Гончаров И.А.. Хорошо или дурно жить на свете
.pdfИ. А. Гончаров. Хорошоилидурножитьнасвете?
Хорошоилидурножитьнасвете? И да инет. Жизньсостоит издвух различныхполовин: однапрактическая, другаяидеальная. Впервоймы - рабы труда и забот; онаотравленасущественнымипотребностями: каждый, как
пчела, ежедневнообязанпринести, */дляобщейпользы, каплюсвоегомеда /*в
бездонныйулейсвета. В той жизнисамодержавныйвластелинум: многожертв приноситчеловекэтомудеспоту, многоотдаетлучшихсвоихминут и радостей наобменогорчений, сухих, чуждыхдуше, трудов и усилий. Кактамне хочется, как скучнобываетжить - житьдлядругих! Тажизнькактомительный сон, какдавлениеночногодуха; отнее пробуждаешься, как от обморока, к
другойполовинежизни. Не таковапоследняя: внейуженетмуравьиныххлопот
и/*мышьейбеготни*/ кпользеобщей. Тамперестаешьжитьдлявсех и живешьдля себяне однойголовой, но и душой, исердцем, и умомвместе. Тополовина эстетическая: внейпросторсердцу, открывающемусятогдадлянежных впечатлений, просторсладкимдумам, тревожнымощущениям ибурям, тожене умственным иполитическим, бурямдуши, освежающимтяготувялого существования. Тут своиидеальныерадости ипечали, какулыбкасквозь слезы, каксолнечныйлуч придожде. Мгновениятой жизниисполненыигрыума
ичувств, цветущих, живыхнаслажденийвсем, что естьпрекрасного вмире:
длямужчинестьприрода, высокиеискусства, мечты иженщины, дляженщин тоже - природа, искусства, мечты и мужчины, то естьмы. Тогда в существованиигосподствуеткакая-толегкость, свобода, ичеловекнеклонит головыподтяжестиюнеотвязчивоймысли одолге, труде и обязанностях.
Когдаутомленныепервою, скучно-полезною... стороноюжизни, вы захотитесбросить ссебяиготяжелогосуществования изанесетеногунад пропастью... остановитесь, пойдемте сомной: яповеду вастуда, гдевы отдохнете иуспокоитебольдуши, освежитесердце, какбыоно черствони было, иотрезвитесьот скуки: тамнаберетесьутешительныхвпечатлений, и
вамстанетлегко - опять доновойскуки.
Вонвидители то зданиестрогогостиля сколоннадою - пойдемтуда.
Околонего соднойстороныспесиво и широкораскинулисьчертогинового Лукулла; сдругойпостроился, как Вавилонскийстолп, целыймуравейник промышленности, а мимонесется сшумом игрохотомгордость ипышность,
робкокрадетсябедность ипреступление; у порогаего кипитшумСодома и Гоморра. Целомудренноездание, какбудто в негодовании, отступилоназадот нечестивыхсоседей, надвинулозеленые зонтикина глаза, сосредоточилось в самомсебе итолькочтоне восклицает: "Горе, горетебе, новыйВавилон!" А
внутри... новойдемте, войдемтескорее.
Занами сшумомзатвориласьтяжелаядверь: тобылпоследнийшумсвета.
Вступаем в другоймир. Переднамитянутсядлинные, бесконечныепереходы,
убегающиеот взоракуда-то вдаль. Здесьцарствуеттаинственныйсумрак,
глубокоебезмолвие, какбудтомыпопали в очарованныйзамок, гдевсё живущееобращено вкаменьжезломмогучегочародея, а междутем какмного тутжизни, сколькобьетсяюных, горячихсердец. Да! это точно - замокфей!
здесьнет инеможетбытьтогонеприятногошума, которыйраздаетсявокруг:
тогрубаявознямужчин, аих здесьнет... ты в царствеженщин. Ногдеже феи? Вон, смотрите, что там затеньпробираетсявдольстенынеслышными,
мернымишагами, склонивголову, и вдругисчезаетнаперекрестке, как сторожеваядеваГромобоевазамка, свершающаясвойпечальныйчеред в ожиданииВадима? То странствуетдежурнаяпепиньерка, зевающая в ожидании 9
часоввечера. А тутдругоемиленькое имолоденькоесуществовнезапно выпархивает изоднихдверей, каклегкая, стройнаялань, седваслышным шорохомперебегает вамдорогу и исчезает в другиедвери: они затворились, и
опятьвсёсмолкло. Здесьтретье вдругвзлетаетвверх, едвакасаясьступеней лестницы, как будтоангел, вознесшийся в глазахвашихкуда-товыше, где,
говорят, множествотакихангелов. А что завоздух! как сладкодышатьим!
какиерадужныемечты итрепетные думынавеваетон на душу исердце. Да и какиначе! ведьэтаатмосферарастворенанежнымдыханиемвсехмилых существ, населяющихэтуобитель. Ното... чу! откудадоносятся дослуха
тихие, гармоническиезвуки? это они, ангелы, поютхвалебныйгимнБогу. Что зажизнь, Господи, что зарозовоесуществование! пожилбы сними! Зачем я нетакойжеангел, а... впрочем, что жсокрушаться - ведь, кажется, и яне черт.
Новотраспахнуласьстекляннаядверь: вступаем впространнуюзалу. Где мы? Что заславноетакоеместо? тепло, светло, отрадно. Здесьвстречаетнас стройнаяжена, чарующая иприветом, и умом, ивеличавограциозною прелестию. Околонее теснитсясонмпрекрасных, умных, приветливых и любезныхсуществ. Поклонимсяпреднею ипредними - мыу цели.
Величаво-стройнаяжена - то... но нужноли называтьее - мытеперь унее средитех существ, в томздании - словоммы в царствеженщин. Сюда-то, в
этузалу, звал яотдыхатьотскучно-полезнойжизни. Здесьумнепугает воображениязаботами опрезреннойпользе. Онслагает ссебясуровыесвои доспехи, рядится вцветы, резвится, шалит, помогаетговоритькомплименты,
правдоподобнолгать и приятновысказыватьистину, решатьвопросы о том, что близкокаждомулично, и услужливомешаетсяво всеигры и затеи. Стеныэтой храмины, вероятно, никогдане оглашалисьтолкамини о войнеангличан с китайцами, ни обегипетскомпаше, ни обизобретенииновоймашины - словом,
ничем изтого, чтонаполняетдругую, скучнуюполовинужизни. Нозатоздесь происходятафинские, благоухающиеумом и чувствомбеседы о том, о сем,
часто и ни очем, подпредседательствомхозяйки. Сюдабыпривел ятех мудрецовбрадатойполовиныродачеловеческого, которыесамовластно отмежевали вуделнебрадатойполовинетолькосилукрасоты: онипреклонили быколенапредсочетаниемэтихдвухсил иувиделибы, чтопервенствующую рольздесьиграетум - женский, асердце - мужское. Сюдаприноситиногда нежныеплодысвоегоума ипера идругоесветило, пышное, блистающее в своем собственном, такжепрекрасноммире. Достойныйспутникее, оставляяизредка высокоехудожество, приходитполюбоватьсяигроююнойэстетическойжизни.
ВерховныйжрецАполлоновахрама в России, оглашающийее вещими,
потрясающимисердцазвукамисвоейлиры, скромновступил в кругбеседующих.
Будемнадеяться, чтоэти звукипронесутсякогда-нибудьи */здесь/*. Другойюный пророк, так сладконапевающийнам онебе Эллады и Рима, избралглавною квартироюсвоеговдохновениябереганеИллиса и Тибра, а Фонтанки. Здесь есть и20-летниемудрецы, которыетотчасгасятсвойфонарь ипрячут ненависть к людям иравнодушие к жизниподфилософскуюэпанчу, как скоро переднимиблеснетлучпрекрасноговзора. Сюдабеспрестанноутекаютиз-под российскихпобедоносныхзнамен и детиМарса: гдеихдоспехи, копья и стрелы? имихотьтынгороди. А самионибеспечнопоют:
Пустьтамженынадевают Мойвоинственныйшелом,
Имечоммоимбулатным Станутдетитамиграть.
Будьэтазалавеличиною сМарсовополе: увы! воинскаяславаРоссии померклабынавсегда ибранныетрофеиукрашалибынехрамыГосподни, аее окна. Прихожусюда и я, мирныйтруженикнапоприщелени, приобретшийсебе нанемгромкуюизвестность; здесьотраднее и слащелениться, нежелитам, в
томмире, гденавсякомшагумешаеттрудилизабота; одинтрудныйподвиг предстоитленивцу: уйтиотсюда в роковойчас.
Нынетесныйкружоксобравшихсяздесьразверзаетсядлядвухновых пришельцев: приветим! Один - */питомецдела и труда/*, более другихизведавший горечьмуравьиныххлопот ипчелинойсуматохи, тщету и скукучеловеческой жизни и мудрости. Он искалпоследней и у древних, и у новыхмудрецов, но призналотчастиистиннымтолькоучениеЭпикура и занялмудростьне вгруде книг: однакнижнаямудростьчтосмрадноеболото; тамум как стоячаявода;
оноиспаряетсятеориями и умозрениями, методами и системами, заражающими жизньнравственнымнедугом - скукою; изэтогоболотапочерпаетсятолько мертваявода; а дляпрозябанияуманужновспрыскиватьегоеще живойводой.
Ион, нашновыйпришлец, добывалистину, эту живуюводу, изживых
источников. Оннаходилее и втруде и сталвластелиномвсякого предпринимаемогоподвига, и в книгеприроды, и в собственномсердце, и,
наконец, умелобрестимудрость и истинутам, гдедругойнаходитбезумие, -
наднерозовогохрустальногоколодца. Не смущайтесь, mesdames, его сурового взора и саркастическойулыбки: в вашихвзорах иулыбкахонсумеетнайтиеще болеемудрости и истины, чемнаднетогоколодца. Угрюмоечелопрояснеет, а
насмешкавыйдет изусткомплиментом.
Другойпришлец - представительмолодого, цветущегопоколения. Юность бьется, кипит, играет внем и вырываетсянаружу, какпенаискрометноговина изпереполненнойчаши. Много внемжизни и силы! какблещетвзорего, как широкаславянскаягрудь и какиемощные ипленительные звукииздаетона! Он песнеюприветствуетсветлуюзарюсвоейжизни, ипесньеголегка, свободна,
весела и игрива, какутренняяпесньжаворонка вподнебесье. Он то заливаетсясоловьемродимыхдубрав, который, по словампоэта, */щелкает и свищет, нежноослабевает и рассыпаетсямелкойдробьюпороще/*, ипоет и русскуюгрусть, и русскоевеселье; то настроитзолотоегорлышкона чуждый лад ипоет онездешнейлюбви инеге, какпоютсоловьилучшегонеба и климата.
Привет, стократпривет ичеловеческомудостоинствуво всейего скромнойпростоте и кипящейюности, совсемиблистательныминадеждами.
Теперь, ознакомивнескольконовопосвящаемых сзначениеминститута,
разумеяподэтимсловомобщество, собирающееся вэтойзале, обращаюсь к принятымздесьправилам и обычаям, также и к обязанностям, сопряженным со вступлениемсюда.
Обязанностей - всегоодна. Таккаквынепременнобудетеобожатьвесь
институт...
Явижу, кажется, какприэтомнаморщатсябровиэпикурейца и какдругой пришлецостановитнамне внедоуменииясныйвзор. Да! повторяю, обожать весьинститут: этооченьпросто, - здесьужтакоезаведение! Даиначе и нельзя: оглядитесьвокругсебя ирешитесами, можноли обожатького-нибудь
*/одного/* или, виноват, кого-нибудь*/одну/*: глупаяпривычка - оставаться
мужчинойдаже в царствеженщин! Еслиещенеубеждены и этим - я докажувам
внесколькихсловах. Положим, чтовыопустилизнамяпредпочтения к ногам однойизбраннойбогинии, уходяотсюдатемноюночью, уносите всердце и воображениисвоесветило, которое и светитвам додому. Входите в свою квартиру, исветило завами. Вы в раздумьеложитесьна диван, вперяетевзор
впотолоккомнаты, мысленнообращаяего внебо, и звездатотчасзанимает тамсвоеместо. Вылюбуетесь, трепещете от восторга, плачете, уже сочинили двастиха иищетерифму ктретьему, но вот! тамвосходитеще звездапервой величины, блистательная и яркая, занейтретья, четвертая ит. д., и весь потолокнаселяетсясветилами, тольконехолодными, ночнымисветилами, а
пламеннымисолнцами, которыетак ипекут, так и прожигают васнасквозь. Не однаэтаопасностьугрожаетвам: вздешнейсфереблуждают ипериодически появляющиесякометы, светиладругихмировиликончившиесроксуществования
вэтойсфере. Следих - огненнаяполоса, бури иразрушения - берегитесь -
испепелят!
Наконец, заэтимиближайшимисветиламитянетсябелоюполосою и Млечный Путь, ройтех звездочек, которыесияюттеперь тамвыше, наднашими головами: этонезримые, многочисленныеобитательницыздешнегохрама. Мыне видалиих, но ведьчеловеклюбитблуждатьвзоромпо МлечномуПути и разгадыватьнедоступныевзорусветила; так ивоображениевашебудет уноситься в высшиесферыздешнегонебаи, не видяих, мучиться и обожать.
Нестерпимоесияниеослепляет вас: вызакрываетеглаза иуспокоиваетесь,
думаязаснуть смыслиюоб избранномобразе, - никакнельзя. Начинается музыкасфер, заговориликакие-тоголоса. То будтокончикблаговонного локонащекотитвамоколо носа; то, кажется, беленькаяручкадерет вас за ухо, говоря: "Как тысмеешьспатьпослевечера, проведенногосрединас? Ты, - продолжаеттаинственныйобраз, всётеребявас, - избралоднутакую-то
(имярек), но посмотрина моиглаза, разветы забылблеских - ярчели блестятвзорытвоейбогини? обожай именя!" "А я-то, ая-то, - звучит
жалобнотоненькийголосокнадсамымухом, - вспомнимоюулыбку, любезность
- и обожай!" "Мойум и носик, - кричиттретья, - и обожай, моюталию и остроумие - и обожай! Обожай!" "Обожайвсех", - наконецкричатонихором.
Другиебудтоявляются сугрозами. О, какнаморщилисьпрекрасныеброви,
какиеискрыгневасыплются изглаз. "Тысмеешьотказыватьмне в порции
своегообожания, - говоритэто существо, топаяножкой, - но...
Знай, кинжалом явладею:
ЯблизКавказарождена".
Акаквыоттолкнетеот воображенияизвестныйвеличаво-прекрасный образ, предкоторым, сколькоу васни будьколен, всесклонилисьбы невольно. Чтобудетеделать? Остается, говорю, обожатьвесьинститут.
Итак, обязанность, сопряженная совступлениемсюда, состоит в том,
чтоббытьжаркимревнителемславыинститута, распространятьвсюдуобнем громкую, блистательнуюмолву и превозноситьпохваламивсёотносящееся до него, начиная сшвейцара догалок иворон, садящихсянаинститутскую кровлю, говоря, например, пропервого, что онхмельного и вротнеберет, а
провторых, что онихорошиептицы и изряднопоют; впотребномжеслучаене щадить и живота - словом, вестисебя, какподобаетдобрым ичестным рыцарям.
Теперьновоступившимследуетпринять ксведению двапараграфа из уставаздешнегоместа.
1. Не являтьсясюдапо пятницамранее 7 и позже 9 часов ине оставатьсядолее 11; в противномслучаевиновныйподвергаетсяузаконенному правилу, то естьеслипридетпосле 9 часов, то швейцарне пустит, если
останетсядолее 11 часов, то дванежныеперстауткнутся вего спину и будут такпровожать додверей.
2. В пьяномобразене являться, никого и ничегоне опрокидывать,
куритьоднипахитосы в указаннойкомнате, аобыкновенныесигарыизредка, с
особенногоразрешенияпредседательницыобщества. Покоридоруходитьтихо,
молча, снепокрытойголовой, сприличнойважностью и осанкой, пожалуй, кто хочет, кланяясьнаобестороны, хотя бытамникогонебыло, но изуважения ксвятостиместа. Вслучаессорымужчинмеждусобою додракиотнюдьне
доходить, а довольствоватьсяумереннымивыражениями, лучшевсегоследовать примерупредков и говорить: "Дабудеттебе стыдно".
/1841-1842/