4. Питкевич против России; европейский суд по правам человека

ВТОРАЯ СЕКЦИЯ

РЕШЕНИЕ ПО ВОПРОСУ ПРИЕМЛЕМОСТИ

ЖАЛОБЫ N 47936/99,

поданной

ГАЛИНОЙ ПИТКЕВИЧ ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Питкевич была членом церкви «Живая вера» - евангельская вера – пятидесятники. Будучи судьей, в ходе судебных разбирательств она злоупотребляла своими полномочиями из-за религиозных убеждений. Безуспешно пыталась приобщить к деятельности Церкви целый ряд других лиц суда, публично молилась в ходе судебных слушаний и обещала сторонам в ряде судебных процессов благоприятный исход дела в случае их вступления в члены Церкви, критиковала нравственность сторон в делах, где она была назначена судьей. На нее подали жалобы ряд должностных и частных лиц. Квалификационная коллегия лишила ее статуса судьи, потом это подтвердила высшая квалификационная коллегия, а потом и Верховный суд. Дамочка пошла в ЕСПЧ, где жаловалась, что ущемлены ее права на свободу слова, вероисповедания, а также жаловалась на процессуальные нарушения в разбирательстве ее дела в российской судебной системе.

Суд решил отклонить ее жалобу. Суд постановил, что судьи, не являясь гражданскими служащими, является частью публичной власти, тк государство осуществляет через них свое суверенное право. В соответствии с этим, государство защищает свой интерес, налагая на судей ряд обязанностей и запретов. В деле Питкевич Суд пришел к выводу о том, что спор по поводу увольнения судьи, не касался ее «гражданских» прав или обязанностей в соответствии со статьей 6 Конвенции, и, что ее увольнение преследовало законную цель с точки зрения пункта 2 статьи 10 Конвенции с тем, чтобы защитить права других лиц и обеспечить авторитет и беспристрастность правосудия. Вмешательство государства в право на свободу выражения мыслей необходимо в демократическом обществе, так как обсуждение религиозных вопросов в стенах суда противоречит принципу авторитета суда и его беспристрастности. Государство не вмешивалось в право судьи после ее увольнения на свободу вероисповедания и не препятствовало выражать свои взгляды вне стен судебного заседания.

5. Порубова против России. !Заявительница жаловалась на нарушение своих прав на публичное разбирательство дела и на свободу выражения мнения.

Фабула:

1. Я. В. Порубова - журналист и главный редактор газеты "Д.С.П.". В конце сентября 2001 г. газета заявительницы опубликовала в одном номере несколько материалов, касавшихся широкомасштабного злоупотребления бюджетными средствами, предположительно совершенного председателем Правительства Свердловской области В. в интересах K., сотрудника московского представительства Свердловской области. (Первая статья значилась под заголовком "Гей-скандал в "Белом доме" – если коротко, то сюжет таков: в статье В. и К. представляются героями-любовниками, которые осуществили ряд финансовых махинаций за счет бюджетных средств, результатом которых стало приобретение трехкомнатной квартиры и «дарение» ее отцу К.)

2. Прокуратура Свердловской области на основании заявлений В. и K. возбудила уголовное дело в отношении заявительницы по обвинению в клевете и оскорблении в СМИ.

3. (тут заявительницей подавались всякие ходатайства, но они были отклонены)

Дело направлено в суд, заявительница обвинялась в клевете и оскорблении, поскольку распространила информацию о том, что "В. и K. [были] гомосексуалистами и любовниками, совершившими акт гомосексуализма в здании областного представительства в Москве". Обвинение не касалось утверждения о злоупотреблении бюджетными средствами.

4. Дело было направлено в суд, который решил провести закрытое судебное разбирательство. Заявительница и ее защитник просили об открытом разбирательстве дела, в то время как потерпевшие и обвинение выдвинули возражения против предания дела дополнительной огласке. Районный суд принял постановление о проведении закрытого судебного разбирательства, отметив, что оно касалось интимной жизни потерпевших (нам нужно вот это место).

5. Суд вынес обвинительный приговор. Он не сделал выводов о действительности или ложности информации о гомосексуальности В. и K. Вместо этого он принял во внимание их утверждения о том, что спорные статьи умоляли их репутацию как политиков и государственных служащих.

I. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции

(право на публичное судебное разбирательство уголовного дела)

1. Европейский Суд отмечает, что пункт 1 статьи 6 Конвенции предусматривает возможность запрета доступа прессы и публики на судебные заседания, в частности, "когда того требуют интересы... защиты частной жизни сторон". Российское законодательство содержало аналогичное положение: статья 18 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР устанавливала, что закрытое судебное разбирательство может быть необходимо в целях предотвращения разглашения сведений "об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц".

2. Не оспаривается, что наличие сексуальных отношений между потерпевшими было основным элементом утверждений заявительницы, который подлежал рассмотрению судом первой инстанции. Поскольку последовательный подход Европейского Суда заключается в признании сексуальных отношений наиболее интимным аспектом частной жизни лица, Европейский Суд признает, что запрет доступа прессы и публики был необходим для защиты частной жизни потерпевших, и решение районного суда о проведении закрытого разбирательства не было произвольным или необоснованным.

Следовательно, положение не нарушено!

Предполагаемое нарушение статьи 10 Конвенции (свобода выражения мнения)

(эта часть, вероятно, не нужна, но вот краткий вывод, если интересно:)

Принимая во внимание роль журналистов и прессы в распространении информации и идей по вопросам, представляющим всеобщий интерес, даже если они могут оскорблять, шокировать или причинять беспокойство, Европейский Суд приходит к выводу, что осуждение заявительницы не было совместимо с принципами, провозглашенными в статье 10 Конвенции, поскольку российские суды не указали "настоятельную общественную необходимость" и не привели "относимые и достаточные" основания, оправдывающие рассматриваемое вмешательство. Таким образом, Европейский Суд полагает, что национальные суды вышли за пределы узкой свободы усмотрения, предоставленной им в делах, касающихся ограничений дебатов, имеющих всеобщий интерес, и что вмешательство не было соразмерным преследуемой цели или "необходимым в демократическом обществе". (Таким образом, по делу было допущено нарушение статьи 10 Конвенции).

На основании изложенного Суд единогласно:

1) постановил, что требования пункта 1 статьи 6 Конвенции нарушены не были;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 10 Конвенции.