Арбитраж 22-23 учебный год / ВЭП РФ, 2017, 10

Свободная трибуна

форс-мажорные оговорки (force majeure clauses), оговорки о затруднениях (hardship clauses) и иные аналогичные положения, призванные урегулировать порядок взаимоотношений сторон на случай возникновения обстоятельств, влияющих на баланс имущественных интересов сторон договора7.

Такие оговорки и иные аналогичные положения являются достаточно удобным инструментом регулирования последствий изменения обстоятельств. Данные договорные условия позволяют очень гибко учесть специфику конкретных договорных отношений, а также отвечают интересам обеих сторон договора — посредством оговорок предусматривается строго индивидуальная и подходящая для конкретных участников оборота, но в то же время эффективная процедура восстановления баланса имущественных отношений сторон договора, нарушенного изменением обстоятельств.

Сформулированный в деле Paradine v. Jane подход о безусловности исполнения принятых на себя стороной договора обязательств являлся очень строгим; этот факт признавали и английские юристы, и сами суды8. Данное правило возлагает на сторону обязанность исполнить договорное обязательство либо понести ответственность за его нарушение, даже если в силу неких внешних по отношению к стороне договора обстоятельств, находящихся абсолютно вне сферы ее контроля, такое исполнение становится объективно невозможным, даже когда в новой обстановке становится очевидно несправедливым сохранение обязательства в его первоначальном виде и понуждение должника к его исполнению.

Осознавая всю категоричность подхода, сформулированного в деле Paradine v. Jane, английские суды стали развивать указанное правило таким образом, чтобы ограничить сферу его действия. В качестве противовеса данному принципу появляется следующая концепция: «Если последующее исполнение договора становится невозможным ввиду неких непреодолимых и внешних причин, за которые ни одна из сторон не отвечает, договор должен прекратиться и стороны должны быть освобождены от исполнения обязательств»9. При наступлении подобного рода событий принцип абсолютного действия заключенного договора не подлежит применению. Очевидно, что сформулированное новое правило применимо только в той ситуации, когда возможное наступление блокирующего исполнение внешнего фактора было абсолютно непредвидимо для договаривающихся сторон, так что заинтересованному лицу нельзя вменить в вину неосмотрительность при формулировании условий договора, в котором в конечном счете не были предусмотрены никакие средства защиты такой заинтересованной стороны на случай проявления именно данного обстоятельства.

Ответом на потребности оборота в ослаблении принципа абсолютности договорных обязательств стала доктрина frustration of contract — концепция тщетности до-

7См.: Furmston M.P. Op. cit. P. 569; McKendrick E. Contract Law. London, 2000. P. 302–303.

8См., напр.: Momberg Uribe R.A. The E ect of a Change of Circumstances on the Binding Force of Contracts: Comparative Perspectives. Cambridge, 2011. P. 140.

9Furmston M.P. Op. cit. P. 570. См. также: Цвайгерт К., Кётц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права: в 2 т. Т. 2 / пер. с нем. М., 1998. С. 248–249.

119

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 10/2017

говора, как ее нередко именуют в российской доктрине10. На сегодняшний день она охватывает «все многообразие случаев прекращения договора ввиду последующих событий, безотносительно к типам обстоятельств, повлекших прекращение договора»11.

Исторически первым прецедентом, с которым связывается возникновение в английском договорном праве доктрины frustration of contract, стало дело Taylor v. Caldwell [1863]12. В нем между истцом и ответчиком был заключен договор аренды садов и мюзик-холла (The Surrey Gardens and Music Hall) с целью проведения в последнем четырех концертов. Однако до дня проведения первого из концертов мюзик-холл сгорел, проведение в нем концертов стало невозможным. Истец как арендатор, понесший расходы на подготовку к проведению концертов, обратился с иском к арендодателю о взыскании убытков в размере затрат на рекламу концертов и иных расходов, связанных с его организацией. Суд отказал во взыскании убытков, указав на то, что «в договорах, в которых исполнение зависит от продолжения жизни данного лица или продолжения существования данной вещи, подразумеваемым условием является то, что невозможность исполнения ввиду смерти лица или гибели вещи должна освобождать от исполнения; <…> такое освобождение от ответственности подразумевается законом». В рассматриваемом деле «из природы договора было очевидно, что стороны заключали договор на основании того, что мюзик-холл будет существовать, когда состоятся концерты; это было существенно для исполнения».

Суд королевской скамьи не только отказал во взыскании убытков, но и указал на последствия наступления frustration of contract. Пожар, повлекший уничтожение мюзик-холла, прекратил договор в целом: и обязательство арендодателя по предоставлению мюзик-холла и оказанию услуг по организации проведения концертов, и обязательство арендатора по уплате арендных платежей.

По справедливому замечанию Г. Трейтела, дело Taylor v. Caldwell послужило «поворотным моментом в переходе английского права от доктрины абсолютизации договора к современной доктрине освобождения от договора ввиду непредвиденных обстоятельств»13. В нем английская судебная практика отказалась от неуклонного следования принципу pacta sunt servanda (или sanctity of contact14, как его нередко именуют в англоязычной литературе) в пользу возможности предоставить сторонам защиту в виде прекращения договорных обязательств, когда исполнение договора ввиду неподконтрольных сторонам обстоятельств становится невозможным или чрезмерно обременительным либо даже бессмысленным.

10См., напр.: Комаров А.С. Договорная ответственность и экономический кризис // Журнал российского права. № 1. 2014. С. 23–31; Лунц Л.А. Деньги и денежные обязательства в гражданском праве. С. 322– 324. См. также: Momberg Uribe R.A. Op. cit. P. 140.

11Treitel G.H. Frustration and Force Majeure. 2nd ed. London, 2004. P. 66.

12Taylor & Anor v. Caldwell & Anor [1863] EWHC QB J1, 3 B & S 826, 122 ER 309.

13Treitel G.H. Frustration and Force Majeure. P. 42.

14Подробнее о принципе sanctity of contract см.: Parry D.H. The Sanctity of Contracts in English Law. Hamlyn Lectures, 10th series. London, 1959.

120

Свободная трибуна

Признаки обстоятельств, влекущих тщетность договора по английскому праву

Доктрина frustration of contract, являясь исключением из общего принципа неуклонного исполнения принятых обязательств, рассчитана на ограниченное применение. Возможность использования этой концепции охватывается достаточно узким кругом случаев, к которым предъявляются очень жесткие требования15. Наличие подобного рода ограничений призвано обеспечить применение доктрины frustration of contract только к тем ситуациям, когда последующее изменение внешней обстановки приводит к тому, что смысл и существо договора становятся кардинально отличными от тех, какими они были изначально при совершении сделки. Обширный перечень обстоятельств, наличие совокупности которых необходимо для эффективного применения доктрины frustration of contract, обусловлен также необходимостью поддержания стабильности гражданского оборота и правовой определенности.

Рассмотрим признаки изменившейся обстановки, наличие которых необходимо для прекращения договора ввиду его тщетности.

Последующий характер изменения обстоятельств

Тщетность договора по английскому праву может быть констатирована только в случае, когда после заключения договора изменяются обстоятельства, которые делают его исполнение невозможным, незаконным, чрезмерно обременительным или бессмысленным. Иными словами, для того чтобы было возможно вести речь о прекращении договора ввиду его тщетности, изменение обстановки не должно наличествовать на момент вступления сторон в договор. Если же ко времени совершения сделки некое изменение обстановки уже произошло, но оно, например, неизвестно сторонам, то эффективное применение доктрины frustration of contract исключается.

Данная характерная особенность изменившихся обстоятельств позволяет провести ключевое и смыслообразующее различие между институтом влияния изменившихся обстоятельств на договорные обязательства в целом и доктриной frustration of contract в частности и институтом заблуждения (или ошибки) как основания для оспаривания сделки. В ситуации изменившейся обстановки стороны при заключении договора «совершают ошибку относительно будущего факта»16 (иными словами, имеет место ошибка в отношении ожиданий сторон17), т.е. контрагенты предполагают одно развитие событий, однако в действительности могут произойти некие изменения, которые стороны не могли прогнозировать в момент заключения соглашения. Применительно же к сделке, совершенной под влиянием

15См.: Momberg Uribe R.A. Op. cit. P. 158–159.

16Козлова Н.В., Ягельницкий А.А. Расторжение гражданско-правового договора в связи с существенным изменением обстоятельств // Вестник Московского университета. Сер. 11. Право. 2010. № 3. С. 49.

17См., напр.: Amalgamated Investment & Property Co Ltd v. John Walker & Son Ltd [1977] 1 W.L.R. 164. См. также: Treitel G.H. The law of contract. P. 924–925.

121

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 10/2017

заблуждения, стороны заблуждаются «относительно существенного для сделки обстоятельства, имевшего место при ее совершении»18, т.е. относительно факта, уже существующего на момент заключения договора19.

Ввиду указанного различия двух ситуаций последствия существующего (на момент заключения договора) и последующего изменения обстоятельств также отличаются. В первом случае последствием является право заблуждавшейся стороны требовать признания сделки недействительной. Во втором — возможность прекратить связанность сторон имеющимися договорными обязательствами либо адаптировать последние к новой обстановке. Подобное регулирование последствий двух ситуаций достаточно логично и обоснованно. При заблуждении воля стороны на совершение сделки изначально формируется неправильно, а именно «в условиях искаженного представления лица об обстоятельствах, имеющих существенное значение для заключения сделки»20. Значит, в такой ситуации сделка изначально дефектна и при выполнении ряда условий может быть эффективно оспорена.

Иная ситуация имеет место, когда уже после заключения договора существенным образом изменяются обстоятельства, влияющие на баланс имущественных интересов сторон. Тут уже нет никаких оснований говорить о том, что воля сторон была изначально сформирована неправильно, ведь они исходили из собственного некоего предположения о будущем (но не о уже существующем) факте, которое с определенной долей вероятности может и не реализоваться в реальной действительности, что стороны также осознавали, вступая в сделку. Здесь невозможно говорить о наличии порока в сделке, так как в конкретной фактической ситуации, учитывающей, помимо всего прочего, еще и предположения сторон о будущих фактах, стороны намереваются заключить определенный договор на конкретных условиях. А значит, отсутствуют основания для признания такой сделки недействительной; в таком случае возможно только прекращение либо изменение существующих договорных отношений сторон.

Английское право достаточно последовательно проводит разграничение между институтом ошибки при заключении договора и доктриной frustration of contract. Тщетность договора охватывает только те ситуации, когда стороны договора ошибаются относительно будущего факта, не существующего на момент совершения сделки. Ошибки относительно имеющихся на момент заключения договора обстоятельств не составляют сферу применения доктрины frustration of contract и могут лишь служить основанием для оспаривания договора. В ряде случаев проследить различие двух указанных ситуаций применительно к конкретным фактическим обстоятельствам дела в английской практике бывает достаточно проблематично. Главной причиной сложности такого разграничения является возможность неоднозначного, двоякого понимания момента возникновения ошибки применительно к конкретной фактологии21. Так, в деле Amalgamated Investment & Property

18Козлова Н.В., Ягельницкий А.А. Указ. соч.

19См., напр.: Amalgamated Investment & Property Co Ltd v. John Walker & Son Ltd [1977] 1 W.L.R. 164. См. также: Treitel G.H. The law of contract. P. 924–925.

20Гражданское право: учебник в 3 т. Т. 1 / под ред. А.П. Сергеева. М., 2010 (автор главы — А.П. Сергеев).

21Подробнее см., напр.: Treitel G.H. Frustration and Force Majeure. P. 8.

122

Свободная трибуна

Co Ltd v. John Walker & Son Ltd [1977]22 английский суд посчитал юридически значимым именно момент вступления в силу нормативного акта о включении объектов недвижимого имущества, являющихся предметом спорного договора купли-продажи, в перечень объектов особого архитектурного или исторического значения. Вместе с тем применительно к обстоятельствам дела судьи детально исследовали вопрос о процедуре принятия указанного решения и пришли к выводу о том, что само решение было принято до момента заключения спорного договора, однако форма нормативного документа была придана ему лишь после заключения сторонами спорного договора. Вышеуказанные фактические обстоятельства

исоответствующие выводы, сделанные английским судом, в конечном счете позволили констатировать отсутствие оснований для применения доктрины ошибки

инеобходимость оценивать обстоятельства спора сквозь призму концепции тщетности договора.

Непредвиденность изменения обстоятельств

Заключенный сторонами договор не существует изолированно от других договоров, тем или иным образом связанных с ним, а равно от договоров, от которых формально он не зависит, но на которые он сам, его исполнение или ненадлежащее исполнение, могут оказать влияние. Более того, договор всегда заключается в некотором экономико-политическом контексте, который не может быть статичен во времени. Поэтому стороны договора как разумные участники оборота, заботящиеся о своих имущественных интересах и нацеленные на то, чтобы договор был надлежащим образом исполнен, всегда должны стремиться прогнозировать возможное в будущем изменение обстановки. Подобный расчет позволяет сторонам уже на этапе заключения договора, предвидя возможные риски, включить в текст положения, которые бы позволили такие риски если не исключить, то по крайней мере минимизировать.

Однако далеко не любое изменение внешней обстановки стороны могут предусмотреть в момент заключения договора. Именно на такое непрогнозируемое изменение рассчитана английская доктрина frustration of contract. Если в момент заключения договора то или иное изменение обстоятельств могло быть предвидимо, то заинтересованная сторона, как правило, не вправе ссылаться на такое изменение как на основание прекращения договора ввиду его тщетности.

Пределы предвидимости изменения обстановки в английском праве оцениваются с точки зрения обычного разумного участника оборота (person of ordinary intelligence). Поэтому если английский суд придет к выводу о том, что разумный участник оборота не мог предвидеть подобное изменение обстоятельств, то считается, что заинтересованная в прекращении договора сторона также не могла спрогнозировать изменение обстановки23.

Английское право исходит из того, что предвидим должен быть не некий тип изменившихся обстоятельств (например, увеличение цен или изменение законодатель-

22Amalgamated Investment & Property Co Ltd v. John Walker & Son Ltd [1977] 1 W.L.R. 164.

23См.: Treitel G.H. The law of contract. P. 902.

123

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 10/2017

ства в целом), а конкретное более или менее индивидуализированное изменение ситуации (к примеру, увеличение цен в определенных границах или изменение конкретных положений законодательства)24. Поэтому, даже если договор содержит положения, рассчитанные на ситуации изменения внешней обстановки, данное обстоятельство однозначно не влечет признания английским судом факта предвидимости такого изменения обстоятельств25. Правоприменитель в такой ситуации будет, в частности, оценивать содержание положений договора на предмет того, охватывает ли оно фактически произошедшее изменение обстановки. Если ответ будет отрицательный, то у английского суда есть все основания для применения доктрины frustration of contract26.

Существенный характер изменения обстановки

Суть доктрины frustration of contract сводится к тому, что договор прекращается, если после его заключения внешние обстоятельства изменяются таким образом, что в новых условиях договор приобретает абсолютное иное смысловое значение, чем изначальное. Иными словами, договор применительно к тем внешним условиям, при которых он был заключен, и договор, каким он становится в результате изменения внешней обстановки, могут кардинально различаться.

Английская практика достаточно длительное время вырабатывала критерий определения существенности изменения обстоятельств, который бы позволил отграничить случаи, попадающие в сферу действия доктрины frustration of contract, от всех прочих ситуаций, применительно к которым вести речь о прекращении договора невозможно. В итоге в английском праве сформировался критерий существенного изменения обстоятельства как способ определения наличия оснований для прекращения договора ввиду его тщетности.

Лорд Рэдклифф так охарактеризовал доктрину frustration of contract применительно к данному критерию: «…тщетность имеет место всякий раз, когда закон признает, что при отсутствии вины сторон договора договорное обязательство становится невозможно исполнить по причине обстоятельств, в которых требуемое исполнение становится радикально отличным от того, что было принято при заключении договора. Non haec in foedera veni. Это не было то, что я обещал сделать»27.

Истоки такого подхода к определению юридически значимого для прекращения договора изменения обстановки можно усмотреть еще в решениях начала ХХ в.28 Например, в деле Bank Line Ltd v. Arthur Capel & Co [1919] Палата лордов квали-

24См.: Treitel G.H. The law of contract. P. 902–903.

25См., напр.: Bank Line Ltd v. Arthur Capel & Co. [1918] UKHL 1; Edwinton Commercial Corporation & Anor v. Tsavliris Russ (Worldwide Salvage & Towage) Ltd (The Sea Angel) [2007] EWCA Civ 547. См. также: Fuller L.L. Basic contract law. 3th ed. St. Paul, Minn., 1972. P. 805.

26См., напр.: W. J. Tatem Ltd v. Gamboa [1939] 1 K.B. 132.

27Davis Contractors Ltd v. Fareham Urban DC [1956] A.C. 696.

28См.: Bank Line Ltd v. Arthur Capel & Co. [1918] UKHL 1; Metropolitan Water Board v. Dick Kerr & Co. Ltd [1917] UKHL 2.

124

Свободная трибуна

фицировала реквизицию зафрахтованного судна как основание разрушения самого существа договора и его трансформации в соглашение, совершенно отличное от того, что было изначально согласовано сторонами (the requisitioning of the Quito destroyed the identity of the chartered service and made the charter as a matter of business a totally different thing29).

Посредством сопоставления того, что было согласовано сторонами при заключении договора (в частности, такого исполнения договора, которое должно осуществляться в условиях, в целом прогнозируемых сторонами), и того, каким образом этот первоначально согласованный баланс имущественных интересов трансформируется под влиянием изменившейся обстановки, английская практика выводит ключевой признак обстоятельств, влекущих тщетность договора: их наступление делает имеющиеся договорные обязательства сущностно отличными от изначально принятых на себя сторонами30.

Сформировавшийся еще в начале XX в. критерий существенного изменения обстоятельств как один из факторов, наличие которого необходимо для того, чтобы можно было вести речь о прекращении договора, оказавшегося под воздействием изменившейся обстановки, в настоящий момент не утрачивает актуальности. Современная английская доктрина рассматривает данный признак как один из ключевых при характеристике обстоятельств, которые могут повлечь тщетность договора. Английская правоприменительная практика также достаточно широко применяет этот критерий в делах, где необходимо устанавливать наличие оснований для прекращения договора ввиду его тщетности, и рассматривает его в качестве очень важного признака изменившейся обстановки, не позволяющего применять доктрину произвольно и в большом числе случаев31.

Отсутствие вины заинтересованной стороны в возникновении обстоятельств, являющихся основанием для признания договора тщетным. Случаи self-induced frustration

Английская доктрина frustration of contract призвана перераспределить между сторонами договора риски изменившейся обстановки. Поэтому если фактические основания для ее применения возникают как результат поведения той или иной стороны сделки, эффективное применение норм о тщетности договора будет исключено — сторона не может извлекать выгоды из собственного неправомерного поведения32.

Английское право исходит из общего правила, согласно которому заинтересованная сторона не вправе ссылаться на тщетность договора, если, например, невоз-

29См.: Bank Line Ltd v. Arthur Capel & Co. [1918] UKHL 1.

30См.: British Movietonenews Ltd v. London and District Cinemas [1952] A.C. 166.

31См., напр.: William Sindall Plc v. Cambridgeshire County Council [1993] EWCA Civ. 14; Globe Master Management Ltd v. Boulus-Gad Ltd [2002] EWCA Civ. 313; Bunge SA v. Kyla Shipping Company Ltd [2012] EWHC 3522 (Comm.).

32См.: Gibbon W. Discharge of Contract by Frustration // University of New Brunswick Law School Journal. Vol. 2. Iss. 1. November 1948. P. 22.

125

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 10/2017

можность или бессмысленность исполнения были вызваны ее собственными действиями или действиями лиц, за которых она отвечает (так называемая self-induced frustration33)34. Действиями стороны договора, блокирующими применимость доктрины frustration of contract, могут быть как нарушение договора, так и поведение, не связанное с нарушением договорных обязательств.

С субъективной точки зрения очевидно, что умышленное создание ситуации невозможности или бессмысленности исполнения исключает эффективную ссылку на frustration of contract как на основание прекращения договора. В данном случае сторона абсолютно осознанно действовала таким образом, чтобы создать препятствия к исполнению договора или сделать его существенно более дорогостоящим и/или бессмысленным, поэтому предоставлять этой стороне какие-либо правомерные основания для реализации мер защиты в виде прекращения договора было бы нецелесообразным и противоречащим принципам добросовестности и справедливости. Если говорить о неосторожном поведении стороны договора, которое, в свою очередь, и привело к созданию фактических оснований для потенциального применения доктрины frustration of contract, то английские суды исходят из того, что в такой ситуации возможность обращения к тщетности договора по общему правилу также исключается35.

Относительно бремени доказывания того, что те или иные фактические обстоятельства стали следствием действия стороны по договору, английское право исходит из того, что такие доказательства должна представлять сторона, возражающая против применения доктрины frustration of contract36. В подтверждение справедливости данного вывода можно сослаться на то, что, как правило, в большинстве случаев тщетность договора становится следствием обстоятельств, которые не просто происходят не по вине стороны договора, но и в принципе находятся вне сферы ее контроля. Хотя в то же время очевидно, что возможности стороны договора по доказыванию виновности ее контрагента в возникновении обстоятельств, служащих основанием для прекращения договора ввиду его тщетности, достаточно ограниченны.

Договорное регулирование изменения обстоятельств и его значение при установлении наличия оснований для применения доктрины frustration of contract

Цель доктрины frustration of contract заключается в распределении рисков последующего изменения обстоятельств между сторонами. Однако нередко сами стороны договора, прогнозируя развитие внешних событий в будущем и стремясь нивелировать свои возможные потери, могут непосредственно в тексте соглашения предусмотреть специальное регулирование на случай последующего изменения

33См.: Bank Line Ltd v. Arthur Capel & Co. [1918] UKHL 1.

34См.: Chitty on Contracts. P. 1673–1674; Furmston M.P. Op. cit. P. 578–581; McKendrick E. Op. cit. P. 310–313; Treitel G.H. The law of contract. P. 905; Smith J.C. Op. cit. P. 197–199.

35См., напр.: Lauritzen A/S v. Wijsmuller B.V. [1989] EWCA Civ. 6.

36См.: Treitel G.H. The law of contract. P. 908. См. также: Joseph Constantine SS Line Ltd v. Imperial Smelting Corp Ltd [1942] A.C. 154.

126

Свободная трибуна

обстановки. В такой ситуации возникает вопрос о потенциальной применимости доктрины frustration of contract в отношении влияния изменившихся обстоятельств на договоры, которые содержат подобного рода оговорки.

Английское право исходит из того, что стороны договора вправе сами своим соглашением распределить риски последующего изменения обстоятельств, тем самым исключив применение доктрины frustration of contract к их договорным отношениям. Такое перераспределение может быть осуществлено различным образом.

Включение в текст договора специальных положений, рассчитанных на последующее изменение обстоятельств и регулирование его последствий (например, посредством hardship and force majeure clauses), как правило37, приводит к тому, что общие положения доктрины frustration of contract оказываются не подлежащими применению38. Данный вывод обусловлен тем, что английская практика исходит из полноты такого рода договорных оговорок (full and complete provision)39, поэтому суд не вправе вмешиваться в ту сферу, которая предполагается урегулированной сторонами в соглашении.

Подобное договорное регулирование относится к сфере так называемых явных договорных условий (express terms) ввиду того, что текст договора здесь прямо предусматривает правила на случай последующего изменения обстановки. Специфика этого способа исключения действия доктрины frustration of contract состоит в том, что не требуется, чтобы договорное положение охватывало собой конкретное изменение обстановки, необходимо только, чтобы оно достаточно однозначно устанавливало перераспределение рисков на случай изменения обстановки40.

Перераспределение рисков последующего изменения обстановки может быть осуществлено и подразумеваемым образом (implied terms). В таком случае из договора текстуально не следует возложение рисков изменения обстоятельств на какуюлибо сторону договора, однако природа договора и сам его смысл таковы, что соответствующее перераспределение рисков подразумевается41.

Английское право, как известно, достаточно большое внимание уделяет толкованию договора и выявлению истинной воли сторон, заключивших договор, поэтому

37Исключение составляют, например, ситуации незаконности исполнения, когда публичный интерес, заключающийся в соблюдении законодательных предписаний, блокирует применение договорных положений, противоречащих такому публичному интересу, и влечет применение доктрины тщетности договора. Подробнее см.: Treitel G.H. The law of contract. P. 898–900.

38См.: Chitty on Contracts. P. 1670; Guest A.G. Anson’s Law of Contract. 26th ed. Oxford, 1986. P. 454–455; McKendrick E. Op. cit. P. 308. См., напр.: Bangladesh Export Import Co. Ltd v. Sucden Kerry SA [1995] 2 Lloyd’s Rep.; Kuwait Supply Co. v. Oyster Marine Management Inc. (The Safeer) [1994] 1 Lloyd’s Rep 637.

39См.: Bank Line Ltd v. Arthur Capel & Co. [1918] UKHL 1.

40См., напр.: Bangladesh Export Import Co. Ltd v. Sucden Kerry SA [1995] 2 Lloyd's Rep.

41См., напр.: Larrinaga & Co. Ltd v. Societe Franco-Americaine des Phosphates de Medulla [1923] 92 L.J.K.B. 455.

127

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 10/2017

вышеприведенные положения носят лишь характер общего правила. Английский суд подчас даже при наличии прямого и достаточно определенного договорного регулирования последующего изменения обстоятельств может прийти к выводу о том, что такие договорные условия не исключают применимости к конкретным фактическим обстоятельствам доктрины frustration of contract42. В то же время, если договорное условие сформулировано достаточно широко, суд может, исходя из содержания и смысла договора в целом, истолковать такую договорную оговорку ограничительно, тем самым применив общие положения доктрины frustration of contract и признав договор прекращенным ввиду его тщетности43.

Последствия тщетности договора по английскому праву

Последующее изменение внешней обстановки, если оно одновременно и в совокупности соответствует всем требуемым юридически значимым критериям изменившихся обстоятельств, о которых речь шла ранее, приводит к автоматическому прекращению договора. Моментом прекращения договора в такой ситуации является наступление обстоятельств, которые и повлекли тщетность договора44.

Прекращение договора ввиду его тщетности по английскому праву не зависит ни от мнения сторон договора, ни от их знаний о событиях, повлекших прекращение договорных обязательств45. Такое прекращение договора в равной степени не является предметом выбора его сторон46, в отличие, например, от нарушения договора, которое по английскому праву влечет по выбору пострадавшей стороны либо требование о прекращении договора, либо возможность подтвердить его действие и потребовать надлежащего исполнения47.

Подход английского права к правовым последствиям последующего изменения внешней обстановки отличается от подхода континентальных правоворядков. Так, в романо-германской правовой системе следствием последующего изменения внешней ситуации является право заинтересованной стороны требовать изменения или прекращения договора48, но не автоматическое безальтернативное

42См., напр.: Bank Line Ltd v. Arthur Capel & Co. [1918] UKHL 1; Jackson v. Union Marine Insurance [1874] 10 CP 125.

43См.: Chitty on Contracts. P. 1670; McKendrick E. Op. cit. P. 308–309. См., напр.: Metropolitan Water Board v. Dick Kerr & Co. Ltd [1917] UKHL 2.

44См., напр.: Cricklewood Property and Investment Trust Ltd v. Leighton’s Investment Trust Ltd [1945] A.C. 221; Maritime National Fish Ltd v. Ocean Trawlers Ltd [1935] A.C. 524.

45См.: Hirji Mulji and others v. The Cheong Yue Steamship Co. Ltd [1926] A.C. 49; Morgan v. Manser [1948] 1 K.B. 184.

46См.: Guest A.G. Op. cit. P. 460–461; Momberg Uribe R.A. Op. cit. P. 150; Treitel G.H. The law of contract. P. 909.

47См.: Treitel G.H. The law of contract. P. 844–845.

48Так, § 313 Гражданского уложения Германии в качестве последствия изменения обстоятельств предусматривает право требования адаптации договора и только в случае невозможности адаптации договора

128