учебный год 2023 / Егоров А.В., Папченкова Е., Ширвиндт А.М. Представительство

Представительство: исследование судебной практики

Также в Германии в отдельную группу выделяются сделки представителя, совершенные им в сговоре с контрагентом против интересов представляемого, такие сделки в принципе не обеспечиваются какой-либо защитой, так как признаются недействительными в силу их противоречия добрым нравам (§ 138 BGB)1.

Иной подход в швейцарском праве, где практика и доктрина преимущественно исходят из того, что под понятие сделок «на себя» могут непосредственно подпадать те ситуации, в которых сделка хотя и заключается с третьим лицом, однако исключительно или преимущественно служит интересам представителя. К таким случаям, в частности, относятся выдача от имени принципала гарантии или поручительства в обеспечение личного обязательства представителя, передача с указанной целью имущества принципала в залог либо перевод на него денежного долга представителя. Такая сделка представителя, несмотря на наличие интереса третьего лица (получателя обеспечения, кредитора представителя), ровно так же не будет связывать принципала, как и сделка, заключенная представителем непосредственно с самим с собой2.

Всовременной российской литературе данный вопрос не нашел должной проработки. В то же время еще в советское время В.А. Рясенцев писал, что не является сделкой с самим собой в собственном смысле совершение договора поручительства от имени представляемого в обеспечение долга представителя третьему лицу, залог вещи представляемого с той же целью, освобождение от собственного долга представителя третьему лицу путем перевода его на представляемого. По мнению ученого, в этих случаях можно говорить о превышении полномочий, о злоупотреблении доверием представляемого и т.п., но не о сделках с самим собой, так как они совершены представителем с третьими лицами3.

Однако в практике Высшего Арбитражного Суда РФ было изначально воспринято широкое толкование сформулированного в п. 3 ст. 182 ГК РФ понятия сделки в отношении себя лично, что нашло отражение в Постановлении Президиума ВАС РФ от 16.06.2009 № 17580/08 по делу № А40-65399/07-29-602.

Врамках указанного дела рассматривалась законность договора поручительства, заключенного с банком представителем по доверенности от имени общества А в обеспечение кредитного долга общества Б перед

1  Schott C. Der Mißbrauch der Vertretungsmacht Archiv für die civilistische Praxis, 171. Bd., H. 5/6 (1971). S. 395; Flume W. Das Rechtsgeschaeft. S. 788.

2  Jung P. Schweizer Obligationenrecht 2020 - Entwurf für einen neuen allgemeinen Teil SwissLex 2013 Art. 191. Rn. 3; также: Ingeborg Schwenzer Schweizerisches Obligationenrecht Allgemeiner Teil - Sechste, überarbeitete Aufl. Stämpfli Verlag AG, Bern 6 2012. Rn. 4.

3  Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 216.

251

А.В. Егоров • Е.А. Папченкова

банком. При этом представитель Общества А одновременно являлся директором общества Б и единственным участником последнего. Президиум ВАС РФ, не согласившись с позицией судов нижестоящих инстанций о законности такой сделки, отправляя дело на новое рассмотрение, отметил, что представитель, заключив безвозмездный договор поручительства, влекущий возникновение у представляемого значительного денежного долга, в сущности в свою пользу пренебрег тем самым интересами представляемого в целях своей выгоды. Банк в свою очередь не мог не знать, что указанное лицо П. представляет одновременно и поручителя, и заемщика, поскольку являлся кредитором как в одном, так и в другом договоре. Применительно к п. 3 ст. 182 ГК РФ такие действия гражданским законодательством не допускаются1.

К применению аналогичного подхода ориентирует суды общей юрисдикции в своих определениях Верховный Суд РФ.

Так, кредитная организация обратилась в суд с иском об обращении взыскания на заложенное имущество (автомобиль), переданное ей в залог в обеспечение кредитного договора с М. Из текста договора залога следовало, что переданное в залог транспортное средство принадлежит на праве собственности залогодателю, в качестве которого был назван сам должник. Вместе с тем в соответствии с ПТС собственником транспортного средства являлся К., выдавший М. доверенность на пользование и распоряжение принадлежащим ему автомобилем.

Отказывая кредитной организации в обращении взыскания на заложенное имущество (автомобиль), суд первой инстанции исходил из того, что М., действуя в качестве представителя на основании доверенности, мог совершать указанные в доверенности действия только от имени и в интересах представляемого лица – К. Однако, заключая договор о залоге транспортного средства, М. действовал в собственных интересах, поскольку договор залога обеспечивал исполнение обязательств М. по кредитному договору, в котором заемщиком (должником) являлся он сам. Суд кассационной инстанции указанный подход поддержал, дополнительно отметив, что в силу ст. 335 ГК РФ залогодателем может быть как сам должник, так и третье лицо.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отменила определение суда кассационной инстанции, оставив в силе решение суда первой инстанции. При этом интересен подход Судебной коллегии о необходимости рассмотрения данной ситуации через приз-

1  Подробнее см.: Егоров А.В. Комментарий к постановлению № 17580/08 // Правовые позиции Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации: избранные постановления за 2009 год с комментариями / Под ред. Председателя ВАС РФ А.А. Иванова. М.: Статут, 2012. С. 215–224.

252

Представительство: исследование судебной практики

му взаимосвязанности обеих сделок. С точки зрения Коллегии, договор залога как обеспечивающее (акцессорное) обязательство должен рассматриваться во взаимосвязи с кредитным договором (основное обязательство). Заключая от имени представляемого К. договор о залоге транспортного средства в обеспечение исполнения собственных обязательств по кредитному договору, представитель М. нарушил требования п. 3 ст. 182 ГК РФ – от имени представляемого он совершил сделку в собственных интересах, в отношении себя лично1.

Таким образом, на сегодняшний день имеется вполне однозначная позиция двух высших судебных инстанций о целесообразности широкого толкования понятия сделки, совершенной в отношении себя лично, как сделки, совершенной в своем интересе.

Как указывает А.М. Ширвиндт, давая оценку Постановлению Президиума ВАС РФ от 16.06.2009 № 17580/08 по делу № А40-65399/07-29-602, такое толкование вполне соответствует смыслу правила, закрепленного в п. 3 ст. 182 ГК РФ, и демонстрирует, что речь идет не о юридико-тех- нических препятствиях к совершению сделки одним лицом, выступающим одновременно на двух сторонах, а именно об ограничении полномочий представителя в случаях вероятного конфликта интересов2.

Как мы видели, указанный подход совпадает с позицией швейцарского права, но отличается от германского.

При этом в российском праве воспринята и другая характерная черта швейцарского регулирования, которая сводится к необходимости учета добросовестности третьего лица, с которым вступает в сделку представитель, а именно проверки того, знало или должно было знать (не знало по грубой небрежности) третье лицо о том, что данная сделка фактически совершена в интересах представителя. Такова позиция Президиума ВАС РФ, несмотря на то что непосредственно в норме п. 3 ст. 182 ГК РФ не содержалось и не содержится подобного ограничения ее применения.

Так, в комментариях к проекту общей части обязательственного права Швейцарии предлагается различать по правовым последствиям сделки, совершенные представителем на себя, и сделки, в которых только присутствует аналогичный конфликт интересов. Если в первом случае заключенная представителем сделка в принципе не способна

1  Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за второй квартал 2008 года (утв. Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 17.09.2008) (ред. от 05.12.2008).

2  В кн.: Правовые позиции Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации: избранные постановления за 2008 год с комментариями / Под ред. А.А. Иванова. М.: Статут, 2012. С. 38.

253

А.В. Егоров • Е.А. Папченкова

создать правовые последствия для принципала, во втором случае будут учитываться разумные ожидания третьего лица и в ситуации, когда конфликт интересов не очевиден для контрагента, будут применяться специальные правила о защите доверия (нем. Vertrauensschutz), сохраняющие сделку в силе1.

При таком уточнении норма п. 3 ст. 182 ГК РФ начинает напоминать регулирование, содержащееся в п. 2 ст. 174 ГК РФ, поэтому необходимо разобраться в том, как соотносятся между собой указанные нормы. На наш взгляд, норма п. 3 ст. 182 ГК РФ является специальным случаем более общей нормы о недопустимости злоупотребления со стороны представителя и содержит облегченные основания оспаривания сделки по сравнению с теми, которые закреплены в п. 2 ст. 174 ГК РФ. Если представитель заключает невыгодную сделку не с самим собой и не со своим аффилированным лицом (дочерней компанией, супругом и пр.), а также не в отношении себя лично (залог, поручительство по своим долгам и т.п.), имеется возможность применения только п. 2 ст. 174 ГК РФ. При этом представляемый обязан доказать, что сделка клонится к явному ущербу для него, о котором контрагент знал или не знал в силу своей грубой небрежности, либо имели место обстоятельства, свидетельствующие о сговоре.

В тех случаях, когда представитель совершает сделку с самим собой или со своим аффилированным лицом, представляемому не требуется ничего доказывать, кроме указанной аффилированности. Напротив, на представителя возлагается бремя доказывания того, что сделка не повлекла для представляемого никаких неблагоприятных последствий. Причем именно «никаких», устанавливать «явную невыгодность» сделки совершенно не требуется. Кроме того, невозможна и добросовестность контрагента, так как таким лицом является сам представитель или фактически подконтрольное ему лицо, прекрасно осведомленные обо всех обстоятельствах.

И наконец, в случае, когда сделка совершена к выгоде представителя (в широком смысле «в отношении себя лично»), имеет значение добросовестность контрагента, но опять не имеет значения степень невыгодности сделки.

При этом видится целесообразным выделение в обособленную группу сделок, совершенных изначально с намерением обхода установленного в п. 3 ст. 182 ГК РФ запрета (ранее рассмотренные ситуации заключения представителем сделки с субпредставителем либо через полностью подконтрольное общество). В данном случае третье

1  Jung P. Op. cit. Rn. 9.

254

Представительство: исследование судебной практики

лицо выступает лишь формальным контрагентом, не обладающим ка- ким-либо собственным, заслуживающим защиты интересом. В связи с этим есть смысл применять к данным ситуациям п. 3 ст. 182 ГК РФ прямо или по аналогии без необходимости обращения к более тонкому механизму п. 2 ст. 174 ГК РФ.

Анализируя последующую арбитражную судебную практику, нельзя, однако, сказать, что судами была однозначно воспринята позиция Президиума ВАС РФ из Постановления от 16.06.2009 № 17580/08.

Так, общество обратилось с иском о признании подписанных представителем от имени общества договоров ипотеки в качестве ничтожных сделок, мотивировав свои требования тем, что последние заключены представителем в собственных интересах, т.е. в нарушение положений п. 3 ст. 182 ГК РФ.

Согласно материалам дела директор общества выдал доверенность на имя ЗАО, уполномочивающую ЗАО действовать от имени общества, в том числе распоряжаться принадлежащим обществу имуществом. Позже, действуя на основании указанной доверенности, ЗАО заключило от имени общества (залогодатель) с банком (залогодержатель) договор ипотеки недвижимого имущества общества, обеспечивающий исполнение обязательств ЗАО перед банком по договору невозобновляемой кредитной линии. Суд, оценив заключенный обществом договор, указал, что ЗАО не являлось стороной оспариваемых соглашений об ипотеке, но лишь выступало в них в качестве представителя общества «Т», следовательно, указанные договоры не могут считаться заключенными представителем в отношении себя лично, а значит, положениям п. 3 ст. 182 ГК РФ не противоречат. Тот факт, что последние были заключен в обеспечение кредитного долга ЗАО, суды оставили без внимания (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 30.08.2010 по делу № А29-11183/2009).

В другом деле М., кредитор садоводческого некоммерческого товарищества (далее – СНТ), обратился с заявлением о включении в реестр требований кредиторов СНТ на основании договора поручительства, обеспечивающего требование из договора займа, заключенного между М. и Л. Определением суда требования М. были удовлетворены, его требования из договора поручительства включены в реестр требований кредиторов СНТ «Озерный» с отнесением в третью очередь удовлетворения.

Общество, кредитор СНТ, обратилось с кассационной жалобой, в которой просило отменить принятые по делу судебные акты и принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявления М. Среди доводов, указанных в жалобе, было то, что договор поручитель-

255

Глава 7.

Заключение сделки неуполномоченным лицом

7.1. Общие вопросы

Наличие полномочий является одной из важнейших предпосылок возникновения правовых последствий, наступающих в случае представительства. Если у лица нет таких полномочий, он действует как «представитель без полномочий».

Выход за пределы полномочий происходит в том случае, когда, например, в доверенности ограничена покупная цена, а представитель покупает товар дороже. В практике страховых компаний распространены случаи, когда директору филиала выдается доверенность, в которой его права на заключение договоров страхования ограничиваются максимальной страховой суммой в 3, 5 или более миллионов рублей, а на сумму свыше требуется отдельное согласование с головной организацией. Руководители филиалов могут ограничиваться в совершении сделок с недвижимостью без согласования с руководством юридического лица.

В то же время встречаются такие ограничения полномочий, которые невозможно установить из текста доверенности. В частности, в доверенности может содержаться отсылка к договору, уставу, иным внутренним документам общества, положению о филиале, в которых установлены те или иные ограничения. В таких случаях суды приходят к выводу о том, что контрагент должен ознакомиться не только с доверенностью, но и с иными документами, к которым содержится отсылка в доверенности1.

Также встречаются практические ситуации, когда у представителя имеются две или более доверенности, содержания которых не совпадают между собой. В этом случае нет оснований оспаривать действия представителя, совершенные по доверенности с самыми широкими полномочиями, ссылаясь на наличие доверенности с более узкими полномочиями. ФАС Западно-Сибирского округа в постановлении от 09.10.2002

1  Постановление ФАС Дальневосточного округа от 12.01.2004 по делу Арбитражного суда Хабаровского края № А73-5973/2003-27; постановление ФАС Северо-Кавказ- ского округа от 02.10.2002 № Ф08-3667/2002.

257

А.В. Егоров • Е.А. Папченкова

№ Ф04/3798-1148/А27-2002 сделал более осторожный вывод: поскольку действовали обе доверенности, одна из которых содержала ограничения на право совершения операций с ценными бумагами, а другая не содержала таковых, и третьи лица не знали и не могли знать о существовании доверенности, ограничивающей полномочия представителя, сделки, совершенные представителем с такими третьими лицами, создают гражданские правоотношения между представляемым и третьими лицами.

В некоторых случаях может быть оправданным оставление формального выхода за пределы полномочий без внимания. Например, в германской практике (BGH, 20. 1. 1983 —VII ZR 32/82) известно правовое решение, когда, несмотря на выход за пределы буквальных полномочий, представитель все же породил правовые последствия непосредственно для представляемого, поскольку его полномочия следовали из обстановки (видимых полномочий – Anscheinsvollmacht). Действительно, легко помыслить ситуации, когда в силу тех или иных пороков

вдоверенности представитель должен считаться действующим в отсутствие полномочий. Однако из самой обстановки, в которой заключается сделка, очевидно следует, что указанное лицо (например, сотрудник фирмы) действует в пределах вверенной ему компетенции1.

Выход за пределы полномочий иногда может быть оправдан интересами представляемого. В Испании вопрос решается следующим образом: по общему правилу выход за пределы полномочий не разрешается, однако если по обстоятельствам дела будет установлено, что

врезультате совершения представителем сделки с выходом за пределы полномочий принципал поставлен в лучшее положение, чем изначально предполагалось, то такая сделка не будет рассматриваться как совершенная с выходом за пределы полномочий2.

Частичный выход за пределы полномочий в случае делимого исполнения

Возможны ситуации, когда представитель, имея полномочия на покупку, предположим, 10 мешков муки, приобретает 15 мешков по указанной представляемым цене. Можно ли в данном случае считать сделку связывающей представляемого только в отношении 10 мешков или же для него она не имеет значения в целом?

На подобный вопрос нет ясного ответа ни в доктрине, ни в судебной практике. Могут быть высказаны доводы как в пользу разделения единой сделки на две части, для каждой из которых будет существо-

1  Zum Verhältnis der Vertreterhaftung und der Inanspruchnahme wegen Anscheinsvollmacht Source: JuristenZeitung, 38. Jahrg., Nr. 10 (20 Mai 1983), Mohr Siebeck GmbH & Co. KG. S. 389

2  Marco B.M. Loos, Odavia Bueno Diaz. Op. cit. P. 274.

258

Представительство: исследование судебной практики

вать самостоятельная сторона (на 10 мешков контрагентом будет представляемый, на пять – представитель), так и против этого. Думается, в основу решения данного вопроса могут быть положены те же соображения, что и при оценке недействительности части сделки (ст. 180 ГК РФ): по общему правилу сделка связывает только одно лицо (раз было превышение полномочий, значит, это лицо представитель), за исключением случаев, когда можно считать, что стороны (преимущественно третье лицо) устроила бы ситуация разделения одной сделки на две составные части. Указанный подход со ссылкой на § 139 ГГУ разделяется в немецкой литературе1.

В то же время в российской практике суды склоняются к сохранению части сделки, совершенной представителем в пределах полномочий. ФАС Московского округа рассматривалась ситуация, когда представитель продал долю в размере 45% уставного капитала ООО, имея полномочия на продажу всего 27%. Сделка купли-продажи признана судом кассационной инстанции недействительной лишь в части продажи 18% (из 45%). Вывод суда первой инстанции о недействительности сделки в полном объеме признан не основанным на законе2.

Односторонние сделки, совершенные без полномочия

Из содержания п. 1 ст. 183 ГК РФ вытекает целый ряд важных следствий. Прежде всего, поскольку законодатель рассуждает о «заключенной сделке», подразумевается двухили многосторонняя сделка. Односторонние сделки не заключаются, а совершаются, поэтому отсутствие полномочий лица на совершение односторонней сделки от имени другого лица должно влечь за собой ничтожность совершенной сделки. Например, не производит правовых последствий ввиду собственного ничтожного характера односторонний отказ неуполномоченного лица от договора, участником которого является представляемый.

Стоит отметить, что § 180 ГГУ содержит прямое предписание о неприменимости положений о сделках, совершенных представителем без полномочий, к односторонним волеизъявлениям, к которым относятся как требующие восприятия волеизъявления – расторжение договора, зачет, так и не требующие такового – отказ от права собственности, принятие наследства. Соответственно, односторонние сделки, совершенные без полномочия, неисцелимо ничтожные (unheilbar nichtig), они не могут быть одобрены лицом, от имени которого они совершены, «случайное» их одобрение расценивается как новая сделка.

1  Schilken E. in: J. Staudinger Kommentar zu BGB. Neubearb. 2009. § 177. Rn. 15b. 2  Постановление от 27.09.2004 № КГ-А40/7311-04.

259

А.В. Егоров • Е.А. Папченкова

В то же время данное правило знает исключение1. Так, в силу п. 8 Положения о переводном и простом векселе каждый, кто подписал переводный вексель в качестве представителя лица, от имени которого он не был уполномочен действовать, сам обязан по векселю и, если он уплатил, имеет те же права, которые имел бы тот, кто был указан в качестве представляемого. В таком же положении находится представитель, который превысил свои полномочия. Совершение подписи на векселе является односторонней сделкой, в которой волю изъявляет только подписывающее вексель лицо (векселедатель, акцептант, индоссант, авалист и др.). Подобное исключение из общего правила объясняется стремлением законодателя сохранить силу обязательств по векселю, освободить каждого последующего векселедержателя от необходимости проверять полномочия всех лиц, поставивших подписи на векселе, и обеспечить тем самым большую устойчивость вексельного оборота.

Двусторонние сделки (договоры), совершенные без полномочия

В случае совершения двусторонней сделки без полномочий или

спревышением полномочий возникают прежде всего два вопроса. Во-первых, может ли контрагент считать стороной по сделке с ним

самого представителя, раз выяснилось, что сделка не производит правовых последствий для представляемого? Во-вторых, может ли представляемый, если он согласен со сделкой, принять ее, одобрив действия представителя и восполнив его полномочия впоследствии? Рассмотрим эти вопросы последовательно.

7.2. Связанность сделкой неуполномоченного лица

Основная причина, по которой приходится рассуждать о связанности сделкой самого неуполномоченного представителя, заключается в том, что совершившее действия лицо осуществило сделку от имени иного лица, хотя у него и не было на то полномочий, и тем самым вторглось в сферу автономии последнего, а также породило у другой стороны предположение, что сделка является действительной для представляемого.

Тот, кто выступает в обороте как представитель другого лица, подвергает себя риску, как говорит закон, что в случае отсутствия у него полномочий он сам должен будет отвечать по сделке. Представитель отвечает по заключенной им сделке вне зависимости от того, знал ли он об отсутствии у него полномочий. Его ответственность в данном случае основывается исключительно на создании фактического состава, вызывающего

1  Schilken E. in: J. Staudinger Kommentar zu BGB. Neubearb. 2009. § 180. Rn. 1, 2.

260