диссертации / 1

наслаждается он Твоей вечностью и неизменяемостью; другой был настолько бесформен, что в нем не было ничего, что могло перейти из одной формы движения или покоя в другую, то есть не было ничего, что подчинено времени. Ты не оставил этот мир бесформенным, ибо сотворил раньше всякого дня «в начале небо и землю»31, эти два мира, о которых я говорил.

«Земля же была невидима и неустроена, и тьма над бездной». Эти слова подсказывают понятие бесформенности и дают возможность постепенно32 понять их смысл людям, которые не могут представить себе, что и при отсутствии всякой формы что-то есть. Из этой бесформенной материи и возникли другое небо и земля, видимая и устроенная, и вода с ее красотой, и вообще всё упоминаемое при дальнейшем устроении мира с указанием дней: всё это по свойствам своим подчинено смене времен в силу упорядоченных изменений в движении и форме.

XIII

16 Вот что мне пока стало понятно, Боже мой, когда я слышу, как говорит Писание Твое: «В начале Бог создал небо и землю, земля же была невидима и неустроена, и тьма была над бездной», не упоминая, в какой день Ты это создал. Стало пока мне понятно, что здесь говорится о «небе небес», «разумном небе», где разуму дано познать всё сразу, а не частично, не «в загадке», не «в зеркале», а полностью, в откровении, «лицом к лицу»33; не познать то одно, то другое, а, как сказано, сразу всё, вне всякой смены времен. Не упомянуты дни потому, что земля, невидимая и неустроенная, была вне всякой смены времен, обусловливающей возможность то одного, то другого: там, где нет никакой формы, нигде нет «того» и «другого». Имея в виду, с одной стороны, нечто первоначально организованное, с другой — совершенно бесформенное: то небо, но «небо небес» и эту землю, но землю невидимую и неустроенную, Писание Твое, как стало мне пока понятно, и говорит, не упоминая дней: «В начале сотворил Бог небо и землю», и сразу же добавляет, о какой земле говорится34. Упоминая же, что во второй день сотворена твердь, названная небом, оно дает

понять, о каком небе раньше, без указания дней, шла речь.

XIV

Удивительна глубина слов Твоих! Вот перед нами их 17 поверхность — она улыбается детям, но удивительна их глубина, Боже мой, удивительна глубина! С трепетом вглядываешься в нее, с трепетом почтения и дрожью любви. Ненавижу неистово врагов Писания. О, если бы погубил Ты их мечом обоюдоострым — да не будут они врагами его. Так хочу я, чтобы они погибли для себя, чтобы жить Тобой!35

Вот и другие: они не нападают, они восхваляют книгу Бытия и говорят: «Не в том смысле сказал слова эти Дух Божий, написавший это через слугу своего, Моисея, не в

Взяв Тебя посредником, Господь всех нас, отвечаю им так:

XV

Вы, пожалуй, скажете, что ложно сказанное мне Ис- 18 тиной громким голосом во внутреннее ухо: воистину вечен Творец; субстанция Его никоим образом не меняется во времени, Его воля слита с Его субстанцией? И поэтому Он не хочет то одного, то другого; то, чего Он хочет, он хочет раз и навсегда, а не по-разному: сейчас это, затем то, потом хочет того, чего не хотел, и не хочет того, чего хотел раньше. Подобная воля, воля изменчивая, а всё изменчивое не вечно: «Бог же наш вечен»37.

Сочтете вы ложью и то, что сказала мне Истина во внутреннее ухо: ожидание того, что придет, становится созерцанием, когда оно пришло; и это созерцание становится воспоминанием, когда ожидаемое прошло; умственная деятельность, столь разнообразная, изменчива и в силу этой изменчивости не вечна. «Бог же наш вечен».

Собираю эти мысли, объединяю их и нахожу, что Бог мой, Бог вечный, основал мир не по какому-то возникшему внове желанию и что в знании его нет ничего преходящего.

19 Что скажете вы, спорщики? Это ложь? «Нет», — говорят они. А что еще? Разве неправда, что вся природа, принявшая форму, и вся материя, способная принять форму, получили свое бытие только от Него, в полной мере благостного, потому что Он в полной мере Сущий. «И этого не отрицаем». Что же еще? Вы отрицаете, что есть некие высокие создания, чистой любовью соединенные с Богом истинным и воистину вечным? Хотя они и не извечны, как Он, но они не удаляются от Него и не соскальзывают в пеструю смену времен, а покоятся в подлинном созерцании Его, Единого, ибо им, кто любит Тебя так, как Ты учишь, Ты, Боже, являешь Себя, и с них этого довольно: они не уклоняются ни от Тебя, ни к себе38. Это «дом Божий», не земной, не из плотной небесной массы, а духовный, причастный вечности Твоей, ибо без пятна он вовеки. Ты учредил его «на веки и веки веков», «положил закон ему», и «он не прейдет»39. Он, однако, не извечен, как Ты, имея начало: он ведь был создан.

20 И мы не найдем времени до создания этого дома, ибо «раньше всего создана была мудрость»40 — не та Мудрость, конечно, которая извечна Тебе, Отцу своему, Боже наш, и Тебе равна и которой всё сотворено; то Начало, Которым «создал Ты небо и землю», — а мудрость сотворенная, т. е. разумная природа, ставшая светом от созерцания Света41. И она, хотя и сотворенная, называется мудростью, но как свет, который освещает, отличается от света отраженного, так и Мудрость, которая творит, отличается от той, которая сотворена; как правда оправдывающая отличается от правды, восстановленной оправданием. И о нас ведь сказано, что мы оправданы Тобой. Говорит ведь раб Твой: «Чтобы мы в Нем сделались праведными перед Богом»42. Итак, «раньше всего сотворена была мудрость» — сотворены духи разумные и пребывающие в чистом граде Твоем, у матери нашей, которая «вверху, свободна и вечна в небесах»43. На каких же небесах, как не на тех, которые восхваляют Тебя, на небе небес, которое и есть «небо небес Господа»? И раньше этой мудрости мы не найдем времени, потому что она предшествовала сотворению времени, ибо «раньше всего была сотворена». Прежде нее, однако, был сам вечный Творец, от Которого она и получила начало, хотя

и не во времени, ибо времени еще не было, начало собственного существования.

Итак, он от Тебя, Бога нашего, этот мир, совсем иной, 21 чем Ты, не имеющий самостоятельного существования. Не только до него не было времени, но и в нем его нет, ибо способен он всегда взирать на Лицо Твое, никогда от него не отвращаясь. Поэтому нет в нем изменения и перемены, хотя ему свойственна изменчивость, которая могла бы окутать его мраком и холодом, если бы не был он связан с Тобой великой любовью, которой по милости Твоей сияет и горит, словно вечный полдень.

О, залитая светом, прекрасная обитель! «Я возлюбил красоту твою и место, где обитает слава»44 Господа моего, твоего строителя и владельца. О тебе вздыхаю в странствии моем45 и говорю Тому, Кто создал тебя: да владеет там и мною, ибо и меня ведь создал Он. «Я блуждал, как потерянная овца»46, но пастырь мой, Зиждитель твой, надеюсь, принесет меня на плечах своих к тебе.

К вам обращаюсь, спорщики, признающие, однако, 22 что и Моисей благочестивый слуга Божий и книги его продиктованы Святым Духом. Что вы мне скажете? Разве это не обитель Божия, не извечная правда, как Бог, но в меру свою «вечная на небесах»47, где вы напрасно ищете смены времен: вы ее не найдете. Она поднялась над всей длительностью времени, над всем его круговоротом; там всегда «благо прильнуть к Богу»48. «Да, она есть», — говорят они. Что же из того, о чем сердце мое «возопило к Богу моему», услышав внутри «голос хвалы»49 Его, что, утверждаете вы, здесь неправда? Существование бесформенной материи, совершенно неупорядоченной по отсутствию всякой формы? Но при отсутствии всякой упорядоченности не могло быть и смены времен. И однако, это «почти ничто» (поскольку оно не было совсем «ничто») было, конечно, от Того, от Которого есть всё, что есть, поскольку оно хоть как-то есть. «И этого, — говорят они, — мы не отрицаем».

XVI

Яхочу кое о чем побеседовать — перед Тобою, Госпо23 ди, — с теми, которые признают истиной всё то, о чем в

душе моей, внутри, не умолчала Истина Твоя. Те же, кто ее отрицает, пусть себе лают, сколько хотят, оглушая себя самих. Я попытаюсь их убедить: пусть успокоятся и проложат дорогу слову Твоему к себе. Если же они этого не захотят и оттолкнут меня, молю Тебя, Боже мой, «не будь безмолвен вдали от меня»50. Говори по всей истине в сердце моем — только Ты будешь так говорить, — я выгоню их вон: пусть вздымают пыль дыханием своим и засыпают ею глаза свои51; да войду «в комнату мою»52 и воспою Тебе песню любви, стеная «стенаниями неизреченными»53 в странствии моем. И вспоминая Иерусалим, вознесусь всем сердцем к Тебе, Иерусалим, отечество мое, Иерусалим, матерь моя, и к Тебе, царящий в нем и его просвещающий, отец, хранитель, супруг, к его усладам чистым и крепким, к радости прочной, ко всем его несказанным благам, ко всем вместе, ибо Ты единое истинное и высочайшее благо. Да не отвращусь от Тебя, пока Ты не водворишь меня в покое ее, покое дорогой матери, где находятся начатки духа моего54, откуда всё мое достоверное знание; пока не соберешь меня, рассеянного, не преобразишь, безобразного, и не утвердишь в вечности, Боже мой, Милосердие мое.

С теми же, кто не объявляет всех этих истин ложью, кто чтит святые книги Твои, написанные Моисеем, человеком святым, и вместе с нами ставит их выше всех авторитетов, которым надлежит следовать, но тем не менее кое в чем нам возражают, я побеседую так. Ты же, Боже наш, будь посредником между моим исповеданием и возражениями их.

XVII

24 Они говорят: «Это истина, но не то имел в виду Моисей, когда, по откровению Духа, говорил: "в начале Бог создал небо и землю". Именем неба он обозначил не тот духовный, умный мир, всегда созерцающий лик Божий, а именем земли не бесформенную материю». — «А что?» — «То, что мы говорим, то самое разумел и этот великий муж, это и выразил в тех словах». — «Что же именно?» — «Именем земли и неба он хотел сначала обозначить, обобщенно и кратко, весь этот видимый мир,

чтобы затем, при упоминании дней, распределить, как бы расчленяя по частям, всё, о чем угодно было так возвестить Святому Духу. Люди, составлявшие тот грубый, плотский народ, с которым он разговаривал, были таковы, что, по его суждению, показать им можно было только видимые творения Божии». Они соглашаются, однако, что невидимую и неустроенную землю и темную бездну (последовательно показано, как из этого в те дни создано и устроено всё видимое и общеизвестное) можно, не впадая в противоречия, считать именно бесформенной материей.

Что же? Кто-то скажет, что название земли и неба 25 для этой самой бесформенной и хаотической материи было сначала подсказано тем, что этот видимый мир со всеми созданиями, получившими в нем вполне отчетливый облик, из нее сотворенный и доведенный до совершенства, обычно и называют «землей и небом».

Дальше? Кто-то еще скажет, что земля и небо — подходящее название для видимой и невидимой природы, так как оно охватывает в этих двух словах всё, что Бог сотворил Мудростью, т. е. Началом. Всё, правда, сотворено не из самой Божественной субстанции, а из «ничего»: творение не имеет самостоятельного существования, как Бог, и ему присуща некая изменчивость, пребывает ли оно, как вечная Божия обитель, или меняется, как душа и тело у человека. Общая для всего созданного, невидимого и видимого, материя, еще бесформенная, но способная принять форму, материя, из которой и будут созданы земля и небо, т. е. невидимые и видимые создания, уже принявшие форму, и обозначается этими названиями: «земля невидимая и неустроенная, и тьма над бездной». Тут только та разница: под «землей невидимой и неустроенной» следует понимать материю телесную, еще не оформленную, а под «тьмой над Бездной» — духовную материю до того, как был положен предел ее чрезмерной расплывчатости и она была озарена мудростью.

Можно еще, пожалуй, при желании сказать, что «зем26 ля и небо» обозначают невидимую и видимую природы еще до получения ими совершенной формы. Когда читаем: «В начале Бог создал небо и землю», то этими словами называется еще бесформенный набросок мира,

материя, способная принять форму и послужить материалом для творения: мир уже был в ней, но в состоянии хаотическом55, без различия в качествах и формах; упорядоченный и стройный, он и называется небом и землей: первое — мир духовный, вторая — телесный56.

XVIII

27 Выслушав всё это и обдумав, я не хочу «спорить о словах: это не приносит никакой пользы, а только расстраивает слушающих»57. Для увещания существует «добрый закон, если кто законно им пользуется»: «цель увещания есть любовь от чистого сердца и доброй совести и нелицемерной веры»58. Наш Учитель знал, к каким двум заповедям возвести весь закон и пророков. Я с жаром исповедую их, Боже мой, свет очей моих в темноте. Чем же тогда помешает мне то, что эти слова можно понимать по-разному? Истина их несомненна. Чем, говорю я, помешает мне, если я иначе пойму писавшего, чем поймет другой? Все мы, читающие, конечно, силимся усвоить и уследить, что хотел сказать тот, кого мы читаем. Веря в его правдивость, мы не осмеливаемся думать, что он говорил заведомую ложь. И если каждый старается понять в Священном Писании мысли самого писавшего, то что плохого, если он увидит в них то, что Ты, Свет всех правдивых умов, показываешь ему как истину? Пусть даже тот, кого он читает, имел в виду иное. И он ведь понимал, в чем истина, хотя и понимал по-другому.

XIX

28 Истинно, Господи, что Ты создал небо и землю. Истинно, что Начало есть Мудрость Твоя, которой «Ты сотворил все»59. Истинно также, что в этом видимом мире есть две большие части: небо и земля; этим кратким обозначением охватываются все созданные существа. Истинно, что всё изменяющееся подсказывает нам мысль о чем-то бесформенном, что может принять форму, изменяться и становиться разным. Истинно, что не подвластно времени настолько слившееся с неизменяемой формой, что, и будучи изменчиво, оно не изменяется.

Истинно, что для бесформенного, которое почти «ничто», не может быть смены времен. Истинно, что вещество, из которого какой-то предмет делается, может в переносном смысле получить название по предмету, из него сделанному; поэтому и можно было назвать «небом и землей» любую бесформенную материю, из которой созданы небо и земля. Истинно, что из всего принявшего форму ближе всего к бесформенному земля и бездна. Истинно, что не только сотворенное и приобретшее форму, но всё, что могло быть сотворено и могло принять форму, создал Ты, «от Которого всё»60. Истинно, что всё, получившее форму из бесформенного, было сначала бесформенным, а затем приобрело форму.

XX

Из всех истин, в которых не сомневаются те, чьему 29 внутреннему глазу Ты дал это видеть и кто непоколебимо верит, что Моисей, слуга Твой, говорил «в духе истины», — из всех этих истин один выбирает себе слова «в начале Бог создал небо и землю» и толкует их так: «Словом Своим, извечным, как и Он Сам, Бог создал мир умопостигаемый и мир чувственный, т. е. духовный и телесный». Другой, говоря «в начале Бог создал небо и землю», понимает это иначе: «Словом Своим, извечным, как и Он Сам, Бог создал всю громаду этого телесного мира со всем, что мы на нем видим и знаем»; третий, говоря «в начале Бог создал небо и землю», понимает это еще иначе: «Словом Своим, извечным, как и Он Сам, Бог создал бесформенную материю для мира духовного и телесного». Четвертый, говоря «в начале Бог создал небо и землю», понимает еще иначе: «Словом Своим, извечным, как и Он Сам, Бог создал бесформенную материю для мира телесного, где еще в смешении находились и небо и земля, которые теперь, как мы видим, получили в громаде этого мира свое место и свою форму». Пятый, говоря «в начале Бог создал небо и землю», понимает это так: «В самом начале Своего дела Бог создал бесформенную материю, содержавшую небо и землю в смешении; получив форму, они выдвинулись из нее и появились со всем, что на них».

XXI

30 То же самое относится и к пониманию следующих слов: «земля же была невидима и неустроена, и тьма была над бездной». Из всех верных толкований один выбирает себе такое: «То телесное, что создал Бог, было еще бесформенной материей для существ телесных, беспорядочной и неосвещенной». Другой: «Земля же была невидима и неустроена, и тьма была над бездной» — это значит: всё, что называется небом и землей, было еще бесформенной и темной материей, из которой и созданы наше небо и наша земля со всем, что на них познается телесными чувствами. Третий: «Земля была невидима и неустроена, и тьма была над бездной» — это значит: всё, что было названо небом и землей, было еще бесформенной и темной материей, из которой возникли умопостигаемое небо — в другом месте оно называется «небом небес» — и земля, т. е. всё телесное, включая сюда и это наше земное небо; иначе говоря, имеется в виду материя, из которой возник весь видимый и невидимый мир. Еще толкование: «Земля была невидима и неустроена, и тьма была над ней». Писание назвало именем неба и земли вовсе не эту бесформенную материю; «землей невидимой и неустроенной и темной бездной» именует оно то бесформенное, уже существовавшее, из чего, как сказано в Писании раньше, Бог создал небо и землю, т. е. миры духовный и телесный. Есть и другое толкование: «земля была невидима и неустроена, и тьма была над бездной»,

т.е. нечто бесформенное было уже материей, из которой Бог, как сказано раньше в Писании, создал небо и землю,

т.е. всю телесную мировую массу, разделенную на две

огромные части, верхнюю и нижнюю, со всем, что на них создано, известно и привычно61.

XXII

31 На два последних мнения кто-нибудь попытался бы, пожалуй, возразить так: «Если вы не желаете называть эту бесформенную материю "небом и землей", то, значит, было нечто, чего Бог не создал, чтобы из этого создать небо и землю. Писание ведь не рассказывает о создании Богом этой материи, но мы можем думать, что

когда сказано было: "в начале Бог создал небо и землю", то словами "небо и земля" или одним словом "земля" именно она и была обозначена, и хотя в словах следующих "земля была невидима и неустроена" Писанию и было угодно назвать так бесформенную материю, но под ней можно понимать только ту, которую создал Бог; о ней и написано выше: "создал небо и землю"». Защитники тех двух мнений, которые я привел последними, или либо одного, либо другого, услышав это, ответят так: «Мы не отрицаем, что эта бесформенная материя создана Богом, Богом, от Которого "всё очень хорошо", но скажем, что значительно лучше созданное в определенной форме, и признаем менее хорошим, хотя и хорошим, то, в чем только заложена способность принять определенную форму. Писание не упомянуло, что Бог создал эту бесформенную материю, как не упомянуло и многого другого, например херувимов, серафимов и всех тех, кого раздельно называет апостол: "престолы, господства, начальства, власти"62 — они все, несомненно, созданы Богом. Если слова "создал небо и землю" охватывают всё созданное, то что сказать о водах, "над которыми носился Дух Божий"?63 Если же под словом "земля" разумеются и воды, то как принять название "земля" для бесформенной материи, когда мы видим, как прекрасны воды? А если это принять, то почему написано, что из этой самой бесформенной материи создана твердь и названа небом, но ничего не написано о создании вод? Они ведь не бесформенны и не скрыты от взора; мы видим, как прекрасны они в своем течении. Если же получили они эту красоту, когда Бог сказал: "Да соберется вода, которая под твердью", и в этом собирании они и обрели форму, то что ответить о водах, находящихся над твердью? Бесформенные, они не заслужили бы столь почётного места, но какое слово дало им форму, об этом не написано.

Поэтому, если Бытие и молчит о некоторых творениях Божиих (а то, что они сотворены Богом, не станет оспаривать ни правая вера, ни твердый разум), то ни одно здравое учение не осмелится сказать, что эти воды извечны, как Бог, на том основании, что они упомянуты в книге Бытия, но мы не найдем указания, когда они сотворены. Почему же эту бесформенную материю, кото-