4505

52

Если даже согласиться с выводом органов предварительного следствия, то всё равно нет в его действиях состава преступления, предусмотренного п. б ч.2 ст.146 (см.п.13 Постановления №31 Пленума Верховного Суда России «О судебной практике по делам о грабеже и разбое» от 22.03.1966 г. с изменениями и дополнениями).

Позвольте напомнить уважаемому суду, что объективную сторону состава преступления составляет акт поведения и Уголовный кодекс устанавливает уголовную ответственность за конкретные, совершаемые в действительности поступки.

Вэтой связи давно замечено, «лишь постольку, поскольку я проявляю себя...

явступаю в сферу подвластную законодателю. Помимо своих действий я совершенно не существую для закона».

Судебным следствием установлено, что действия Шилова не были направлены на завладение имуществом Виноградова, тем паче в результате разбоя. Об этом свидетельствует и характер взаимоотношений Шилова и Дворниченко, которая заявила в судебном заседании, что «он был её другом», признав тем самым интимный характер их взаимоотношений до сожительства с Виноградовым. Не могло быть неизвестно об этом и Виноградову, и, простят меня уважаемый суд и участники процесса, сказать обо всем этом можно словами незамысловатой песенки: "В нашем городке не спрятаться, не скрыться точно знают все, что и где случится, эхом по реке новости летят". Не мог он (Виноградов) не знать и о встречах в мае с.г. Шилова с Дворниченко (о «походах» Шилова за спиртным к Ирине Дворниченко, а точнее – за самогоном). И только ему (Виноградову) одному достоверно известно, какие мысли и чувства его обуревали! Выход этим чувствам он дал позднее, когда искал патроны и высказывал угрозы, о чем поясняли суду свидетели; цитирую: «был взбудоражен, как бешеный и т.п.», и имел намерение расправиться с Шиловым. В судебном заседании он не дал по этому поводу ни одного вразумительного ответа. Я уважаю чувства других, но считаю, что это не по-мужски – вести борьбу за любимую женщину и устранять потенциального соперника с помощью правоохранительных органов. Мне могут возразить, что эта часть речи не по существу. Напротив! Именно на этой почве и «родилось» дело. И создатель его – Виноградов! Судебным следствием установлено, что вначале Виноградов рассказал Дворниченко о том, что Шилов просил водку и деньги, затем о том, что тот достал пистолет.

53

Допрошенные в судебном заседании свидетели Макаров и Сергутин пояснили суду, что о случившимся знают со слов Виноградова (о так называемом «требовании» спиртного, денег и даже видеомагнитофона!), Шилов же категорически утверждает, что соответствует действительным обстоятельствам происшедшего и что подтверждено в ходе судебного следствия, что о видеомагнитофоне он и речи не вёл. Чем больше Виноградов встречал сельчан на своём пути, тем более красочной и устрашающей в его пересказе была картина случившегося (это и героические усилия по «отбору» пистолета, крики жены и ребёнка и т.п.). Все эти рассказы в судебном заседании подтверждения не нашли, о чём суду поясняли, кстати говоря, родственники Виноградова – его фактическая жена – Дворничеико, Сергутин – муж сестры Дворниченко, Свидетель Макаров со слов Виноградова говорил, что «Шилов собирает парней». (Что это как не создание свидетельской базы!). Сам Виноградов, говоря о пистолете, не смог объяснить, в чём он видел реальную опасность для себя и других. Его пояснения на предварительном следствии и в суде не свидетельствуют об этом.

Высший судебный орган нашей страны неоднократно отмечал: «Действия виновного лишь тогда можно квалифицировать как разбой, когда угроза для жизни и здоровья была действительно реальной и наличной, не оставляла сомнений у потерпевшего в том, что в случае противодействия или невыполнения требований она будет реализована».

Мы все в судебном заседании убедились, что угрозы как таковой вообще не было, и Шилов сам передал так называемый «пистолет» Виноградову. Тем более он не мог реализовать не имевшихся у него намерений о нападении.

Из чего я исхожу:

И подзащитный, и Виноградов пояснили суду, что они разговаривали в течение 5–7 минут (содержание их разговора нам известно). Шилов в суде заявил, что он хотел предложить пистолет в залог на спиртное, но ничего не успел сказать. Эти утверждения моего подзащитного ничем не опровергнуты. Напомню, что «нападение – быстрое, стремительное действие, предпринятое против кого-либо, с целью захвата, нанесения урона, ущерба и т.п.» (Словарь русского языка. Т.2 М.,1986. С. 376).

Но этих действий («быстрых и стремительных») как раз и не было. Следовательно, состав разбоя, предусмотренного ст.14б ч.2 п.б в действиях моего подзащитного отсутствует.

54

Уважаемый суд!

Общепризнанно, что качество процессуального исследования дела имеет огромное значение для правильной оценки обстоятельств, точности правовых и доказательственных вопросов справедливого решения судьбы подсудимого. Таким образом, речь идёт о процессуальных условиях, которые обеспечивают возможность познания истины, надлежащую оценку существенных обстоятельств и правильность выводов и решений.

Я вынужден сделать это отступление, прежде чем перейти к анализу доказательств второй части обвинения.

Мой подзащитный также обвиняется в ношении, хранении и приобретении огнестрельного оружия без соответствующего разрешения, т.е. в преступлении, предусмотренном ч.1 ст. 218 УК РСФСР.

Возможно, он и предполагал, что нашёл и затем хранил и носил пистолет. Но! Шилов не служил в армии, поскольку освобождён от службы в связи с болезнью – Д.Ц.П., не является охотником, а свои познания о системах и видах оружия получил из просмотра, в основном, телепередач (боевиков и пр.). Он не сможет отличить газовый пистолет от боевого оружия, а гражданское оружие от спортивного. Полагаю, что о делении оружия на виды и подвиды он и сам сейчас впервые слышит. О так называемом «пистолете» и др. он на предварительном следствии говорил под «влиянием следователя», который обещал ему всяческую помощь, о чём мой подзащитный сам заявил на судебном заседании. (Это заявление не опровергнуто). Кроме того, он (Шилов) не может утверждать, что представленный в судебном заседании на обозрение пистолет он держал в руках

02.06.96 г.

На л.3 обвинительного заключения указано, что «оружие, изъятое у Шилова, является огнестрельным», и далее по тексту. Но в действительности у Шилова ничего не изымалось, что бесспорно установлено в судебном заседании. Судебным следствием с очевидностью установлено, что у гр. Виноградова был изъят стартовый пистолет (л.д.3 – см. акт изъятия, составленный уч. инспектором Тадевосяном).

Как мы убедились, из стартового пистолета невозможно изготовить огнестрельное гладкоствольное оружие под охотничий патрон 12 калибра. Следователь же изымает у участкового инспектора Тадевосяна ракетницу, которая впоследствии была представлена на исследование. (Выводы эксперта нами не оспариваются).

55

Разве уважаемому суду не известно, сколько различного оружия сдаётся, изымается в настоящее время и хранится в милиции? (Об этом же показал допрошенный в судебном заседании специалист). Возникает вопрос: был ли представленный на исследование эксперту пистолет в руках Шилова? Дактилоскопическая экспертиза по делу не проводилась, и других доказательств нет.

Влюбом случаем процессуальные условия собирания и проверки доказательств в части приобретения, ношения и хранения пистолета моим подзащитным, что обеспечило бы возможность познания истины и принятия решений, которые не оставляли бы сомнений, органами предварительного следствия не соблюдены. Акт изъятия от 02.06.96 г., тогда как дело возбуждено 03.06.96г. такого «акта» как формы закрепления доказательств действующим уголовно-процессуальным законодательством не предусмотрено (ч.2 ст.69 УПК); более того, все фактические данные могут фиксироваться только в рамках уголовного дела. На это обращено ещё раз внимание в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 8 от 31 октября 1995 г. «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия». Подобные доказательства должны признаваться недопустимыми (см. п. 16).

Поскольку эти доказательства не могут быть положены в основу обвинения, то возникает сомнение о доказанности обвинения Шилова по ч. 1 ст. 218 УК РСФСР. И эти сомнения уже не могут быть устранены.

Вдругом Постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 29.04.96 г. «О судебном приговоре» обращено внимание на следующее: («цитирую» см. п. 4).

Таким образом, возникшие сомнения в виновности моего подзащитного бесспорно должны толковаться в его пользу.

Резюме:

Вина Шилова по ч. 1 ст.218 УК не доказана. А, как известно, «недоказанная виновность равна доказанной невиновности».

Взаключение отмечу: престиж правосудия – это категорический заслон любым нарушениям закона, это оправдание тех, вина которых не доказана.

Надеюсь, что Ваша житейская мудрость, судейская объективность и справедливость восторжествуют и ещё одна человеческая судьба будет не столь несчастной.

Прошу Вас, уважаемый суд, объективно оценить материалы этого дела и за отсутствием в действиях Шилова состава преступления, предусмотренного ст.146 ч.2 п. «б» УК РСФСР и за недоказанностыо его вины в совершении преступления

56

по ст. 218 ч. 1 УК РСФСР оправдать его в предъявленном обвинении, из-под стражи освободить в зале суда.

Вяземский районный суд Хабаровского края исключил ч.1 ст.218 УК РСФСР. Действия Шилова И.В. переквалифицированы на ч.1 ст.145 УК РСФСР и в отношении него вынесен обвинительный приговор, который оставлен без изменения кассационной инстанцией.

Приложение В

Речь адвоката Косенко А. С. по уголовному делу № 285801 в защиту Луньковой Е. Ю.

Уважаемый суд!

Закончилось судебное следствие по уголовному делу, по которому моя подзащитная Лунькова Елена Юрьевна обвиняется в совершении целой серии преступлений, предусмотренных ч.2 п. «а», «б» и «в» ст. 160 и ч. 2, 3 ст. 327 УК РФ.

Так, согласно постановлению о привлечении в качестве обвиняемого от 28.11.2003 г., Луньковой Е. Ю. вменяется «присвоение, т.е. хищение чужого имущества, вверенного виновному, совершённое неоднократно, лицом, с использованием своего служебного положения». Ей же инкриминируется «подделка иного официального документа, предоставляющего права, в целях его использования, совершённое неоднократно и использование подложного документа».

После изучения всех материалов уголовного дела и исследования их в судебном заседании прихожу к выводу, что вина моей подзащитной не нашла своего подтверждения.

На основании приказа № 92 от 03. 05. 2001 г. Лунькова Е. Ю. была принята на работу в ООО «Рос – ДВ» на должность бухгалтера расчётной группы.

Согласно должностной инструкции бухгалтера расчётного стола от 17. 01. 1999г. (т.1 л.д.30) в ее обязанности не входила выдача заработной платы, а только ее начисление. В соответствии с п.1,2 должностной инструкции кассира от 17.01.1999г. кассир назначается на должность с обязательным заключением договора о полной материальной ответственности.

При отсутствии кассира его функции выполняет другой бухгалтер, назначаемый приказом генерального директора.

57

Вотношении Луньковой Е.Ю. такого приказа не издавалось, договора о полной материальной ответственности не заключалось. Не являясь материальноответственным лицом, Лунькова Е.Ю. не имела доступа к денежным средствам (как это утверждает сторона обвинения) и получала их для выдачи заработной платы от главного бухгалтера Семёновой Н.А. по её устному распоряжению. После выдачи заработной платы остатки наличных денежных средств Лунькова Е.Ю. также возвращала Семёновой, что подтверждается всеми материалами дела.

Таким образом, утверждение обвинения о том, что Луньковой было вверено чужое имущество, то есть денежные средства предприятия, не соответствуют действительности. В этой связи она не является субъектом преступления, предусмотренного ст.160 УК РФ.

Что касается заработной платы, то работникам предприятия Лунькова выдавала её полностью, что нашло своё подтверждение в ходе судебного следствия.

Более того, на протяжении всего судебного заседания ни одним из свидетелей, а также никакими материалами дела ни единого факта присвоения Луньковой Е.Ю. денежных средств предприятия не подтверждено.

Вместе с тем в материалах уголовного дела имеются документы, на основании которых можно сделать вывод о возможных виновниках хищения денежных средств.

Так, в заявлении генерального директора ООО «Рос-ДВ» прямо указывается на главного бухгалтера Семёнову Н.А. и её заместителя Яковенко Н.В. как лиц, причастных к хищению денег предприятия.

Вбанковских справках о движении личных денежных средств Семёновой и Яковенко (т.32 л.д.126) фигурируют значительные денежные суммы. Помимо этого Семёнова приобрела в Подмосковье дорогостоящую квартиру.

При обыске на этой квартире была обнаружена «чёрная касса», в которой подробно указано поступление и расход неучтённых крупных денежных средств, а также большое количество расходных ордеров на конкретных лиц, на крупные денежные суммы, не прошедшие по кассе (т.12 л.д.178).

Даты в этих расходных ордерах и суммы денежных средств, совпадают по датам и суммам с теми, что указаны в платёжных ведомостях, составленных Семёновой.

58

О возможной причастности Семёновой и Яковенко и хищению денежных средств говорили в ходе судебного заседания практически все работники ООО

«Рос-ДВ», допрошенные в качестве свидетелей.

Что же касается Семёновой, то в отношении неё следствием вообще никакого решения не принималось, несмотря на указанные выше обстоятельства.

Вдействиях Луньковой не усматривается и субъективной стороны вменённого ей преступления.

Из показаний практически всех сотрудников предприятия, допрошенных в суде в качестве свидетелей, известно, что отказ Луньковой изготовить фиктивные платёжные ведомости по поручению Семёновой грозил ей немедленным увольнением.

Именно боязнь потерять рабочее место и являлась тем фактором, который побудил Лунькову действовать вопреки действующим должностным инструкциям. При этом следует учесть, что она являлась единственным кормильцем двоих несовершеннолетних детей. Кроме этого, заполненные фиктивные платёжные поручения передавались ею Семёновой, и о их дальнейшей судьбе Луньковой известно не было.

Отсутствует в действиях Луньковой и объективная сторона преступления. Само по себе заполнение ею платёжных ведомостей не влечёт за собой

возможности отторжения и присвоения денежных средств.

Она появляется только после подписания ведомостей главным бухгалтером и утверждения их руководителем предприятия. Только после этого они приобретают статус официального документа.

Вэтой связи в действиях Луньковой отсутствует и состав преступления, предусмотренный ст. 327 УК РФ.

Достаточно давно судебная практика исходит и из того, что подделка удостоверений или иных документов акционерных обществ и частных лиц, не образует состава преступления, предусмотренного указанной выше статьей УК РФ.

На основании вышеизложенного прошу суд вынести в отношении Луньковой Елены Юрьевны оправдательный приговор.

По приговору Центрального райсуда г. Хабаровска Лунькова Е.Ю. оправдана по всем пунктам обвинения. Судебной коллегией по уголовным делам Хабаровского краевого суда данный приговор оставлен без изменения, кассационное представление государственного обвинителя – без удовлетворения.

59

Предложения суду по формулировке решений в приговоре

Действующий Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в ч.7 ст.292 предусматривает право сторон, участвующих в прениях, том числе и защитника, представлять в письменном виде суду предложения по проекту приговора. Практика применения этой нормы, в частности адвокатами – защитниками, крайне редка. И тому есть несколько причин, среди которых невысокий профессиональный уровень одной части адвокатов либо неумение, а то и нежелание другой составлять предложения по обоснованию решений в приговоре. Вместе с тем единичные примеры составления предложений в порядке ч.7 ст.292 УПК РФ свидетельствуют о действенности таковых и, суды, как правило, воспринимают их полностью или частично. Рекомендаций по составлению этих предложений не опубликовано. Поэтому как образец успешных предложений по проекту приговора предлагаем нижеследующее.

Приложение Г

В Центральный районный суд г. Хабаровска от адвоката Воронкина К.И. (680021 г. Хабаровск, ул. Серышева, 72, Хабаровский краевой юридический центр) в защиту Прыткова Андрея Трифоновича, обвиняемого по ч. 1 ст. 199 УК РФ

Предложения

( в порядке ч. 7 ст. 292 УПК РФ)

Прытков А.Т. обвиняется по ч.1 ст. 199 УК РФ в том, что он, являясь главным бухгалтером Хабаровского коммерческого банка «Хакобанк», расположенного по адресу г. Хабаровск, ул. Ленинградская, 30 и являясь ответственным лицом за ведение бухгалтерского учёта и контроля финансово-хозяйственной деятельности банка и составление отчётности, в 1995 году по предварительному сговору с председателем правления банка Горобец А.И. умышленно, с целью оставления в распоряжении организации денежных сумм, которые должны быть перечислены в бюджет в виде налогов, путём включения в бухгалтерские документы заведомо искажённых данных, повлекших занижение доходов в сумме 299 847 500 рублей, завышение расходов в сумме 8 524 295 542 рублей,

60

уклонились от уплаты в бюджет налога на прибыль в размере 3 794 381 508 неденоминированных рублей, что относится к крупному размеру и составляет 59 990 минимальных размеров оплаты труда.

Занижение прибыли произошло:

м занижения доходов от реализации собственных валютных средств на

299 847 500 рублей;

524 295 542 рублей за счёт списания начисленных процентов по вкладам населения, не подтверждённых расчётами и документами, – на 8 432 733 042 рублей, по командировочным расходам, не связанным с банковской деятельностью, – на 91 562 500 рублей.

Предварительное расследование по данному уголовному делу проведено в нарушение требований ст. 20 УПК РСФСР, положений ст. 49 Конституции РФ, норм уголовно-процессуального и материального права. В связи с этим доводы обвинения не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и не нашли подтверждения в ходе судебного разбирательства.

Так, допрошенный в зале суда Прытков А.Т. вину не признал и показал, что предъявленное ему обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 199 УК РФ, не признаёт, т.к. указанных в постановлении действий не совершал, в предварительный сговор с Горобец А.И. с целью оставления в распоряжении банка денежных сумм и неуплаты налога не вступал. Расследование дела проводилось с обвинительным уклоном и нарушениями закона, а часть обвинения вообще надумана и противоречит нормам бухгалтерского учёта, действующему законодательству и актам нормативного характера.

К моменту прихода на работу в Хабаровский коммерческий банк он имел стаж по специальности 23 года, из них 16 лет преподавательской работы в Хабаровском институте железнодорожного транспорта, был доцентом кафедры финансирования, учёта и анализа хозяйственной деятельности. В 1988 году окончил очную аспирантуру в Московском финансовом институте на кафедре бухгалтерского учёта, где защитил диссертацию, и ему была присвоена учёная степень кандидата экономических наук. С 1992 по 1994 год работал главным бухгалтером на предприятии «Медицина и информатика», в брокерской компании «Восточная сеть», финансовым директором АОЗТ «Дальэкс».

В Хакобанк был принят 06.09.94 года на должность заместителя главного бухгалтера. В феврале 1995 года, после прохождения собеседования в комиссии Управления Центробанка РФ по Хабаровскому краю и утверждения его

61

кандидатуры, был назначен на должность главного бухгалтера Хакобанка. Протоколом № 1 собрания учредителей от 03.03.95 года был введён в члены правления. Его должностные обязанности были определены приказом по Хакобанку № 33 от 01.02.95 г.

Всоответствии с этим приказом на него возлагалось руководство отделами: операционным, корреспондентских отношений, планирования и анализа; осуществление контроля за своевременным и качественным составлением баланса и отчётности; открытие и закрытие счетов юридических лиц в рублях и валюте, подпись гарантий, поручительств банка, отчётности и исходящих бухгалтерских документов.

Правила ведения бухгалтерского учёта в банках принципиально отличаются от бухгалтерского учёта на предприятиях в части распределения обязанностей между работниками банка и их персональной ответственности за совершаемые операции.

Ежедневно в конце рабочего дня исполнители приносили ему балансы трёх подразделений с подшитыми документами, документы и ведомости по внутрихозяйственным операциям, ведомости остатков по внебалансовым счетам (регистры аналитического учёта) и бухгалтерский баланс банка (регистр синтетического учёта).

За достоверность представляемых документов персонально отвечали исполнители и руководители подразделений. Он проводил сверку соответствия данных балансов подразделений банка данным сводного баланса и ставил свою подпись, а затем баланс подписывал у руководителя.

Входе проверки налоговой инспекцией и полицией не установлено фактов несоответствия данных аналитического и синтетического учёта за 1995 год.

Всвязи с этим считает, что свои контрольные функции главного бухгалтера им выполнялись в полном объёме и обвинение его в искажении отчётности считает не соответствующим действительности.

Фальсифицируя обвинение, следователь в постановлении указал, что Прытковым А.Т. единолично подписывались рукописные распоряжения вкладному отделу об установлении процентных ставок. Между тем в деле имеются рукописные распоряжения, которые подписаны председателем и всеми членами правления.

Не принимая на расходы начисленные и причисленные проценты по вкладам, следователем делается ссылка на то, что эти суммы не подтверждены первичными документами и договорами банковского вклада, однако договоры