Арбитраж 22-23 учебный год / Арбитражная практика № 3, март 2015

на толкование ст. 166 ГК РФ. Так, в ранее приведенном деле суд дополнительно указал, что п. 5 ст. 166 ГК РФ подлежит применению как к оспоримым, так и к ничтожным сделкам (постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 25.04.2014 по делу № А06-5637/2013).

В качестве иллюстрации положительной практики применения правила эстоппель приведем следующее дело об оспаривании нотариальной сделки от 20.11.2013 по отчуждению доли в ООО

(постановление АС Восточно-Сибирского округа от 18.11.2014 по делу № А33-1466/2014). Здесь суд принял во внимание, что покупатель вносил денежные средства в оплату приобретенной доли, в том числе, после совершения оспариваемой сделки, а продавец принимал оплату. По мнению суда, это свидетельствует о том, что договор сторонами исполнялся, контрагенты полагались на действительность сделки. Следовательно, истец не вправе оспаривать эту сделку по основанию, о котором он знал при ее совершении.

Пункт 5 ст. 166 ГК РФ был применен в целях сохранения сделки в силе и в ряде других дел (постановления Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 04.08.2014 по делу

№А55-24777/2013, Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15.12.2014 по делу

№А15-2142/2014). В другом деле решение суда первой инстанции, которым госконтракт

от 30.12.2013 признан недействительным, отменено; в данный момент идет процесс кассационного обжалования (постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.12.2014

по делу № А32-9874/2014).

Положительный эффект от ссылки ответчика на п. 5 ст. 166 ГК РФ можно обнаружить также в актах судов общей юрисдикции (определение Кемеровского областного суда от 10.07.2014

по делу № 33–6531).

В заключение хотим выразить надежду на то, что интегрирование правила эстоппель

вотечественное гражданское право, а также стоящие на повестке дня изменения26 ГК РФ в полной мере позволят правоприменителю проводить в жизнь доктрину недопустимости противоречивого поведения участников оборота. Такое поведение должно признаваться юридически иррелевантным и в качестве санкции влечь за собой последующее его устранение из правового поля, вплоть до отказа в защите права. Данный правовой инструмент, требующий, без сомнения, тонкой и корректной настройки, еще нуждается в глубочайшем осмыслении всего юридического сообщества — учеными, судьями, профессиональными представителями. Также надеемся, что

вразъяснениях объединенного Верховного суда РФ применению новелл гл. 9 ГК РФ будет уделено не последнее по важности место.

1См. об этом: Егоров А. В. Применение принципа добросовестности. В каких спорах нужно оперировать этим понятием // Юрист компании. 2013. № 7.

2Термин «estoppel» предположительно произошел от французского слова «estouper» — буквально означающее «останавливать», поэтому estoppel в юридической плоскости дефинируется именно как запрет использовать противоречивые слова или действия при заявлении и доказывании против другого лица своих притязаний (Merriam-Webster's Dictionary of Law. Springfi eld. Massachusetts, 1996. P. 170).

3Pieter H. F. Bekker, Rudolf Dolzer, Michael Waibel. Making Transnational Law Work in the Global Economy: Essays in Honour of Detlev Vagts. Cambridge University Press, 2010. P. 82.

4Vernon V. Palmer, Elspeth Christie Reid. Mixed Jurisdictions Compared: Private Law in Louisiana and Scotland. Edinburgh University Press, 2009. P. 303–304.

5Reinhard Zimmermann, Simon Whittaker. Good Faith in European Contract Law. Cambridge University Press, 2000. P. 237, 513, 516, 530–532.

6Коста Лазота Л. А. Принципы, составляющие основу систем договорного права Бразилии и иных стран латинской Америки: дис. … канд. юрид. наук. М., 2014. С. 99–100.

7См.: Каламкарян Р. А. Эстоппель в международном публичном праве. М., 2001. С. 46–69.

8Elizabeth Cooke. The modern law of estoppel. Oxford University Press, 2000. P. 1–2.

9Orit Gan. The Justice Element of Promissory Estoppel (March 5, 2014). St. John's Law Review. Vol. 89. No. 1. 2015. P. 2,18, 34. Available at SSRN: http://ssrn.com/abstract=2420686..

10Режим доступа: http://www.unidroit.org/english/principles/contracts/principles2010/translations /blackletter2010-russian.pdf.

11Die Anfechtungistausgeschlossen, wenn das anfechtbare Rechtsgeschäft von dem Anfechtungsberechtigtenbestätigtwird (§ 144 Bestätigung des anfechtbaren Rechtsgeschäfts)..

12См.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Постатейный комментарий к главам 6–12 /

Д. Х. Валеев, А. В. Габов, М. Н. Илюшина и др.; под ред. Л. В. Санниковой. М.: Статут, 2014. 13 См.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Сделки. Решения собраний.

Представительство и доверенность. Сроки. Исковая давность. Постатейный комментарий к главам 9–12 / Б. М. Гонгало, А. В. Демкина, М. Я. Кириллова и др.; под ред. П. В. Крашенинникова. М.: Статут, 2013.

14 См. подробнее: Егоров А. В. Сделка совершена под влиянием обмана. Когда у потерпевшего есть шанс ее оспорить // Арбитражная практика. 2014. №. 7. С. 61.

15 См.: Пояснительная записка к проекту федерального закона № 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации». С. 16.

16 Данного взгляда придерживаются Егорова М. А. (Конвалидация недействительных договоров на основании принципа estoppel в российском гражданском законодательстве // Юрист. 2014. № 1. С. 13– 16), Парций Я. Е. (Постатейный комментарий к Федеральному закону от 7 мая 2013 г. № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части 1 и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации»: эл. версия. Доступ из СПС «КонсультантПлюс», 2013), а также специалисты СПС «КонсультантПлюс» (Правовые новости. Специальный выпуск «Изменения положений Гражданского кодекса РФ о сделках, представительстве, решениях собраний, исковой давности и др. (Федеральный закон от 07.05.2013 № 100-ФЗ)»).

17 Такой интерпретации придерживаются Егоров А. В и Громов А. А. (Практический комментарий

кпервому и второму блокам изменений в ГК РФ: самые значимые поправки / А. Громов, А. Егоров. М.: Актион-Медиа, 2014. С. 58), Останина Е. А. (Эстоппель и подтверждение сделки // Вестник ВАС РФ. 2013. № 11. С. 45). Кроме того, эта интерпретация отражена и разработчиками проекта федерального закона № 47538-6 в пояснительной записке к нему..

18 Так, Скловский К. И. к числу такого поведения относит, например, подготовку к исполнению, переписку, подтверждающую действие сделки (Скловский К. И. Сделка и ее действие. Комментарий главы 9 ГК РФ. 2-е изд. М., 2015. С. 117).

19 См.: Егоров А. В., Громов А. А. Практический комментарий к первому и второму блокам изменений в ГК РФ... С. 58.

20 См.: Скловский К. И. Указ. соч. С. 116–117.

21 Эрделевский А. М. Об очередных изменениях Гражданского кодекса РФ: эл. версия. Доступ из СПС «Консультант-Плюс», 2013.

22 Судебный спор рассматривался до принятия Закона № 100-ФЗ.

23 С таким подходом согласны, в частности, разработчики Концепции единого Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (п. 15.3.8): эл. версия. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

24 См. об этом: Седова Ж. И., Зайцева Н. В. Принцип эстоппель и отказ от права в коммерческом обороте Российской Федерации. М.: Статут, 2014. С. 59. О критике данного постановления см. также Черных А. П. Estoppel, мировое соглашение и толкование договоров (комментарий

кПостановлению Президиума ВАС РФ от 22.03.2011 № 13903/10) // Закон. 2012. № 6. С. 108–113. 25 См, напр.: Седова Ж. И., Зайцева Н. В. Указ.соч. С. 18; Останина Е. А. Указ. соч. С. 44.

26 См., напр.: Пункт 2 ст. 431.1, п. 3 ст. 432 и п. 5 ст. 450.1 ГК РФ в редакции Федерального закона «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации», принятого Госдумой 25.02.2015, вступающего в силу 01.06.2015 (ранее законопроект

№ 47538-6/9). Режим доступа: http://asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/%28SpravkaN ew%29?OpenAgent&RN=47538-6&02.

ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СПОРЫ

Станислав Викторович Назариков

слушатель РШЧП

Можно ли придать залоговый характер расчетному счету

В какой очередности списываются денежные средства с залогового счета

Вправе ли налоговые органы списать средства с залогового счета в безакцептном порядке

В ноябре 2014 года в Торгово-промышленной палате РФ прошел круглый стол, посвященный новому институту отечественного гражданского законодательства — залогу прав по договору банковского счета. Новеллы вступили в силу с введением в действие Федерального закона от 21.12.2013 № 367 -ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов

(положений законодательных актов) Российской Федерации». Модератором дискуссии выступил заведующий кафедрой Российской школы частного права, главный редактор журнала «Арбитражная практика» А. Егоров.

По традиции вопросы повестки дня дискуссии носили общий и частный характер. Впервые за столом собрались представители более десятка банков, включая Банк России.

Мнения по вопросам повестки дня высказали судья ВАС РФ в отставке С. Сарбаш, вице-президент Ассоциации региональных банков О. Иванов, представитель юридического департамента Банка России А. Борисенко, доцент Российской школы частного права О. Зайцев и другие.

Во вступительном слове модератор дискуссии А. Егоров отметил, что перед правоприменителем,

участниками оборота и наукой стоит задача наладить работу нового института таким образом, чтобы, с одной стороны, он обеспечивал потребность бизнеса в заемных денежных средствах, а банки получали возможность нормального обеспечения; с другой — свести к минимуму случаи злоупотреблений со стороны недобросовестных участников оборота. Прикладной характер дискуссии помог выявить противоречия в понимании регулирования залогового счета и наметить основные пути их разрешения.

Банк России не допускает возможности залога прав по расчетному счету

Дискуссия началась с вопроса, является ли залоговый счет отдельным счетом или же им может стать любой счет, средства на котором переданы в залог? По мнению представителей Банка России, залоговый счет является самостоятельным банковским счетом, открываемым для учета заложенных денежных средств, и имеет свои особенности регулирования, предусмотренные, в том числе, ГК РФ, поэтому его открытие должно осуществляться на основании отдельного договора залогового банковского счета. При этом одновременного открытия иных счетов (текущего, расчетного) для обеспечения функционирования залогового счета не требуется.

Цитата: «Предметом залога могут быть права по договору банковского счета при условии открытия банком клиенту залогового счета. Залоговый счет может быть открыт банком клиенту независимо от заключения на момент его открытия договора залога прав по договору банковского счета» (п. 1 и п. 3 ст. 358.9 ГК РФ).

Вице-президент Ассоциации региональных банков О. Иванов подверг критике позицию Банка России, сославшись на то, что «залоговость» — есть не что иное, как признак обычного текущего либо расчетного счета. К такому выводу всех практикующих банкиров подталкивают положения Инструкции Банка России от 30.05.2014 № 153-И «Об открытии и закрытии банковских счетов, счетов по вкладам (депозитам), депозитных счетов», в которой предусмотрено, что открытие залоговых счетов производится по правилам расчетных и текущих счетов. Тем не менее этот документ оставил за рамками ряд актуальных вопросов. Например, может ли признак «залоговости» быть установлен путем заключения дополнительного соглашения к существующим договорам? По мнению О. Иванова, практикующие банкиры склонны к либеральному пониманию нормы закона и не видят препятствий к приданию существующим счетам залогового характера указанным способом. При отпадении необходимости залог может быть снят аналогичным образом.

Как полагает О. Иванов, если рассматривать залоговый счет как специальный, придерживаясь позиции ЦБ РФ, то это совершенно безжизненная конструкция. Исключением из правила являются сделки секьюритизации, в которых «с нуля» появляется специализированное финансовое общество, создаваемое для цели выпуска облигаций и передачи в залог облигационерам прав требования.

Выступавший также напомнил о грядущих изменениях в гл. 45 части второй ГК РФ. В частности, он высказал предположение, что введение новых видов банковских счетов (номинальные счета, счета эскроу, корреспондентские счета, карточные счета, совместные счета) породит более глубокую проблему: соотношение признака «залоговости» с понятием «вида» счета и возможности установления обсуждаемого обременения на тот или иной вид счета.

С позицией О. Иванова согласился П. Харитонов, представлявший правовой департамент ОАО «Сбербанк России». Он добавил, что обороту было бы гораздо проще, если статус залогового можно было бы придать имеющемуся расчетному счету.

В поддержку позиции выступивших участников А. Егоров отметил, что многие специалисты, приславшие свои замечания и позиции по вопросам повестки дня, исходят из того, что залоговым счетом может стать фактически любой счет, если средства на нем будут переданы в залог.

От себя А. Егоров добавил, что идея внесенных изменений в рассматриваемой части состояла в необходимости информировать участников оборота, в частности кредиторов, что расчетный счет может быть открыт в залоговом режиме. Это подразумевает наличие неснижаемого остатка, который контролируется банком и защищен от обращения взыскания от всех третьих лиц.

В подтверждение позиции Банка России представитель его правового департамента А. Борисенко указал, что залоговый счет — это специальный банковский счет, который открывается по тем же правилам, что и любой расчетный или текущий счет. Последним, в свою очередь, не может присваиваться статус залогового и наоборот. Счет изначально открывается как залоговый, что недвусмысленно дают понять нормы ГК РФ. Залог прав по расчетному счету недопустим. Возможность обратного породила бы массу практических затруднений: внесение записей в книгу регистрации открытых счетов, внесение страховых взносов и т. п.

Участники дискуссии акцентировали внимание и на экономическом аспекте назначения залогового счета, находящемся в тесной взаимосвязи с вопросом его самостоятельности.

С. Грушихину, представлявшему ОАО «Транскапиталбанк», экономическая составляющая залогового счета видится в возможности передачи прав по расчетному счету либо депозиту в залог без потери капитализации вклада. Если вкладчик не хочет терять причитающиеся ему проценты по вкладу, но существует острая необходимость в заемных денежных средствах, оборот ему предоставляет такую возможность путем заключения договора залога прав по соответствующему счету. Занятая Банком России позиция в этом случае идет вразрез с интересами вкладчика.

Достаточно широкое видение обозначенного вопроса представил О. Иванов. Он пояснил, что существует более десятка банковских операций, в которых должен использоваться залог банковского счета: торговое финансирование, экспортное финансирование, сделки секьюритизации, проектное финансирование и т. д. Такая конструкция помогает минимизировать риски займодавца и сделать более доступным банковский продукт для заинтересованных лиц — потенциальных заемщиков. Иностранный опыт подсказывает, что статус залогового может быть придан, в том числе, и расчетному счету. При таком понимании банк знает обороты по счету и может достаточно легко просчитать свои риски. Гарантией интереса кредитора выступают денежные средства третьих лиц — контрагентов должника, которые в течение длительного

времени могут поступать на расчетный счет должника по заключенным им сделкам, в том числе после нарушения сроков исполнения обязательства. Однако этот тезис справедлив для крупных компаний.

С. Сарбаш отметил, что позиция Центрального Банка по отношению к вопросу статуса залогового счета основана на букве закона. В то же время экономически более обоснована конструкция, предложенная О. Ивановым. Однако последняя точка зрения уязвима со стороны кредиторов. Ничто не препятствует недобросовестному должнику придать статус залогового своему расчетному счету, предотвратив тем самым возможность обращения взыскания на денежные средства.

И все же если существует возможность преодолеть злоупотребления, то не стоит сковывать оборот, запрещая придавать статус залоговых расчетным счетам компаний путем заключения дополнительных соглашений.

С.Андреева, представлявшая П АО «Промсвязьбанк», отметила экономическую целесообразность в возникающем праве залогового кредитора на случай банкротства должника. Денежные средства, находящиеся на залоговом счете, полностью не уходят в конкурсную массу. Кредитору гарантировано удовлетворение требований.

Залог прав по депозиту не препятствует капитализации вклада

Внимание участников также было обращено на то, что последние изменения в Закон о страховании банковских вкладов исключили из системы страхования вкладов залоговые счета

наряду с номинальными и счетами эскроу. Присутствующие единогласно подвергли критике существующие правила.

О. Иванов, не оспаривая решение законодателя в части последних двух счетов, выразил опасения в очевидной дискриминации прав владельцев залоговых счетов.

Представитель правового департамента Банка России сказал, что затрудняется комментировать решение законодателя относительно исключения из системы страхования вкладов залоговые счета, поскольку ЦБ РФ не привлекался к работе над проектом закона о секьюритизации, с которым связываются спорные изменения. Тем не менее он предположил, что залоговый счет

был изъят из системы страхования, так как находящиеся на нем денежные средства формально принадлежат залогодателю, но хранятся они в интересах залогодержателя. Однако А. Борисенко не рассматривает такое решение как в полной мере учитывающее интересы залогодателя.

Кроме того, выступавший отметил, что ГК РФ не содержит ограничений на совершение операций по залоговому счету, если иное не оговорено в договоре. Однако не следует понимать это правило фривольно. Иначе недобросовестные банки в целях ограничения расходов на внесение страховых взносов будут ими манипулировать (поскольку, как было упомянуто, залоговые счета выведены из-под режима страхования вкладов).

Свои опасения высказала представитель АО «Кредит Европа Банк» Н. Зубарева. Она не видит оснований выводить из-под режима страхования залоговый счет при наличии возможности и фактическом осуществлении по нему операций.

М. Тихова, представлявшая ООО «Дойче Банк», выразила опасения в отношении существующих правил в случае, если залогодатель и залогодержатель — физические лица. Исключение залогового счета из системы страхования вкладов нарушает их права на получение страховой выплаты по этому вкладу в случае банкротства банка.

Участники также обсудили возможность обращения взыскания на денежные средства,

находящиеся на залоговом счете, и применения ареста или сходных механизмов, закрепленных в НК РФ.

Н. Зубарева указала, что правила, предусмотренные ст. 855 ГК РФ (очередность списания денежных средств со счета), к залоговому счету не применяются по прямому указанию закона.

Цитата: «Правила о списании денежных средств, предусмотренные положениями главы 45 настоящего Кодекса о банковском счете, не применяются к денежным средствам, находящимся на залоговом счете» (п. 2 ст. 358.14 ГК РФ).

Тем не менее Закон об исполнительном производстве устанавливает исключение. Так, обращение взыскания на денежные средства должника, находящиеся на залоговом банковском счете и не превышающие размера обеспеченного залогом обязательства, допускаются в целях удовлетворения требований по обязательствам, обеспеченным залогом прав по договору

банковского счета, а также требований кредиторов, удовлетворяемых преимущественно перед требованиями залогодержателей (ст. 72.1). Однако до конца не ясно, подразумеваются ли в данном случае нормы законодательства о банкротстве (оно первое приходит на ум, когда говорят о приоритете одних требований над другими) или какие-то еще.

Очередной вопрос, который затронули участники дискуссии, сводился к возможности превышения размера твердой суммы, подлежащей зачислению на залоговый счет, операции по которому не предусмотрены договором, над размером обязательства, где кредитором выступает не банк, открывший залоговой счет.

А. Егоров остановился в этом вопросе на защите прав третьих лиц, отметив, что на законодательном уровне не проводится акцессорность между размером обеспечиваемого

обязательства и размером залога. С его точки зрения, в данном случае правильное направление движения для ответа дают положения ст. 72.1 Закона об исполнительном производстве. Эти положения устанавливают, что судебные приставы, равно как и банк, исполняющий инкассовое поручение, смотрят на реальный размер обеспеченного обязательства, но не на сумму, находящуюся на счете.

Вместе с тем А. Егоров пояснил, что исключение применения положений ст. 855 ГК РФ в подобной ситуации — недоработка законодателя, которая дает недобросовестному должнику в руки очередной инструмент злоупотребления.

Частично был затронут вопрос о приоритете требований налогового органа об уплате обязательных платежей в бюджет перед правами залогодержателя.

Высказывая свое мнение по данному вопросу, С. Герасименко отметила, что Налоговый кодекс РФ не содержит упоминания о залоговых счетах в качестве объектов, на которые может быть обращено взыскание по требованиям налоговых органов. Проводя аналогию с ранее сложившейся практикой, выступавшая привела пример, что положения НК РФ о порядке обращения взыскания на имущество должника строго идут по пути перечисления объектов: расчетные счета, депозитные счета, валютные счета. Объекты, не упомянутые в перечне, выводились из-под взыскания. Если стоять на позиции, что залоговый счет — это самостоятельный счет, то спора в данном случае не избежать.

Представитель Банка России А. Борисенко напомнил, что налоговые правоотношения никоим образом не касаются Банка России и комментарии с его стороны в этой части излишни. Тем не менее он обратил внимание, что нормы, регулирующие институт залогового счета, исключают применение к нему положений гл. 45 ГК РФ (ст. 854 которой предусматривает возможность

списания без распоряжения клиента только в случаях, предусмотренных законом). Допустит ли судебная практика возможность безакцептного списания денежных средств с залогового счета по требованию налоговых органов — остается загадкой.

Не согласилась с мнением представителя ЦБ РФ С. Андреева. Она считает, что нормы о залоговых счетах не препятствуют налоговой инспекции предъявить инкассовое требование либо осуществить приостановление операций по счету. Однако в практике по налоговым спорам имели место прецеденты со специальными счетами платежных агентов. Банки отказывали в исполнении инкассо по таким счетам по мотиву наличия на них денежных средств физических лиц, переданных ими во исполнение своих обязательств перед контрагентами.

Практический интерес вызвал вопрос невозможности придания статуса залогового банковскому депозиту.

Выражая свои опасения, М. Акулова, представлявшая ОАО «Транскапиталбанк», пояснила, что для некоторых банков очень востребован залоговый депозит, когда в обеспечение передаются денежные средства владельцев бизнеса и их клиентов. Однако позиция Банка России по вопросу самостоятельности залогового счета не позволяет сохранить проценты по вкладу клиента, поскольку требуется перевод средств со счета на счет. Огромное значение эта проблема приобретает при работе с привилегированными вкладчиками, располагающими большими суммами

на счетах.

Поддержал мнение своей коллеги П. Харитонов, дополнив, что при расторжении договора банковского счета и заключении договора залогового счета банк обязан выплатить проценты сразу исходя из срока действия договора залогового счета, что породит массу факультативных проблем.

Выступавшим возразил представитель Банка России, пояснив, что ровным счетом нет никаких препятствий для сохранения капитализации вклада. Банки вправе договориться с клиентом о сохранении и продолжении начисления того же размера процентов при поступлении денежных средств на залоговый счет. Это сфера договорных отношений между клиентом и банком.

Резюмируя дискуссию в этой части, А. Егоров высказал предположение, что норма п. 8 ст. 358.9 ГК РФ, распространяющая правила о залоге прав по договору банковского счета на договор банковского вклада, была предусмотрена «на всякий случай». Решение обозначенной проблемы в отношении депозитов содержится в формулировке «соответственно применяются». Это подразумевает применение в тех случаях, где это позволяет здравый смысл: пропорциональность, акцессорность и т. д., но не во всех без исключениях случаях.

По сути, ЦБ РФ предлагает паллиативную меру, лечащую симптомы, строя многоэтажную конструкцию. Залог прав по договору банковского вклада есть не что иное, как залог имущественных прав. Регулирование именно этого института следует максимально распространить на залог прав по депозитам.

Арест расчетного счета не должен влечь возникновения залоговых прав

Участники дискуссии обсудили также вопрос о возможности последующего залога прав по договору банковского счета.

А. Егоров отметил, что не видит каких-либо препятствий к установлению последующего залога.

В случае если оба залогодержателя дали согласие на проведение операции по счету, а оставшихся средств недостаточно для погашения обоих обязательств, должно применяться классическое распределение старшинства. Старший залогодержатель должен будет получить удовлетворение первым. Общие положения норм о залоге, регулирующие отношения по предшествующему и последующему залогам, не охватывают в полной мере аналогичные правила применительно к залоговым депозитам ввиду специфики объекта регулирования.

Поддержал модератора дискуссии П. Харитонов. В то же время он пояснил, что достаточно проблематично описать режим залогового счета в случае наличия нескольких залогодержателей (предшествующих, последующих), в пользу которых по счету предусмотрены разные ограничения: у одного — твердая сумма, у другого — полный запрет расходных операций.

Представитель Национального платежного совета Ю. Лисицына увидела ответ на поставленный вопрос в подходе к пониманию залогового счета как такового. Если исходить из позиции, что залоговый счет — есть не что иное, как признак счета, то ответ положителен. Подход с обратной стороны порождает массу факультативных проблем.

Косвенно был затронут вопрос ареста денежных средств, находящихся на залоговом счете. Давая по нему свой комментарий, А. Егоров обратил внимание на возникающие противоречия в правовом регулировании. В понимании ЦБ РФ, залог прав по договору банковского счета возможен исключительно при открытии самостоятельного залогового счета. Тем не менее п. 5 ст. 334 ГК РФ допускает возникновение залога при наложении запрета на распоряжение имуществом,

втом числе и денежные средства, в порядке ст. 174.1 ГК РФ. Таким образом, возникает сомнение

вправомерности возникновения права залога на денежные средства, если арест наложен

на расчетный счет должника.

Цитата: «Если иное не вытекает из существа отношений залога, кредитор или иное управомоченное лицо, в чьих интересах был наложен запрет на распоряжение имуществом (статья 174.1), обладает правами и обязанностями залогодержателя в отношении этого имущества с момента вступления в силу решения суда, которым

требования таких кредитора или иного управомоченного лица были удовлетворены. Очередность удовлетворения указанных требований определяется в соответствии с положениями статьи 342.1 настоящего Кодекса по дате, на которую соответствующий запрет считается возникшим» (п. 5 ст. 334 ГК РФ).

С. Герасименко обратила внимание на иную сторону вопроса. Как показывает практика,

впонимании налоговых органов термины «арест» и «приостановление» имеют одинаковый смысл

ивлекут те же последствия. Но такое толкование недопустимо. Приостановление операций

по счету налоговыми органами не может влечь тех же последствий, что и арест в части

возникновения залоговых прав.

В ходе дискуссии проблематика института залогового счета была рассмотрена через призму банкротного законодательства.

О. Зайцев поделился своими мыслями о том, что обсуждение залогового характера ареста возникло во многом потому, что, несмотря на судебный запрет, может происходить распоряжение денежными средствами. Однако достаточно трудно представить ситуацию, в которой банк осуществляет операцию по счету клиента-должника вопреки требованию судебного пристава-исполнителя либо суда, и денежные средства приобретают статус «залоговых» при зачислении на счет другого лица.

С точки зрения выступавшего, применительно к залоговым счетам некоторые вопросы вызывает процедура наблюдения, поскольку по общему правилу в ней запрещено обращать взыскание на предмет залога. Но применительно к рассматриваемому случаю обращение взыскания по своей сути состоит в осуществлении зачета, если залогодержателем выступает банк. Таким образом,

банки, желающие минимизировать риски на случай банкротства своего должника, будут включать в соответствующие договоры условия, которые позволят им беспрепятственно производить зачет встречных требований. Это обстоятельство не может положительно сказаться на формальном равенстве кредиторов банкрота. Тем не менее специфика объекта залога — денежных средств — допускает такой порядок дел. Кроме того, по мнению О. Зайцева, следует рассмотреть вопрос о возможности распространения правил ст. 138 Закона о банкротстве на отношения, возникающие при реализации прав залогодержателя по залоговому счету.

О. Зайцев считает, что в банкротстве залоговые счета могут занять достойное место при развитии института финансирования реабилитационных процедур должника, в частности, обеспечения текущих займов банкрота. При помощи залогового счета целевые средства будут защищены от инкассовых поручений и иных проблем очередности при расчетах по текущим платежам. Это, безусловно, положительно скажется на возможности восстановления платежеспособности должника.

В свою очередь А. Егоров предположил, что если считать залоговый счет как некую разновидность расчетного счета, то он подлежит закрытию при открытии конкурсного производства. Особо было отмечено, что не стоит путать залоговый счет в рассматриваемом аспекте и тот специальный счет, который открывается для зачисления выручки от реализации заложенного имущества в банкротстве.

Помимо некоторых общих вопросов, касающихся особенностей залогового счета в процедуре банкротства, участники обсудили также частные казусы. Так, поднимался вопрос о дальнейшей судьбе денежных средств, зачисленных дебиторами должника на залоговый счет после возбуждения дела о банкротстве. Возможно, это единичные случаи. Тем не менее если банк разрешил должнику проведение операций, в результате чего размер денежных средств на счете стал недостаточным для покрытия долга, то денежные средства, поступившие на залоговый счет после открытия конкурсного производства, не должны причитаться только лишь банку.

С этой позицией согласился О. Зайцев, сказав, что проблематика уходит своими корнями в вопросы залога будущих требований. В частности, когда договор залога будущих прав заключается до возбуждения дела о банкротстве, а объект залога возникает после утраты

должником распорядительной власти. С точки зрения выступавшего, обозначенная проблема должна решаться техническим путем: управляющий должен сообщить банку и контрагентам должника, чтобы на этот счет деньги не зачислялись. В случае поступления денежных средств на залоговый счет, они должны перечисляться на основной счет должника. Поступления денежных средств, вопреки правилам Закона о банкротстве, должны быть оспорены по правилам сделок с предпочтением.

А. Егоров добавил, что не стоит забывать и о будущих обязательствах, в обеспечение исполнения которых можно заложить права требования. Нормы ст. 72.1 Закона об исполнительном производстве говорят о возникших обязательствах и игнорируют будущие. В ином случае наличествует возможность действий должника в ущерб кредиторам через «дружественную», зачастую искусственно созданную задолженность. Однако это сфера уголовно-правового регулирования.

Цитата: «Обращение взыскания на денежные средства должника, находящиеся на залоговом банковском счете и не превышающие размера обеспеченного залогом обязательства, допускается только в целях удовлетворения требований по обязательствам, обеспеченным залогом прав по договору банковского счета, а также требований кредиторов, удовлетворяемых преимущественно перед

требованиями залогодержателя, при недостаточности у должника иного имущества для полного удовлетворения требований указанных лиц» (п. 1 ст. 72.1 ФЗ «Об исполнительном производстве»).

Подводя итоги дискуссии, А. Егоров отметил, что ситуация гораздо запутаннее, чем кажется на первый взгляд. Достаточно хорошим подспорьем в регулировании и прояснении ситуации, складывающейся вокруг норм о залоговых счетах, служат положения ст. 71.2 Закона об исполнительном производстве. Ясно одно — на нынешнем этапе, в условиях отсутствия

разъяснений Верховного суда РФ, залоговый счет — самостоятельный счет, открываемый для залога прав по нему. Открытым остается вопрос о статусе налогового органа в качестве взыскателя, а также о целесообразности прямого распространения правил о залоге банковских счетов на залог банковских вкладов (депозитов).

БАНКРОТСТВО

Илья Юрьевич Софонов

старший юрист ФГУП «Управление специального строительства по территории № 1 при ФАСС»

В чем состоит повышенный объем и сложность проведения процедуры банкротства

Какие текущие расходы управляющий должен нести за свой счет Когда кредиторы могут снизить размер вознаграждения управляющего

Вопрос о вознаграждении арбитражного управляющего всегда был и будет краеугольным камнем введения и продолжения любой процедуры банкротства: этот вопрос неизбежно встает в самом начале, сопровождает всю процедуру (нередко становясь причиной прекращения производства по делу) и вызывает массу споров в судебной практике. Без четких гарантий финансирования своих услуг ни один управляющий не станет заниматься благотворительностью. Но если управляющий дает согласие на свое утверждение в процедуре, то в первую очередь (как и любой иной частный практик) он преследует свой собственный интерес — заработать на процедуре максимум.

Поэтому задача грамотного кредитора всегда была и будет неизменной: научиться держать руку на пульсе у управляющего и внимательно следить за ходом его работы, подталкивая в нужном направлении. Задача у управляющего вполне рыночная: продать свои услуги как можно дороже, приложив необходимый минимум усилий. Любыми доступными и «узаконенными» способами.

Наверное, как раз осведомленность судей ВАС РФ об этих самых «узаконенных» способах и послужила толчком к принятию постановления от 23.12.2013 № 97 «О некоторых вопросах, связанных с вознаграждением арбитражного управляющего при банкротстве» (далее —

Постановление № 97). Определенный опыт его применения, детальное обсуждение содержания этого документа с судьями ВАС РФ на различных семинарах вызвали потребность провести краткий анализ его достоинств и недостатков. Интерес также представляет выяснение ситуации с возможностью увеличения вознаграждения управляющего на данный момент.

Кредитору, не согласному с увеличением вознаграждения, лучше дождаться рассмотрения ходатайства судом

До недавних пор фундамент позиции арбитражных управляющих был незыблем и основывался на ст. 20.6 Федерального закона № 127ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон № 127ФЗ): «арбитражный управляющий имеет право на вознаграждение в деле о банкротстве…». И оспорить фиксированный размер этого вознаграждения, по сути, было нельзя. Теперь все изменилось. Для начала рассмотрим случаи увеличения фиксированного вознаграждения управляющего.

В 2009 году Пленум ВАС РФ в п. 17 постановления от 23.07.2009 № 60 «О некоторых вопросах, связанных с принятием Федерального закона от 30.12.2008 № 296ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон „О несостоятельности (банкротстве)“» (далее — Постановление № 60)

дополнительно ввел еще одно условие для утверждения повышенного вознаграждения: необходимо доказать наличие у должника средств, достаточных для выплаты такой повышенной суммы.

Хотя Пленум использовал термин «средства», суды никак не могут прийти к единству: какой конкретно актив должника под этим подразумевается? Здесь возникает первая проблема

вдоказывании. Одни суды подразумевают под «средствами» именно денежные, отсутствие которых у должника на момент рассмотрения ходатайства влечет отказ в увеличении вознаграждения (определения ВАС РФ от 13.12.2012 по делу № А65-20400/2010, от 24.03.2014 по делу № А73-3614/2012). Другие суды проявляют более гибкую позицию в толковании п. 17 Постановления № 60. В качестве достаточных средств для выплаты вознаграждения они подразумевают также недвижимое имущество, достоверно оцененное и имеющееся у должника

вкачестве конкурсной массы (постановления Четвертого арбитражного апелляционного суда от 19.07.2012 по делу № А19-17773/2011, ФАС Волго-Вятского округа от 09.10.2012 по делу № А79-4759/2009).

В связи с этим не совсем ясна логика, заложенная в разъяснении п. 17 Постановления № 60. Откуда у должника-банкрота могут быть деньги на момент рассмотрения подобного ходатайства управляющего? В подавляющем большинстве ситуаций в начале процедуры банкротства денег нет и быть не может. В этом и состоит смысл ходатайства управляющего: по сравнению с другими он готов пойти на большее, в частности, отказаться от ряда специалистов, детально распланировать и осуществить все возможные мероприятия по возврату имущества, работать

на пределе сил в интересах конкурсной массы… за увеличение оплаты труда, которую он надеется когда-нибудь получить.

Комплексное обоснование позиции можно посоветовать проводить с учетом наличия хотя бы минимальной суммы на счете должника для гашения повышенного вознаграждения управляющего в течение полугода (срок конкурсного производства — ст. 126 Закона № 127ФЗ), а также наличия иных ликвидных активов.

Сами кредиторы могут не руководствоваться подобными требованиями и утвердить на голосовании повышенный размер фиксированного вознаграждения управляющего даже в отсутствие возможности у должника фактически нести такие расходы — эти обстоятельства будет проверять уже суд (постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 27.01.2012 по делу № А17-385/2011)1. Об этом часто забывают те несогласные кредиторы, которые считают необходимым оспаривать решение собрания, не дожидаясь рассмотрения ходатайства судом.

Между тем из текста закона очевидно следует, что только суд может окончательно утвердить повышенный размер фиксированного вознаграждения арбитражного управляющего (даже

вотсутствие решения собрания кредиторов). Для временного или административного управляющего обращение с подобного рода ходатайством весьма сомнительно: сложно представить как можно увеличить их объем работы. Поэтому почти всегда такая инициатива исходит от внешнего или конкурсного управляющего — дальнейшее рассмотрение проблематики

вданной части будет вестись вокруг этих двух фигур.

Увеличение фиксированной суммы вознаграждения управляющего не может быть самоцелью

Прежде всего, следует оценить мотивы обращения с инициативой об увеличении суммы вознаграждения управляющего, а также выяснить, насколько они обоснованы. В чем именно могут состоять повышенный объем и сложность проведения процедуры?

В качестве наглядного примера действительно исключительного объема работы управляющего, потребовавшего увеличения вознаграждения, может служить дело о несостоятельности № А79-3955/09, рассмотренное Арбитражным судом Чувашской Республики. В этом деле суд увеличил фиксированное вознаграждение конкурсного управляющего до 150 тыс. руб.

Обстоятельства выполняемой управляющим работы были следующие:

1. Должник — крупная производственная компания, продолжавшая деятельность даже в процедуре конкурсного производства, когда к полномочиям конкурсного управляющего, по сути,

добавились полномочия полноценного директора, решающего текущие вопросы управления компанией;

2.Совокупная балансовая стоимость имущества, подлежащего реализации, составляла несколько миллиардов рублей: речь шла о сотнях единиц движимого и недвижимого имущества, требующего оценки, проведения торгов;

3.Значительный объем текущей претензионно-исковой работы и оспаривания сделок должника, затрагивающий наиболее сложные сферы права.

Но суд оценивал не только предполагаемые мероприятия по наполнению конкурсной массы в будущем. Суд также отметил эффективность уже проделанной работы: были оспорены сделки

должника, восстановлена многомиллионная сумма долга, переведены на новое место работники, произведен отказ от невыгодных сделок и мн. др. Уже на момент рассмотрения ходатайства суд видел действительно эффективную работу управляющего, не говоря о подавляющем большинстве

кредиторов, поддержавших его ходатайства (определение от 07.04.2011 по делу № А79-3955/09).

В этом примере можно увидеть первый логический мотив увеличения вознаграждения: действительно значительный по всем возможным меркам объем работы, характерный для должника из сферы среднего или крупного бизнеса. Особенно, если такой объем работы сопряжен с выполнением обязанностей, не свойственных напрямую работе управляющего: переговорная работа по текущей деятельности должника; решение вопросов перевода персонала на новые места; сложность претензионно-исковой работы, затрагивающей сферы интеллектуального, международного права, и т. д. Если к этому присовокупить работу должника с государственной тайной, да еще и в сфере государственного оборонного заказа, шансы управляющего на успех также велики (постановление АС Центрального округа от 12.09.2014 по делу № А48-5021/2008). Но стоит отметить, что это наиболее сложный вариант, который встречается довольно редко.

По негласному правилу, действующему в сфере банкротства, «случайных» людей для такого рода крупных должников не выбирают. Все вопросы по финансированию услуг управляющего решаются между ним и тем заказчиком (кредитор, учредитель), который его непосредственно выбрал, негласно. Обговаривается так называемый бонус, который выплачивается «в конверте». Поэтому редко можно встретить на таких масштабных процедурах банкротства управляющего, ходатайствующего об увеличении фиксированного вознаграждения.

Как это ни парадоксально звучит: такого рода ходатайство свидетельствует о действительно независимом положении управляющего от кредиторов. В противном случае его «заказчик» просто не позволил бы увеличивать заранее определенную «смету расходов» на процедуру банкротства должника (и, соответственно, уменьшение суммы собственной выгоды от гашения реестра).

И такие исключения из правила бывают. В особенности, когда главного кредитора нет, реестр требований распылен, и в нем есть банки (банки в роли кредиторов-заявителей, как правило, предпочитают вести «честную игру», без всяких договоренностей с управляющим).

Большие текущие расходы управляющего обычно не убеждают суд увеличить вознаграждение

Еще одним аргументом для ходатайства могут также служить значительные затраты на текущие расходы, связанные с процедурой. Речь идет о непростой дилемме, которая до сих вызывает головную боль у управляющих и судов: какие конкретно из текущих расходов (ГСМ, канцтовары, обслуживание автомобиля, проживание в гостинице, затраты на проезд и т. д.) управляющего могут быть отнесены на конкурсную массу, и что должен управляющий нести за собственный счет (или за счет вознаграждения)? Допустим, должник находится в Новосибирской области, управляющий утвержден из другого региона. Постоянные расходы управляющего на проезд до места нахождения должника, проживание в гостинице, ГСМ признаются судом необоснованными, звучит стандартная формула: давая согласие на свое утверждение управляющий должен был осознавать, какие затраты по проезду в другой регион ему придется нести. Исходя из принципа разумности, добросовестности и т. д., эти затраты должны быть понесены им лично (постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 18.04.2014 по делу № А32-38667/2009).

Теперь обратимся к материалам другого дела, в котором суды аналогичные расходы признали совершенно обоснованными и с готовностью взыскали их с заявителя по делу в пользу управляющего. Здесь суды ловко истолковали положения ст. 59 Закона № 127ФЗ во взаимосвязи со ст. 106 АПК РФ. Дело в том, что установленный ч. 1 ст. 59 Закона № 127ФЗ перечень предусматривает компенсацию управляющему именно судебных расходов, а не каких-либо еще (помимо оплаты публикаций и труда привлеченных специалистов). В указанном примере суды увязали расходы управляющего на гостиницу и проезд с судебными расходами, связанными с разбирательством по делу о банкротстве. Но забавнее всего, что суды вину за эти расходы

возложили не на управляющего, который, как в предыдущем примере, должен был «знать, давая свое согласие на утверждение, что должник находится в другом регионе…», а на заявителя по делу (с которого эти расходы взыскивались), который управляющего и выбрал — и тоже должен был это знать и «предположить такие расходы…" (постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 06.03.2014 по делу № А78-6461/2011, определение ВАС РФ от 07.04.2014 № ВАС-4249/14 по делу № А78-6461/2011).

Законом № 127ФЗ также предусмотрено общее правило о компенсации управляющему расходов, понесенных при исполнении своих обязанностей (ст. 20.6). Тем не менее проблема остается: как доказать относимость текущих накладных расходов к конкретной процедуре? Задача непростая.

Тем более что подобного рода «необоснованные» расходы являются одним из оснований для отстранения управляющего (п. 10 информационного письма Президиума ВАС РФ от 22.05.2012

№ 150).

Именно поэтому использование п. 5 ст. 20.6 Закона № 127ФЗ позволяет устранить риски управляющего: он заранее соглашается нести бремя расходов на проезд, проживание