4629
.pdf
71
регионов и страны в целом и в силу этого требует адекватного реагирования государства. Любые действия должностных лиц органов власти и управления, способные оказать негативное влияние на конкуренцию, подпадают под признаки специального состава и должны быть квалифицированы по ч. 2 ст. 178 УК РФ как совершенные лицом с использованием своего служебного положения.
Зачастую нарушение антимонопольного законодательства органами власти и управления сопровождается одновременным совершением других должностных преступлений, например, злоупотреблением должностными полномочиями, превышением должностных полномочий, незаконным участием в предпринимательской деятельности, получением взятки. При подобной деятельности должностных лиц возникает конкуренция нескольких уголовно-правовых норм: ст. 169 «Воспрепятствование законной предпринимательской деятельности», ст. 178 и ст. 285 (или ст. 286) «Злоупотребление должностными полномочиями» (или «Превышение должностных полномочий»). Н.А. Лопашенко считает, что в том случае, когда должностное лицо препятствует доступу на рынок новым хозяйствующим субъектам, отказывая в регистрации индивидуального предпринимателя или выдаче ему лицензии, оно совершает преступления, предусмотренные ст. 169 и 178122. Б.В. Волженкин полагает, что ст. 178 является специальной по отношению к ст. 169, поэтому если злоупотребление полномочиями должностного лица связано с ограничением конкуренции, то содеянное следует квалифицировать по соответствующей части ст. 178 УК в совокупности со ст. 285 (286) УК. Последнее, по мнению автора, необходимо, чтобы отразить, что ограничение конкуренции совершалось именно должностным лицом с использованием служебных полномочий123.
Представляется, что ч. 2 ст. 178 УК является специальной нормой как для ст. 169, так и для ст. 285 (286) УК. Если в результате воспрепятствования законной предпринимательской деятельности или злоупотребления должностным лицом своими служебными полномочиями происходит посягательство на правоотношения в сфере конкуренции, то деяние должно квалифицироваться по ч. 2 ст. 178 УК. Специальные нормы для того и вводятся в уголовное законодательство, чтобы как-то иначе в сравнении с общей нормой решать вопрос об ответственности виновных в этих нарушениях лиц, например, путем установления более жесткой санкции чем это предусмотрено общей нормой.
122Лопашенко Н. Квалификация должностных преступлений в сфере экономической деятельности // Законность. 1998. № 5. С. 15.
123Волженкин Б. В. Указ. соч. С. 305 – 306.
72
В последнее время в науке уголовного права активно обсуждается проблема уголовной ответственности юридических лиц. Как указывает А. Никифиров, одной из причин появления такой идеи являются негативные последствия монополизации рынка отечественными и транснациональными корпорациями124. Сторонники данного предложения обосновывают его целесообразность следующими основными аргументами. Во-первых, причиняемый организациями ущерб во много раз превышает размер ущерба, причиняемого отдельными физическими лицами, а меры, принимаемые в рамках административного и гражданского законодательства, нельзя назвать адекватными125. Во-вторых, указывается на взаимосвязь уголовного права с административным правом, где вопрос о привлечении юридического лица к ответственности решен положительно126. Также авторы ссылаются на уголовное законодательство зарубежных стран, где давно и успешно применяются уголовно-правовые санкции к корпорациям за различные нарушения.
Некоторые авторы предлагают включить юридических лиц в субъектный состав преступлений, совершаемых в сфере предпринимательской деятельности127. В частности, предлагается считать юридическое лицо субъектом преступления, предусмотренного ст. 178 УК128.
Однако у данной идеи имеются и противники129. В законодательстве этот вопрос не решен, и уголовное право стоит на прежней позиции понимания субъекта преступления как вменяемого физического лица, достигшего возраста, установленного УК.
В последнее время отмечается рост групповых преступлений, их отличительными чертами становятся профессионализм и организованность, все чаще обра-
124Никифоров А. Юридическое лицо как субъект преступления // Уголовное право. 2000. № 2. С. 53
125Напр.: Келина С. Г. Ответственность юридических лиц в проекте нового УК РФ / в сб.: Уголовное право: новые идеи. М., 1994. С. 50 – 60; Антонова Е. Ю. Юридическое лицо как субъект преступления: опыт зарубежных стран и перспективы применения в России : автореф. дис. …канд. юрид. наук: 12.00.08. Владивосток. 1998. С. 4
126Напр.: Никифоров А. Указ. соч., Волженкин Б. В. Уголовная ответственность юридических лиц / Б. В. Волженкин. СПб. 1998. С. 6 – 7. (Современные стандарты в уголовном праве и уголовном процессе).
127Напр.: Карпец Ю. П. Об уголовной ответственности юридических лиц за преступления в сфере предпринимательской деятельности // Журнал российского права. 2004. № 6. С. 70—77; Егорова Н. Уголовная ответственность юридических лиц за коррупционные преступления // Уголовное право. 2003. № 2. С. 25—26; Ганцевич С. В. Уголовно-правовая охрана предпринимательской деятельности в современных условиях социально-экономической и политической реформ в России : автореф. дис. …канд. юрид. наук:
12.00.08. Калининград. 2002. С. 10.
128Егорова Н. Указ. соч. С. 25, Карпец Ю. П. Указ. соч. С. 76.
129Напр.: Павлов В. Г. Указ. соч. С. 256—268, Иванцов П. П. Проблема ответственности юридических лиц в российском уголовном праве : автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2001; Михеев Р. И., Корча-
гин А. Г., Шевченко А. С. Уголовная ответственность юридических лиц: за и против / Р. И. Михеев, А. Г. Корчагин, А. С. Шевченко. Владивосток : Изд-во Дальневосточного ун-та, 1999. С. 13.
73
щает внимание взаимосвязь групповой преступности и коррупции. Главная причина этого кроется в нерешенности социально-экономических проблем, в критическом состоянии экономики, в несправедливом распределении собственности, породившем резкое расслоение общества, что в свою очередь объясняется высоким уровнем монополизации экономики, неразвитостью конкурентных отношений хозяйствующих субъектов.
Статья 178 УК предусматривает ответственность за две формы соучастия: группой лиц по предварительному сговору (ч. 2) и организованной группой (ч. 3). Совершение преступлений группой лиц, организованной группой значительно повышает общественную опасность деяний и требует особого внимания со стороны правоохранительных органов.
Антимонопольным законодательством также предусмотрен особый запрет на совершение деяний в сговоре, то есть при заключении соглашения хозяйствующими субъектами между собой или с органами власти и управления, государственными внебюджетными фондами и Центральным банком РФ либо осуществление согласованных действий, результатом которых может быть недопущение, ограничение или устранение конкуренции.
Между уголовно-правовой квалификацией деяния, совершенного в соучастии, и антимонопольным запретом на заключение соглашения или осуществление согласованных действий имеются сходства и различия, которые требуют отдельной оценки. Общие черты заключаются в том, что, во-первых, соучастие и соглашение (согласованные действия) представляют собой участие в противоправной деятельности двух и более лиц, обладающих признаками специального субъекта: хозяйствующие субъекты (индивидуальные предприниматели или представители юридического лица, действующие от его имени) либо должностные лица федеральных органов исполнительной власти, органов государственной власти субъектов РФ или местного самоуправления, а также государственных внебюджетных фондов и Центрального банка РФ. Ныне существующая редакция ст. 178 УК указывает на то, что субъект этого преступления общий, то есть любое вменяемое физическое лицо, достигшее возраста 16 лет. Такую позицию законодателя нельзя признать обоснованной, так как монополистические действия и другие нарушения антимонопольного законодательства могут быть совершены только специальными субъектами, и лишь тогда это деяние представляет общественную опасность и влечет меры уголовно-правового характера. Чрезмерно широкое толкование признаков субъекта преступления ведет к необоснованному расширению пределов ответственности. Если в совершении пре-
74
ступления участвуют лица, одно из которых обладает признаками специального субъекта, а другое нет, то ответственность за наступившие вредные последствия несет только субъект преступления как посредственный причинитель (совершение субъектом преступления через лиц, которые действуют невиновно или не обладают признаками субъекта преступления) 130.
Частью 2 ст. 178 предусмотрена ответственность за совершение преступления группой лиц по предварительному сговору, которое характеризуется: 1) наличием двух или более исполнителей; 2) совместным участием в совершении деяния; 3) непосредственным выполнением действий, охватываемых признаками объективной стороны одного и того же состава преступления, каждым из соучастников; 4) наличием предварительного сговора на совместное совершение преступления группой лиц. Сговор (соглашение) — общее условие наличия соучастия — должен быть предварительным, заключенным заранее. Способ достижения соглашения юридического значения не имеет. Это может быть как письменная (заявления, меморандумы, договоры, протоколы о намерениях), так и устная форма.
Согласованные действия хозяйствующих субъектов подпадают под признаки такой формы соучастия, как совершение преступления группой лиц без предварительного сговора. Отличительной чертой этой формы соучастия является отсутствие у соучастников согласования о предстоящем преступлении, либо оно носит настолько неопределенный и незначительный характер, что можно говорить лишь о минимальной субъективной связи соучастников. Данная связь устанавливается только в момент начала совершения преступления либо чаще всего в процессе его совершения и фактически ограничивается знанием о присоединяющейся деятельности другого лица. Поэтому группа лиц может состоять только из соисполнителей, объединенных единством места и времени совершения преступления131. В соответствии с антимонопольным законодательством одинаково запрещаются как соглашения, так и согласованные действия (ст. 6 Закона о конкуренции и Закона о защите конкуренции на рынке финансовых услуг), однако в ст. 178 УК не содержится такой формы соучастия, как группа лиц без предварительного сговора, что, на наш взгляд, нельзя признать обоснованным, так как антимонопольное законодательство здесь не делает каких-либо исключений. Представляется, что степень и характер общественной опасности
130 Галиакбаров Р. Р. Борьба с групповыми преступлениями. Вопросы квалификации / Р. Р. Галиакбаров.
Краснодар : Кубанский государственный аграрный университет, 2000. С. 37 – 38.
131 Российское уголовное право. Общая часть : в 2 т. ./ под ред. проф. А. И. Рарога. 3-е изд., испр. и доп.
М. 2003. Т.1. С. 281.
75
монополистических действий и других нарушений антимонопольного законодательства, совершенных субъектами преступления в группе лиц без предварительного сговора (то есть осуществивших согласованные действия) или в группе лиц по предварительному сговору (при наличии соглашения), особо не отличаются и не имеют юридического значения для привлечения виновных к уголовной ответственности. Поэтому следует изменить данный квалифицирующий признак рассматриваемого состава и предусмотреть уголовную ответственность за совершение этого преступления группой лиц, безотносительно к тому, совершено ли оно по предварительному сговору либо без него.
Другой формой совместного посягательства является организованная группа, характеризующаяся, согласно ст. 35 УК, устойчивостью и объединением заранее для совершения одного или нескольких преступлений. Самой опасной формой соучастия и формой организованной преступности является преступное сообщество, под которой согласно ст. 35 УК понимается сплоченная организованная группа (организация), созданная для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, либо объединение организованных групп, созданных в тех же целях.
Главная цель организованной преступности — получение сверхприбыли, поэтому существование организованных групп в сфере экономической деятельности сегодня весьма распространенное явление. Предприниматели, ушедшие в «теневую» экономику, объединяют свои усилия с организованной преступностью. В эту же среду втягиваются должностные лица органов власти и управления. В настоящее время отмечается тенденция к интеграции преступного бизнеса. Лидеры преступных групп в целях усиления организации противостояния конкурентам, расширения сфер и территорий влияния объединяют легальный и нелегальный капитал под руководством наиболее авторитетного лидера. Наметилось стремление преступных объединений к захвату ключевых позиций в экономике путем сочетания насилия как средства борьбы за сферы влияния с рыночными формами легального и «теневого» бизнеса132.
Проведенная либерализация экономики и приватизация государственной собственности позволила легализоваться теневому капиталу и проникнуть преступным группировкам в частный бизнес. Многие предприятия они взяли под свой контроль либо поставили в различного рода зависимость от созданных ими легальных коммерческих структур133.
132 Ларичев В. Д. Организованная преступность в сфере экономики // Законодательство и экономика.
2002. № 8. С. 78.
133 Там же С. 80.
76
В литературе отмечается, что каждое десятое преступление в сфере экономической деятельности совершается преступными сообществами134.
Вопросы для самопроверки
1.Перечислите признаки субъекта преступления, предусмотренного ст. 178 УК РФ.
2.Каковы особенности уголовной ответственности руководителя юридического лица?
3.Каковы особенности уголовной ответственности должностного лица?
4.В чем заключаются различия уголовно-правовой квалификации деяния, совершенного в соучастии, и антимонопольным запретом на заключение соглашения или осуществления согласованных действий?
§ 4. Субъективная сторона
Под субъективной стороной преступления в науке уголовного права понимается психическая деятельность лица, непосредственно связанная с совершением преступления135. Признаками субъективной стороны обычно называют вину, мотив и цель.
Вина рассматриваемого преступления, исходя из конструкции его состава, сформулированной в ст. 178 УК, выражается в форме прямого и косвенного умысла. При прямом умысле, согласно ст. 25 УК, лицо осознает общественную опасность своих действий (бездействий), предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желает их наступления.
Главным признаком преступления является общественная опасность, поэтому лицо, нарушая антимонопольное законодательство, должно осознавать общественную опасность такового поведения. В науке уголовного права распространено мнение о том, что в интеллектуальный элемент умысла составов преступлений, совершаемых в сфере экономики, необходимо включать не только осознание общественной опасности, но и противоправности деяния136. Авторы данного предложения считают, что осознание противоправности необходимо в преступлениях, состоящих в нарушении специальных правил, к которым следует отнести и правила, закрепленные в антимонопольном законодательстве. Пред-
134Арутюнов А. Организованные группы и преступные сообщества: вопросы квалификации // Законодательство и экономика. 2002. № 9. С. 59.
135Рарог А. И. Субъективная сторона и квалификация преступлений / А. И. Рарог. М . : Профобразование, 2001. С. 6.
136Шишко И. Вина и преступления в сфере экономической деятельности // Уголовное право. 2002. № 3. С. 55 – 59.
77
ставляется, что реализация этого предложения положительно отразилась бы на квалификации преступлений, уголовная ответственность за которые должна наступать лишь при умышленных действиях лица, в первую очередь осознающего их противоправный характер. Однако противоправность надо толковать более широко, чем запрещенность деяния уголовным законом, как считает А.И. Рарог137. Противоправность должна пониматься как запрещенность деяния законом вообще. Например, о существовании ст. 178 УК, предусматривающей уголовную ответственность за нарушение антимонопольного законодательства, знают далеко не все лица, которые относятся к субъектам экономической (предпринимательской) деятельности, так как для большинства уголовное право относится к специфической сфере знаний, им не известной или малоизученной. В то время как с антимонопольным законодательством и индивидуальным предпринимателям, и руководителям, иным представителям хозяйствующих субъектов приходится сталкиваться в повседневной своей деятельности. Это же имеет отношение и к должностным лицам органов власти и управления, принимающих различные решения в сфере экономики.
Для прямого умысла характерным является предвидение неизбежности или реальной возможности наступления общественно опасных последствий. Однако при современной редакции ст. 178 УК говорить о том, что виновное лицо, нарушая антимонопольное законодательство, предвидит неизбежность или возможность причинения крупного ущерба, сумма которого превышает один миллион рублей, на наш взгляд, нужно с определенной осторожностью. Такой ущерб может явиться одним из последствий нарушения антимонопольного законодательства, но далеко не всегда. Ущерб от нарушения антимонопольного законодательства может быть лишь приблизительным. В редких случаях можно подсчитать реальные убытки, понесенные потерпевшими. В то же время, при нарушении антимонопольного законодательства виновное лицо всегда предвидит неизбежность или реальную возможность причинения ущерба интересам другим хозяйствующим субъектам, потребителям или государству.
Волевой элемент прямого умысла определяется как желание наступления общественно опасных последствий. Желаемыми являются не только те последствия, которые приятны виновному, доставляют ему внутреннее удовлетворение, но и те, которые при внутренне отрицательном эмоциональном отношении к ним со стороны виновного представляются ему, тем не менее, нужными или неизбежными на пути удовлетворения потребности, ставшей побудительной
137 Рарог А. И. Указ. соч. С. 29.
78
причиной к действию138. Эти последствия могут выступать в различных качествах: как промежуточный этап на пути к достижению конечной цели (причинение ущерба хозяйствующему субъекту-конкуренту путем устранения его с рынка), как средство достижения цели (причинение вреда интересам потребителей при необоснованном повышении тарифов естественным монополистом), неизбежного сопутствующего элемента деяния (вред государству, экономике страны, например в виде инфляции). Конечной целью причинения опасных последствий при монополизме является обогащение хозяйствующего субъекта, то есть получение необоснованно дополнительной высокой прибыли. Из этого следует вывод о том, что, осуществляя монополистическую деятельность, умыслом виновного охватывается и материальный ущерб другим хозяйствующим субъектам, граж- данам-потребителям, государству, и такие вредные последствия для экономики региона или страны в целом, как недопущение, ограничение или устранение конкуренции, дефицит товаров, повышение цен, инфляция, спад экономического роста, снижение доходов населения.
Однако положительное отношение к наступлению вредных последствий у виновного лица может выражаться не в желании их возможного или неизбежного наступления, а в сознательном допущении либо безразличном к ним отношении. То есть относительно преступных последствий речь может идти о косвенном умысле, когда лицо, осознавая общественную опасность своих действий (бездействий), предвидя возможность наступления общественно опасных последствий, не желает, но сознательно допускает эти последствия либо относится
кним безразлично. Представляется, подобное отношение к вредным последствиям нарушения антимонопольного законодательства является преобладающим в поведении виновных. Если говорить о нарушениях на конкурентном рынке, то желаемым результатом для лица является недопущение, устранение или ограничение конкуренции, конечная цель этого — получение дополнительной прибыли без каких-либо затрат. Умысел здесь направлен на причинение ущерба конкретным хозяйствующим субъектам, действующим на этом же рынке. Это то,
кчему стремится правонарушитель в первую очередь и чего он желает достигнуть ради основной цели. Лицо также осознает, что подобным противоправным поведением причиняется или может быть причинен ущерб и гражданампотребителям, сознательно это допускает или безразлично к этому относится. К самой конкуренции как необходимому фактору экономической деятельности,
138 Там же. С. 31.
79
которого он стремится избежать или существенно снизить его влияние, у виновного может быть такое же отношение, но скорее всего безразличное.
При нарушении антимонопольного законодательства со стороны естественных монополистов умысел виновного лица направлен на причинение вреда потребителям — хозяйствующим субъектам, гражданам, государству. Сознательное допущение либо безразличное отношение может быть к отрицательным последствиям для экономики региона или страны в целом.
Преступные последствия могут выразиться и в ином ущербе, который возникнет спустя длительное время после нарушения, например инфляция. Такие последствия могут вообще не охватываться умыслом виновного лица. Тогда возникает вопрос о том, может ли нарушение антимонопольного законодательства быть совершено с неосторожной формой вины? В практике антимонопольных органов такие случаи не редкость. Зарубежное законодательство отдельных стран, например Японии и Южной Кореи, предусматривает уголовную ответственность за нарушение их антимонопольных запретов, совершенное по неосторожности.
Представляется, что правильной является существующая позиция российской уголовной науки. Жесткие уголовно-правовые санкции должны применять только к тем нарушителям, которые умышленно нарушают запреты, предусмотренные уголовным законодательством.
Иное мнение встречается в литературе относительно формы вины должностных лиц139. В частности, авторы отмечают, что требовать доказательства умысла в незаконных решениях должностного лица, значит, блокировать всю проблему ответственности за вредные последствия. Однако скорее всего такая позиция приведет к необоснованному расширению применения мер уголовной ответственности, а также к тому, что уголовно-правовая норма, предусматривающая ответственность за должностное преступление в виде принятия противоправного нормативного или правового акта, совершенное по неосторожности, может стать неприменимой.
Таким образом, рассматриваемое преступление может быть совершено как с прямым умыслом, зачастую характеризующимся как неопределенный, так и с косвенным.
Мотив рассматриваемого преступления, исходя из анализа классификаций мотивов преступления, которые разработаны различными исследователями, от-
139 Глазьев С., Дамаскин О. Юридическая ответственность должностных лиц исполнительной власти // Законность. 2001. № 12. С. 5.
80
носится к низменным, а в частности, является корыстным. Стремление к богатству, корысть становятся основным движущим мотивом поступков человека, поскольку обладание избыточными материальными ценностями обеспечивает не только экономическую независимость индивида, их владельца, но и дает возможность активно влиять на общественные и межличностные связи140.
Представляется, что корыстный мотив подразумевается не только в субъективной стороне монополистической деятельности хозяйствующих субъектов, но и в субъективной стороне противоправной деятельности должностных лиц органов власти и управления. Основной целью предпринимательской деятельности является получение прибыли, поэтому любые нарушения в этой области сводятся к незаконному получению этой прибыли. Корыстный мотив таких преступлений предполагается и не требует специального указания на него в диспозиции статьи. Что касается нарушений антимонопольного законодательства со стороны должностных лиц органов власти и управления, то представляется, здесь может быть не только корысть, но и иная личная заинтересованность. Например, при совмещении функций должностного лица органа исполнительной власти с функциями органа хозяйствующего субъекта для недопущения или устранения конкурента — нового хозяйствующего субъекта с рынка — лицо, используя свое служебное положение, отказывает последнему в регистрации в качестве индивидуального предпринимателя (юридического лица), в выдаче лицензии на занятие определенным видом деятельности или иным образом необоснованно препятствует его деятельности. Корысть также может выражаться в стремлении обеспечить имущественную выгоду другим лицам, например родственникам.
Вопросы для самопроверки
1.С какой формой вины сможет быть совершено преступление, предусмотренное ст. 178 УК РФ?
2.Чем определяется волевой элемент прямого умысла при совершении рассматриваемого преступления? В чем это может выражаться?
3.Какова роль мотива при совершении рассматриваемого преступления?
4.Имеет ли преступление, предусмотренное ст. 178 УК РФ, какую-либо
цель?
140 Миненок М. Г., Миненок Д. М. Корысть. Криминологические и уголовно-правовые проблемы / М. Г. Миненок, Д. М. Миненок. СПб. : Юридический центр Пресс, 2001. С. 21.