Системно-комплексные исследования динамики языкового пространства3

жет существовать без текста А, на основе которого он был создан. Отсюда вытекает, что гипертекст представляет собой любой текст, созданный на основе другого текста. В качества примера можно назвать роман «Улисс» Дж. Джойса, который является гипертекстом «Одиссеи» Гомера. Однако из данного определения видно, что термин «гипертекст» у Жерара Женетта имеет более узкое значение, чем понятие гипертекста в рамках компьютерных разработок, представляющеедлянасособыйинтерес.

Идея гипертекста в рамках компьютерных систем принадлежит Ванневару Бушу, советнику президента Рузвельта, а сам термин впервые ввел автор компьютерной системы Ксанаду (Xanadu) Теодор Нельсон в 1965 году. Теодор Нельсон противопоставляет понятие гипертекста традиционному печатному тексту и в качестве главной отличительной особенности называет непоследовательность, позволяющую воспринимать компьютерный гипертекст в произвольном порядке. Теодор Нельсон определяет гипертекст как «on-sequential writing, a branching text that allows the reader to make choices; it is something that can be best read in front of an interactive screen» («непоследовательный письменный, ветвящийся текст, дающий читателю право выбора; текст, который лучше всего читать с интерактивного экрана». – Перевод наш). Необходимо отметить существующее многообразие определений гипертекста, предлагаемых разными авторами. Приведем несколько типичных дефиниций:

1)Гипертекст – это любой текст, в котором обнаруживаются какие-либо ссылки на другие фрагменты [Петрунько, Путинцева: электронный ресурс].

2)Гипертекст – текст, устроенный таким образом, что он превращается в систему, иерархию текстов, одновременно составляя единство и множество текстов [Руднев 1997].

3)Гипертекст – это представление информации как связанной (linked) сети узлов (nodes), в которых читатели могут прокладывать путь (navigate) нелинейным образом [Keep et al.: электронный ресурс].

21

На основе анализа следующих выделенных ключевых слов, встречающихся в данных определениях – текст, ссылки,

система, иерархия, единство и множество, информация, свя-

занная сеть, нелинейность, – нам представляется возможным определить гипертекст как нелинейную форму организации информации в виде связанной сети, объединяющей в себе различные виды информации и ссылки и на них.

Согласно И.Р. Куперу гипертекст обеспечивает функционирование чрезмерной смысловой избыточности в электронном пространстве [Купер: электронный ресурс].

Важно, однако, отметить, что на современном этапе развития технологий гипертекст играет ключевую роль не только в упорядочивании больших потоков информации, но и в управлении интернет-коммуникацией, что, на наш взгляд, достигается формой организации информации, отличающейся от стандартных напечатанных текстов, и реализацией посредством комплекса средств тех или иных прагматико-стратегических целеустремлений автора интернет-дискурса или микроблогового дискурса.

4.Характеристики гипертекста

Ксущественным характеристиками гипертекста относят, как правило, его нелинейность и неоднородность/ мультимедийность. Если при чтении традиционного напечатанного текста читатель вынужден просматривать текст слева направо и сверху вниз (последовательность типа a-b-c-d), то в гипертекстовых структурах пользователь может выбирать различную последовательность, переходя от одного узла сети к другому, связанному

спредыдущим системой ссылок. Таким образом, последовательность может меняться как угодно: a-c-d-b, a-d-a-b-c и т.д.

Под мультимедийностью следует понимать использование различных мультимедийных средств (вербальных, визуальных и акустических), которые позволяют сопровождать гипертекст невербальной информацией. Активное внедрение аудио и видеоза-

22

писей, изображений стало возможным в связи со стремительным развитием интернет-технологий и растущей скоростью доступа к Интернету. В последнее время проблема взаимодействия вербального текста и невербальной информации находит отражение в работах В.М. Березина, Е.И. Горошко, В.И. Карасика и других ученых. Л.Ф. Компанцева в качестве одной из характеристик гипертекста называет его креолезованность [Компанцева 2007]. Креолизованные тексты состоят из двух негомогенных частей: вербальной и невербальной, принадлежащей другим знаковым системам [Сорокин, Тарасов 1990]. Рассматривая соотношение между понятиями гипертекста и креолизованного текста, Анисимова полагает, что креолизованные тексты входят в состав гипертекста, организуются по его функционально-структурным принципам, но обладают дополнительной «паралингвистической активностью» [Анисимова 2003].

Учеными предлагается и ряд других, кроме приведенных выше, особенностей. Так, А.Н. Баранов в качестве присущих гипертексту характеристик выделяет отсутствие авторства, снятие противопоставления между автором и читателем, объективность и многосторонность гипертекста. Не стоит отрицать, что в Интернете, безусловно, встречаются гипертексты с такими характеристиками, но, на наш взгляд, они не являются обязательными и, более того, нетипичны для микроблогового дискурса, который, как правило, носит авторский характер.

В аспекте нашего исследования важной кажется характеристика, предлагаемая М.Я. Визелем [Визель: электронный ресурс] – дисперсность структуры гипертекста. Автор отмечает, что информация в гипертекстах представляется в виде небольших фрагментов-гнезд, и «войти» в эту структуру можно с любого звена. Так, в отличие от характеристики нелинейности под дисперсностью можно подразумевать относительную независимость элементов гипертекста друг от друга.

Sergio Cicconi [Cicconi: электронный ресурс], сравнивая страницу обычного текста со страницей гипертекста, предлагает

23

иные характеристики: динамичность, интерактивность, неограниченность.

Динамичность отличает гипертекст от обычного текста тем, что если в последнем размеры, содержание и внешний вид фиксируются в момент печати и могут быть изменены лишь при выпуске нового издания текста, то элементы гипертекстовых страниц (изображения, графики, диаграммы, формулы, звуки, вербальные элементы и т.д.) создаются с помощью мультимедийных средств и могут быть изменены или дополнены по желанию автора.

Интерактивность позволяет читателю создать свою собственную модель прочтения материала, определённые объекты страницы могут быть оставлены без внимания или активированы по желанию читателя.

Неограниченность приводит к тому, что каждая гипертекстовая страница может располагать изменяющимся числом объектов и узлов, ограниченных только возможностями гипертекстовой платформы, при этом каждый узел может быть связан как с другими узлами внутри одного и того же гипертекста, так

ис узлами других гипертекстов.

Внашем понимании эта характеристика связана с понятием интертекстуальности, которая проявляется через наличие ссылок на другие ресурсы Интернета. Впервые понятие интертекстуальности появилось в работе Ю. Кристевой, которая определяет интертекстуальность на основе анализа концепции «полифонического романа» М.М. Бахтина как общее свойство текстов, выражающееся в наличии между ними связей, благодаря которым тексты могут явно или неявно ссылаться друг на друга [Кристева 2000].

Кроме того, следует упомянуть и дополнительные характеристики гипертекста, которые, по мнению П.И. Сергиенко, показывают преимущества гипертекста перед обычным текстом

[Сергиенко 2007: 221]:

24

1)дистанционность и доступность, позволяющие автору текста и читателю, находясь на большом расстоянии друг от друга, пользоваться информацией в разное время суток;

2)виртуальность, способствующая диссимиляции и быстрому доступу к информации благодаря тому, что текст существует только в электронном коде;

3)репликация, позволяющая создавать большие количества копий и осуществлять тиражирование.

В нашем исследовании особый интерес представляет анализ комплекса средств реализации гипертекста преимущественно в прагматико-стратегическом аспекте. Изучая прагматические свойства гипертекста, можно установить его стратегическую направленность на основании разработанной типологии стратегий, реализующихся в микроблогвом дискурсе, что и будет составлять перспективы нашей дальнейшей работы.

25

КАТЕГОРИЯ ОБРАЗНОСТИ КАК УНИВЕРСАЛЬНАЯ ОБЩЕДИСКУРСИВНАЯ КАТЕГОРИЯ

Е.Л. Словикова

Исследование дискурса невозможно представить на современном этапе развития науки без детального изучения его категорий, одно из центральных мест среди которых занимает, на наш взгляд, общедискурсивная категория образности.

Безусловно, что создание категориального аппарата любой науки направлено на адекватное и эффективное изучение исследуемого предмета или явления объективной действительности, «категории… являются инструментом научного познания и мышления, обеспечивают успех научно-исследовательской деятельности» [Бедрина 1995: 8]. Поэтому представляется важным охарактеризовать природу образности и рассмотреть основания для определения образности общедискурсивной синергетической категорией.

Категория образности носит междисциплинарный характер. Так, ее рассмотрение возможно с разных точек зрения – онтологической, связанной с сущностной природой изучаемого объекта, гносеологической, связанной с процессом познания, и прагматической, определяющей ее специфику функционирования в разных типах дискурса.

Определение природы образности требует рассмотрения взглядов ученых разных направлений, поскольку в настоящее время в науке отсутствует единая теория образа и само понятие «образ» наполняется разным содержанием.

В лингвистике изучаются: образ, который создается средствами языка (например, выразительными средствами), и образ в слове (в структуре слова).

Первый аспект образности является объектом исследования лингвостилистики. Изучаются в данном направлении язы-

26

ковые единицы индивидуально-авторского употребления, именуемые «тропами», или «фигурами речи» [Лукьянова 1986: 63]. Образ, в случае изучения тропов, возникает преимущественно в результате употребления слова в переносном значении. Следовательно, образность сводится в данном случае к «красочности», «картинности», «изобразительности», связывается с экспрессивностью [Стилистический энциклопедический словарь русского языка 2003: 559–560].

Изучение образности во втором аспекте входит в область задач науки лексикологии. Внимание ученых направлено на образный компонент значения, который часто рассматривается как один из компонентов коннотации, наряду со стилистической окраской, эмоциональностью и оценкой. При этом отмечается, что разграничение этих компонентов значения связано нередко с некоторыми затруднениями [Арнольд 1981].

Иной ракурс в определении природы образности предлагается в учении А.А. Потебни, который рассматривает ее как сущностное свойство слова. Само слово для А.А. Потебни – это «средство сознания единства образа». Образ, по крайней мере, литературный, – отмечает ученый, – имеет своей основой первоначальную образность слова. Каждое слово в своих истоках обладает образным смыслом, который затем нередко утрачивается. Эта первоначальная образность слова заключена во внутренней форме слова [Потебня 1976: 145–146]. Символизм языка трактуется ученым как поэтичность, а забвение внутренней формы рассматривается как прозаичность. При этом особо подчеркивается постоянная смена поэтического и прозаического мышления, которая идет без конца и назад, и вперед, «где недостает понятия научного, там появляется образ» [Потебня 1976: 174]. Такое толкование понятия образности характерно для литературоведения, в котором общее понятие образности распространяется на все виды текстов, «это свойство языка, присущее языку вообще, обычной речи и речи научной, публицистической и т.д.» [Литературная энциклопедия 1934: 794–

27

797]. Такое широкое толкование имеет в основе мысль, что образность обладает универсальностью, не зависящей от вида дискурса, при этом единицы разных уровней языка обладают образностью.

Нужно отметить, что образность предстает в данной концепции сущностным свойством слова. Важной для нашей работы является также мысль о процессуальности в природе образности, то есть о переходе от чувственного образа к понятию.

Итак, проблемаобразностиимеетследующиетрирешения:

1)Единицы языка сами образностью не обладают, они лишь конституируют речевую образность в конкретной ситуации.

2)Языковая образность реализуется за счет образных средств языка, прежде всего, при помощи тропов, средств с переносным значением. Это так называемая тропеическая (метафорическая) образность.

3)Языковые единицы обладают явной и скрытой образностью, которая реализуется в определенном контексте.

Мы придерживаемся взгляда на природу образности как универсальное свойство языковых единиц, поскольку, как верно заметил П. Пустовойт: «Нет образности вне языка, вне живого слова, как нет и идей, которые бы существовали оторвано от языка» [Пустовойт 1974: 185]. О «магической силе» слова вызывать образы писали такие ученые, как Я. Парандовский, П.А. Флоренский

[Парандовский1972: 193; Флоренский1990: Т. 2. C. 251].

Следовательно, поскольку язык по своей природе обладает образностью, которая выступает сущностным свойством языковых единиц, свойством динамическим, категория образности представляет собой некий онтологический параметр, универсальную характеристику языка и дискурса как явления языка, то есть универсальную дискурсивную категорию.

Дискурсивные категории трактуются нами как принципиальные особенности дискурса как объекта-системы и как объекта в различных системах одного и того же рода, типа. В сово-

28

купности они характеризуют дискурс, закономерности его существования и функционирования как сущности и явления. При этом термин «категория» трактуется как «предельно широкое понятие, в котором отображены наиболее общие и существенные свойства, признаки, связи и отношения предметов, явлений объективного мира» [Кондаков 1974: 240].

Образность, являясь сущностным свойством языковых единиц, конституирующих любой дискурс, определяет рассмотрение категории образности как «общедискурсивной», то есть каждый дискурс обладает своей образной системой, актуализируемой вербальными и/или невербальными средствами. Так, например, системообразующий характер категории образности в рекламном дискурсе был рассмотрен и доказан нами ранее [Словикова 2008]. При этом нужно отметить, что категория образности структурирует дискурсивное пространство во всех его измерениях семантики, синтактики и прагматики, представляя собой и форму, и содержание, то есть образ предстает как содержание по отношению к знаку, его актуализирующему, и формой по отношению к смыслу, который он в себе содержит

[Валгина 2003].

Категория образности как общедискурсивная категория обладает своей системой средств выражения. Языковые средства создания образности могут быть эксплицитными и имплицитными. Эксплицитные средства – это специальные языковые средства, к имплицитным средствам относятся скрытые средства образности, направленные зачастую на оказание косвенного воздействия на адресат. Мы полагаем, вслед за А.А. Залевской, что благодаря имплицированию информации в процессе подведения объекта под более общее понятие индивид может оперировать колоссальным объемом неосознаваемых в текущий момент знаний [Залевская 1987: 40].

Итак, когда мы говорим об образности как общедискурсивной категории, то мы имеем в виду тот факт, что любой дискурс конституирует система разноуровневых языковых средств

29

(эксплицитных и имплицитных), способная репрезентовать в смысловом пространстве чувственно-наглядные и/или понятийные образы и их взаимодействие в силу того, что образность является сущностным свойством языковых единиц всех уровней. Тем самым правомерно определить образность как неотъ-

емлемое свойство любого дискурса и, следовательно, как обще-

дискурсивную категорию, универсальную, т.е. способную служить инструментом изучения и моделирования смыслового пространства дискурса.

Рассмотрим гносеологический аспект. Понятие образ для обозначения некого инструмента познания используется со времен античных ученых, в работах которых уже встречается полемика о единичном и общем в образе. Интересен тот факт, что «образ» уже древними философами трактуется как элемент познания, гносеологическо-онтологическая единица, которая, с одной стороны, связана с реальными представлениями, а, с другой стороны, обладает неким идеальным началом. Так, для Платона данное понятие являлось синонимом понятия «идея», под которым он понимал трансцендентно умопостигаемую форму, существующую отдельно от единичных вещей [Философский энциклопедический словарь 1990: 754].

Иного взгляда на природу образа придерживался Аристотель, для которого (см. о теории мимесиса – подражания, воспроизведения) образ означал «имманентную форму», не отделимую от материального субстрата, и являл собой продукт умственной деятельности. Именно Аристотель писал о такой разновидности психических образов, которые возникают без прямого воздействия предметов на органы чувств, и о механизмах ассоциации. В современной терминологии эти образы называют представлениями памяти и воображения. Интересна также высказываемая Аристотелем мысль о целевой причине, о том,

что человек, совершая поступки, мыслит, оперируя образами, сообразно конечной цели своей деятельности (там же).

30