылки чего он создал, т.е. отвечать за наступивший ущерб. Однако эта ответственность заключается не в возмещении убытков, а в возложении на составителя ответственности по бумаге такой же, как в том случае, когда эта последняя нормально вошла в оборот. По мнению одного из представителей теории, H. Meier, проблема решается комбинированным применением двух германских правовых начал – ответственности на основании причинения и действием Rechtsschein1.

Rechtsscheintheorie заслуживает весьма серьезного внимания. Она не только стремится объединить в единое целое все учение о ценных бумагах, но также и связывает его с многочисленными другими проблемами частного права, как, напр., с вопросом о защите добросовестного приобретателя движимой вещи против виндикации, с теориями сделки, представительства, давности, со многими положениями ипотечного права и др.2 Следует, впрочем, отметить, что ее распространению в германской литературе способствовало то, что корни ее глубоко уходят в историю германского права и связаны с характерным для последнего институтом Gewere.

В отношении ценных бумаг на предъявителя эта теория представляет собой учение о случаях Rechtsschein, возможных при обращении этих

бумаг и при осуществлении выраженных в них прав.

Мы не останавливаемся на разногласиях и различиях в оттенках, существующих между сторонниками Rechtsscheintheorie. Они не имеют значения, если не разделять основных ее положений. А она вызывает и не может не вызвать возражений. Конечный вывод, к которому она приводит, является парадоксальным и мало естественным. Правопорядок существует для того, чтобы регулировать отношения лиц, порожденные фактами, действительно имевшими место и признанными в качестве основания возникновения, прекращения и изменения правоотношений. Мир призраков несовместим с хозяйственным оборотом, с потребностями деловой практики и реальной жизни. Трудно

1  Meier H. Das Akzept. S. 22.

2  См. литературу у Enneccerus. Lehrbuch des bürg. Rechts I, § 73. S. 180. Из новейших работ см.: Naendrup. Die Verjährung als Rechtsscheinwirkung. Iherings Jahrbücher, 1925.

300