Журнал магистров. Masters journal N 2

УДК 316.334.22–057.875

М.В. Мазунина

M.V. Mazunina

Пермский национальный исследовательский политехнический университет

Perm National Research Polytechnic University

ВТОРИЧНАЯ ЗАНЯТОСТЬ СТУДЕНТОВ ГУМАНИТАРНОГО ФАКУЛЬТЕТА ПНИПУ

SECONDARY EMPLOYMENT OF STUDENTS

OF HUMANITARIAN FACULTY OF PNRPU

Анализируются особенности мотивации работающих студентов и влияние трудовой деятельности на уровень их успеваемости. Рассматривается вопрос об основных каналах вхождения студентов на рынок труда. В целом статья показывает, каким образом молодежь встраивается в общество новых социальных отношений, стремясь соотносить с ними свои цели профессионализации, накопления социального капитала и ценности индивидуального развития.

In article features of motivation of working students and influence of work on level of their progress are analyzed. Also the question on the main channels, when the enter the labor market, is considered. As a whole, article shows how the youth is built in society of the new social relations, seeking to correlate the purposes of professionalizing, accumulation of the social capital and value of individual development.

Ключевые слова: мотивация, трудовая занятость, вторичная занятость, рынок труда, стратегии поведения на рынке труда.

Keywords: motivation, employment, secondary employment, labor market, strategies of the labor market performance.

В современном обществе становится довольно распространенным феномен работающего студента. Под этим подразумевается вторичная занятость студентов в течение учебного года, когда наряду с получением образования они выполняют различные виды оплачиваемых работ. Причем стоит сказать, что рост числа работающих студентов связан не только с их вторичной занятостью, но и происходит за счет увеличения студентов, для которых со временем работа становится важнее учебы.

С начала 1990-х гг. студенческая трудовая занятость стала массовым явлением. Это в первую очередь было связано со снижением уровня благосостояния значительной части населения, во-вторых, с изменениями системы профессионального высшего образования, в том числе с отменой системы

251

обязательного распределения выпускников вузов, и в-третьих – с появлением новых требований рынка труда. Модель студенческой занятости в настоящее время значительно отличается от предшествующих моделей, и это позволяет говорить об этом феномене скорее как о новом, чем о традиционном. Занятость подобного рода можно рассматривать как индикатор перемен, происходящих в современной России, в частности на рынке труда и в сфере высшего образования. Ранее студенческая занятость была представлена как отработка обязательной практики или была вызвана заботой о будущем месте работы, сейчас же занятость студентов носит вынужденный характер, т.е. постоянная оплачиваемая работа является жизненной необходимостью.

По данным социологов, число работающих студентов на протяжении последнего десятилетия колеблется в пределах 40–45 %. В середине 1990-х гг. на массовое распространение занятости среди студенчества указывали В.Г. Харчева и Ф.Э. Шереги [1]: по данным Т.Э. Петровой, в 1995 г. работали 46 % студентов [2]; исследование, проведенное В.И. Герчиковым в 1997–1998 гг., показало, что 44 % студентов заняты на относительно регулярной оплачиваемой работе параллельно с учебой [3]. Согласно исследованию, проведенному в 2000 г. Е.Д. Вознесенской, Д.Л. Константиновским, Г.А. Чередниченко, количество работающих студентов составило 39,1 % [4].

Можно предположить, что такая распространенность трудовой занятости студентов обусловлена в первую очередь трансформацией рынка труда, повышением числа студентов, обучающихся на платной основе, а также их нежеланием длительное время оставаться в статусе учащихся по различным причинам, которыми могут выступать, например, необходимость накапливать стаж и материально обеспечивать себя и семью. Для того чтобы разобраться с мотивами, которые побуждают студента досрочно приобретать статус работника, необходимо выяснить, кто из студентов прибегает к трудовой занятости в большей степени, каким образом они устраиваются на работу, как их работа влияет на уровень успеваемости, помогает ли она их профессионализации и т.д.

Таким образом, основной целью данного исследования является выявление характера вовлеченности студентов дневного отделения в трудовую деятельность и рассмотрение негативных и позитивных аспектов данного процесса. В соответствии с обозначенной целью были определены основные задачи исследования: 1) выявить мотивацию трудовой деятельности студентов; 2) определить степень соответствия трудовой деятельности студентов профилю получаемого образования и специальности; 3) выяснить, каковы основные сферы занятости студентов; 4) определить влияние трудовой деятельности на результаты учебного процесса студента.

В ходе анкетирования были опрошены 50 студентов гуманитарного факультета Пермского национального исследовательского политехнического

252

университета (среди которых 42 % юношей и 58 % девушек), средний возраст респондентов 20,2 года, что в целом соответствует половозрастному составу молодежи, обучающейся в учреждениях высшего профессионального образования страны [5].

Мотивация – это совокупность объективных и субъективных факторов, побуждающих человека к деятельности для достижения определенных целей. О мотивах студенческой трудовой занятости можно судить по данным табл. 1.

Таблица 1

Мотивы трудовой занятости студентов и поиска работы неработающими студентами

Примечание. Сумма процентов больше 100, так как респондент мог выбрать несколько вариантов ответа. В скобках указано количество человек, отметивших тот или иной мотив.

Работа для студентов является ключевым условием жизнеобеспечения, материальный стимул является основными для выхода молодежи на рынок труда. Стоит заметить, что стремления, связанные с будущей профессиональной деятельностью, а именно: налаживание контактов – желание расширить круг общения, самореализация в профессии и накопление опыта – не являются приоритетными в системе мотивов опрошенных студентов.

С некоторыми допущениями, мы можем сгруппировать приведенные мотивы в две основные категории: 1) тактические – установка на получение дополнительного дохода или средств к существованию, чтобы не быть зависимыми от родителей, а также необходимость оплачивать обучение; 2) стратегические – стремление расширить круг общения, накопление опыта. Другими словами, речь идет о накоплении социального капитала как индивидуального атрибута, дающего серьезные преимущества в достижении жизненных целей, карьере, доступе к информации.

Исходя из выделенных категорий, мы можем говорить о двух стратегиях поведения студентов на рынке труда, а именно: «работа – деньги» и «работа – опыт». В первом случае работа не требует специальных навыков и приносит,

253

как правило, сравнительно большие доходы. Такую работу в большинстве случаев выбирают те, кто живет в общежитии на стипендию и на те деньги, которые дают им родители. Такую работу найти легче – достаточно просмотреть объявления о свободных вакансиях в газетах. Самые распространенные виды занятости работающих студентов – промоутеры, курьеры, разнорабочие, грузчики, охранники. Второй вид работы рассчитан на получение опыта по специальности. И как правило, студенты идут на такую работу, зачастую не придавая значению оплате труда, руководствуясь мнением, что «современного работодателя дипломом, даже красным, не удивишь, его больше интересуют практические навыки молодого специалиста» [6, с. 106–115].

Мотивы занятости работающих студентов весьма неоднозначны (см. табл. 1). Первое место в списке занимает желание не зависеть от родителей – этот мотив отмечают 52 % опрошенных. Показательно, что такой мотив, как необходимость оплачивать учебу, занимает в рейтинге третье место, это говорит о том, что наши студенты, подобно американским, вынуждены «балансировать» между учебой, оплатой за обучение и работой. Данная ситуация должна тщательнейшим образом отслеживаться администрацией вузов и другими соответствующими структурами. Так, американские ученые прогнозируют рост цен на все виды образовательных услуг в ближайшие годы, а также снижение социальных выплат и пособий нуждающимся, поэтому предполагается увеличение числа работающих студентов, да и у тех, кто уже работает, значительно увеличится нагрузка [7].

У некоторых групп работающих студентов рейтинг мотивов отличается от мотивационной структуры, представленной в табл. 1. К таким группам относятся студенты: а) из семей с низким материальным положением, для них в большей степени характерна ориентация на дальнейшее трудоустройство (42,9 %) и увеличение круга своих знакомых (42,9 %); б) студенты, не получающие стипендию, – для них приоритетным мотивом выступает необходимость платить за учебу (55,9 %), а уже на второй план выходит независимость от родителей (50 %) и возможность дальнейшего трудоустрой-

ства (41,2 %).

Что касается среднеобеспеченных и высокообеспеченных студентов, то здесь мотивационная структура несколько иная. На первом месте у студентов со средним достатком – желание не зависеть от родителей (55,6 %), на втором – необходимость платить за учебу (44,4 %). У высокообеспеченных студентов на первом месте – получение денег на личные расходы (56,3 %), а уже на втором месте – независимость от родителей (50 %). В этих группах значительно больше тех, кто следует примеру своих друзей и знакомых (37 % и 31,3 % соответственно), а также гораздо меньше тех, кто стремится расширить круг общения (25,9 % и 25 % соответственно).

254

Существенной составляющей последовательности действий студентов втрудоустройстве выступают каналы вхождения на рынок труда. В поисках работы студенты прибегают к различным источникам: 1) помощь родителей и друзей(58 %), 2) объявлениевгазете(20 %) и3) объявлениенаулице(18 %).

Таким образом, в трудоустройстве студентов наибольшую роль играют родители, друзья, знакомые. Согласно исследованию, проведенному группой московских ученых в 2000 г., участие родителей в трудоустройстве своих детей возрастает пропорционально их социально-профессиональному статусу. Чаще других помогают устроиться своим детям родители-руководители

ипредприниматели. Было установлено, что чем ниже социальный статус родителей, тем реже они способствуют трудоустройству своих детей [4].

Численность работающих студентов находится в прямой зависимости от курса обучения и вырастает от первого курса к последующим. Если на втором курсе опыт совмещения учебы и работы имеют 18,2 %, то к третьему их доля вырастает до 44,4 %, а на пятом курсе численность занятых работой студентов составляет 56,3 %. Новосибирские ученые отмечают зависимость характера занятости от курса обучения: «от первого к выпускному курсу занятость студентов возрастает… Характер занятости у студентов меняется на третьем курсе: на младших курсах превалирует подрабатывание, а на старших ведущей становится постоянная работа» [3, с. 87–94].

Значимой сферой деятельности студентов является торговля и оказание услуг (80 %). Значительная доля студентов, работающих в розничной торговле, легко объяснима: они активны и предприимчивы, что является решающим требованием для таких профессий, как промоутер, дистрибьютор, торговый агент. Как правило, молодые сотрудники более инициативны в поиске новых клиентов, увеличении потребительских сетей. Также они соглашаются преимущественно на неоформленные трудовые отношения с работодателем, что позволяет быстрее найти работу, совместимую с учебным расписанием.

Многие люди придерживаются мнения, что совмещать рабочий режим

иучебное расписание практически невозможно. Это, безусловно, отрицательно сказывается на учебном процессе и не только – у таких студентов недостаточно времени на восстановление физических сил для полноценной подготовки к занятиям. Результаты исследования показывают, что 18 % студентов приходилось пропускать учебу из-за работы, половина опрошенных отмечают, что совмещать учебу с работой тяжело, и 40 % (!) – что могли бы учиться лучше, если бы не работали. Встает вопрос: учеба и работа – противостояние или консенсус? Этот вопрос является ключевым для характеристики феномена вторичной занятости студентов. Данные нашего исследования выявляет следующую картину успеваемости работающих и неработающих студентов (табл. 2).

255

Таблица 2

Успеваемость работающих и неработающих студентов, % (абсолютное число)

Судя по данным таблицы, можно сказать, что неработающие студенты обладают некоторым преимуществом в академической успеваемости: среди них больше отличников и меньше тех, кто учится на тройки. Можно заключить, что существует связь между вторичной занятостью и снижением успеваемости работающих студентов. В то же время стоит заметить, что невозможно получить информацию, как учились бы студенты, если бы не работали.

Молодые люди не отказываются от поступления в вуз, зачастую рассчитывая, что диплом о высшем образовании сыграет определяющую роль при трудоустройстве и продвижении по карьерной лестнице. Так или иначе, молодые люди пытаются привести в соответствие количество усилий, вкладываемых в получение образования, с реальными преимуществами, которые ему может дать диплом в будущем. Получение диплома требует значительных усилий, упорного труда и финансовой поддержки родителей на протяжении всего времени обучения, что, стоит заметить, достаточно обременительно для бюджета семьи. Иногда все это, по мнению студентов, не оправдывается теми перспективами, которые открывает наличие диплома. И студент, минимизируя усилия, затрачиваемые на учебу, получает взамен время и энергию, которые он может потратить на трудовую деятельность с целью установления и расширения различного рода контактов, приобретения опыта и коммуникативных навыков. Это позволяет, всвою очередь, найти ту работу, которая более всего совпадает с личными представлениями о призвании и адекватном вознаграждении за труд. Вполне ожидаемо, что получение подобной работы связано не столько с наличием соответствующегодиплома, сколькоснеформальнымиконтактамиисвязями.

Таким образом, анализ встроенности студенческой молодежи в систему трудовой занятости показывает, что даже в том случае, если работа не совпадает с получаемой специальностью, она в значительной степени способствует профессиональной интеграции и самореализации, поскольку расширяет сферы общения, позволяет накапливать социальный опыт и связи. А приобретенный опыт работы по специальности, наличие которого является обязательным условием при приеме на работу в большинство организаций, в значительной мере расширяет возможности достойного выхода студента на

256

рынок труда. В ситуации, когда направления на работу выпускников вузов стали единичными случаями, вторичная занятость студентов, соответствующая их специализации, нередко преобразуется в полноценное рабочее место после получения диплома.

Список литературы

1.Харчева В.Г., Шереги Ф.Э. Высшая школа в зеркале социологии // Социологические исследования. – 1994. – № 12. – С. 41–50.

2.Петрова Т.Э. Российское студенчество и высшее образование. – М.:

Социум, 1995. – 226 с.

3.Герчиков В.И. Феномен работающего студента вуза // Социологические исследования. – 1999. – № 8. – С. 87–94.

4.Вознесенская Е.Д., Константиновский Д.Л., Чередниченко Г.А. «Кончить курс и место достать...»: Исследование вторичной занятости студентов // Социологический журнал. – 2001. – № 3. – С. 101–120.

5.В 2006/2007 уч. г. в РФ среди студентов вузов было 58,2 % женщин

и41,8 % мужчин; средний возраст студентов дневных отделений составил 20,3 года // Официальный сайт Федеральной службы государственной стати-

стики. – URL: http://www.gks.ru/free_doc/doc_2011/MOLODEG_RUS_2010.pdf (дата обращения: 10.03.2014).

6.Ворона М.А. Мотивы студенческой занятости // Социологические ис-

следования. – 2008. – № 8. – С. 106–115.

7.Tuttle Т., McKinney J., Rago M. College Students Working: The Choice Nexus. A Review of Research Literature on College Students and Work // Indiana University website. – URL: http://www.indiana.edii/~ipasl/workingstudentbrief.pdf (дата обращения: 10.03.2014).

Получено 1.06.2014

Мазунина Мария Вадимовна – магистрант, ПНИПУ, ГумФ, гр. С-13-1м, e-mail: mary.mazunina@yandex.ru.

257

УДК 316.362

А.А. Колесникова

A.A. Kolesnikova

Пермский национальный исследовательский политехнический университет

Perm National Research Polytechnic University

ТЕНДЕНЦИЯ СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА: ТРАНСФОРМАЦИЯ ИЛИ ОТМИРАНИЕ ИНСТИТУТА СЕМЬИ?

THE TENDENCY OF MODERN SOCIETY:

TRANSFORMATION OR THE WITHERING AWAY

OF THE INSTITUTION OF THE FAMILY?

Поднимается вопрос – отмирает ли семья как таковая, насколько глобальны процессы проходящих изменений в этой сфере. Актуальность рассматриваемой проблемы обусловлена связью со сферой образования и воспитания, с демографическим развитием и культурным потенциалом поколений. Проблемы трансформации семьи находятся на стыке многих наук: статистики, демографии, экономики, социологии, педагогики и пр. С другой стороны, данный вопрос затрагивает экономическое и политическое положение общества и государства.

This article raises the question – whether the family disappears as such, and how global change processes taking place in this area. Urgency of the problem is determined by the sphere of education, the demographic development and cultural potential of generations. As a result, problems of transformation of the family are at the crossroads of many sciences: statistics, demography, economics, sociology, pedagogy, etc. On the other hand, this issue affects the economic and political situation of society and the state.

Ключевые слова: семья, брак, рождаемость, репродуктивное поведение, кризис семьи, репродуктивный возраст, типы семьи, семейная политика.

Keywords: family, marriage, fertility, reproductive behavior, crisis of family, reproductive age, types of family, family policy.

Происходящие в России процессы изменения повседневной жизни россиян в ходе трансформации российского общества затрагивают процессы, сопряженные с трансформацией института семьи и определяющие так называемую демографическую модернизацию, для которой характерно, что «все помыслы человека сосредоточены на самореализации, свободе выбора, лич-

258

ном развитии и индивидуальном стиле жизни, эмансипации, и это находит отражение в формировании семьи, установках в отношении регулирования рождений и мотивах родительства» [1, с. 69].

Эти процессы довольно противоречивы. Происходит нуклеаризация семьи, увеличение возраста вступления в брак и отсрочка рождения детей [1, с. 69]. Также наблюдается низкая рождаемость, высокий показатель количества разводов, социальное сиротство, однополые супружеские союзы, стиль жизни child free. Но с другой стороны – относительно высокая внебрачная рождаемость, стремление разведенных отцов сохранять связь с родными детьми, распространение социального (небиологического) отцовства; развитие новых репродуктивных технологий для тех, кто не может по разным причинам иметь (зачать/выносить) ребенка; «очереди» на опеку/усыновление де- тей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей, и пр. [2].

Для обозначения этих изменений и описания состояния института семьи используются разнообразные термины: кризис, эволюция, модернизация, трансформация. Одни исследователи называют это переходом к новым формам семьи – более разнообразным и более подходящим для современных мужчин и женщин. Другие обращают внимание на то, что в глобальном обществе потребления семейные ценности сдают свои позиции, поскольку на первый план выдвигается индивидуальный успех и идет жестокая конкуренция за его достижение. В этой гонке вместе с мужчинами все активнее и эффективнее участвуют женщины [3].

Более обоснованно говорить не столько о кризисе семьи, сколько либо о кризисе института брака, что более узко, либо о трансформации семьи при отсутствии нормативных ее моделей. Ведь, как показывают исследования и в России, и за рубежом, несмотря на модификацию ценностных установок, в частности рост ценности индивидуализма, значимости карьеры и самореализации, семья не перестает быть не просто важной, но очень важной ценностью.

Согласно данным исследования повседневности, 88 % респондентов отмечают, что семья для них очень важна, 11 % – что «скорее важна». Для большинства она, безусловно, важнее, чем работа. При этом наибольшая ценность семьи устойчиво фиксируется в рамках различных исследований как в России, так и за рубежом [1].

Таким образом, семья для большинства является значимым институтом. Некоторая вариация степени важности определяется в первую очередь тем, насколько удачно сложилась семейная жизнь. Остальные факторы – пол, возраст, уровеньжизни– хотяивлияютнаоценкуважности, имеютменьшеезначение.

Семья как таковая не утрачивает своей ценности для россиян и остается областью приложения усилий для достижения успеха, но при этом обретает новые формы. Образование новых и модификация старых форм семей с соот-

259

ветствующими типами отношений – проблематика, активно дискутируемая в работах демографов и социологов, в том числе российских.

Наиболее явственно среди трансформационных процессов в семейных отношениях реализуется фактор, связанный с рождаемостью, а точнее с ее снижением в целом и временным откладыванием на индивидуальном уровне рождений, что уже неоднократно фиксировалось российскими авторами (С. Захаровым, О. Синявской и др.) [1]. Сегодня лишь 41 % респондентов говорят о том, что в их семьях есть несовершеннолетние дети. Представители благополучных, с точки зрения уровня жизни, слоев населения позже и реже заводят детей: среди россиян до 31 года из 1–2-й страт несовершеннолетних детей имеют менее трети, из 3–4-й страт – менее половины, из 5–8-й страт – около 40 %, а среди представителей 9–10-й страт в этом возрасте – лишь каждый пятый. Таким образом, до настоящего момента демографический рост обеспечивался в большей мере за счет малообеспеченных и в меньшей степени – среднеобеспеченных слоев населения.

О планах рождения еще одного ребенка заявляют 6 % россиян, 15 % не могут сказать ничего определенного относительно этого вопроса и 3 % отложили его решение в связи с текущей экономической ситуацией. Остальные 76 % не планируют рождение ребенка в ближайшие 1–2 года. При этом молодежь достаточно часто (практически в трети случаев) затрудняется говорить о своих планах относительно деторождения, хотя именно в этом возрасте данный вопрос физиологически является наиболее насущным, а это означает, что молодые россияне не столько не хотят детей, сколько не озабочены планированием собственной жизни в столь важной для нее сфере. Этот вывод корреспондирует с результатами других исследований.

По данным старшего научного сотрудника центра по изучению проблем народонаселения экономического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова Владимира Архангельского, существенно изменились ценностные ориентиры российской молодежи, что наглядно показывают результаты социологических опросов. Очень повысился брачный возраст: более 20 % россиян создают семьи после 25 лет, что негативно отражается на репродуктивном состоянии населения, увеличивается интервал между регистрацией брака и рождением первого ребенка. Если до 1990 г. он составлял менее 1 года, то в 2005 г. – уже 28 месяцев. Также существенно увеличился интервал между рождением первого и второго ребенка [4].

В условиях кризиса эти показатели усугубляются. Помимо экономических последствий кризис нанес и продолжает наносить нашей стране значительный демографический ущерб.

Также в связи с такой нестандартной ситуацией претерпевает существенные изменения воспитательная стратегия семьи как транслятора общественных ценностей. Родители вынуждены констатировать, что устоявшиеся,

260